Элоиза Джеймс
Истинная англичанка
Глава 1
В которой цитата из Шекспира оскорбляет людей невежественных и наводит ужас налюдей добропорядочных.
......15 марта 1817
Леди Сесилия Петуорт своей сестре, графине Бредельбейн
Дражайшая сестра,
Я беру в руки перо, несмотря на то, что уже почти рассвело, потому что знаю, как сильно ты будешь огорчена, когда до тебя дойдут новости о главном развлечении вечера в Сандлфорд-Хаус. Керр выставил себя на посмешище, хотя в этом нет ничего нового (как мы с тобой говорили о твоём крестнике прежде, он придаёт новое значение определению распутника), но прошлой ночью его распутство достигло новых вершин. К всеобщему ужасу, он явился на бал к леди Сандлфорд в обществе французской кокотки. Лорд Дрессел, который озорничал как обычно, подбежал к парочке и спросил Керра, назначена ли дата его свадьбы. Керр только крепче обнял свою райскую птичку (ибо, говоря без обиняков, она была ничем не лучше) и нарочито медленно произнёс ужасную пошлость: что-то вроде того, что не женится на своей невесте, пока у неё на пальце не будет его кольца, а в животе его младенца. Леди Сандлфорд, естественно, была весьма оскорблена таким неслыханным поведением в её доме. И я убеждена, что эта история распространится со скоростью лесного пожара… Слава Богу, мать Керра уже находится в мире ином. Я напишу тебе завтра ещё, но, моя дорогая, я думаю, что пришло тебе время появиться и заставить своего заблудшего крестника жениться на той бедняжке — как её зовут? Сейчас слишком поздняя ночь для такой старой головы, как у меня. Напишу тебе завтра с утра.
Твоя, со всей симпатией,
Сесилия, леди Петуорт.
...16 марта 1817
Графиня Бредельбейн своему крестнику Гилберту Баринг-Гульду, графу Керру
Керр,
Я получила огорчительное письмо от моей сестры касательно твоего поведения — или мне следует сказать, его отсутствия — во время посещения бала леди Сандлфорд. Что заставило тебя оставить твои обычные притоны и посетить собрание моих друзей? Конечно, бедная Сесилия не узнала источник твоего возмутительного ответа Дресселу. Шекспир никогда не был в её вкусе. Но ты мог, по меньшей мере, изменить цитату и ограничиться упоминанием кольца, обойдя вопрос о младенце. Твоя нареченная, без сомнения, будет в ужасе от того, что её способность зачать ребёнка на устах у всего Лондона. Я требую, чтобы ты поспешил приехать в поместье и немедленно женился на Эмме, желательно, по специальному разрешению. Жду услышать, что ты отправился в Сент-Олбанс самое позднее завтра.
Твоя, со всем подобающим уважением,
Графиня Бредельбейн.
...16 марта 1817
Миссис Брутон достопочтенной Эмме Лудэн, Сент-Олбанс, Хартфордшир
Дорогая мисс Лудэн,
Я не уверена, что Вы меня помните, поскольку мы были едва знакомы в Школе для леди мисс Праудфут. Моя девичья фамилия Лейнхэм. Я пишу Вам из глубокого почтения, которое испытываю к Вам и, разумеется, ко всем соученицам из школы мисс Праудфут. Граф Керр говорил о Вас прошлым вечером в такой манере, что я едва могла себя сдержать. Чтобы быть точной, он сказал, что не женится на Вас до тех пор, пока не убедится, что Вы понесли. Я знаю, что эта информация будет для Вас огромным ударом, учитывая неприятные последствия в том, что касается Вашей репутации.
Спешу сказать Вам, что никто ни в коей мере не верит этому. Будь я на Вашем месте, находясь в таком удалении от города, как Вы, я бы хотела, чтобы мне рассказали об этом недостойном замечании.
В надежде, что Вы не рассердитесь на моё сообщение,
Миссис Брутон.
...16 марта 1817
Графиня Бредельбейн графу Керру
Керр,
Что касается моей предыдущей записки, я получила послания от миссис Виттер и леди Хоум. Леди Хоум пишет, что ты служишь примером дурных наклонностей этой порочной эпохи. Вообрази моё смятение, когда моего крестника описывают таким образом. Как давно ты вообще навещал Сент-Олбанс? Я знаю, что у тебя было трудное время после смерти Уолтера, но твой брат не хотел бы, чтобы ты потерял всякое представление о порядочности. Я ожидаю, что узнаю о твоём бракосочетании на следующей неделе, самое позднее.
Графиня и проч.
...17 марта 1817
Граф Керр графине Бредельбейн
Моя дорогая, бесценная крестная,
Я не могу уехать в поместье сегодня и жениться на моей жемчужине из провинции, поскольку у меня назначена встреча по поводу лошади. А также фехтовальный поединок. Ей придётся подождать. Даже учитывая то, что мы с мисс Лудэн не виделись какое-то время, она казалась достаточно здравомыслящей, когда я был в Сент-Олбанс в последний раз. Она не станет обращать внимания на слухи о моей дегенерации, если они до неё дойдут.
С любовью, твой
Гил.
...17 марта 1817
Леди Дуотт своей кузине, достопочтенной мисс Эмме Лудэн, Сент-Олбанс, Хартфордшир
Моя дорогая Эмма,
Это будет короткая записка, поскольку меня ожидает Дуотт. Мы собираемся в Таттерсол, чтобы подыскать пони для Гаррета, который в свои пять лет стал отважным наездником, и мы все им гордимся. Ты знаешь, как я ненавижу всякую чепуху, но мне рассказали, будто Керр заявил во всеуслышание, что ты слишком стара, чтобы зачать ребёнка. Я только хочу тебя уверить, что мне было сорок один, когда родился Гаррет, и, поскольку ты вдвое моложе, не стоит волноваться о плодовитости. Я думаю только о твоей благородной натуре и совершенно не волнуюсь о твоём будущем. Благодаренье Богу, ты ещё не вышла замуж за Керра, поскольку он не более, чем рабочая лошадка, а ты заслуживаешь породистого рысака. Приезжай в Лондон, и мы найдём тебе подходящего мужа.
С огромной любовью,
Твоя кузина Мэри, леди Дуотт
...18 марта 1817
Графиня Бредельбейн граф Керру
Новости о твоей отвратительной шутке распространились в городе. Я не сомневаюсь в том, что Эмме известны все омерзительные детали. Не мог бы ты задуматься о своём долге, который состоит в том, чтобы произвести без промедления наследника?
Графиня и проч.
...18 марта 1817
Гилберт Баринг-Гульд, граф Керр, графине Бредельбейн
Дражайшая крестная,
Когда-нибудь я женюсь на мисс Лудэн, но не на этой неделе. И, конечно же, не из-за шутки с моей стороны, даже если она была, по правде сказать, дурного тона. Не думаешь ли ты, что высший свет стал пугающе необразованным, учитывая то, что, кажется, никто не узнал слова шекспировской пьесы? Мне не стоит волноваться относительно наследников, я наслышан о благотворном воздействии деревенского воздуха. Я произведу пять или шесть маленьких Керров в следующие десять лет.
С любовью, твой
Гил
...19 марта 1817
Леди Фласкелл своей сестре, достопочтенной Эмме Лудэн
Моя дорогая,
Я страдала расстройством желудка и пропустила первую волну новостей о Керре. Дорогая, мне так жаль! Но нам следует действовать быстро, Эмма, учитывая то, что твоя помолвка, разумеется, должна быть разорвана. Тебе уже двадцать четыре, и женихи, особенно обладающие солидным состоянием и титулом, на деревьях не растут. Ты так долго провела в заточении в деревне, что понятия не имеешь, что здесь происходит. Женщины считаются рухлядью в возрасте двадцати двух. Ты должна немедленно приехать в Лондон и найти мужа. Я прибуду завтра и жду, что ты будешь готова к отъезду.
С любовью,
Твоя сестра Бетани Линн
...19 марта 1817
Граф Керр мадемуазель Бенуа
Мадлен, ma cherie [Ma cherie (фр.) — моя дорогая],
Хотя я, конечно же, обожаю тебя и целую твои ноги в чистом восхищении, было бы неразумно с моей стороны сопровождать тебя сегодня вечером в оперу. Пуритане сплотили ряды. На самом деле, я боюсь, что мне придётся отказаться от удовольствия находиться в твоём обществе в будущем. Прошу принять этот рубин в качестве слабого отблеска моего расположения к тебе. Tu seras toujours dans mon coeur mime si tu ne seras pas toujours avec moi [Ты навсегда в моём сердце, хотя не всегда будешь рядом со мной. (франц.)].
Керр
...19 марта 1817
Графиня Бредельбейн графу Керру
Керр,
Я не могу принудить тебя с достоинством смириться с клятвами, данными твоим отцом за тебя. Однако я воспринимаю твоё поведение как крайне неуместное. Я сама напишу Эмме и постараюсь успокоить её чувства. Без сомнения, она слышит то же, что и я: что ты намереваешься жениться на какой-то дрянной француженке с мнимыми притязаниями на то, что она леди. Если ты так поступишь, Керр, то ноги твоей не будет в моём доме.
Графиня Бредельбейн
20 марта 1817
Гилберт Баринг-Гульд, граф Керр, графине Бредельбейн
Тсс, тсс, моя милая крестная,
Ты, столь хорошо знакомая с Шекспиром, должна избегать таких клише как «нога в доме» и всего в таком роде. Когда был жив мой праведный дедушка, возражал ли он против твоего острого языка? С ликующим сердцем я уезжаю по делам, зная, что ты разгладишь озабоченные бровки мисс Лудэн. Тебе нечего волноваться по поводу мадемуазель Бенуа. Хоть я всегда буду находить французский акцент неотразимым, я признаю, что моя судьба — деревенская прелестница. Мне также известно, что ты, моя праведная крестная, никогда не пожелала бы, чтобы я, твой любимый крестник, был несчастлив, так что ты простишь мне, если я перестану думать о браке прямо сейчас.
Твой и проч.
Гил.
Глава 2
...21 марта 1817
Графиня Бредельбейн своему крестнику Гилберту Баринг-Гульду, графу Керру
Керр,
Ты всегда был безрассудным ребёнком; никогда не забуду, как ты насмешил меня, когда впервые приехал в мой дом, а твои родители отсутствовали больше месяца. Однако есть предел твоим шуткам, что заставляет меня беспокоиться. Как смеешь ты говорить о несчастье жениться на Эмме? Бедной девушке наверняка потребуется немалое мужество, учитывая тот факт, что твоя глупая цитата была так неправильно истолкована. Меня удивляет, что она ещё не разорвала помолвку. Жди меня завтра после ленча.
Твоя и проч.
Графиня
Лондон, Сент-Джеймс сквер, 85
— Ты позор своего пола, — говорил лорд Локвуд, вытянув длинные ноги и с удовольствием разглядывая свои сапоги. — Ты слишком много возомнил о себе, погряз в распутных привычках, и рок настиг тебя. Я бесконечно счастлив, что вижу, как это происходит.
— Не будь столь невыносимо самодовольным, — возразил его спутник. — Твоя репутация не лучше моей. И ты был тем, кто посчитал хорошей идею привести Мадлен и её подругу в дом Сандлфордов. Я говорил, что это скучная затея.
— Она не была скучной после того, как ты свалял дурака, цитируя Барда, — указал лорд Локвуд. — Не мог бы ты надеть рубашку? У меня желудок выворачивается от вида твоих плеч. Ты мускулист, как гребец, Керр. Это гротескно и не модно, должен заметить.
— Всему виной бокс, — невозмутимо ответил граф. Он сидел за письменным столом, в одних только чёрных брюках. — В любом случае, я тебя сюда не приглашал. Мне нужно просмотреть целую гору писем, и с минуты на минуту придёт мой секретарь.
— Я убираюсь. Был ли ты настолько глуп, чтобы вложить деньги в проект канала Хенсинга?
— Нет. Звучало интригующе, но сам этот человек дурак.
— Полагаю, именно поэтому твоё состояние растёт, в то время как мой доход сокращается, — сказал Локвуд. — А ты не думаешь, что есть шанс, что он преуспеет?
— Маловероятно, — констатировал Керр, даже не поднимая головы, в то время как перо бегало по листу бумаги.
Но Локвуд задержался в дверях комнаты и повернулся, движимый ненасытным любопытством. Керр закончил посыпать песком своё письмо и потянулся за новым листом.
— Итак, ты собираешься жениться? Уточню, ты собираешься жениться на Мадлен Бенуа, как, кажется, верят все в Лондоне?
Керр сощурил глаза:
— Ты думаешь обо мне хуже, чем я того заслуживаю.
Они дружили ещё со времён Оксфорда, и всё же Локвуда слегка передёрнуло от выражения лица Керра.
— Я только подумал…
— Я слышал о твоей ставке в Уайтсе. Ты проиграешь, так же как бестолково потеряешь всё, что вложил в канал Хенсинга. Я выполню свои обязательства перед мисс Лудэн, — сказал Керр, возвращаясь вновь к листу бумаги так, словно не интересовался беседой.
Улыбка расплылась по лицу Локвуда. Керр глянул вверх и насупился:
— Чему ухмыляешься?
— Ты только что компенсировал мне потери от канала Хенсинга. Я разместил ставку в Уайтсе, что ты женишься на мадемуазель Бенуа, но только ради того, чтобы придать храбрости Этериджу принять мою ставку на противоположное… на то, что окажешь уважение своей нареченной.
— Этеридж должно быть подумал, что ты пьян, — высказался Керр. — Какого чёрта ты поставил на одно в Уайтсе и поспорил на противоположное с ним?
— Я сообразил, что он не заметит, что ставка в Уайтсе была на шиллинг или два. Он поставил добрых четыре сотни фунтов на твою склонность сочетаться браком с мадемуазель, думая, что я так набрался, что не помню собственного мнения.
Керр фыркнул:
— Встретимся у мисс Бриджет сегодня вечером?
Мисс Бриджет была француженкой, которая держала дом не особенно плохой репутации, но очень близкой к этому, по мнению Локвуда.
— Как я вижу, твоё пристрастие к француженкам очень похоже на английское пристрастие к еде: зиждется скорее на количестве, чем на качестве, — отметил он.
Керр едва-едва улыбнулся:
— Подумал, что это развлечёт высший свет, если я появлюсь с другой женщиной, кроме Мадлен. Мы захватим в оперу одну из юных подруг мисс Бриджет.
Локвуд рассмеялся:
— Запустим кошку на голубятню.
Керр снова вернулся к бумагам:
— Именно так.
Глава 3
...22 марта 1817
Миссис Брутон достопочтенной Эмме Лудэн, Сент-Олбанс, Хартфордшир
Дорогая мисс Лудэн,
Благодарю Вас за Ваш любезный ответ на моё письмо. Честно говоря, я опасалась, берясь за перо. Меньше всего мне хотелось бы быть принятой за разносчицу сплетен или вроде того, и всё же я глубоко сочувствую Вашему трудному положению. Считаю честью для себя — и даже удовольствием — предложить Вам пикантные подробности новостей, которые могут Вас заинтересовать. Спешу также уверить Вас, что больше никто не верит в женитьбу графа Керра на мадемуазель Бенуа. Прошлым вечером он с некоторыми друзьями появился в Королевской Опере в сопровождении группы молодых француженок. Как было замечено, Керр уделял особое внимание одной из них, и, поскольку она не может считаться подходящей партией для брака, все единодушны во мнении, что у Вашего жениха пристрастие к женщинам галльского происхождения. Это в высшей степени неподобающая тема, и я чувствую, что достойна порицания за то, что привлекаю к ней внимание незамужней леди. Однако моя преданность Школе для леди мисс Праудфут превыше хороших манер.
Ваша, со всем уважением,
Миссис Брутон
Эмма Лудэн, дочь виконта Хоувита, старательно рисовала пчёл, одну за другой. Пчёлы, как думала она про себя, крайне скучные насекомые: после того, как нарисуешь одно жёлтое круглое тельце, а затем ещё одно, уже знаешь всё, что необходимо знать о рисовании пчёл. Но облегчения не предвиделось — Титания и Основа упоминали пчёл во «Сне в летнюю ночь», и мистер Тэй решил, что пчёлы должны роиться на каждом заднике, и неважно, что зрители примут их за летающие бархатцы. Эмма вздохнула, обмакивая кисть в жёлтую краску.
Она как раз наносила финальный штрих на один из трёх ульев, когда открылась дверь.
— Леди Фласкелл, — объявил дворецкий Уилсон.
Эмма положила кисть как раз вовремя, чтобы Бетани метнулась через всю комнату и обняла её.
— Осторожнее, — сказала она, смеясь. — Ты вымажешься в краске.
— Не важно. На мне не что иное, как обноски для поездки.
Эмма отстранила свою младшую сестру на расстояние вытянутой руки и оглядела её, начиная с развевающихся лент цвета шафрана на восхитительной шляпке и заканчивая кончиками шёлковых туфель.
— Обноски выглядят всё лучше и лучше с каждым разом, — заметила она, развязывая свой широкий фартук.
Глаза Бетани сузились при виде её одежды.
— Должно быть, твоё платье создано мадам Мезоннэ! — воскликнула она. — На герцогине Сильвертон был точно такой же наряд шалфейно-зелёного цвета только на прошлой неделе. Об этом говорили все. Какими судьбами ты достала это платье здесь, в деревенской глубинке, даже не приезжая в город?
— У меня есть свои способы, — сказала Эмма, заправляя прядь волос за ухо.
— Что за способы? — наседала Бетани. — Я могла бы умолять, просить и плакать под дверями Мадам, но вполне уверена, что она скорее выполнит заказы других, чем мои.
Эмма поглядела вниз на своё утреннее платье. Оно было сшито в стиле à la militaire [В армейском стиле, стиль милитари (франц.)], из янтарного поплина [Поплин (франц. popeline, papeline, от итал. papalino — папский, так как якобы впервые был получен в резиденции папы в Авиньоне), ткань полотняного переплетения с поперечным рубчиком, образующимся сочетанием тонкой основы с более толстым утком. На ощупь поплин — ткань мягкая и приятная; более гладкая по текстуре, чем оксфорд и, в то же время, примерно соответствует плотности последней. (Википедия).] с гранатовыми пуговицами вдоль лифа. Оно облегало её формы до бёдер и заставляло её чувствовать себя необыкновенно женственным бригадным генералом. Она улыбнулась своей младшей сестре:
— Это не тайна, покрытая мраком. Мадам известны мои мерки, и она просто присылает мне те платья, которые, как она думает, могут меня заинтересовать.
— Прежде чем всем другим? — Сказала Бетани, прищурив глаза.
Эмма усмехнулась:
— Я также плачу ей примерно вдвое больше обычных цен, за её хлопоты. Я должна хорошо одеваться, чтобы поддерживать бодрость духа здесь, в деревне.
— Пфф! Ты могла присоединиться ко мне в Лондоне в любую минуту, если бы пожелала. Мама умерла больше года назад. Правда в том, что тебе нравится сидеть замурованной в четырёх стенах в Сент-Олбанс, Эмма. — Бетани прошла на сцену, всю в свежей краске и в пчелиных ульях. — Как ты можешь предпочитать сидеть без дела в деревне и рисовать? Всех этих насекомых?
— Пчёл. Разумеется.
— Что только подтверждает сказанное мною. Рисовать насекомых, будучи одетой в одно из последних произведений мадам Мезоннэ! Ты совсем лишилась рассудка.
Понимая, что к чему, Эмма видела, к чему всё идёт.
— Мне нравится рисовать декорации, — сказала она.
— Это не имеет значения, — сказала Бетани. — Хоть раз, Эмма, послушай меня серьёзно. Ты в беде.
Она глубоко вздохнула, её грудь внушительно всколыхнулась:
— Тебе угрожает участь незамужней женщины.
— Я прожила двадцать четыре года, будучи незамужней женщиной, — заметила Эмма, открывая дверь. — Может быть, мы отдохнём в утренней комнате и выпьем чаю? Ты, должно быть, утомилась после дороги.
Бетани прошагала через дверь и вниз по холлу, продолжая говорить всю дорогу и не обращая внимания на дворецкого и двух лакеев. Она подытожила, входя в утреннюю комнату:
— Суть в том, что незамужние женщины чудовищно не модны. Если они вообще когда-либо были в моде.
— Уилсон, принесёшь нам поднос с чаем? — попросила Эмма дворецкого.
— Сию минуту, мисс Лудэн, — ответил тот, кланяясь на выходе из комнаты.
— Тебе не следует говорить такое перед Уилсоном, — сказала Эмма, устраиваясь возле камина. — Когда он расстраивается, то страдает болями в желудке.
Бетани плюхнулась на канапе и вывернула наизнанку свой ридикюль.
— Я сделала вырезку из колонки сплетен, которую ты должна прочесть… Ах! Вот она! — Она помахала клочком газеты в воздухе. — Из «La Belle Monde», и здесь говорится достаточно твёрдо, что нет ничего более фатального для женщины, чем отсутствие мужа. Послушай это: Хотя они и являются украшением своего пола, но они всегда ждут приглашения, которого не поступает. Когда их приглашают по случаю, они толпятся у стен бального зала, как вороны, приведённые в уныние дождём. Как это ужасно, Эмма! Тебе не идёт чёрное.
