— И во сколько же ты легла? — озабоченно спросила Гарриет. Вопрос сорвался у нее с языка прежде, чем она успела сообразить, что этого делать не следует.

— Опять вы кудахчете! — поморщился Стрейндж. — Так и слышу в вашем голосе материнские нотки. Боже, Гарри, да что вы за мужчина после этого?! Нет, у меня просто опускаются руки! Уверяю вас, Юджиния вполне способна позаботиться о себе сама!

— Конечно, покажи, — кивнула Гарриет, демонстративно не обращая внимания на Стрейнджа. Только полный идиот позволит восьмилетней дочери не спать до утра. Но теперь хотя бы понятно, откуда у Юджинии эти серые тени под глазами. Девочка выглядела больной.

Юджиния радостно схватила ее за руку и потащила за собой. И хотя Гарриет сейчас больше всего на свете хотелось забраться в горячую ванну, она покорно позволила отвести себя в западное крыло, где каждую дверь караулили дюжие лакеи.

— Здесь кто-нибудь живет, кроме тебя? — спросила Гарриет.

— Нет, никто, — беззаботно сказала Юджиния. — То есть моя горничная, конечно. Папа так старается, чтобы я была в безопасности, что приказал, чтобы тут везде дежурили лакеи.

Однако когда они вошли в детскую, там не было ни души.

— А где же твоя горничная? — удивилась Гарриет.

— Наверное, ненадолго спустилась вниз, — предположила Юджиния. — А гувернантка, скорее всего вот-вот вернется. Она по уши влюблена в одного из наших лакеев, поэтому я всегда знаю, где она.

— И где же она?

— Целуется со своим лакеем, конечно, — пожала плечами Юджиния. — Держу пари, что они снова забились в чулане на втором этаже и целуются там.

Гарриет молча кивнула. Потом, изо всех сил стараясь не морщиться от боли, села и принялась слушать, пока Юджиния показывала ей все расчеты, сделанные ею для стен и крыши кукольного домика.

— А у тебя есть кошка? — спросила вдруг Юджиния, пристроившись рядом.

— Нет. Зато у меня есть собака, — ответила Гарриет. — Ленивый старый спаниель. Его зовут Миссис Кастард. А у тебя есть какое-нибудь домашнее животное?

Юджиния грустно покачала головой.

— Будь у меня собака, мне вряд ли понравилось бы, если бы она сидела взаперти в детской. Да и ей самой тоже. Держу пари, она бы меня возненавидела.

— Глупости! Видела бы ты моего спаниеля — свернется на коврике перед камином и дремлет с блаженным видом.

— Может, он мерзнет? Пожалуй, подброшу-ка я в камин еще полено, — встав, пробормотала Юджиния.

— Подожди минутку, — заторопилась Гарриет. — Ты что, собираешься сама это сделать?

Юджиния жалостливо глянула на нее.

— Конечно, сама, Гарри. А ты что делаешь, когда в камине гаснет огонь?

— Зову лакея, конечно, — непререкаемым тоном отрезала Гарриет. — И тебе советую. Представляешь, что будет, если на тебе загорится юбка?

— Не загорится, — отмахнулась Юджиния. — Я аккуратно. — И прежде чем Гарриет успела остановить ее, осторожно подбросила в огонь небольшое полено. Сноп искр взвился вверх и исчез в каминной трубе. — Обожаю это, — вздохнула Юджиния. — Так красиво, правда?

— Придется мне поговорить с твоим отцом, — пообещала Гарриет, дергая за шнурок. — Куда подевалась твоя горничная? Да и гувернантка, кстати, тоже. А если бы в комнате начался пожар? Что бы ты тогда стала делать?

— Ну, ты просто Матушка Гусыня! — хихикнула Юджиния. — Удрала бы из комнаты, конечно!

— Да, но дверь-то в коридоре заперта! — напомнила Гарриет. — А другой выход тут есть?

— Нет, другого нет, но ведь с той стороны всегда дежурит лакей. И потом, у меня есть план, как в случае чего выбраться из комнаты.

— И что это за план? Юджиния кивнула в сторону окна.

— Выберусь через него. Видишь, там, под самым окном, огромный дуб? Думаю, я без особого труда смогу спуститься по нему на землю.

Гарриет подошла к окну. До дуба было добрых два фута — она очень сомневалась, что даже ей удастся до него дотянуться. А уж Юджинии и подавно.

— И чего ты так суетишься? — пожала плечами Юджиния. — Расскажи мне лучше о своем спаниеле. Миссис Кастард [Сладкий заварной крем (англ.)]... Какая странная кличка для собаки — особенно если это кобель.

И Гарриет послушно начала рассказывать.

Глава 17 Гарриет внезапно шокирована

Вечером был парадный ужин. Во главе стола сидели лорд Стрейндж и Исидора, а Гарриет, к большому ее удивлению, усадили на противоположном конце. Слева от Гарриет уселась Китти.

— Как дела? — с сияющей улыбкой шепнула она. — Хорошо провел день? А мы репетировали новую пьесу. Мне придется петь мадригалы епископу, представляешь?

— Вот как? — удивилась Гарриет, разворачивая на коленях салфетку.

Китти вдруг принялась хохотать, да так, что не могла остановиться.

Гарриет с удивлением обнаружила, что мужское платье явно повлияло на ее характер — раньше в таких случаях она проявляла ангельское терпение.

— Он велел нам нарядиться ангелочками, — наконец с трудом пробулькала Китти. Ее душил смех.

— Ангелочки, поющие осанну епископу? В этом что-то есть.

— Подожди, пока не увидишь наши костюмы, — перебила ее развеселившаяся Китти. — Наверное, в раю должно быть чертовски жарко... ну, надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду? — Она заговорщически подмигнула Гарриет.

На губах Китти играла шаловливая улыбка. Гарриет стоило немалого труда улыбнуться в ответ. И улыбка ее вышла натянутой.

— Неужели? А крылышки у тебя есть?

— Конечно! Очаровательные, из настоящих перышек. У лорда Стрейнджа появилась новая секретарша, француженка, это она помогала нам с костюмами на этот раз. Крылышки такие мягкие, пушистые — просто чудо! А потом мы снимаем их, кладем на пол, а сами устраиваемся сверху.

— Сверху? — не поняла Гарриет.

— Если хочешь, Гарри, я могу устроить дополнительную репетицию — специально для тебя, — понизив голос, кокетливо проворковала Китти. — Конечно, в одиночку мадригал не споешь, но я могу спеть тебе другую песенку!

— Ты сказала — репетицию? — Сидевший на другом конце стола лорд Стрейндж поднял голову. — Вы обсуждаете ту сцену, в которой участвуют ангелы? Честно говоря, я бы тоже не отказался посмотреть.

Китти мигом одарила его той же лукавой улыбкой, которой незадолго до этого удостоился мистер Коуп. На щеках у нее появились пикантные ямочки.

— Я буду, счастлива, милорд, если вы составите компанию мистеру Коупу, — промурлыкала она.

— Исидора, — повернувшись к своей соседке, Стрейндж взял ее за руку, — хотите поприсутствовать на репетиции, которую устроит лично для вас один из местных ангелов?

— Конечно. — Исидора кивнула, но по ее тону Гарриет догадалась, что эта перспектива отнюдь ее не радует.

— Боюсь, не смогу прийти — сразу после ужина у меня назначена встреча, — поспешно соврала Гарриет.

— Вот как? — лениво переспросил Стрейндж, вглядываясь в ее заалевшее лицо. — И с кем же это, интересно знать? — Хозяин дома окинул взглядом стол и гостей, большинство которых могли скорее похвастаться красотой, чем знатностью рода или благородными предками. — Может быть, с Нелл?

Гарриет ответила ему небрежной улыбкой.

— В вашем доме гостит столько людей, милорд... разве всех упомнишь? — бросила она.

— Ну, тогда после вашего свидания, — негромко проговорил он. — Сам я привык ложиться довольно поздно, да и Китти тоже, уверяю вас. Часов в одиннадцать, например, вас устроит?

Кажется, парнишка-грум собирался показать ей, как ездить рысью, спохватилась Гарриет. И как взбираться на лошадь. Сколько времени это займет?

— Сомневаюсь, что Китти придет в восторг от перспективы прождать меня допоздна. — Она пожала плечами. — Судя по всему, у бедняжки и без того выдался тяжелый день.

— Ну-ну, не преувеличивай, Гарри! — захихикала та. — Не так уж я и устала! Ведь трудиться пришлось в основном лежа на спине!

Крохотная морщинка, залегшая между бровей Исидоры, при этих словах сразу стала глубже.

— Боюсь, для меня это тоже слишком поздно, — вежливо сказала она. — И к тому же я очень устала.

— Жаль, — вздохнул Стрейндж. Прекратив, наконец, разглядывать Гарриет, он повернулся к своей прелестной соседке. — Без вас репетиция потеряет всю свою привлекательность, — с чарующей улыбкой проговорил он.

Гарриет вдруг с дрожью поняла, что если бы Стрейндж улыбнулся ей так, как сейчас улыбался Исидоре, то она бы не устояла. Да что там — она вполне могла бы опуститься до того, чтобы умолять его переспать с ней!

— Значит, в одиннадцать часов? — уточнила Китти. — Может, чем больше будет ангелочков, тем лучше? Я уверена, милорд, — многозначительно посмотрела она на Стрейнджа, — что все Грации будут счастливы, принять участие в вечернем представлении. Для того чтобы исполнить мадригал, нужны трое.

— Думаю, сегодня вечером мы вполне удовлетворимся вами, дорогая Китти, — усмехнулся Стрейндж.

Китти радостно захихикала.

Только сейчас Гарриет начала догадываться, что у Китти на уме.

В этот момент Стрейндж поднялся из-за стола, а вслед за ним потянулись и другие гости. Уже у дверей он обернулся.

— Меня ждут гости. А у вас, мистер Коуп, насколько я помню, важная встреча. Значит, договорились — в одиннадцать? Мистер Поуви вас проводит. — И, не дожидаясь ответа, вышел.

А мгновением позже Гарриет почувствовала ладонь Исидоры на своей руке.

— Мне нужно поговорить с тобой, — прошептала она ей на ухо.

Гарриет, обернувшись к Китти, собиралась что-то сказать. Но глаза Китти так сверкали, а на лице было написано такое нескрываемое торжество, что слова замерли у нее на губах. Похоже, идея оказаться единственным ангелом устраивала Китти как нельзя больше — особенно если зрителями будут только лорд Стрейндж и мистер Коуп. Гарриет едва не поперхнулась.

— Не забудь — в одиннадцать часов! — крикнула Китти, рысцой выбегая из комнаты.

Исидора, ухватив Гарриет за руку, потянула ее в угол.

— Послушай, Гарриет, ты не знаешь, что задумала Китти? Что у нее на уме?

— Только сейчас догадалась, — бросила Гарриет. От страха в голове у нее разом прояснилось. — Да... кажется, знаю.

— Тогда ты должна оставаться у себя в комнате, — не пререкаемым тоном объявила Исидора. — Если Стрейнджу снова придет в голову ворваться к тебе, будет лучше, если он обнаружит тебя уже в постели. — Она опасливо оглянулась, не подслушивает ли кто, но большинство гостей уже разошлись. — Гарриет, это... это ужасный дом! Все эти люди... они... они занимаются такими вещами... Гарриет с трудом подавила смешок.

— Исидора, но ведь ты же с самого начала это знала! Почему, по-твоему, Джемма категорически отказалась поехать с нами, и это притом, что вечеринки, которые она в свое время устраивала в Париже, стали притчей во языцех? Дело в том, что скандальную репутацию они приобрели лишь потому, что кому-то мог показаться рискованным чей-то костюм, или замужняя дама могла приехать туда в сопровождении постороннего мужчины, а не законного супруга. А вот репутация Стрейнджа и все эти сборища в его загородном доме... короче говоря, это совсем другое дело.

— Я это только сейчас поняла. Господи... я чувствую себя такой грязной! Куда подевался Вилльерс?! По-моему, он говорил, что будет охранять нас! Гарриет, что ты собираешься делать?

— Могу тебе точно сказать, чего я делать не буду — не стану развлекаться с ангелом, — твердо объявила Гарриет. — Так что можешь об этом не беспокоиться. Что-нибудь придумаю. Может, просто притворюсь, больной и оставлю Стрейнджа и Китти вдвоем.

— Угу, — буркнула Исидора. — Знаешь, он мне совершенно разонравился! Двое мужчин и одна женщина! Фи! — Она брезгливо передернула плечами. — Зато ты вовсю развлекаешься... со Стрейнджем, разве нет? — Она подмигнула.

— Стрейндж тут ни при чем, — поспешно бросила Гарриет, хотя это была неправда. Без Стрейнджа все было бы по-другому. Она и вполовину не была бы так счастлива, если бы не время, которое они проводили вместе — верхом или с рапирой в руке, обмениваясь ударами или язвительными фразами. Но самое острое удовольствие ей доставляла мысль о том, что она мечтает о мужчине, который даже не догадывается, что она женщина.

Глава 18 Гарриет вновь шокирована

Пару минут спустя она уже входила в теплую конюшню. Внутри пахло вычищенными лошадьми, кожей и слегка навозом. Лошади, увидев Гарриет, все как по команде высунули головы, словно в ожидании морковки.

— Добрый вечер, Ник! — поздоровалась она, увидев вынырнувшего из стойла грума. — Спасибо, что согласился помочь мне. Ты ведь, должно быть, здорово устал за день.

— Должен же я сегодня сделать хоть одно доброе дело, мисс, — усмехнулся тот. — Моя матушка никогда не простила бы мне, если бы я позволил, чтобы вас вывели на чистую воду. — Парнишка замялся.

Гарриет улыбнулась.

— Наверное, собираешься предупредить меня насчет порядков в доме лорда Стрейнджа, да?

— Да вам кто угодно об этом скажет, мисс! — с жаром воскликнул он. — Да вы и не похожи на женщин, которые имеют обыкновение тут бывать! Вам тут не место!

— Но я вдова, — возразила она. — Уверяю тебя, я ничуть не шокирована.

— Вдова или не вдова, все едино! — упрямо буркнул Ник. — Все равно вы леди. А настоящей леди не след бывать в таком доме, как наш.

Гарриет с трудом подавила улыбку. Она ничуть не сомневалась, что Исидора наверняка согласилась бы с Ником.

— Обещаю, что тут же уеду, если мой обман будет раскрыт, — пообещала она. — Ну, ты доволен?

И машинально наклонилась поцеловать его в щеку — ведь он был...

Но, как бы то ни было, ей пришлось отскочить в сторону, поскольку в этот самый момент дверь распахнулась и порыв ледяного ветра ворвался внутрь, осев на пороге пушистыми хлопьями снега. Гарриет застыла.

Пару секунд лорд Стрейндж молча разглядывал их, потом, перешагнув через порог, с грохотом захлопнул за собой дверь и, не сводя с них глаз, принялся медленно, палец за пальцем, стаскивать перчатки. Гарриет с ужасом таращилась на него, словно оказалась в клетке с тигром.

— Добрый вечер, — пробормотала она. — А я думал, вы с гостями, милорд.

— Меня мучили подозрения... что-то подсказывало мне, что лучше не спускать с вас глаз, — негромко проговорил он. Потом повернулся к юному Нику. — Беги к себе, мальчик.

Ник, встревожено покосившись на Гарриет, переминался с ноги на ногу. Она торопливо сунула ему заранее приготовленную монетку.

— Очень благодарен тебе за совет, Ник. Спасибо. Завтра увидимся.

— Но вы... — начал он, но тут же прикусил язык. В душе мальчика боролись рыцарское желание помочь и страх перед хозяином — это было написано у него на лице.

— Иди, — коротко бросил Стрейндж. Было в его голосе что-то такое, что заставило бедного Ника пулей выскочить за дверь.

Гарриет повернулась к Стрейнджу. Он и раньше злился на нее, но сейчас в его глазах сверкало бешенство. Держа в руке перчатки, он похлопывал себя по ладони — точно так разъяренный тигр играет хвостом, почему-то подумалось Гарриет.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, милорд? — поинтересовалась Гарриет.

— Надеюсь! — фыркнул он. — Признаться, я решил, что меня попросили приглядывать за вами, юноша, чтобы одна из шлюх, которых полным-полном в моем доме, не лишила нас невинности! Но мне и в голову не пришло, что в роли хищника можете выступить вы сами!

Гарриет ошеломленно заморгала.

— Хищника?! Понятия не имею, о чем вы, но считаю, вы нанесли мне оскорбление, сэр!

— Ничего, проглотите как миленький! Я своими глазами видел, как вы пытались поцеловать этого мальчика — неиспорченного мальчика! — и как потом сунули ему деньги. И вы еще смеете говорить об оскорблении? Гарриет озадаченно нахмурилась.

— Но он оказал мне услугу...

— Такого рода услуги в моем доме оказывать запрещено! — проговорил он. В голосе его чувствовался холодок, от которого Гарриет вздрогнула, словно он приставил ей к горлу нож. — Никогда и ни при каких обстоятельствах! Вы меня поняли?

— Но я...

— Просто «да» или «нет». Вы меня поняли?

Гарриет молчала, стараясь сообразить, о чем идет речь. Единственное, что приходило ей в голову...

Гарриет почувствовала, как глаза едва не вылезли у нее из орбит.

— Вы... не может быть, чтобы вы подумали... — Она судорожно сглотнула. — Да вы чудовище!

Прошло несколько мгновений, и Стрейндж, откинув голову, вдруг разразился оглушительным хохотом. Испуганные лошади насторожили уши и зафыркали.

— Вы дьявол! — крикнула Гарриет, стараясь протиснуться мимо него к выходу. — У вас грязное воображение! Ноги моей больше не будет в вашем доме!

Все еще смеясь, он ухватил ее за руку.

— Я не дьявол, Гарри. Поверьте мне.

— Только отъявленному развратнику могло прийти в голову что-то подобное! — Она попыталась вырвать свою руку.

Стрейндж откровенно ухмылялся.

— Видели бы вы сейчас свое лицо! — вдруг ни с того ни с сего заявил он.

— Мое лицо! — Гарриет внезапно почувствовала, как у нее запылали щеки. — Во всяком случае, в моем лице нет ничего такого, чтобы навести кого-то на подобные грязные мысли! А вы... Вы действительно такой развратник, каким вас считают все, и глупо с моей стороны было приезжать сюда. Но я завтра же уеду из этого дома!

— Ну, как вы не понимаете! — пробормотал Стрейндж, снова ухватив Гарриет за руку. — Я ведь просто хотел защитить юного Ника! Для мужчины, Гарри, вы чертовски хороши собой. Именно это и возбудило во мне кое-какие подозрения — и, как оказывается, напрасно. В конце концов, вы же не виноваты в том, что природа одарила вас такой внешностью.

— Но одно только то, что вы осмелились предположить такое... — продолжала кипятиться Гарриет.

— Послушайте, я взрослый мужчина. Я волен, приглашать к себе кого угодно и не пытаюсь убедить вас, что в моем доме привыкли следовать тем же законам, по которым живет так называемое порядочное общество. Но, помимо всего прочего, я еще имею счастье быть отцом очаровательной девочки. И мне волей-неволей приходится думать о многом.

Гарриет невольно содрогнулась.

— Что ж, мне вас искренне жаль. Потому что моим родителям, — передразнила его она, — никогда не приходилось заботиться о подобных вещах!

— Еще как приходилось! — буркнул Стрейндж. — Чтобы ваши родители — и не волновались из-за вас? С таким-то смазливым личиком? И с вашими-то невинными глазами? Бросьте, Гарри! Конечно, они переживали из-за вас. К чести вашей матери, могу сказать, что она сделала все, что могла. Это ее заслуга, что вам до сих пор не приходилось сталкиваться с подобными вещами.

— Да? Ну, раз вам приходилось, то лишь благодаря своей безнравственной жизни! — выпалила Гарриет. И тут же поймала себя на том, что злость, бушевавшая в ее груди, начинает понемногу стихать. Пару минут назад она готова была бежать отсюда, куда глаза глядят... а вот теперь он смотрит на нее, и глаза у него такие, что у нее в груди все переворачивается. Странное чувство захлестнуло Гарриет... оно было похоже на печаль — но, с другой стороны, о чем ей было печалиться?

— Вполне возможно, — кивнул Стрейндж.

— А все эти люди, что окружают вас! — продолжала возмущаться она. — Что они делают в вашем доме? Это из-за них вам в голову лезут подобные мысли!

— Могу вас уверить, что они приходили мне в голову и до этого.

— Остается только вас пожалеть.

— Что ж, вы должны простить меня, юный Гарри. Ведь я на самом деле думал, что знаю вас. И страшно разозлился — поскольку решил, что здорово в вас ошибся.