На самом деле Энн стало нехорошо. У нее закружилась голова, и Мартин помог ей выйти на свежий воздух.

— Ты снова ничего не ела целый день?

Девушка кивнула.

— За что мне такая морока?

Мартин на руках донес ее до машины и повез к себе.

Все, что от них зависело, они сделали. Теперь оставалось лишь ждать результатов экспертизы и сведений об отце Энн.

13

Мартин посмотрел на неподвижно лежавшую на диване девушку.

— Прости, Энн, но у меня не было другого выбора, — произнес он, укрыв ее пледом.

Прошло всего полчаса с того момента, как они вышли — а точнее улизнули — из полицейского участка. Мартин привез Энн к себе домой, сделал ей ромашковый чай и предложил немного отдохнуть. Энн сначала возражала и уверяла, что у нее еще масса неотложных дел.

— Ты ведь говорила, что до того дня, как мы познакомились, ты никогда не бывала в Джеймстауне. Какие же у тебя могут быть дела? — опешил Мартин.

Нервозность Энн беспокоила его. Девушка явно что-то скрывала от него… но что?

— Да, верно. Мартин, мне нужно позвонить дяде.

— Позвони с моего домашнего телефона.

— Мне нужно в супермаркет.

— Скажи, что тебе надо, и я съезжу на машине, пока ты будешь спать, — незамедлительно предложил свою помощь Мартин.

— Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь? — зло спросила Энн.

Мартин изумленно поднял брови.

— Ты не имеешь права держать меня взаперти!

— Я и не собирался.

— Тогда дай мне уйти отсюда. — Энн попыталась оттолкнуть его и встать с дивана, но Мартин не сдвинулся с места. — Отпусти меня!

— Успокойся, Энн. Я тебя не держу. Я всего лишь хочу знать, куда ты собралась. Вдруг позвонят из полиции и сообщат важные сведения — где мне тебя искать?

— Я должна съездить в… одно место. — Энн опустила глаза.

— Только не это! Неужели ты собралась снова нанести визит вежливости в дом своей бабушки? Это безумие!

— Возможно. Но я так хочу.

— Ты… ты в самом деле этого хочешь? Я тебе не верю, Энн. Ни один здравомыслящий человек не может хотеть этого.

— Значит, я сумасшедшая, — сказала Энн настолько спокойным голосом, что у Мартина по спине пробежал холодок. — А что ты так переполошился? Я ведь не прошу тебя идти со мной.

— Энн, что ты хочешь там найти?

Девушка не ответила. Она протянула руку к чашке с остатками ромашкового чая, сделала пару крошечных глотков и, откинувшись на спинку дивана, закрыла глаза. Упоительное блаженство растеклось по мышцам и венам. Тело обмякло…

Мартин вылил остатки чая в раковину и тщательно вымыл кружку. Вряд ли кто-то обвинит его в злом умысле, если обнаружит следы сильнодействующего снотворного, но Мартин привык завершать начатые дела и никогда не оставлял в раковине грязную посуду. Да, он подсыпал Энн снотворное, но вовсе не для того, чтобы причинить ей вред. Напротив, он волновался за ее физическое и психическое состояние. Он не знал точно, сколько дней Энн не спала, но по ее изможденному лицу, покрасневшим глазам и трясущимся рукам создавалось впечатление, что девушка на грани безумия и полного физического истощения.

Двойной дозы снотворного должно хватить на три-четыре часа крепкого сна. Мартин в последний раз взглянул на Энн. Она спала, слегка приоткрыв рот, словно маленькая девочка. Впрочем, она и была не кем иным, как испуганным ребенком, столкнувшимся с чем-то необъяснимым и загадочным.

Мартин взглянул на часы. Половина четвертого. Пора бы наведаться в автомастерскую и узнать, не появлялся ли в городе новый человек. В маленьких городках такого рода вести обычно разносятся моментально. Если кому-то из жителей Джеймстауна попался на глаза приезжий, то через несколько часов об этом узнает весь город. Кто? Зачем приехал? Долго ли намерен пробыть здесь? Чей он родственник, друг или недруг? Целая лавина вопросов обрушится на голову того, кого нелегкая занесла в гостеприимный город на границе Теннесси и Кентукки.

— Аллоктоговорит? — Мужчина, поднявший трубку, был настолько взволнован, что забывал делать между словами паузы.

— Меня зовут Мартин Бартон. Я звоню из Джеймстауна.

В трубке раздался нервный смешок.

— Я хочу вас успокоить насчет вашей племянницы Энн.

— Что с ней? — перебил Мартина Томас Браун.

— Она сейчас в моем доме. С ней все в порядке. Я дал ей снотворное, чтобы она немного отдохнула и восстановила силы.

— Вы… кто вы такой? Вы ее похитили? Что вы собираетесь с ней сделать? Не смейте даже пальцем к ней прикоснуться!

— Мистер Браун, успокойтесь. Я, как и вы, желаю Энн добра.

— Откуда вы ее знаете?

— Мы познакомились, когда она впервые приехала в наш город. У нее сломалась машина и…

— Впервые? — с недоверием переспросил Томас. — Энн никогда не была в Джеймстауне.

— Она здесь уже в третий раз, — спокойно возразил Мартин. — И на этот раз она не вернется в Нашвилл, пока мы не выясним все до конца.

— Не знаю, что вам наговорила моя племянница, но Энн не в себе. У нее странные фантазии. Она вообразила, что является обладательницей заколдованного зеркала-убийцы. Ее необходимо показать специалисту. Вы обязаны привезти ее домой. Прямо сейчас.

— Извините, мистер Браун, но я не могу. Я обещал помочь Энн. А это невозможно без полной ясности. Мы обратились в полицию…

— В полицию? — Томас вздохнул. Энн окончательно спятила, если втянула в это дело полицейских. Как только они поймут, что она унаследовала от матери психическое расстройство, ее сразу же упекут в закрытую клинику. Ни он, ни тем более Долорес не переживут разлуки с любимой племянницей. — Мартин, будьте хоть вы благоразумны. Я чувствую по вашему голосу, что вы взрослый и здравомыслящий человек. Энн молода и импульсивна… к тому же ее мать…

— Я все знаю о ее матери. Не трудись объяснять, — вставил Мартин. — Энн очень сильная и смелая девушка. Она в самом деле столкнулась с необъяснимыми вещами.

— Только не говорите, что тоже верите в то, что зеркало способно убить.

— Нет. Это суеверие. Мы живем в двадцать первом веке. Разумеется, зеркало тут ни при чем. Но то, что ваша дочь оказалась в доме своей бабушки не может быть совпадением или случайностью. Я дал Энн слово, что мы узнаем правду. И я сдержу обещание. Даже если вы попытаетесь силой увезти Энн обратно.

— Мартин, не знаю, рассказывала ли вам Энн о болезни своей тети, но я только что забрал жену из больницы. Ей нужен уход и постоянное внимание. Я не могу сейчас покинуть Нашвилл.

— Вам и не стоит разрываться на части. Я позабочусь об Энн.

— Вы обещаете?

— Даю честное слово, что сделаю все возможное, чтобы она стала счастливой.

— И когда же она вернется домой? Что мне сказать жене? Она уже дважды спросила меня, где Энн.

— Дайте нам хотя бы два дня. Надеюсь, что этого времени окажется достаточно, чтобы выяснить, кто прислал Энн письмо.

— Значит, это письмо действительно существует… — задумчиво протянул Томас.

Он не поверил Энн, и теперь у нее есть все основания не доверять и ему. Вдруг она подговорила кого-нибудь из своих друзей сыграть роль человека из Джеймстауна…

Словно почувствовав его сомнения, Мартин добавил:

— Мистер Браун, запишите мой телефон и код Джеймстауна. Вы можете звонить в любое время. Своей жене вы можете сказать, что Энн уехала на пару дней к кому-нибудь из своих друзей.

— У Энн не было друзей, кроме Криса и Джессики.

— Тогда вам придется что-нибудь придумать! — вышел из себя Мартин.

Почему он должен решать чужие проблемы? Когда Энн просила дядю о помощи, тот не нашел ничего лучше, как запереть ее в комнате. Пусть теперь хотя бы придумывает отговорку для своей жены.

— Я могу поговорить с Энн?

— Не сейчас. Она спит в моем доме, а я еду в свою автомастерскую.

— Вы оставили ее одну?!

— В моем доме она в безопасности, — как можно увереннее ответил Мартин.

Однако после слов Томаса Брауна он почувствовал пробежавший по спине холодок. Так ли надежен его дом?

— Постарайтесь не спускать с нее глаз, — попросил Томас. В его голосе звучал не приказ, а мольба потерявшего спокойный сон отца.

— Как только Энн проснется, она вам позвонит. Думаю, это произойдет не раньше, чем через два-три часа.

— Хорошо. Мы будем ждать. И помните, что вы в ответе за Энн. Если с ней что-нибудь случится, то вам не поздоровится.

— Мистер Браун, не стоит мне угрожать. Я помогаю Энн не из страха перед вами, а потому что она мне нравится. Я хочу видеть на ее лице улыбку, а не слезы.

— Не увлекайтесь, молодой человек. Энн не из тех девушек, с которыми можно приятно провести время и забыть.

— Я это знаю.

— Она тяжело переживала утрату возлюбленного, не заставляйте ее снова страдать. Скоро она вернется домой, в Нашвилл, закончит школу, поступит в колледж…

— Вы хотите сказать, что в ее жизни не найдется места для парня из автосервиса?

— Мартин, я всего лишь предупреждаю, чтобы вы оба не строили напрасных иллюзий. Сколько тебе лет?

— Двадцать пять.

— А Энн нет еще и восемнадцати.

— Это не имеет никакого значения.

— Вот как? Ты хочешь сказать, что готов взять на себя ответственность за нее? Энн серьезная девушка. Если она пускает в свою жизнь человека, то с намерением оставить его там навсегда. Готов ли ты к этому?

— Мистер Браун, думаю, сейчас не самое подходящее время для подобного разговора. Мы с Энн всего лишь друзья, хотя не скрою, что я желаю гораздо большего. Однако у Энн сейчас не самое романтическое настроение.

— И ты готов дать ей время?

— Столько, сколько понадобится. А я всеми силами буду ей помогать поскорее справиться со стрессом.

— Хорошо, Мартин. Я доверю тебе Энн. Поцелуй ее от меня.

— С превеликим удовольствием. До свидания, мистер Браун.

Мартин выключил телефон и вытер со лба выступивший пот. Разговор с дядей Энн вышел непростой. Мартин чувствовал себя женихом, приведенным в дом для знакомства с родителями невесты. Томас Браун устроил ему настоящий допрос с пристрастием. Словно от этого зависело, благословит он союз племянницы или нет. Кажется, ему все же удалось убедить мистера Брауна в том, что у него исключительно хорошие намерения относительно Энн. А вот мистеру Брауну удалось посеять панику. Мартин уже сомневался, стоит ли терять время на разговоры со знакомыми или лучше поскорее вернуться домой.

Не буду же я сидеть сторожевым псом у постели Энн, здраво рассудил он. Что с ней может случиться? Она спит. Дверь заперта на два замка. Окна закрыты… Мартину удалось лишь немного успокоить себя, и он принял решение поговорить с шерифом о том, чтобы выставить вокруг своего дома охрану.

14

Энн открыла глаза и не сразу вспомнила, как оказалась в чужом доме.

— Да, я ведь уже все объяснил шерифу. Нужно поставить хотя бы двух полицейских возле моего дома… необходимо, пока мы не выясним, кто такой Роджер Эванс. — Мартина было плохо слышно. Видимо, он старался не разбудить гостью, а потому разговаривал по телефону почти шепотом.

Ну вот, все начинается снова, вздохнула Энн, поднимаясь с дивана.

— Можешь еще немного полежать, — сказал Мартин, заметивший через стекло кухонной двери, что Энн встала. Он быстро закончил разговор и убрал телефон в карман.

Девушка вошла в кухню и ахнула от изумления. На столе красовался поднос со всякими сластями: бисквиты, апельсиновые рулетики, шоколадные конфеты, — все, что она обожала с детства.

— Это все для меня?

Мартин смущенно пожал плечами.

— Вообще-то для нас. Я жуткий сладкоежка. Что ты предпочитаешь: чай или кофе?

— Кофе, — решительно ответила Энн. — Иначе я снова усну. Нужно взбодриться.

— Тогда я тоже выпью кофе.

Мартин мысленно поздравил себя с тем, что его уловка со снотворным и ромашковым чаем осталась незамеченной. К тому же он не чувствовал своей вины. Одного взгляда на Энн было достаточно, чтобы отметить положительное влияние сна. Ее щеки приобрели здоровый румянец. Припухлость вокруг глаз спала, и Энн перестала выглядеть, как замученная бытом домохозяйка.

— Ты думаешь, мне угрожает опасность? — спросила Энн, пока Мартин разливал по чашкам кофе из турки.

— Нет, не думаю, — покривил душой Мартин. — Но предусмотрительность никогда не бывает лишней. Кстати, я позвонил твоему дяде.

— Что?! Он знает, где я? — Энн прожгла Мартина испепеляющим взглядом. Что он наделал? Скоро дядя Томас примчится сюда и отвезет ее прямиком в клинику. Возможно, в ту же самую, в которой умерла ее мать.

— Да, я пообещал ему позаботиться о тебе. Он просил только, чтобы ты позвонила ему, как проснешься.

— Постой… а откуда ты узнал его телефон?

Мартин виновато улыбнулся.

— Посмотрел в твоей записной книжке.

— Ты рылся в моей сумке?

— Да, но только ради тебя и спокойствия твоих близких. Неужели ты хочешь, чтобы твоя тетя вновь попала в больницу?

— Разумеется нет. Ты сказал «вновь»? Значит, она уже не там?

— Твой дядя сказал, что привез жену домой, поэтому и не сможет приехать за тобой. Похоже, он собирается переквалифицироваться в сиделку.

— Слава богу, тете Долли лучше. — Едва Энн вспомнила о женщине, заменившей ей мать, как на ее глазах блеснули слезы. — Представляю, как она волнуется.

— Твой дядя обещал придумать что-нибудь… чтобы объяснить твое отсутствие.

— То есть он не приказал тебе доставить меня сегодня же домой? Не могу поверить.

— Признаться, это стоило мне большого труда. Твой дядя почему-то вообразил, что я набиваюсь ему в зятья.

— Что?! — возмущенно воскликнула Энн. — Что ты ему наболтал?!

— Ничего, кроме правды. Сказал, что ты мне очень нравишься и что я не намерен бросать тебя в беде.

— Теперь дядя наверняка подумает, что я не только сумасшедшая, но и легкомысленная. Крис погиб совсем недавно, а я…

— Тебе не в чем себя упрекнуть. Хочу напомнить, что это он тебе изменял, а не наоборот.

— Я не собираюсь с тобой спать!

— Энн, не горячись. — Мартин дружелюбно улыбнулся. — Я тебя не тороплю и ни к чему не принуждаю.

— Вот и не стоит. Даже не мечтай.

— Энн, ты встала не с той ноги? — Мартин подошел к ней ближе.

— Стой на месте.

— Почему? Ты боишься меня? Или боишься саму себя?

— Мартин, я предупреждаю…

— И что же ты сделаешь, если я подойду еще ближе? — Мартин сделал еще шаг. — А если я обниму тебя за талию? — Он обвил ее тонкий стан руками.

— Я… я… Мартин, оставь меня в покое.

— Энн, тебе ведь самой нравится, разве нет?

— Нет.

— Зачем ты мне лжешь? Посмотри мне в глаза и скажи, что я тебе не нравлюсь.

— Ты… ты… — Энн опустила голову и тихо сказала: — Ты мне противен.

— Я тебе не верю. Попробуй меня убедить. — Мартин прижал ее к себе. — Подними лицо.

Энн молча покачала головой.

— Пожалуйста… — Мартин дождался, пока Энн исполнит его просьбу. Затем прижался щекой к ее щеке и шепотом заговорил: — Энн, ты нежная и красивая… Я не хочу, чтобы ты уезжала… Никогда. Я никому тебя не отдам. И не отпущу.

— Мартин, что ты такое говоришь?

Он не дал ей закончить. И снова Энн, как в первый раз, почувствовала, что твердая почва под ее ногами превратилась в топь. Она тонула, сгорая в сладком томлении. Она жадно ловила губы Мартина, стараясь поймать и его дыхание. Вернее, оно становилось общим. Энн хотела раствориться в этом поцелуе. Она желала отдаться Мартину. Душой она уже принадлежала ему, но мысль о том, что он откажется от ее тела, испугала ее больше всех ночных кошмаров. Энн вырвалась из объятий Мартина…

— Ты так и собираешься просидеть весь вечер с угрюмым выражением на лице? — спросил Мартин после получаса молчания Энн. — Если ты добивалась того, чтобы я почувствовал себя виноватым, то тебе это удалось.

— Что-то незаметно, — пробурчала себе под нос Энн.

— Прости. Я не думал, что ты обидишься из-за одного поцелуя.

— А чего ты ожидал? Что я буду прыгать от радости?

— Энн, зачем ты так жестока? Я ведь уже сказал, что ты мне очень нравишься. Если ты боишься, что я поиграю с тобой и брошу, то…

— Я ничего не боюсь, — перебила его Энн.

— Это я уже понял, — усмехнулся Мартин.

— Просто мне неприятно, когда к моему мнению не прислушиваются. Я ведь просила тебя держаться от меня подальше.

— Я постараюсь держать себя в руках, — пообещал Мартин.

— Надеюсь, ты не обидишься, если помимо твоего обещания я попрошу ключ от той комнаты, где проведу ночь?

— Энн, пожалуйста…

— Какие-то проблемы?

— Да. Во-первых, ты меня обижаешь своим недоверием. А во-вторых, в моем доме двери не запираются. Кроме входной, разумеется.

— И где же, по-твоему, я буду спать?

— Можешь на диване в гостиной… в моей спальне было бы гораздо удобнее, но раз ты так агрессивно настроена, то я даже не рискну тебе предложить.

— В твоей спальне? — оживилась Энн. — Я ее еще не видела.

— Пойдем покажу. Ничего особенного: кровать, две тумбочки и плазменный телевизор в полстены. — Мартин с интересом следил за реакцией гостьи. Как он и ожидал, после упоминания о телевизионной панели глаза Энн вспыхнули.

— Если я лягу в твоей спальне, то где же будешь спать ты? — спросила Энн, едва поспевая за поднимавшимся по ступенькам Мартином.

— Я плохо сплю не в своей кровати, — капризно заявил Мартин.

— Ничего себе! — воскликнула Энн, едва Мартин открыл дверь в свою спальню.

На противоположной от кровати стене красовался большой плазменный экран. Энн о таком только мечтала. Финансы Браунов не позволяли обзавестись чудом техники. Откуда у обычного автомеханика деньги на новомодную штуковину?

— Удивлена?

— Признаться, да. Ты сам его купил? Мартин, это твой дом?

— Разумеется, это мой дом и мой телевизор. Думала, что я могу позволить себе только транзистор?

— Вовсе нет. — Энн смутилась под пристальным взглядом Мартина. — Просто не ожидала, вот и все.

— Мой отец — управляющим городским банком. Я как могу противлюсь его вмешательству в свою личную жизнь, но иногда его подарки оказываются кстати. Этот телевизор он подарил мне на прошлый день рождения. С пожеланием одуматься и ступить на стезю банковского дела.

— Продолжать семейные традиции?

— Что-то в этом вроде.

— На твоем месте я бы всерьез задумалась над его советом.

— Я люблю свое дело. Еще мальчишкой я обожал забираться под автомобили и рассматривать их устройство. Жаль, что в гараже моего отца были только автомобили представительского класса. Когда я открыл свой автосервис, мне пришлось начинать с нуля.

— Неужели отец не помог тебе деньгами?

— Наоборот. Он поклялся лишить меня наследства и попросил своих знакомых не ремонтировать машины в моей мастерской.

— Мартин, какой же ты упрямый! — не сдержалась Энн. — А вдруг он и правда лишит тебя наследства? Ради чего этот бунт? Только чтобы доказать, какой ты самостоятельный? По-моему, это детское упрямство.

— А по-моему, это свой путь. Разве ты бы хотела повторить судьбу своих родителей?

— Это удар ниже пояса, Мартин. Ты ведь не хуже меня знаешь, что судьба моей матери трагична. А об отце я знаю меньше, чем о тебе.

— У тебя есть шанс узнать меня лучше, — улыбнулся Мартин, желая сгладить острые углы, образовавшиеся после его неудачного вопроса. — Как насчет маленькой игры?

— Какой еще игры?

— Она называется «Я никогда не делал…». Я начну. Если ты названное мной делала, то загибай палец. Играем до трех очков.

— Ничего не разобрала, но попробуем, — охотно согласилась Энн. — Если я выигрываю, то ночую в этой комнате, а ты — на диване внизу.

— По рукам. — Мартин остался бы доволен сделкой в любом случае. Он и так уступил бы свою кровать гостье, если бы она попросила. Благодаря же невинной на первый взгляд забаве он узнает об Энн много нового.

Мартин сел на край кровати и взглядом пригласил Энн занять место рядом с ним. Она покорно села.

— Я никогда не заходил в дом на Оуэн-стрит, — начал Мартин.