— Можешь продолжать притворяться, что то, через что мы прошли, ничего для тебя не значит, но я знаю правду. Ты проникла в самые глубины моей души, Дианна, и я знаю, что ты тоже это чувствуешь. Я знаю это! — крикнул он вслед.

Это ранит тебя сильнее всего, не так ли? Ты была занята своими чувствами, а в это время Каден похитил твою сестру. Я все знаю. Возможно, вы, ребята, и не трахались, когда он ее убивал, но тебя не было рядом, когда она в тебе нуждалась. Тебя там не было, потому что ты…

Перед глазами все стало красным.

— Ты ничего не знаешь! — зашипела я.

Пламя танцевало в моих руках. Я развернулась и пошла обратно к нему, пока он поднимался на ноги.

— Огонь в твоих руках говорит мне об обратном. Между нами есть страсть.

Мое сердце дрогнуло, и я это возненавидела. Возненавидела его. Он был не прав. Он лгал и отвлекал меня. Я закрыла глаза, желая, чтобы пламя угасло. Тряхнув головой, я снова открыла глаза и посмотрела на него.

— Послушай, я понимаю. Это естественно. Ты не был с женщиной или с кем-то еще уже тысячу лет. Привязываться — это нормально, но это не имеет ничего общего с реальностью. То, что мы делали, было иллюзией.

Я никогда не видела, чтобы Самкиэль отшатывался так резко. Можно было бы подумать, что я дала ему пощечину или сказала самую неуважительную вещь во вселенной.

— Не пытайся упростить мои чувства. Никогда.

— О боги. Тебе больше тысячи лет, и однажды ты засунул руку мне в штаны. И что? Думал, это все изменит?

Его глаза потемнели, брови гневно нахмурились.

— Это было не единственное, что мы делали, и ты это знаешь.

В животе защекотало, по телу разлилось тепло. Воспоминания и картинки того, что мы делали в той хижине, его вкус, его прикосновения и звуки, которые он издавал, захлестнули меня с головой. Я изо всех сил пыталась сдержать свои мысли, пытаясь погасить эмоции и возбуждение.

— Я знаю наверняка, что мы находимся на противоположных сторонах. Так было, и так будет. Я почти убила Зекиэля. Разве ты забыл? Ты забыл, что единственная причина, по которой я работала на тебя, — моя сестра? Потому что у тебя было то, что было нужно мне, а у меня — то, что было нужно тебе. Мы просто заключили сделку.

Солги! Причини ему боль! — кричал зверь внутри меня. — Заставь его уйти!

Боль промелькнула в его темно-серых глазах.

— Не делай этого. Не упрощай все, что было.

— Разве я ошибаюсь? Так все и было. Ни больше, ни меньше. Все это в прошлом, и ты дурак, если думаешь иначе. У тебя была тысяча любовниц и будет еще тысяча. Я не такая уж особенная.

Я отвернулась от него и пошла прочь.

Самкиэль снова появился передо мной.

— Ты правда думаешь, что значишь для меня так мало?

Я застонала, устав от него, от этого разговора и от всего происходящего. Я подняла взгляд и бессильно уронила руки на бедра.

— Знаешь, я думаю, что доверила одному прекрасному незнакомцу защитить мою сестру, хотя мне следовало сделать это самой. Мне всегда следовало полагаться только на себя.

— Ты сказала, что я научил тебя кое-чему, но ты тоже многому меня научила. — Самкиэль прищурился и поднял руку, указывая на меня. — Ты не можешь делать все в одиночку, Дианна.

— О, прибереги эти речи для своих подданных.

Я закатила глаза, пытаясь отвернуться. Он перемещался в мгновение ока, бесцеремонно вторгаясь в мое пространство и заставляя меня запрокидывать голову, чтобы видеть его лицо. Это сводило с ума. Эгоистичный, высокомерный Король-бог, который знал, что может получить кого угодно. Он знал, что может заполучить меня, и я с радостью позволила бы этому случиться. Я попыталась обойти его, но не смогла — он закрыл собой весь коридор.

— Ты думаешь, я не знаю, в чем дело? Ты позволила словам Кадена проникнуть в твою прекрасную голову. Он может говорить что угодно, но в глубине души мы оба знаем, что это неправда. Я бы никогда не причинил тебе вреда, Дианна, я бы никогда не бросил тебя. Как насчет того, что мы друг другу обещали? Ведь твое бремя стало и моим. Я знаю, что сейчас тебе больнее, чем кому-либо на этом свете. Позволь мне взять на себя хотя бы часть этого груза.

Его рука потянулась вперед, чтобы смахнуть с моего лица прядь волос. От легкого прикосновения его пальцев по мне пробежала волна жара, а стук в груди ускорился в десятки раз. В тот момент я забыла, как больно мне было, каким ужасным был мой мир. Я забыла о ней, забыла, что с ней сделали. Он предложил мне место, где я смогу оставить свой груз. Он предложил помочь мне нести это бремя, и за это я возненавидела его еще больше. Я могла менять облик, превращаться в зверей и дышать огнем. У меня была суперсила, но когда дело касалось моих чувств к нему, я становилась слабой. Несмотря на то что каждая клетка моего тела противилась его словам, я знала, что он прав, знала, что он действительно это сделает. Часть меня, спрятавшаяся за запертой дверью, отчаянно этого хотела. Но эта часть меня должна была умереть.

— Хочешь мне помочь? Тогда уходи. Я не хочу тебя видеть и не нуждаюсь в твоей помощи. Я говорю это в последний раз, чтобы ты наконец усвоил это своей непробиваемой головой. Ты ничего для меня не значишь.

Я тихо зарычала и приготовилась его оттолкнуть, но что-то взорвалось, и корабль сильно покачнулся. Завыли сирены, и мы прижались к соседней стене. Глаза Самкиэля встретились с моими, словно задавая немой вопрос, что я сделала.

— Это не я, — отрезала я.

Он оттолкнулся, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие, когда раздался еще один, более громкий взрыв, на этот раз уже ближе к нам. Пламя пронеслось по коридору, и в нашу сторону полетели куски металла.

Я схватила Самкиэля, толкнув его на пол корабля. Он с грохотом ударился о доски, и я вскрикнула от боли, когда металлическая шрапнель пронзила мою спину. Его взгляд загорелся, торжествующие серебряные глаза встретились с моими. Я поняла, что только что сделала и как это в пух и прах разбило все, о чем я говорила. Я открыла было рот, чтобы бросить в его адрес еще больше оскорблений, доказать, что я все еще безнадежна, но океан меня опередил. Волны охватили корабль, затягивая нас в морскую пучину.

Сантьяго сказал, что у Кадена есть план на случай непредвиденных обстоятельств. Если он не сможет доставить железо, если я поймаю и убью его, то корабль взорвется и груз вместе с ним.

Каден не хотел, чтобы его нашли, и был полон решимости этому помешать.

13. Самкиэль

Я прищурился, медленно приходя в сознание. Чьи-то сильные руки тащили мое тело по песку. В глазах было мутно, голова пульсировала, но я сумел разглядеть силуэт. Богиня тянула меня дальше от бушующих волн. Неужели «Океануна» нашла меня, выброшенного на берег? Я видел ее гибкую фигуру и большую рану на спине, которая медленно заживала. Ее темные мокрые волосы прилипли к плечам и спине. Моя голова с глухим стуком ударялась о землю. Я сплюнул соленую воду, обжигавшую мне горло. Грудь тяжело вздымалась, зрение затуманилось, но постепенно я начал приходить в себя. На меня уставились два алых глаза. Не «Океануна». Не богиня. Иг’Моррутен. Мой Иг’Моррутен.

— Дианна?

Как только я заговорил, она исчезла. Ее силуэт растворился во тьме, словно она сама была частью этой тьмы, и в глубине души я боялся, что это так и есть.

— Выглядишь потрепанным, — пошутил Винсент, когда я вошел в главное здание в Серебряном городе.

Мы были на одном из верхних этажей. Я ковылял по коридору, морская вода капала с меня на пол и хлюпала в моих ботинках. Меня было трудно не заметить.

— Я начинаю замечать, что каждая твоя поездка заканчивается полным беспорядком.

— Больше никаких телеинтервью. Я хочу, чтобы мое лицо было полностью стерто из всех прошлых передач. Если смертные желают услышать слова поддержки, то этим займешься ты, Винсент.

— О-окей, — пробормотал он.

Слова Дианны снова прозвучали в моей голове. Насколько беспечным и глупым я был, не осознавая, какую боль это причинит ей? Я поставил свое звание, свою работу выше нее.

Я покачал головой, игнорируя пялившихся на меня Небожителей. Мои раны зажили, но одежда осталась грязной, мокрой и изорванной. Я выглядел так, будто отбивался от дикого зверя — некоторые посчитают, что так и было, но она была моей и владела той частью моей души, которой никто и никогда не касался. Мое сердце болело гораздо сильнее, чем мое тело.

Винсент подошел ко мне с обеспокоенным выражением лица.

— Хочешь поговорить о том, что случилось?

— Нет.

Он хмыкнул:

— Предполагаю, что корабля больше нет?

— В настоящее время он лежит на дне океана.

— Сантьяго?

— Мертв.

Он покачал головой:

— Она действительно убивает всех причастных.

— Это была не она.

Мы подошли к лифту, и Винсент наклонился вперед, чтобы нажать на кнопку вызова.

— Это сделал ты?

— Сантьяго был низшим из низших. Никто не будет по нему скучать, и у меня нет привычки проявлять милосердие к тем, кто на меня нападает, — сказал я, понизив голос до рычания.

Или на нее.

Винсент кивнул.

— Я все понимаю, но я предполагал, что мы задержим его для получения информации. К сожалению, у нас до сих пор ничего нет.