Би вошла в салон.

— Прошу прощения, — извинилась она, — я могу прийти и в понедельник. Вы тогда будете открыты? Может, я возьму у вас визитку или просто сейчас запишусь? Как видите, мои волосы остро нуждаются в уходе.

Женщина быстро оглядела ее прическу и непроизвольно поморщилась, не оставив ни малейших сомнений в том, что волосам Би и впрямь срочно требуется мастер, причем необходим не просто косметический, а самый настоящий капитальный ремонт.

— Я могу заняться вами и сейчас, — произнесла она с заметным бруклинским акцентом.

«Ого… Должно быть, все так плохо, что не может даже подождать до понедельника».

— А разве вы уже не закрылись?

— Ну так и что? — ответила она с улыбкой и, препроводив Би к большому зеркалу, усадила ее в черное крутящееся кресло. — В этом городке у нас не слишком бойкий бизнес, так что мы привыкли ценить каждого посетителя.

«Мы?» — успела подумать Би, и тут же из дверного проема, занавешенного шторой из нанизанных крупных бусин, появилась другая женщина.

Они оказались поразительно похожи друг на друга. Видимо, были близняшками. На вид около тридцати. Обе высокие и худощавые, с симпатичными, узкими, продолговатыми лицами, напоминающими бурундучков. Отличить сестер можно было только по волосам. У той, которая только что появилась из-за занавески, была более консервативная стрижка: волосы одной длины слегка касались плеч, кончики красиво завивались кверху.

У обеих были поистине роскошные брови — густые и оформленные идеальным полукруглым изгибом.

— Приветствую! Добро пожаловать на диско, — сказала ей с улыбкой вторая женщина с таким же бруклинским акцентом.

— Здравствуйте.

— Меня зовут Марли, — представилась та, что усаживала Би в кресло. — А это моя сестра, — мотнула она головой в сторону, — Молли.

Би улыбнулась им обеим в зеркало:

— А я — Би.

— Вы ведь та самая женщина, которая поселилась здесь по программе защиты свидетелей? Верно? Та, что с кошками?

Би рассмеялась. Все-таки слухи насчет кошек пора было решительно развеять!

— Нет. Могу сразу вас заверить, истории о моем прошлом сильно преувеличены. Я — приехавшая на духовное излечение бывшая сотрудница рекламной фирмы, сбежавшая сюда из цирка под названием Лос-Анджелес. Криминального прошлого, клянусь богом, не имею. И кошек у меня никаких нет.

— А мы — недавние беглянки из Нью-Йорка. Так что у нас, выходит, много общего.

Би подняла взгляд к потолку:

— Да, здесь у вас и правда настоящая атмосфера Нью-Йорка.

— О да! — просияла Марли. — Наш блестящий шар произвел в этом городе фурор! Ну а теперь… — Переключившись на волосы Би, она, не торопясь, пропустила их сквозь пальцы, внимательно осматривая, словно бы искала вшей. Затем, глянув на клиентку в зеркало, спросила: — И что вы сами об этом думаете?

Би усмехнулась, услышав такой вопрос. Интересно, Марли справлялась, какие у Би соображения насчет стрижки — или же пыталась понять, как Би довела свои волосы до такого состояния? Она все же предположила первый вариант, поскольку голос у мастера не показался ей ни скептическим, ни осуждающим.

— Удивите меня.

Когда эти слова уже слетели с ее губ, Би подумала: а может, ее похитили инопланетяне и пересадили ей мозг? Еще ни разу в жизни не отдавала она свои волосы на волю стилистам! Би всегда тщательно следила за своей прической. Аккуратность и утонченность были болевой точкой ее бабушки, однако именно под ее руководством Би сумела найти собственный стиль, который был ей к лицу. Волосы у нее всегда были достаточно длинными, чтобы можно было собрать их в свободный пучок и не допустить разлетающихся прядей. И никаких челок — чтобы не выдать никому, насколько ее волосы от природы тонкие и прямые. А еще — легкий оттенок лесного ореха, добавляющий глубины их изначальному темно-мышиному цвету.

Когда она уволилась, ей сам бог велел сменить стрижку и покраситься в другой цвет. Однако Би решила податься в отшельницы и совсем запустила волосы, отчего они совершенно одичали, отросли, посеклись и потускнели. Би даже поморщилась, глядя на себя в зеркало.

Конец ознакомительного фрагмента