Я подняла руку, прерывая ее слова. Я не хотела слышать имя Самкиэля. Это правда, что благодаря ее чарам я могла скрываться от него неделями. Она спрятала мою силу и местонахождение, но он все еще был очень близко. Он всегда был близко. Я могла быть жестокой, хладнокровной машиной для убийств, но в ту минуту, когда он был рядом, в ту минуту, когда я видела его или чувствовала его запах, каждое воспоминание, каждая эмоция, которую я так старалась похоронить, угрожала поглотить меня с головой. Я не могла этого допустить.
Больше никогда.
— Я прекрасно знаю, что ты сделала, и теперь мне нужна новая локация. Как простой смертный может спрятаться от великой и могущественной Камиллы?
— Наверное, потому, что я использую большую часть своей магии, чтобы спрятать это место от остального мира и скрыть тебя.
Я потерла виски.
— Не думай, что я не испепелила тебя, потому что мы друзья. Используй ее кровь, глаза или что угодно еще. Она была рядом с остальными, когда вы все стояли и смотрели, как он убивает мою сестру.
Она вздохнула:
— Хорошо.
— Хорошая ведьма. — Улыбка изогнула мои губы. — А как насчет талисмана? Что-то получилось?
Камилла подняла небольшой зеленый пузырек.
— Даже с кровью Самкиэля я должна быть уверена, что он безопасен и не заставит тебя вывернуться наизнанку.
— Снова нужно ждать.
— Это требует времени.
Я провела рукой по лицу.
— У меня нет времени.
Это было все, что я сказала, прежде чем развернуться и направиться в коридор. Полы моего длинного темного плаща струились позади меня.
Пока Камилла работала, я находилась на нижнем этаже храма, тренируясь и делая все возможное, чтобы не думать и не спать. Пот струился по моей спине — я наклонилась вперед, делая медленные глубокие вдохи. Я провела здесь несколько часов, но мне все еще казалось, что этого недостаточно. Последний удар, которым я рассекла воздух, был немного медленнее, чем раньше. Мне нужно быть быстрее. Я вздохнула и встала, вытерла лоб краем майки и оглядела комнату. Это место представляло собой просторный полуразрушенный зал, и сейчас оно было моим домом.
Мечи и набор кинжалов, которые я собрала во время набега на руины Новаса, торчали из тренировочных манекенов, разбросанных по комнате из бежевого камня. Моя грудь тяжело вздымалась, но я не чувствовала усталости. Если я хочу убить Кадена, мне нужно быть сильнее и злее его. Я взяла еще один клинок, повторяя каждое движение, которому научил меня Самкиэль, каждую технику, каждое упражнение на дыхание, растяжку и ловкость, стремясь превзойти даже его самого. Теперь никто не сможет меня остановить. Никто не сможет меня тронуть. Я — воплощение сил природы, разрушения и смерти. Я больше никогда не буду ею, больше никогда не буду той слабой, эмоциональной пародией на человека, никогда, никогда.
— Подними руки, Мер-Ка.
Мой отец кивнул и поднял руки, показывая мне, что он имеет в виду. Он держал кинжал, мерцающий, как стекло. Отец сказал мне, что купил его в одном из магазинов нашего маленького городка. В моих руках был почти такой же кинжал, но больше всего мне хотелось заполучить отцовский — он сказал, что я могу его заработать, если постараюсь. Был полдень, солнце палило мне в спину, одежда прилипала к моей и без того мокрой от пота коже.
— Сколько еще мне придется тренироваться, папа?
Тихий смешок сорвался с его губ, когда он направил на меня кинжал.
— Ты же сама просила об этом, помнишь?
Он не лгал. Я опустила руку, мышцы заныли от облегчения.
— Эйн помогает тебе и ма с лекарствами и больными, а я… я не знаю, на что я гожусь.
— И ты считаешь, что борьба и клинки — для тебя?
На его лице промелькнуло выражение, которого я раньше не видела. Он не ругал меня, но как будто знал секрет, которого не знала я, а я вдруг оказалась близка к тому, чтобы его раскрыть.
— В каком-то смысле это освобождение. Это похоже на танец, только с острыми предметами.
Я улыбнулась.
— Да, и это хороший навык. Ты сможешь защитить себя и нашу семью, если понадобится.
Он медленно улыбнулся. Солнце светило ему в лицо, и он казался мне почти божественным. Голову украшала копна густых, кудрявых волос — таких же, как у меня. Мама всегда говорила, что внешность досталась мне от отца. У нас были одинаковые иссиня-черные волосы, бронзовая кожа и огонь в глазах. Она всегда говорила об огне.
— Хорошо, тогда научи меня, а потом мы что-нибудь поедим.
Он усмехнулся:
— А потом мы поедим.
Я хотела найти свое место, свою цель, что-то за пределами пустыни и нашего ежедневного быта. Я не могла этого объяснить, и когда я сказала родителям, что мечтаю о мире за пределами нашего, за пределами звезд, они лишь странно на меня посмотрели.
Воспоминания померкли. Я метнула еще один кинжал в импровизированную каменную мишень на другом конце комнаты. Все те, что я бросала ранее, были воткнуты в голову: два кинжала изображали глаза, еще три — улыбку, а оставшиеся два торчали из горла. Я приготовилась метнуть последний кинжал. Эта комната была полной катастрофой — как и я сама. Каменные стены были испещрены рубцами, а пол скрылся под слоем пепла, щебня и пыли.
— Я нашла…
Кинжал в мгновение ока вылетел из моей руки. Он остановился всего в нескольких дюймах от лица Камиллы — она удержала его с помощью своей зеленой магии. Затем она опустила руку, и кинжал со звоном упал на землю.
Я вытерла пот со лба.
— Не надо ко мне так подкрадываться.
— Я звала тебя, но ты не обращала внимания.
Она взмахнула рукой, убирая беспорядок, который я устроила. Моя грудь сжалась — я вспомнила, с какой легкостью это делал Самкиэль.
Я стиснула зубы, злясь на себя за воспоминания и вызванные ими эмоции, ненавидя сам факт, что я вообще могла что-то чувствовать.
— Если я захочу, чтобы ты что-то починила, я тебе сообщу.
— Если ты собираешься стать достаточно сильной, чтобы убить Кадена и бога, тебе понадобится нечто большее, чем кирпичи и фальшивые манекены. Я могу помочь.
Я положила руки на бедра, откинула голову назад и вздохнула:
— Ты сказала, что что-то нашла. Что именно?
— Волков.
Это все, что мне нужно было услышать. Не говоря ни слова, я кивнула, прошла мимо нее и поднялась по резным каменным ступеням. Мне нужно было принять душ и переодеться. Если волки вышли в лес, значит, они достаточно осмелели, что было прекрасно для меня и ужасно для них.
15. Дианна
Стрела попала в цель, вызвав у Джулиана протяжный стон.
— В яблочко. — Я схватила стакан и выпила кровь оборотня, прежде чем швырнуть его обратно на стол. — Или мне стоит употребить другое слово, раз уж я попала тебе прямо по яйцам?
Джулиан висел на дальней стене, весь в поту и крови. Он взвыл и содрогнулся всем телом, когда я бросила в цель еще один дротик.
Стук моих каблуков эхом раздавался по исцарапанному деревянному полу. У дальней стены валялось несколько изуродованных тел, а в центре комнаты лежали два перевернутых бильярдных стола.
— Ты все еще не хочешь сказать мне, где твой дорогой старый папочка?
Он покачал головой. Я подошла вплотную — один окровавленный глаз пристально смотрел на меня, другой валялся где-то на другом конце комнаты.
— Зачем оттягивать неизбежное? Ты же знаешь, что я убью тебя, его и всех остальных, кто в этом участвовал. Так почему бы просто не ускорить процесс?
— Нет.
Взгляд единственного уцелевшего глаза был непреклонен — волк внутри Джулиана был готов прикончить меня, но я изнурила его почти до смерти.
Я вздохнула и остановилась перед ним, сняв пальто. Схватившись за края рубашки, я раздвинула ее в стороны, обнажив грудь. Лицо Джулиана скривилось.
Я указала на небольшой шрам между грудями. Он был почти незаметен. Почти.
— Я вырвала себе сердце несколько месяцев назад. Я думала, что умру, но была готова отдать свою жизнь за тех, кто мне дорог, и не видела другого выхода. «Если Тобиас получит книгу, Самкиэль и моя сестра умрут, бла-бла-бла». Но это было тогда, когда я верила во всеобщее благо и спасение людей.
Его дыхание стало сбивчивым.
— Меня это не убило, — я подняла голову, — но я подумала о том, какое это счастье — умереть за тех, кого ты любишь. — Я застегнула пуговицы, выдерживая его взгляд. — Но это не одно и то же. В твоей или в их смерти нет ничего благородного. Ты их не спасаешь. Вы все подписали себе приговор в тот момент, когда позволили Кадену убить мою сестру и не пошевелились, чтобы помочь.
— Мы не могли, и ты это знаешь! — прошипел он. — Ты знала, что сделает Каден, и тем не менее ушла к Губителю Мира. Ты сама виновата в том, что…
Я ударила его по лицу с такой силой, что кровь забрызгала стену. Затем я схватила его за волосы, заставляя смотреть на меня.
— Где остальные? — прорычала я ему в лицо.
— Я тебе не скажу.
— Отлично.
Я подняла свободную руку, выпустила когти и оставила на груди Джулиана глубокую царапину. Он шипел и корчился от боли, его рубашка висела окровавленными клочьями.
— Я знаю, что оборотни — стайные животные. Вы держитесь поблизости друг от друга, даже когда вам приходится прятаться. Ведь один знакомый мне всезнайка не может обходиться без вечеринок, верно? Кроме того, я знаю, что ваша стая общается воем, который можно услышать на расстоянии почти пятидесяти миль.