— Помню.
И я правда помню. Бабушкин день рождения — единственный, который я помню без календарного уведомления.
— Ты же приедешь, да? — спрашивает она с надеждой.
Черт.
— Как же мне быть там без любимой внучки? — Бабушка решила сменить тактику и надавила на чувство вины.
— Ты же понимаешь, что нехорошо говорить мне, что я у тебя любимая, когда у тебя есть еще двое внуков?
— Мы обе понимаем, что Эшли и Брайан — сволочи.
— По-моему, ты права, но мы все равно должны делать вид, что они нам нравятся.
— Ну… Не могу же я отмечать день рождения в компании одних сволочей.
Я бы рассмеялась, если бы мною тут же не овладело чувство нарастающего страха.
— Как думаешь, удастся отпроситься с работы?
— Меня уволили.
— А, отлично! То есть как жаль, — торопливо добавляет она.
— Ты же знаешь, мне не нравилась та работа.
— Тогда беру свое сочувствие назад. Поздравляю с увольнением.
— Спасибо.
— Раз у тебя теперь есть свободное время, может, задержишься у меня ненадолго? Погостишь недельку? Я уже говорила с твоей мамой; она сказала, что ты можешь жить у них сколько захочешь.
— Недельку? — выплевываю я так громко, что проходящая мимо женщина чуть вздрагивает.
— Конечно, это в последний момент, но твоя мать сломала ногу… Помощь нам точно не помешает. Я бы, конечно, пустила тебя к себе, но у меня нет места.
Мне и день-то не очень хочется проводить в родном городе, не то что целую неделю… Семь дней в городе, где я когда-то была успешной и имела мужа и множество друзей, завидующих моему (фальшивому) счастью.
Мое возвращение будет противоположностью триумфа. Пять лет спустя я позорно приползаю обратно — безработная разведенка, у которой нет друзей… Я даже не могу рассказать, что опубликовала три книги. Вздрагиваю, когда включается увлажнитель над овощами, опрыскивая мою руку вместе с капустой. Отодвигаюсь в сторону.
— Это если ты не решишь остановиться в отеле вместе с Нейтаном. Уверена, мама не будет против отеля, если вы приедете вместе.
На секунду представляю, как предлагаю Нейтану съездить со мной в Пламптон, штат Техас. Может, это станет последней каплей и наконец-то убедит его со мной расстаться? Посещение места преступления — это уж слишком даже для него.
— Ты можешь отказаться… — Из трубки доносится какое-то клацание, похожее на кубики льда в стакане. — Я понимаю, у тебя, наверное, много дел…
— Ты же знаешь, нет у меня никаких дел.
— Так странно, что ты всегда это говоришь… Обычно в твоем возрасте все гордятся, что у них нет свободного времени. Одна девушка в церкви мне раз сто сказала, какая она занятая. Я уже думаю, может, это такой крик о помощи?
— А с папой ты говорила? Ну, чтобы я у них побыла?
— Нет, конечно. Я изо всех сил стараюсь избегать общения с твоим отцом. Но Кэтлин с ним поговорила. Мы не собираемся никого шокировать.
— Он не фанат сюрпризов.
— Да. То есть ты приедешь?
Опускаю глаза на мускатную тыкву и представляю, каково было бы разбить ее о свою собственную голову.
— Люси?
Моргаю.
— Прости. Тыква.
— Не покупай тыкву, ты едешь в Техас!
— Господи…
— Правда же? — снова с надеждой спрашивает она.
Вздыхаю. Не могу же я отказать единственному члену семьи, который мне нравится. Одной из немногих, кто вообще мне нравится.
— Да. Я еду в Техас.
Тихий голосок, который я всегда стараюсь игнорировать, шепчет мне на ухо: «Убьем…»
Я сжимаю телефон и прогоняю голос.
— Замечательно! Как думаешь, Нейтан захочет приехать?
Делаю неровный выдох. Кажется, голос исчез.
— Вряд ли его отпустят с работы.
— Ну хорошо. Тогда я только тебе покупаю билет. Нормально на этих выходных?
— Ты не обязана покупать мне билет.
— Ну что ты, я хочу его купить. И вообще мне помирать скоро…
Нам всем скоро помирать, но вряд ли мне так повезет.
— Да, давай на эти выходные. — Я все-таки решаю спросить: — Постой, ты что, болеешь?
— Насколько мне известно, нет, но все мои друзья мрут как мухи, так что это вопрос времени.
— Оптимистично.
— В общем, я сейчас за руль почти не сажусь, но, думаю, до Остина доеду, чтобы тебя забрать. Если машина заведется. А то никогда не знаешь…
— Не переживай, я арендую машину. И найду отель.
— Маме это не понравится.
Зажимаю переносицу большим и указательным пальцами.
— И, Люси…
— Да?
— Ты же слышала о том подкасте? Который про тебя?
Глава 4
Приходится покупать чемодан, потому что раньше я никуда не ездила. Когда-то у меня был очень красивый комплект, но от мужа я ушла с одеждой в мусорных мешках.
На входе меня встречает Брюстер — и тут же принимается радостно обнюхивать фиолетовый чемодан. Нейтан дома, он по-прежнему в черных штанах и белой рубашке, как на работе. Он аж просиял, увидев чемодан. Как будто я не заметила…
— Куда-то собираешься?
Опускаю чемодан на пол.
— Нет, это чтобы труп спрятать.
Он беззвучно открывает рот. Переводит взгляд с меня на чемодан.
— Что? — Я тоже опускаю глаза на чемодан. — Думаешь, надо было побольше брать?
Несколько секунд Нейтан не сводит с меня глаз, затем испускает долгий раздраженный вздох.
— Господи, Люси…
Я наклоняюсь, чтобы погладить Брюстера. Он лижет мою ладонь, совершенно не осознавая, какое напряжение повисло в комнате. Собакам не известно о существовании тру-крайм-подкастов. Счастливчики…
— То есть ты решил даже не притворяться, да? — спрашиваю я.
— Что? — Между его бровями появляется небольшая ямка. У него идеальные лос-анджелесские брови. Созданные профессиональным скульптором. Мне нравилось, что он не чувствовал, будто его маскулинности угрожает уход за собой (или отсутствие ухода). Теперь эти брови идеальной формы меня бесят.
— Многие притворяются, будто не думают, что это сделала я. Они делают вид, что хотят выслушать мою версию событий, будто не решили давным-давно для себя, что именно произошло на самом деле.
— А. Я, э‐э… я хочу тебя выслушать…
Закатываю глаза. Это звучит настолько неискренне, что даже ответа не стоит.
Некоторым парням вообще нравится этот флер обвинения в убийстве. Первые пару лет мне время от времени приходили электронные письма с заигрываниями, приглашениями на свидания. Вероятно, от любителей острых ощущений. Или от желающих меня спасти… Нейтан, очевидно, к таким не относился.
— Так ты… куда-то собираешься? — спрашивает он после длинной паузы.
— В Техас. Бабушка будет отмечать день рождения.
— А…
— Тебя она тоже пригласила.
Он моргает.
— Я, ну… не знаю, смогу ли… ну, работа ведь.
— Конечно.
— Когда уезжаешь?
— В пятницу. Примерно на неделю.
Нейтан кивает. Я жду, чтобы он предложил мне сразу забрать все мои вещи. Тишину нарушают лишь шумные шмыги Брюстера, тщательно изучающего низ моих джинсов.
— Ты мне расскажешь? — наконец спрашивает Нейтан.
— Что?
— Твою версию событий.
Да твою ж мать… Мужчины хуже младенцев. Они боятся сделать шаг к расставанию, поэтому либо становятся жестокими, либо тихо отдаляются, выжидая, пока девушка сама их не бросит… Но злить подозреваемую в убийстве, чтобы она тебя бросила, — рисково.
— А если расскажу, ты поверишь? — спрашиваю я.
Телефон вибрирует. Достаю его из сумочки и вижу сообщение от мамы:
Никаких отелей. Я уже готовлю спальню.
Быстро набираю ответ:
В отеле будет нормально.
Поднимаю глаза на Нейтана и вижу, что ответ на мой вопрос — однозначное «нет».
— Да, — врет он.
— Я все еще ничего не помню о той ночи, но я ни за что не тронула бы Савви. — Слова вываливаются у меня изо рта с невероятной легкостью. Я произносила их уже сотню раз.
Нейтан смотрит на меня, ожидая продолжения. Да, его все ждут…
Звонит телефон, на экране высвечивается имя моей матери. Вздыхаю и нажимаю «ответить».
— Никаких отелей. — Возражений ее тон не допускает.
— Привет, мам, как ты? — сухо спрашиваю я. Нейтан все еще смотрит на меня, и я выхожу на балкон.
— Я нормально. Ты не будешь ночевать в отеле.
— Бабушка сказала, ты сломала ногу. — Я опускаю взгляд и наблюдаю, как женщина с коляской прогуливается по тротуару. Из коляски выглядывает маленький мопс, подставляя сплющенную мордочку солнцу.
— Не уходи от темы.
— Я думала, тебе нравится, когда я веду такие пустые разговоры… Ну, знаешь, как нормальный человек.
— Люси… — Она уже безумно устала от меня, а я ведь еще даже не приехала.
— Пусть в моей спальне переночует кто-то из кузенов. Они ведь тоже приедут?
— Всего на пару дней. Ты поживешь у нас. Места предостаточно. Да и вообще люди начнут шептаться, если ты будешь жить в отеле.
Ага. Вот она — настоящая причина…
Разворачиваюсь и прислоняюсь к перегородке. Нейтан в комнате лихорадочно строчит кому-то сообщение.
— Да, не приведи бог, люди будут обо мне сплетничать. Даже представить не могу, каково это.
— Самый дешевый отель в городе стоит восемьдесят долларов за ночь, и я сомневаюсь, что он соответствует твоим запросам.
— Зря ты считаешь, что у меня есть какие-то запросы.
Хотя в чем-то она права. Раз уж я теперь безработная, пожалуй, мне не стоит тратиться на отель.