Я выбросила карту, намеренно проиграв. Мне нужно больше информации.
— Значит, мы ждем Сантьяго? Ничего нового.
Я не скрывала своей язвительности. Мне было все равно.
Эдгар фыркнул, кто-то засмеялся.
— Да, но у него есть корабль, который нам нужен. Я не позволю своим людям или кому-либо еще тащить чертову кучу железа.
Железо. Прекрасно.
— Мэлоун. Ты принес стенограммы? Кажется, ты с пустыми руками.
Эдгар указал на меня кончиком сигары. Каждое движение этой штуки заставляло зверя внутри меня рвать и метать, умоляя выпустить его на волю. Мне хотелось выхватить сигару из рук мужчины и воткнуть ему в глаз.
— Я ничего не принес. Я не доверяю никому из вас.
Я пожала плечами и сложила карты.
Наступила тишина, прежде чем комната взорвалась смехом.
— Справедливо. Огненная сучка Кадена сильно подпортила нам малину.
Парень напротив меня прошипел:
— Не произноси ее имя.
Мужчина рядом с ним засмеялся:
— Почему? Боишься ее вызвать? Не будь таким суеверным придурком.
— Трусом? Или осторожным? Посмотрите, что осталось от клана Вандеркаев и Камиллы. Они все превратились в пепел. Говорят, перед ее приходом ты слышишь раскат грома, но это не гром. Это его крылья. Крылатая смерть. А после вас ждет только огонь, огонь жарче солнца…
— Пошел на хрен, Эммет, — рявкнул мужчина напротив него. — Перестань слушать все, что тебе втюхивают.
Мужчина рядом со мной усмехнулся:
— Бросьте, она получила то, что заслужила. — Он откинулся назад, скрестив руки. — Не знаю, чего она ожидала после того, как предала Кадена, убила Алистера, объединилась с Губителем Мира и залезла к нему в постель. Это только ее вина. Она — причина, по которой весь мир закрылся, и нам приходится встречаться в этих вонючих барах.
Снова наступила тишина, и я уставилась на карты в своих руках.
— Знаешь что, — ближайший к Эдгару мужчина почесал лохматую бороду, — интересно, они трахались, пока Каден убивала ее сестру?
Каморка наполнилась гоготом и грубыми шутками, но я ничего не слышала. Моя кровь кипела. Грохот наполнил уши, словно призывающий к бою барабан на поле битвы. Тьма заполнила каждый угол комнаты, а в моем животе разрастался ком боли — глубокой и первобытной. Он высказал единственную мысль, которая меня мучила, единственную мысль, которая преследовала меня днем и ночью.
Правду.
Это только ее вина.
Замок на двери задребезжал.
— Справедливости ради, — мой голос прервал их смех, пока я смотрела на карты в своей руке, — я никогда не трахалась с Губителем Мира. Мои пальцы касались меня куда чаще, чем он.
В комнате воцарилась тишина, и все взгляды обратились на меня. По тому, как краска сошла с их лиц, а сердцебиение замерло, я поняла, что под маской Мэлоуна сиял пронзительный алый свет моих глаз. Я почувствовала, как во мне зашевелился Иг’Моррутен — все его шипы, зубы и непробиваемая чешуйчатая броня. Непобедимый, первобытный и злой.
Я ничего не видела — мое зрение затуманилось жаждой крови. Они смеялись над ее смертью, как будто она этого заслужила, хотя она была самым добрым и любящим человеком на свете, а теперь ее не стало — из-за меня.
Я схватилась за край стола и толкнула его с такой силой, что он разрубил мужчину, сидевшего напротив меня, впечатав его тело в стену. Оставшиеся в живых вскочили на ноги и начали охлопывать себя в поисках оружия. Я повернулась к бедняге рядом со мной и одним движением оторвала ему голову, его тело безвольно рухнуло на пол, окропив всех вокруг потоком алой крови.
Донте выхватил пистолет, и я услышала несколько выстрелов. Я не чувствовала никакой боли, только отчаянный, мстительный гнев бушевал в моей крови. Мне нужен был лидер. Об остальных я побеспокоюсь через секунду. Глаза Эдгара остановились на мне, и я увидела момент, когда он все понял. Он знал, почему я здесь. Я шагнула вперед, а он сделал несколько шагов назад.
Одним точным ударом ноги я раздробила ему колено. Он рухнул на пол, его рот открылся в беззвучном крике.
— Оставайся здесь. Нам нужно поговорить.
Человек Сантьяго попытался сбежать, но я оторвала ножку от перевернутого стола и швырнула ее с такой силой, что она пробила насквозь его грудь. Его колени глухо ударились об пол, и он упал.
Хлопки выстрелов позади меня подсказали, что Донте все еще направляет на меня свой пистолет. Развернувшись, я увидела вспышку очередного выстрела.
— Где Вебстер, мразь?
Я посмотрела на свой костюм и засунула палец в одну из дыр на рубашке, чувствуя, как моя кожа снова срастается. Подняв руку, я слизнула кровь с пальцев — Донте наблюдал за этим широко распахнутыми глазами.
— От Вебстера мало что осталось. Хочешь, расскажу, какой он на вкус?
Меня окутало облако черного дыма, и оболочка Вебстера исчезла, обнажив мой истинный облик.
— Дьявол, — прошептал он.
Возможно, для него я действительно была похожа на демона из их легенд. На мне был красный брючный костюм и туфли на каблуках, а руки были измазаны собственной кровью.
— Вообще-то я Дианна.
Я прижала Донте к стене, его пистолет с грохотом упал на пол. Оттянув его голову назад, я глубоко вонзила клыки в его горло. Его тело дрожало и дергалось, пока он безуспешно пытался отбиться. Его крики превратились в скулеж, а затем и вовсе стихли. Я сделала глубокий глоток. Неистовый, звериный голод требовал большего, не в силах насытиться, не в силах закончиться, не в силах… утихнуть.
Размытые воспоминания быстро проносились в моей голове. Я отстранилась, услышав позади себя какой-то шорох. Повернувшись на звук, я позволила телу Донте с грохотом соскользнуть на пол.
Голова Эдгара повернулась ко мне, его лицо скривилось от боли, когда он попытался встать. Не сумев подняться, он, подтягивая ногу, отполз к дальней стене.
— Знаешь, благодаря моей погибшей сестре я ем больше, чем когда-либо. Благодаря той, над которой вам так нравится издеваться, — сказала я, подходя к нему и вытирая рот тыльной стороной ладони. — Это открыло во мне совершенно новую силу. Довольно весело, не правда ли? Хочешь увидеть трюк?
Я подняла руку, и густая тьма в комнате поползла ко мне. Она кружилась и извивалась, как будто понимала каждую мою мысль и чувство.
— Не думаю, что это моя природа. Все это принадлежало Кадену, но он сам сотворил меня и дал силу, поэтому мы и здесь.
Тьма окутала висящую на потолке лампу. Она взорвалась, погрузив комнату в кромешную тьму.
Я подошла ближе, и он заскулил, услышав звук моих шагов. Отчаянно всматриваясь в темноту, он пытался меня разглядеть, но его смертные глаза подвели. Я наклонилась и оторвала от стола еще одну ножку — страх исказил его лицо, но отползать было уже некуда. Я перешагнула через двух мертвецов, ставших жертвами неудачных выстрелов Донте, и остановилась перед Эдгаром.
— Весело, да? — прошептала я, наклоняясь и хватая его за шиворот.
Он вскрикнул от испуга, когда я подняла его одной рукой. Швырнув его к стене, я пронзила ему грудь ножкой стола. Из его рта вырвался короткий крик, а затем хлынула кровь. Он отчаянно царапал ногтями торчащий из груди деревянный кол.
— Не волнуйся. Я не затронула жизненно важные органы. Габби научила меня всему, что касается анатомии смертных. Я помогала ей готовиться к контрольным, когда была дома, — мы ели мороженое и смеялись. Это были короткие и редкие моменты, но я ценила каждый из них.
На последнем слове я слегка повернула запястье, заставив его вскрикнуть от боли.
— Если я вытащу это из твоей груди, ты истечешь кровью за считаные минуты.
Он стиснул зубы.
— Знаешь, они часто задавались вопросом, что случится, если ты наконец сорвешься с поводка. Думаю, теперь мы все это знаем.
Я повернула сломанную ножку стола немного сильнее.
— Где Каден?
— Я не знаю, — прохрипел он, пытаясь ухватиться за кол, пригвоздивший его к стене.
Жаль. Судя по всему, он не лгал.
— Отлично. — Я пожала одним плечом. — Сантьяго. Скажи мне, где найти этого чертового хорька.
Он задыхался, его лицо стало пепельным.
— Сантьяго ничего не говорит нам, кроме того, где и когда высадиться. Он слишком занят, прячась от тебя.
— Удивительно, он ведет себя мудро. — На этот раз я не стала крутить ножку стола. — Во сколько у него следующая высадка?
— Я не знаю. Он пишет нам день в день. Я больше ничего не знаю, клянусь.
Я опустила голову, чтобы обшарить его карманы. Бросив кошелек на пол, я бегло ощупала его свободной рукой. Затем я углубилась в другой карман и выудила сотовый телефон. Экран загорелся — на меня смотрело изображение Эдгара и какой-то женщины. Веселые морщинки окружили ее глаза — они оба смеялись. Вопреки здравому смыслу, я замерла.
— Кто это?
Я повернула телефон к Эдгару, осветив экраном его испуганное лицо. В его глазах вспыхнул нескрываемый страх.
— Моя жена.
— Ах. Так у тебя есть кто-то, кого ты любишь? Чудно. Скажи мне, где Сантьяго, или я ее найду. Она будет рада присоединиться к жене Итана.
Он лишь усмехнулся:
— Ты опоздала. Смерть забрала ее у меня много лет назад. Она умерла на больничной койке, пока я пытался найти деньги на лечение от рака.