Эми Батлер Гринфилд

Куда пропал амулет?

Тессе,

которая знает, как правильно

обращаться с кошками.

Э.Б.Г.

Глава 1

Вторжение

Когда начались мои приключения, я и думать не думал ни о каком преступлении. Нежась у бассейна фараона, под горячим египетским солнцем, я занимался тем, что удаётся мне лучше всего, — абсолютно ничем.

— Ра, ты самое ленивое существо из всех, что я знаю, — произнёс мой друг Хепри.

Я не удостоил его вниманием. Хепри — жук-скарабей, размером не больше моей лапы, и голос у него писклявый. Но когда он подобрался поближе к моему уху и повторил, я зевнул и приоткрыл глаза.

— Это я ленивый? — Я зажмурился. — Полно тебе, Хепри. Я наслаждаюсь каждой минутой.

— Но ты ведь даже усиком не пошевелил за весь день, — возразил Хепри.

— В этом-то вся прелесть, Хепри. Мне не нужно двигаться. Я и так нахожусь в лучшем месте, какое только можно вообразить. — Я глянул поверх его блестящих чёрных крылышек и залюбовался неподвижной гладью бассейна. — Здесь солнце и покой. Мало того, народ почитает меня как бога. Поверь, я наслаждаюсь жизнью.

Крылья Хепри блеснули медью.

— Что ж, люди и меня высоко ценят. Во всём Египте вряд ли найдётся хоть одна мумия, у которой не было бы амулета с изображением скарабея вместо сердца. Но я не позволяю этому вскружить мне голову, Ра. Я всегда занят делом.

— Дай угадаю. — Я сморщил нос. — Ты снова перекатываешь навозные шарики.

— Так и есть. — Хепри потер передние лапки. — Этим утром я первым делом отправился к конюшням…

— Избавь меня от подробностей, Хепри.

Жуки-скарабеи обожают навоз, но Хепри — больше всех. Я попытался прикрыть уши лапками, но тщетно.

— И ты не поверишь, сколько навоза я там обнаружил, — продолжал Хепри. — Горы…

— Довольно, — застонал я.

Он действительно умолк, но не из-за меня. Мальчик-слуга шагал к бассейну и нёс второй завтрак. Хепри поспешил спрятаться, чтобы на него не наступили.

С низким поклоном мальчик поставил блюдо передо мной. Я приязненно кивнул ему, но дождался, пока он уйдёт, прежде чем отведать угощенье. Позволять людям смотреть, как ты ешь, — большая ошибка. Сложно походить на бога, когда уплетаешь рагу из антилопы.

Что же до Хепри, то меня совершенно не беспокоило его присутствие. По сравнению с его трапезой моя — шикарна до неприличия. Покончив с завтраком — не только с рагу из антилопы, но и с несколькими лакомыми кусочками козерога, щедро приправленными специями, — я перевернулся на спину и вздохнул с глубочайшим удовлетворением.

— Изумительно. Говорю тебе, Хепри, повара с каждым днём готовят всё лучше и лучше.

— И что теперь? — спросил Хепри. — Собираешься лежать и ждать обеда?

— А что в этом плохого?

— Ра, тебе надо чаще выходить в люди. Знавал я мумий, чья жизнь была куда интереснее.

Это ещё что за сравнение?

— Мумии не едят, — заметил я. — И не спят.

— Жизнь — это не только еда и сон, — возразил Хепри. — Хотя откуда тебе знать, с твоими-то привычками. Даже когда фараон возил тебя в Фивы в прошлом месяце, ты и лапой не пошевелил. Слуги перенесли тебя от этого бассейна прямиком на солнечную палубу корабля. А затем перенесли обратно.

Я прикрыл лапками нос.

— Подумаешь.

Хепри вздохнул.

— Тебе не бывает скучно, Ра?

— Как же мне может быть скучно, когда здесь так вкусно кормят? — сказал я, подумав.

— Ты безнадёжен, — вздохнул Хепри. — В тебе меньше прыти, чем в локонах на париках фараона.

Я перевернулся и слизнул последнюю каплю подливки с блюда. Пусть Хепри болтает, у меня достаточно прыти, когда мне хочется. Просто мне редко хочется.

Несколько лет назад, когда фараон был ещё наследным принцем, жизнь была другой. Тогда я гулял часами. Но теперь я не обычный дворцовый кот. Я кот фараона, и нет нужды слоняться без дела. Всё, что мне нужно, находится прямо здесь.

Конечно, мне не бывает скучно.

По крайней мере, не слишком часто. Только когда с одной трапезой покончено, а до следующей ещё много часов.

Как сейчас.

Правда, я не собирался обсуждать это с Хепри. В конце концов, мне крупно повезло, ведь я волен сам распоряжаться своим временем, в отличие от фараона — сколько послов нужно принять, сколько ритуалов соблюсти, сколько ожиданий оправдать, чтобы быть достойным своего отца. Такая жизнь не для меня! Как кот фараона, я не знаю забот. И даже если мне и бывает чуточку скучно, что с того?

Во всяком случае, если бы я принялся жаловаться, Хепри предложил бы перекатывать навозные шарики вместе с ним. Словно он ни капельки не ценит моё высокое положение.

Став котом фараона, я вознёсся высоко, как и сам фараон. Все жители Египта понимают это. Они всегда выказывают уважение и держатся на почтительном расстоянии. Но только не Хепри.

Ума не приложу, зачем я терплю его.

— Ра, тебе вредно валяться весь день, — сказал Хепри. — Нужно найти другой интерес в жизни.

— Нет, Хепри. — Я снова улёгся у бассейна и потёрся щекой о плитку. — Что мне нужно, так это вздремнуть.

Хепри забарабанил передними лапками ритм марша.

— Ты уже выспался. Давай-ка растормошим тебя.

— Поговорим об этом, когда проснусь, — промурлыкал я сквозь сон.

— Эй! — Хепри прекратил барабанить. — Что это было?

— Я сказал…

— Да не ты. — Хепри подпрыгнул и обернулся к высокой стене на дальнем конце двора. — Там. Кто-то скребётся.

Я нехотя повернул голову, прислушиваясь, и вдруг на стене появилась кошка.

Я сел от неожиданности.

Возможно, кошек действительно чтят в Египте как богов, но, скажу вам честно, не все из нас выглядят достойно. Вот эта, например, настоящая голодранка — молодая, тощая, со свалявшейся шерстью и оборванным ухом. Ей определённо не место во дворце, не говоря о личных покоях фараона.

— Привет! — Тяжело дыша, она спрыгнула вниз и побрела прямиком ко мне.

Я вскинул голову. «Привет? Разве так приветствуют Ра Всемогущего, Властелина Могучей Лапы, прямого наследника богини-кошки Бастет и самого великого бога-солнце Ра?»

Я дёрнул правым ухом.

— Простите, мы разве знакомы?

— Нет, — сказала она. — Я — Миу. Живу на кухне. И мне нужна твоя помощь.

Помощь сильно смахивает на работу. С какой стати мне трудиться для того, кто даже не умеет вежливо обращаться к коту фараона? Я улёгся около воды.

— Извини. Я занят.

Девчонка перепрыгнула через меня и низко нагнула мордочку, принюхиваясь.

— Не похоже, чтобы ты был занят.

Какая наглость! Разве она не понимает, что к коту фараона требуется уважение? Я поднял лапу, чтобы отогнать её.

— Я действительно занят. Очень, очень занят. Прощай.

Она не сдвинулась с места.

— Но ведь ты кот. Любимец богини Бастет. Мы должны защищать слабых, помнишь? А я знаю ребёнка, который как раз нуждается в нашей помощи.

— Ребёнка? — вмешался Хепри.

Глава 2

Баловень

Миу вздрогнула. Видимо, она не заметила Хепри. (Серьёзное упущение, если спросите меня. Наблюдательность — самое главное для кошки.)

— Это Хепри, — сказал я.

— Рад познакомиться, — пропищал Хепри.

Миу кивнула.

— Взаимно.

Значит, мне она нагрубила, а с жуком подружилась? Нелепость какая-то. Я закрыл глаза, мечтая, чтобы она просто исчезла.

Но Миу и не думала уходить; она продолжила болтать с Хепри как ни в чём не бывало.

— Дитя зовут Тедимут. Она служанка Великой жены фараона, и её обвиняют в краже амулета. Но она невиновна.

Я приоткрыл один глаз.

— Откуда тебе знать?

— Она на такое не способна, — сказала Миу. — Она племянница моего хозяина, повара Себни, я знаю её с младенчества. Она честная и очень добрая. До того, как она попала в дом к Великой царице, она прислуживала на кухне и всегда заботилась о нас, кошках. Однажды, когда я была ещё котёнком, я застряла в кладовой, а она нашла меня.

Хепри прищёлкнул крыльями с сочувствием.

— А теперь она попала в беду? Несчастное дитя.

— Никто не знает, что с ней произошло, — сказала Миу. — Стражники фараона считают, что она сбежала из дворца этим утром, и обыскивают город. Но я думаю, она всё ещё здесь. Я так волнуюсь: а что, если настоящий вор связал её или сделал с ней что-то страшное? — Миу обернулась ко мне: — Мне не знакома эта часть дворца. А ты тут всё знаешь. Так ведь? Помоги мне найти её.

Она хотела, чтобы я обыскал все углы и закоулки дворца в поисках ребёнка, которого, возможно, там и нет?

— Что-то не хочется.

Она замяукала возмущённо:

— Но ты поклялся защищать детей…

— Я поклялся защищать детей моей семьи, — сказал я твёрдо. — То есть семьи фараона — его троих сыновей и двоих дочерей. Им ничего не грозит. Остальное — не моя забота.

— Понятно. — Миу бросила на меня презрительный взгляд из-под ободранного уха. — Значит, правду говорят — ты действительно избалованное ничтожество. Ты слишком самодоволен, чтобы потрудиться для других.

Ничтожество? Самодовольный? Моя шерсть поднялась дыбом от негодования.

— Дело не в том, что он самодоволен, — сказал ей Хепри, — а в том, что он ленив.

— Хепри, на чьей ты стороне? — воскликнул я. — Нет, не отвечай. — Я обернулся к Миу: — Ты можешь осмотреть дворец, если хочешь. Не стану мешать. Но не втягивай меня в эту историю. Не собираюсь тратить время на чужие проблемы.