Эми Джо Казинс

Правила диктует любовь

Глава первая

— Я, конечно, не ждал, что вы появитесь в официальном деловом костюме. Но ведь можно же было по крайней мере вымыться и почистить одежду перед приходом! — Тяжелый голос ледяной струйкой потек по позвоночнику Адди.

Каков наглец! Гордость и злость сдержали ее желание резко обернуться и как положено ответить этому человеку, который вошел в дверь офиса за ее спиной.

Девушка задумчиво потерла рукой грязные джинсы и решила, что уже не имеет никакого смысла приглаживать спутанную гриву на голове. С помощью пальцев не избавить волосы от налипшей грязи, хотя, судя по отражению в зеркале, она успела вытащить из головы сухие листья. Что касается ее внешнего вида, то тут уж ничего не поправишь.

— Я говорила вашей помощнице, что это время для меня не подходит, но она настойчиво утверждала, что другого свободного времени для встречи у вас нет.

Послышались решительные шаги, и Адди невольно отступила в сторону, пропуская мужчину. По скрипучему полу, покрытому старым протертым линолеумом, он прошел к исцарапанному деревянному столу. Так она впервые воочию увидела человека, который оставлял на ее автоответчике крайне дерзкие сообщения.

Ох уж этот мистер Спенсер Рид! Неужели он ни разу так и не обрезался о стрелки своих отглаженных брюк? Костюмчик-то, наверное, сшит по заказу в Лондоне и стоит больше, чем весь ее гардероб. А его очки в роговой оправе!

У нее никогда не было такой стильной вещи!

Подавив в себе демона, который нашептывал ей, что этот блондин уж очень похож на героя-любовника в стиле Кларка Кента, она прошлась небрежным взглядом по его лицу и фигуре, думая, как бы отплатить ему за оскорбление.

Слегка вьющиеся светлые волосы выдавали искусство великолепного парикмахера. Высокие скулы породистого лица, жесткий рот, гипнотический взгляд светло-голубых глаз. Она вспомнила, что в ее семье все были кареглазые и взгляд у всех был очень мягкий и приветливый.

А этот живой сейф на ногах тем временем продолжал говорить. Девушка прислушалась, задетая тем, что он не стушевался после ее ответа.

— Я очень занятой человек, кроме того, сейчас десять часов утра, а это время, по мнению большинства, является наиболее подходящим для деловых встреч.

— Я не большинство.

— Очевидно.

Адди изо всех сил старалась сдерживать свой гнев. Жаль, что она усилием воли не могла погасить румянец, опаливший жарким пламенем ее щеки. Она и так чувствовала себя неловко из-за беспорядка в своей одежде и внешнем виде, а после его неприкрытого намека, что его время не в пример ценнее ее времени, смущение девушки, смешанное с гневом, еще больше усилилось. Все это он мог легко прочесть на ее лице.

— Послушайте, мистер Рид, вы позвали, и я пришла. Что это за важное дело? И почему ради этого я должна была прерывать свою работу?

— Так вы работаете? Уж не женской ли вольной борьбой вы занимаетесь?

У Адди даже в глазах потемнело от возмущения, лицо исказила ярость. В ответ на его издевательскую реплику девушка быстро огляделась в поисках какого-нибудь тяжелого предмета. Схватив первое, что попалось, она было замахнулась, чтобы запустить этим в наглеца, но тот перехватил ее руку и вынул из пальцев мраморную чернильницу, которую вернул на стол.

— Я виноват, — заговорил Спенсер Рид уже более уважительным тоном. — Простите. Я действовал опрометчиво и очень непрофессионально. У меня было очень хлопотное утро, я устал. Но и это не служит мне оправданием, я не имел права вымещать свое настроение на вас. Давайте начнем все сначала. Меня зовут Спенсер Рид. Не желаете ли чашечку кофе?

Его протянутая через стол рука призывает к миру, решила Адди. Смущенная усмешка означает, что он хочет смягчить остроту ситуации.

— Приберегите свои манеры для тех, на кого еще можете произвести хорошее впечатление, — огрызнулась девушка. — Что вы хотите от меня?

Помолчав, Рид пожал плечами и, взяв со стола пачку документов, приглашающим жестом указал на кресло перед столом.

Адди отрицательно покачала головой. Каким бы ни было его дело к ней, она выслушает стоя.

Кресло расслабляет.

— Не волнуйтесь, ничего особенно страшного я вам не сообщу, — медленно начал он. — Месяц тому назад в своей постели во сне умерла миссис Аделина О'Коннол.

От неожиданности Адди невольно изменилась в лице. Умершая была ее двоюродной бабушкой, и Адди видела ее лишь в раннем детстве. Она впервые слышала о ее смерти. Взяв себя в руки, девушка старательно изобразила безразличие и коротко ответила:

— Передайте мои соболезнования ее семье.

— Ее семья — это вы. — В его взгляде проскользнуло осуждение.

— Мистер Рид, когда мы виделись с ней в последний раз, я была еще в пеленках. С тех пор мы не общались, поэтому я не считаю ее членом нашей семьи. — Адди сердито взглянула на мужчину, потом перевела взгляд на часы. У нее еще оставалось время, чтобы вернуться к сотрудникам и попытаться до конца разобраться с непростой ситуацией на стройке, которую она так внезапно покинула.

— Возможно, что не считаете. Однако миссис О'Коннол, очевидно, считала вас своей родственницей. Чтение завещания состоялось сразу же после ее похорон. Она оставила вам неплохое наследство. — Рид взял верхний листок с кипы документов на столе и положил перед ней.

— И это все, что вы хотели мне сообщить? — Ее удивленный смех эхом отозвался в просторном помещении. — Вы избавили бы меня от кучи хлопот, если бы сказали об этом в вашем телефонном сообщении. — Адди решительно отодвинула листок. — Меня не интересует, что эта женщина пожелала завещать мне.

— Не спешите так, мисс Тайлер. Можете рассматривать это наследство как, например, неожиданный выигрыш в лотерею…

Для размышлений ей хватило одного мгновения.

— И слушать не хочу! — Все слова, которые она не высказала ему при первом упоминании имени Аделины О'Коннол, вырвались из ее груди разом, словно лава из вулкана. — Эта женщина всю свою жизнь ни во что не ставила мою мать! Ей доставляло радость обижать и унижать людей, втаптывать их в грязь. — Девушка схватила свой рюкзак, брошенный у входа. — Я не возьму от нее ничего, даже если вы упакуете это в золотой ящик и завяжете розовым бантом!

Спасибо, но я решительно отказываюсь. Отказываюсь и ухожу!

Адди набросила тяжелый рюкзак себе на плечо и твердыми шагами направилась к выходу. Рид быстро пошел следом за ней, чтобы перехватить ее у двери.

— Мисс Тайлер! — В его устах ее имя прозвучало как команда «стоп». Он с шумом захлопнул дверь перед ее носом. Девушка остановилась и взялась за ручку двери, но так и не повернулась к нему. — Речь идет о сумме в пятьдесят тысяч долларов и недвижимости.

Его слова не произвели на нее никакого впечатления.

Спенсер Рид стоял так близко, что Адди касалась его плечом. Ей пришлось повернуться.

Она была вынуждена смотреть на него снизу вверх. Ее обуревали смешанные чувства — неприязнь и растущий интерес.

— Выпустите меня! — Ее слова канули в пустоту, как булыжники в тихую гладь озера. — Я не принимаю ваши извинения, равно как и ее наследство. Не каждого можно купить.

Голубые глаза Спенсера Рида слегка прищурились, он склонил голову набок.

— Знаете, когда вы ведете себя вежливо, а не как сельский тракторист, — с чувством проговорил он, — вы необыкновенно красивы.

Адди решительно распрямила плечи и резко отвернулась от него, почему-то решив, что иначе он тут же ее поцелует. Она скорее чувствовала, чем слышала его дыхание, поймав себя на том, что ее собственное дыхание замерло. Рид наконец убрал руку с двери.

— Не заблуждайтесь, господин адвокат. Я не продаюсь.

С этими словами девушка распахнула дверь, которая с грохотом захлопнулась за ней.

Удовольствие было бы полным, если бы его не испортили последние слова Рида, брошенные ей вслед:

— Мисс Тайлер, я знаю из опыта, что продаются все. И особенно женщины.

На парковочной площадке, расположенной перед ненавистным офисом, Адди резко вставила ключ в зажигание и, гневно взвизгнув тормозами, выехала на улицу. Она мчалась на предельной скорости, мысленно прокручивая в голове ответы на последнюю дерзкую фразу.

Впрочем, вскоре трезвый разум возобладал, переключив ее мысли на деловой лад. Недавно возникли серьезные проблемы на строительной площадке, причиной которых она считала небрежно проведенные геологические исследования почвы. Торговый центр был сложным объектом строительства, требовалась очень точная карта прохождения подземных вод. То и дело возникавшие неполадки вынуждали девушку часто бывать на стройке, где ей приходилось месить ногами грязный январский снег в компании прорабов. И вот так получилось, что, провалившись в стихийную протоку, скрытую под слоем снега в зимнем Чикаго, она потеряла равновесие и рухнула прямо в холодную грязную воду.

Адди снова принялись мысленно ругать Спенсера Рида, который выставил ее на посмешище, заставив бросить работу и в грязной одежде явиться к нему в офис.

Помимо ее воли она то и дело сбивалась со своих мыслей, вспоминая облик этого человека и его оскорбительные речи.

Даже вернувшись в свой офис, Адди никак не могла успокоиться.

Хватит. Остановись. Она завернула остатки бутерброда в кусок газеты и швырнула в мусорную корзину, которая стояла в углу. Меня совершенно не интересует этот человек и тем более все, что связано с ним.

Однако удручало то, что Спенсер оказался первым мужчиной, разговор с которым вызвал у нее не скуку, а какие-то иные чувства. Он совершенно не в ее вкусе, но все же… Есть что-то в нем такое — в фигуре, заносчивом лице и вьющихся волосах, — отчего ей хотелось бы повалить его на пол…

Тряхнув головой, она приказала себе умерить свои сексуальные фантазии и успокоиться.

И прекрати называть его Спенсером, приказала она себе. Врагов не зовут по имени.

— Аделина Тайлер, не смей шлепать по моему дому в грязной обуви!

Громкий голос матери донесся из комнаты, когда Адди не успела еще и поставить ногу на порог. Она развязывала шнурки своих невероятно грязных башмаков, когда Сюзанна Тайлер возникла в дверях и решительно загородила вход, ожидая конца упомянутой операции.

Сняв башмаки, Адди ощутила ступнями ледяной холод и поняла, что промочила и носки.

— Привет, мам, — улыбнулась девушка и сразу же оказалась в теплых материнских объятиях. Адди в свою очередь обняла мать так крепко, что Сюзанна озабоченно взглянула на нее.

— Привет, привет! — ответила она с возросшей тревогой, когда увидела, в каком состоянии находятся джинсы и кофточка дочери, которые еще утром были чистыми и выглаженными. — Может быть, снять с тебя заодно и остальную одежду?

— Можно, конечно, но не разрешишь ли сначала войти? — усмехнулась Адди. Девушка развернула мать за плечи и, подталкивая ее, вошла следом за ней в уютную теплоту дома, вдыхая знакомый с детства запах. Башмаки она оставила за порогом.

— Входи, входи, — мать подала Адди тапочки, повела ее в гостевую ванную за холлом, потом куда-то исчезла и вскоре вернулась с толстым махровым халатом. — Боже, девочка моя! Что с тобой приключилось?

— Занималась женской вольной борьбой на открытой площадке, — смеясь, ответила Адди и быстро разделась. Мать заботливо собрала невероятно грязную одежду и заставила дочь надеть халат. Халат был уютным, от него исходил запах чистоты. — Я переменила род деятельности.

— Подумать только! И зачем мы истратили такую кучу денег на твое обучение в колледже! — откликнулась мать уже по дороге на кухню. — Если хочешь перед душем выпить чашечку кофе, то у меня все готово.

— Очень хочу, — обрадовалась Адди. Она сунула ноги в меховые тапочки и пошлепала следом за матерью.

Во время занятий по архитектуре, курс которой она прошла для собственного удовольствия перед написанием дипломной работы по гражданскому строительству, Адди узнала, что их семейное гнездо можно назвать классическим образцом чикагских бунгало, которые теснились по всему городу. Но в глубине души она считала этот дом уникальным. Здесь Адди провела две трети своей жизни и теперь всякий раз, возвращаясь домой, медленно обходила все комнаты, останавливаясь в каждой, чтобы насладиться воспоминаниями.

А фотографии! На столах, на стенах, на полках хранились целые коллекции фотографий, отражавших различные моменты семейной жизни Тайлеров. Макси в фантастическом ярком костюме во время праздника Хэллоуин. Отец за пару секунд до того, как яростно набросился на фотографа. Сама Адди, Сара и мать, снятые незаметно в различных ситуациях…

Чаще всего ее взгляд останавливался на фотографиях отца. Майкл Маккинли Тайлер погиб в автомобильной аварии, когда Адди было всего восемь лет, а Макси с Сарой еще не родились. Адди единственная из всех детей помнила его темные, с озорным блеском глаза, его игру на саксофоне. Когда он играл, музыка лилась, словно струи золотого дождя. Разглядывая его улыбающееся лицо на снимках, она внутренне снова ощутила знакомое тепло.

— Привет, папа, — девушка послала воздушный поцелуй в сторону фотографии, где отец играл на саксофоне в каком-то джаз-клубе. Поздоровавшись с домом, она направилась в кухню, откуда доносился приятный аромат свежего кофе.

— Все осталось прежним? — спросила мать, открывая дверцу духовки и заглядывая внутрь.

На массивном деревянном столе исходили паром две кружки кофе.

— Мне кажется, если ты что-нибудь изменишь здесь, у меня начнется истерика.

— Твои брат и сестры не стали бы возражать. Но, пока они не появились, расскажи, как прошел у тебя день. Кроме твоего нового увлечения женской вольной борьбы на открытой площадке.

— День был хлопотный… — Адди прикусила губу, старательно подыскивая слова. В конце концов она решила, что лучше говорить без обиняков. — Мам, ты знаешь о том, что двоюродная бабушка Аделина умерла?

Сюзанна на миг прикрыла глаза и опустила голову. Потом снова взглянула на Адди и спокойно проговорила:

— Да, я слышала об этом.

— А почему ты не сказала ничего нам? Мне хотя бы? — Адди была совершенно уверена, что брат и сестры тоже ничего об этом не слышали.

— Да ты вряд ли ее помнишь. Ты была совсем малышкой. Но я часто посылала ей твои фотографии. Да и фотографии других детей тоже. Я все-таки надеялась, что она почувствует родственную связь хотя бы с тобой, ведь тебя назвали в ее честь. — Сюзанна пожала плечами. — Честно говоря, я думала, ты никогда и не узнаешь о том, что она умерла.

— Очень удивительно, — пробормотала Адди себе под нос.

— А кто тебе сказал?

— Поверенный бабушки Аделины.

— Что? — На лице матери отразились одновременно удивление и смущение.

— Очевидно, ты достигла большего успеха, чем рассчитывала. Она упомянула меня в своем завещании. — Вспомнив об этом, Адди снова сердито запыхтела, причем чувствовала, что ее гнев направлен не столько на тетю Аделину, сколько на Спенсера Рида. Девушка вновь попыталась выбросить из головы беспокойные воспоминания о красивом и статном мужчине. Может быть, она решила на пороге смерти таким образом купить себе прощение за все твои обиды.

Керамическая кружка со стуком опустилась на стол.

— Думай, что говоришь, Аделина Мэри Тайлер! — прозвучал разгневанный голос матери. — Пусть ты стала самостоятельной, но в моем доме я не позволю, непочтительно отзываться об умерших и критиковать их посмертную волю. — Вскочив с места, Сюзанна начала мерить шагами кухню, одновременно гремя посудой на столе и в шкафу. Повернувшись, она сунула в руки старшей дочери стопку тарелок. — Видимо, тетя Аделина под конец жизни изменила свое отношение к нам, но не успела об этом сообщить. Накрывай на стол.

Адди молча взяла тарелки, но не сдвинулась с места.

— Я не желаю ничего принимать от нее, она для меня — никто.

Мать провела ладонью по щеке Адди, поправив прядь выбившихся волос. Ее жест выражал нежность.

Внезапно оглушительно зазвонил телефон.

— Возьми трубку. Потом накрой на стол. Все остальное поймешь позднее. — Мать потрепала дочь по щеке и вернулась к плите.

Оставив тарелки на столе, Адди пошла в прихожую к телефону. Девушка немного растерялась, услышав в трубке знакомый голос. Она отвела трубку от уха и с недоумением уставилась на нее, потом снова стала слушать.

— Извините, я не поняла, кто звонит?

— Спенсер Рид, мисс Тайлер. Я хочу, чтобы вы знали…

— Где вы взяли этот номер? Ведь я здесь не живу!

В его голосе слышалось нетерпение, она даже мысленно представила, как он сердито поджал губы.

— Существует множество способов, чтобы добыть необходимую информацию, если хорошо заплатить. Но в этом случае все было проще: телефон вашей матери я получил от вашей тети много лет назад.

— Она моя двоюродная бабушка, — поправила Адди. — И с ее стороны было бы любезнее, если бы она сама воспользовалась этим номером и позвонила моей матери хотя бы раз за последние двадцать… нет, тридцать лет! Кстати говоря, а почему наследство досталось не матери, а мне? Она является ближайшей родственницей. Почему не брату, не сестрам? Почему только мне?

— Может быть, миссис О'Коннол подумала, что слишком поздно налаживать отношения с вашей матерью, вот и решила сделать что-нибудь для вас. Кроме того, у вас такое же имя, как и у нее. Она чувствовала связь между вами.

На последних словах его голос смягчился, но Адди не собиралась поддаваться сентиментальным чувствам.

— Откуда вы-то можете это знать? Разве у вас входит в привычку вникать в намерения своих клиентов? По-моему, вам полагается лишь заверять документы.

У девушки затекли плечи от долгого стояния у стенки. Она машинально начала накручивать на палец выбившуюся прядь волос.

— Ваша двоюродная бабушка была не просто одной из моих клиенток. Давайте вечером встретимся где-нибудь за чашечкой кофе. Вы сможете задать мне любые вопросы, я на все отвечу.

Адди послышалась насмешка в его голосе.

Хорошо, что он не видит ее лица.

— Скажите мне правду. Вы сейчас улыбаетесь? — спросил он.

Адди чуть не захохотала. Все-таки попалась ему на крючок, несмотря на свое упрямство.

— Не знаю, как…

Он прервал ее:

— Ничего не говорите. Я буду у «Франчески» в девять. Знаете, где это?

— Да, шикарное место. Но учтите, я не собираюсь ждать час, чтобы попасть туда только ради чашки кофе.

— Ждать не придется. Я знаю хозяина. Итак, подумайте о моем предложении.

Адди молчала, но не спешила класть трубку, уверенная, что он решит поддразнить ее напоследок.

— Приходите, Адди Тайлер, обещаю сладкий десерт. Вам обязательно понравится.

Услышал ли он ее недовольное фырканье в ответ — этого Адди не поняла. Девушка решительно нажала на рычаг телефона и закончила разговор. Пусть ждет! Она не собирается тратить время на то, чтобы думать в этот вечер о каком-то адвокате.

От потока ледяного воздуха, возвестившего о приходе брата и сестер, Адди покрылась гусиной кожей. Даже махровый халат не помог. Послышались громкие голоса, о чем-то спорившие на повышенных тонах. Она вздохнула и направилась к входной двери.

— Закройте дверь, озорники. Достаточно того, что на улице полно снегу. Не нужно тащить его в дом.

Брат уже успел проскочить в комнату, а сестры повернулись на звук ее голоса. Младшая, Макси, сказала напоследок что-то обидное Саре, потом поцеловала Адди в щеку. Сара, возмущенно подняв брови, пошла закрывать дверь.