Закончил?

Послушай, ты всегда любил работу. Цифры и опытные образцы — твоя отдушина. Там люди, которые поймут, как устроены твои мозги — как раз против этого устройства я иногда и восставала. Надеюсь, погрузившись в работу, ты избавишься от воспоминаний обо мне, преследующих тебя дома. Когда кончишь читать, иди и приготовь одежду на завтра, только совсем уж меня не забывай. Да, правильно: надень что-нибудь синее — для меня.

Раз уж я взялась распоряжаться, то отведи детей в школу. За время болезни я заметила, что каждодневная рутина — отличное лекарство от жизненного хаоса. Завтракать вместе, собирать еду в коробки для ланча, помогать делать домашку, водить в музыкальную школу и на бейсбол, ужинать, ложиться… Все это помогает держаться. А ночью накатывает страх — представляю, как тебя одолевают мрачные мысли, и не могу уснуть. Пусть хлопоты по работе и школьные заботы принесут тебе сон по ночам.

С сегодняшнего дня начинаю учебу в старом добром Мичиганском университете. Доктор сказал, что мне нельзя возиться с первоклашками, пока не кончится химия, так что надо чем-то занять мозги. Всего два семестра, и я закончу магистратуру по педагогике. Вот будет здорово, если одновременно расправлюсь и с раком, и с учебой. На этот раз я выйду на сцену за дипломом, даже если придется нахлобучить парик под шапку с кисточкой. Напомни, чтобы я его не выкидывала. Будет круто.

Хорошего дня, солнышко! Я люблю тебя.

Натали

Люк аккуратно сложил письмо, во всех подробностях представляя лицо Натали. Он попытался удержать перед собой ее образ. Выходить из дома и говорить с людьми не хотелось. Даже в мире цифр и компьютеров много таких, кто станет донимать расспросами. От них не уйти и не скрыться.

* * *

Клейтон тихо играл у себя — уже хорошо, после двух-то недель сплошного телевизора. Люк просунул голову в дверь.

— Пора идти к мисс Энни! Обувайся.

— К мисс Энни? — Клейтон ракетой взмыл вверх. В обоих кулаках он зажимал пиратские фигурки. — А можно взять с собой игрушки?

— Только две. — Люк выставил перед собой два пальца.

Клейтон обвел взглядом комнату с таким видом, как будто папа спросил, какое из своих сокровищ он первым спасет при пожаре.

Десять минут спустя Люк благополучно втиснул в машину Клейтона с четырьмя игрушками. Мэй с Уиллом благополучно успели на автобус, который ушел двадцатью минутами раньше, и, скорее всего, уже добрались до школы. Натали, «по счастью», умерла во время зимних каникул. Половина дальних родственников на похоронах приговаривали: «Ну, хоть школу пропускать не придется». Люк едва сдерживался, чтобы не нахамить.

Он вырулил на дорогу и оглянулся на дом. Газон замело снегом, лишь кое-где под ним просвечивала зеленая трава. В последний раз он разгребал снег примерно месяц назад. Натали наблюдала за ним из окна.

Бедные Мэй и Уилл. Уходили на каникулы — мама болела, настало время вернуться в школу — она уже умерла. Мэй рассказывала, что первый день прошел неплохо: дети держались чуть отстраненно, учителя — слишком заботливо. Уилл особо не распространялся на эту тему. На вопрос Люка буркнул «нормально». Попросить, что ли, Энни, чтобы написал ей сообщение…

Люк подъехал к ее дому по аккуратно расчищенной дорожке и остановился возле «Крузера» Брайана. Днем Энни присмотрит за Клейтоном, а медицинскими картами займется вечером.

Обычно они отправляли Клейтона в ясли, пока Натали учительствовала; Люк собирался поступить так же, но Энни упросила доверить ей мальчика. Сперва Люку казалось, что на трехлетку и так свалилось слишком много перемен, однако Энни и Клейтон, проводя время вместе, похоже, исцеляли друг друга. Прикидывая, что бы ответила на подобную просьбу Натали, он знал заранее, что не сумела бы отказать.

Но Энни не могла присматривать за детьми целый день. Натали оставила инструкции: Люку следовало позвонить какой-то студентке, с которой она познакомилась в университетском городке. Нат была уверена, что девушка поладит с детьми и поможет Уиллу с уроками. Ее звали Джесси. Но Люк еще не был готов к постоянному присутствию в доме посторонней девушки и пока работал только полдня.

— Ну что, вперед, к приключениям? — Он помог сынишке выбраться из детского кресла и взял матерчатый рюкзак с четырьмя комплектами одежды на смену, двумя надувными мячами, шестью поездами и парочкой динозавров. Клейтон осторожно зашагал по дорожке, щедро посыпанной солью. Люк шел за ним, чтобы подхватить малыша, если тот поскользнется.

— Буду скучать по тебе, дружок, — вздохнул он, помня, что каждый день для трехлетки наполнен кучей драматичных переживаний: соломинка в напитке не того цвета или неправильно разрезанный сэндвич — это же конец света.

— Я тоже, папочка! — Клейтон натянул капюшон, вздрогнув от ветра. — Возвращайся скорее!

— Постараюсь. — Люк взял сына за руку в варежке и помог взойти по ступенькам. — Люблю тебя.

— Знаю. Можно я сам в дверь позвоню?

— Конечно, только жми один раз.

Клейтон поднялся на цыпочки и нажал на желтую кнопку. Внутри запиликал звонок. Люк придержал руку сына, чтобы один звонок не превратился в десять.

— Они пришли! Ты готова? — раздался зычный голос Брайана, словно между ними и не было никакой двери.

Женский голос что-то ответил, Люк не разобрал.

— Ладно, понял. Давай побыстрее!

Брайан будто за дверью стоял, но Люку пришлось попрыгать на ступеньках, пока тот открыл — высокий, мускулистый. Муж Энни в юности был звездой колледжской футбольной команды, но потом порвал связки колена, и это положило конец его мечтам. Теперь он работал в полиции пригорода: разбирался с домашними скандалами и отслеживал нелегалов.

— Привет, как жизнь?

Как жизнь? Хм. Да как сказать. Люк терпеть не мог этот вопрос. Предполагалось отвечать, что все в порядке, чтобы вопрошающему не пришлось испытывать неловкость. С Брайаном они дружили не слишком близко, и Люк ограничился формальным:

— Да вроде нормально, спасибо!

— Сочувствую твоей утрате, — произнес Брайан слова, которые Люк слышал столь часто, что они потеряли смысл. — Даже не знаю, как Энни будет без нее… Спасибо, что разрешил ей приглядывать за Клейтоном. — Он понизил голос: — Знаешь, она очень скучает по Мэтту; я вообще не знаю, как она держится без Натали.

Люк замялся.

— Клейтон обожает мисс Энни. Правда, сынок?

Малыш пробурчал что-то в капюшон. Бедняга совсем замерз, но Брайан, кажется, не заметил этого. Чтобы прервать неловкое молчание, Люк решил сменить тему:

— Как там твое расследование? Все нормально?

— Расследование?

— Ох, прости… На похоронах Энни сказала, что ты расследуешь какое-то важное дело.

— А, ну да. Расследую. Ты и не представляешь, на что некоторые идут ради наркотиков. С ума сойти. — Брайан потер плечи, покрывшиеся гусиной кожей. — Да вы заходите!

Люк помедлил, заглядывая ему через плечо в поисках Энни. Не слишком-то хотелось оставлять Клейтона с ее мужем. Он, конечно, отличный парень, и с ним приятно поболтать, но с детьми он сидеть не станет.

— Слушай, — Люк тронул Клейтона за плечо, — может, не сегодня…

Послышались торопливые шаги, и в прихожей появилась Энни с мокрыми волосами.

— Ох, Брайан, впусти гостей, что ж они мерзнут на пороге!

— А я им говорил, Энни, я ж не тупой. — Хозяин дома посмотрел на Люка в поисках сочувствия, будто тот тоже знал, какими занудами бывают жены. — Заходите, пока она меня живьем не съела.

— Давай, Брайан, иди уже! — Она нырнула ему под локоть и беззвучно прошептала «прости».

— Люк, рад был тебя видеть! Заходи как-нибудь вечером к Уилли, в дартс поиграем. Я тебе еще пиво должен, ну, ты помнишь… А теперь, извините, я — спать. Вечером на дежурство.

— Да, конечно. До встречи! — Люк выдавил из себя улыбку.

— Не забудь про пиво! — крикнул Брайан с лестницы.

— Не забуду! — натужно ответил Люк, выдохнув с облегчением, когда тот скрылся из виду.

— Прости, пожалуйста, — вздохнула Энни, прислушиваясь, как муж возится в спальне на втором этаже. — Он сегодня в ночь, и мы будем сидеть тихо, как мышки.

Она подмигнула Клейтону, и тот важно кивнул в ответ. Энни сноровисто расстегнула ему куртку и стянула ботинки.

— Знаешь, дружок, я откопала целую кучу Мэттовых игрушек. Приберегла на тот случай, когда стану бабушкой. Посмотришь? Я оставляла только самые хорошие.

Она повесила его пальто на дверную ручку и сунула в карман варежки. Клейтон улыбнулся и ринулся в гостиную.

— Не надо было нам сегодня приходить, да, Энни? — Люк устало оперся о дверной косяк, не в силах притворяться, что всё в порядке. — Начальник почти умолял меня побыть еще дома.

Энни наморщила лоб.

— Ты из-за Брайана? Не волнуйся, мы ему не помешаем, он так и так проспит весь день.

— Нет-нет! — Все же хорошо, когда можно говорить откровенно. — Просто не знаю, готов я вернуться на работу или еще нет.

— А зачем себя заставлять? — Она положила руку ему на плечо. Люк уже привык, что люди постоянно пытаются утешить его прикосновениями. Наверное, что-то вроде негласного общественного уговора: надо потрогать живот беременной женщины и похлопать по плечу вдовца. — Взял бы еще недельку, никто бы не возражал…