Эмили Джордж

Это судьба

Глава 1

—  Мишель! Мишель Волантен! Ты здесь? Сними трубку, скорее!

Молодая русоволосая женщина подняла голову над чертежной доской и посмотрела на ворвавшуюся к ней в кабинет возбужденную секретаршу шефа.

—  Мими, успокойся, почему ты так кричишь? И незачем бегать, могла бы сообщить по внутреннему телефону…

—  Говорю тебе, скорее! Это полиция! — Секретарша была вне себя от волнения и плохо скрываемого любопытства.

—  Полиция? — Мишель схватила трубку и метнула на Мими суровый взгляд, показывая, что предпочитает разговаривать в одиночестве. Та с недовольным видом вышла и демонстративно закрыла за собой дверь. — Слушаю.

—  Мадемуазель Волантен? Мишель Волантен?

—  Да, это я.

—  Полиция восемнадцатого округа Парижа. Сержант Грамонд. Вы знаете Тару Кальдерон?

—  Тару? Что… что случилось? Да, да, конечно, Тара — моя кузина, — Голос молодой женщины задрожал. — Что с ней? Почему…

—  К сожалению, мадемуазель, должен сообщить вам неприятные новости. Тара Кальдерон была час назад сбита мотоциклистом и находится сейчас в больнице Сент-Перрен на рю Блостон.

—  Она… она…

—  Она пришла в сознание двадцать минут назад и первым делом попросила позвонить вам. Боюсь, ее состояние очень тяжелое.

—  Но… почему полиция?

—  Сбивший ее мотоциклист скрылся с места происшествия, не оказав помощи. Мы расследуем дело. Пожалуйста, мадемуазель Волантен, приезжайте как можно скорее. Мадам Кальдерон настоятельно зовет вас.

—  Да, я выезжаю немедленно! Вы можете передать ей, что нашли меня?

—  Непременно, мадемуазель.

—  И… спасибо, что позвонили, сержант.


—  Тара, Тара, ты слышишь меня? Это я, Мишель.

—  Мишель, — слабым голосом выговорила лежащая на койке белая как полотно женщина, — Мишель, я… я скоро умру…

—  Нет, Тара, что ты, даже не думай!

—  Не перебивай, у меня мало времени: Я хочу… прошу… не бросай моего Сержа… Он… останется сиротой… Не бросай…

—  Успокойся, дорогая, я клянусь, что Серж будет со мной. Я его не оставлю. Клянусь!

—  Спа… спасибо…

Тара Кальдерон устало вздохнула и закрыла глаза. Тут же подскочила сестра и появились врачи, засуетились, и Мишель попросили подождать в коридоре. Спустя несколько минут один из медиков вышел к ней, снял повязку и утомленно сказал:

—  Мне очень жаль, мадемуазель…

—  Она… умерла?

—  Увы. Мы ничего не могли сделать…


Двадцативосьмилетняя Мишель Волантен, дизайнер по интерьерам, возвращалась из командировки. Поезд опаздывал уже на полчаса, и она нервничала. Конечно, Сирин, ее подруга, пообещала в случае необходимости забрать Сержа из детского сада, но ей хотелось сделать это самой. Удивительно, как много места в ее жизни занял этот маленький человечек — пятилетний сынишка погибшей Тары.

Бедный мальчик, он почти не знал отца, убитого при исполнении служебных обязанностей, когда ему еще не было и двух лет, а теперь вот лишился и матери… Но Мишель твердо намеревалась сделать все возможное, чтобы заменить ее, чтобы двоюродный племянник не чувствовал себя сиротой. И настолько привязалась к нему, что уже и представить не могла, как всего три месяца назад жила одна и беспокоилась только о своей работе.

Вот и сейчас, сидя в поезде, она набрасывала кое-какие эскизы для следующего заказчика, которые могла бы сделать и вечером. Но ей хотелось освободить время, чтобы повести Сержа на новый мультфильм. Мальчик обожал ходить в кино. Он ощущал себя взрослым, гордо шествуя мимо контролера с собственным билетом. Мишель никогда не отказывала ему в таком удовольствии.

Скорее, скорее, нетерпеливо думала она, отрываясь от работы и поглядывая то на часы, то на мелькающий за окном пейзаж. Какая незадача, что ее «пежо» еще в ремонте. Придется ловить такси, а на вокзале это сделать не всегда легко.

Затем мысли ее обратились к полученному неделю назад письму от полковника Кальдерона, деда Сержа по отцовской линии, который сообщал, что желает лично убедиться, как живет его внук. Он не уверен, может ли молодая одинокая женщина создать подходящие для маленького ребенка условия и уделять ему достаточно времени. Возможно, будет лучше, если он и его супруга, живущие во Флориде после того, как он вышел в отставку, возьмут мальчика к себе… Так или иначе, он прилетит в Париж, ознакомится с ситуацией до того, как будет слушаться дело об усыновлении, и в случае необходимости выскажет свою точку зрения.

Нельзя сказать, чтобы письмо придало Мишель сил и уверенности. Она-то наивно полагала, что вопрос усыновления — чистая формальность и полковник с женой будут только рады, что их внук находится с двоюродной теткой, материально обеспеченной, свободной и независимой.

Но, очевидно, супруги Кальдерон считали иначе.

Молодая женщина тяжело вздохнула — ей даже думать не хотелось о том, чтобы отдать Сержа. Она так привязалась к нему за это короткое время, что мысль о возможной разлуке вызывала боль, какой ей еще не доводилось испытывать. Мишель понимала, что относится к малышу, как к собственному сыну, которого, увы, пока не успела завести.

Она вздохнула еще раз, мельком посмотрела в окно и перевела глаза на листы, разложенные на крышке ее дорогого кожаного кейса.

Заказ на отделку интерьеров старинного особняка на севере Франции километрах в ста от Парижа поступил в их фирму четыре дня назад. Шеф Андре Коттен тут же объявил конкурс среди своих дизайнеров на лучшее предложение. Работать приходилось быстро, иначе клиент мог передумать и обратиться в другую фирму. Премия была предложена фантастическая, неслыханная, и Мишель полагала, что сумела бы найти отличное применение этим деньгам. У нее сразу появилось немало идей, которые она быстро накидала на бумаге. Но она считала, что знакомство с местностью, окружающей поместье, позволит связать интерьер и экстерьер в единое целое.

Почему бы не предложить Андре получить от заказчика кроме плана и чертежей еще и фотографии? А лучше заранее отправить дизайнера на место…

Мишель ощутила на себе чей-то взгляд и подняла глаза. По проходу навстречу ей шел высокий светловолосый мужчина в отлично скроенном бежевом костюме. У нее что-то ёкнуло внутри, она замерла, затаила дыхание, позабыв и о работе, и об опаздывающем поезде, и даже о прибытии четы Кальдерон. Господи, до чего же хорош, подумала Мишель, с трудом заставив себя отвернуться — в ее возрасте уже неприлично так пялиться на незнакомых мужчин. Но он просто притягивал к себе внимание, и она не удержалась — снова взглянула.

Мужчина приблизился, улыбнулся ей и спросил:

—  Не возражаете, если я присяду?

—  Нет-нет, пожалуйста, — ответила она и поспешно собрала лежащие на соседнем сиденье эскизы.

—  Не беспокойтесь, прошу вас, — мягким, бархатным баритоном произнес незнакомец, — я устроюсь напротив.

Он опустился на мягкое сиденье и внимательно посмотрел на Мишель. Прямые темно-русые волосы, высокий гладкий лоб, прямой нос, полные, красиво очерченные губы, стройная шея… Да, она красивая, подумал Ксавье, лучше даже, чем показалась с первого взгляда.

А Мишель неожиданно для себя безропотно позволила ему этот осмотр, поддавшись его удивительному обаянию. Только сердце ее бешено колотилось от странного волнения…

—  Позвольте представиться, мадемуазель, коль скоро уж я навязал вам свое общество. Меня зовут Ксавье. А вас…

—  Мишель Волантен, — поспешно ответила она, стараясь подавить дрожь в голосе.

Да что это со мной? Веду себя как пятнадцатилетняя девчонка… Можно подумать, что ко мне в первый раз мужчина обращается… Гмм… пожалуй, такой — впервые, мысленно ответила себе Мишель.

—  Я сразу обратил внимание на ваши рисунки, — продолжил тем временем Ксавье. — Вы художница?

—  В некотором роде. Дизайнер-декоратор.

—  О, как интересно! И над чем же вы сейчас работаете? — Ее взгляд стал подозрительным, и мужчина рассмеялся. — Нет-нет, не волнуйтесь, я вам не конкурент, это совсем не моя область деятельности.

—  Да? А вы чем занимаетесь? — Мишель еще не отделалась от неожиданно закравшихся в душу сомнений, что именно ее профессия, а не она сама привлекла внимание незнакомца.

—  Я работаю в аудиторской фирме. Руководитель отдела. Скучное, сухое дело, хотя и высокооплачиваемое, — с усмешкой ответил Ксавье. — Нам еще не меньше получаса ехать, не покажете ли ваши работы? Поверьте, мне действительно интересно. — И верно, его тон подтверждал слова.

Мишель почему-то не смогла отказать ему, разложила только что сделанные эскизы и начала рассказывать. И постепенно сама увлеклась, позабыв, что разговаривает с незнакомым человеком, который ничего не знает о дизайне интерьеров, зато умеет прекрасно слушать.

—  Хочу попросить шефа послать меня на день в командировку, чтобы познакомиться с поместьем. Думаю, это поможет в работе, подскажет еще какие-то идеи. Если, конечно, — поспешно добавила она, — он одобрит мой проект.

—  Хорошая мысль, — поддержал ее Ксавье. — Думаю, вы получите эту работу.

Они продолжали разговаривать, и Мишель скоро пришла к выводу, что Ксавье очень приятный собеседник.

Увы, в жизни все хорошее быстро кончается. Подошла к концу и эта поездка. Электропоезд медленно вполз в здание вокзала, дал гудок и остановился.

—  Что ж, — пробормотала Мишель, — вот мы и приехали. Надеюсь, я не очень утомила вас профессиональными разговорами.

—  Напротив, мадемуазель Волантен, мне было очень интересно. Так что спасибо за приятную компанию и беседу, — чуть-чуть небрежным тоном ответил ее собеседник, глядя, как она укладывает эскизы в кейс.

—  И вам тоже спасибо.

Он поднялся, пропустил вперед ее и еще одну даму и только потом пошел следом. Мишель оглянулась, но Ксавье не заметил этого, потому что с любезной улыбкой отвечал на вопрос блондинки, следующей по проходу за ним.

И что же мне делать? Дождаться, пока он договорит, и спросить, не хочет ли записать номер моего телефона? — с горькой иронией подумала Мишель. Удастся ли? Похоже, та девица вцепилась в него мертвой хваткой и скоро не выпустит… На мгновение она вспомнила своего бывшего жениха. Тот тоже вечно привлекал к себе усиленное женское внимание.

Испытывая неестественное для нее разочарование, Мишель подошла к стоянке. Черт побери, ни одной машины! Она взглянула на часы — оставалось всего сорок минут до закрытия детского садика. Что делать? Позвонить еще раз Сирин и сказать, что никак не успеет вовремя?

—  Мадемуазель Волантен! Мишель! — вдруг услышала она и подняла голову. Ксавье, неизвестно каким образом обогнавший ее, махал ей рукой из такси. Машина остановилась возле нее, он наклонился и открыл дверцу. — Мне показалось, что вы спешите. Не хотите поехать со мной?

Мишель посмотрела в манящие зеленые глаза, на мгновение заколебалась, чувствуя опасность, потом вспомнила о дожидающемся ее ребенке и поняла, что не может отказаться.

—  Вы правы, спешу. У меня чуть больше получаса, чтобы забрать племянника из детского сада. Это в Двадцать втором округе на рю Каллестон. Не возражаете, если я попрошу высадить меня первой?

—  Конечно. Садитесь, — легко согласился Ксавье и спокойно откинулся на сиденье.

—  Спасибо большое, — поблагодарила Мишель, садясь в такси, и назвала шоферу адрес.

—  Да не за что, — ответил Ксавье. — Я все равно еду в ту же сторону, так что нам почти по пути.

Она устроилась на сиденье, немного расслабилась и начала искоса поглядывать на своего спутника. Интересно, женат ли он? Кольца нет, но это ничего не значит. Многие семейные мужчины, особенно пользующиеся вниманием прекрасной половины человечества, не носят обручальных колец, которые могут явиться помехой легкой интрижке. С уверенностью можно было утверждать только одно: он слишком хорош собой, чтобы его женщина — жена, невеста или просто возлюбленная — чувствовала себя спокойно.

—  А почему вы забираете племянника из сада? — поинтересовался Ксавье. — Почему не родители?

—  Вообще-то Серж мой двоюродный племянник, — ответила Мишель. — А родители… родителей у него нет. Отец погиб почти три года назад. Он был полицейским, его застрелил бандит, пытающийся скрыться после ограбления. А мать — моя кузина — скончалась всего три месяца назад. Мотоциклист сбил ее на улице и уехал… Его даже не нашли. Хотя, если бы и нашли, что толку? Тару все равно этим не вернуть.

—  Простите, — тихо сказал Ксавье и покачал головой. — Бедный мальчик.

—  Да… — Мишель вздохнула и замолчала. Внезапный спазм сжал горло, она словно заново переживала те минуты в больнице, когда умирающая Тара просила ее позаботиться о сыне, остающемся сиротой.

Тара, милая Тара, ее кузина, дорогая и близкая подруга с самого детства. Узнав о смерти Жана Кальдерона, которого Тара обожала и чуть ли не боготворила, Мишель даже переехала из Тулузы в Париж, чтобы быть ближе к ней и поддерживать ее, хотя страстно любила море и тосковала по нему…

—  Но мы справляемся, — выдавила наконец она, справившись с нахлынувшей болью.

—  О, я уверен, что так. Я сразу заметил, что вы в высшей степени энергичная и деятельная молодая женщина. И все же вам, наверное, непросто…

—  Нет-нет, все отлично. — Она решительно взяла себя в руки. — Обычно мне помогает приходящая няня, но на этой неделе она заболела. — Мишель взглянула в окно и увидела, что машина уже свернула на рю Каллестон. — Спасибо еще раз, что позволили воспользоваться вашим такси. — Она кинула взгляд на счетчик и открыла сумочку. — Сколько я должна?

—  Нисколько. Пожалуйста, не беспокойтесь, я ведь все равно еду в эту сторону, — быстро ответил Ксавье.

Мишель уже собиралась заспорить, как вдруг ее взгляд упал на смутно знакомого высокого и подтянутого мужчину перед самым входом на территорию детского сада. А рядом… рядом стоял ее дорогой Серж и держал мужчину за руку. Она с ужасом поняла, что это его дед полковник Морис Кальдерон. Откуда он взялся? Ведь он собирался прибыть только через два дня… Судя по выражению лица, полковник сердился, да еще как!

—  Что-то случилось? — спросил Ксавье, заметив, как она вдруг побледнела.

—  Нет… Просто приехал дед Сержа, совершенно неожиданно, и, похоже… похоже, он злится. Наверное, потому что я опаздываю, — пробормотала Мишель.

Ее спутник огляделся и заметил:

—  Не так уж и опаздываете. Вон и другие родители еще только подходят.

—  О, судя по присланному им письму, даже пара минут играет немаловажную роль. К тому же он отставной полковник, а это о многом говорит. Он утверждает, что я слишком занята карьерой, да еще не замужем, так что у них с женой больше времени для ребенка.

—  Вполне вероятно, но вы не первая и далеко не единственная женщина, воспитывающая ребенка в одиночку. Если Сержу хорошо с вами, то лично я не вижу, в чем проблема.

—  Я тоже, но, видимо, его дед со мной не согласен. О, не сомневаюсь, он желает только добра единственному ребенку своего дорогого сына, так что надеюсь, мне удастся убедить и его, и мадам Кальдерон, что я справляюсь со своими обязанностями.

Такси остановилось рядом со стариком с военной выправкой и в костюме, напоминающем форму. В общем и целом, если не считать сурового выражения лица, полковник Кальдерон производил довольно приятное впечатление.

—  Что ж… — Мишель торопливо открыла дверцу и схватила свой кейс, — спасибо, что подвезли.

Ксавье увидел, как она вышла из машины и как засветилось лицо ребенка, когда тот заметил Мишель. Обратил внимание, что и молодая женщина просияла, бегом кинувшись к мальчику.

Такси уже отправилось дальше, как вдруг он заметил рядом на сиденье дамскую сумочку.

—  Вернитесь, пожалуйста, — попросил он таксиста и открыл окно. — Мишель, Мишель! — позвал Ксавье и показал ей сумочку.

Она оглянулась и улыбнулась.

—  Спасибо. Я ужасно рассеянна.

—  Легко понять. — Ксавье посмотрел на прижавшегося к ней мальчика, потом на старика, неодобрительно взирающего на них. — Надеюсь, у вас все будет хорошо, Мишель… Увидимся.

Молодая женщина недоуменно посмотрела вслед удаляющейся машине. Что он хотел сказать этим своим странным «увидимся»? — удивленно подумала она. Скорее всего, они никогда больше не встретятся. Париж слишком большой, чтобы случайно встретиться с незнакомцем дважды. А она даже не знает его фамилии.

Мишель ощутила укол сожаления. Такой красивый мужчина, такой интересный собеседник и внимательный слушатель, легко понимающий твои проблемы… Она уже и не помнила, когда ей последний раз доводилось так откровенно разговаривать с посторонним. Но, повернувшись к полковнику Кальдерону, моментально задушила непрошенные эмоции. Сейчас необходимо сосредоточиться только на Серже. Ей ни к чему лишние проблемы и осложнения, а увлечение мужчиной неизменно ведет именно к ним.

—  Мишель, должен заметить, вы опоздали забрать Сержа. — Голос полковника прозвучал резко, как удар хлыста, как команда на плацу.

—  О, не больше чем на пару минут, Морис, — отозвалась она и поспешно добавила: — Рада вас видеть. Я думала, вы прилетаете послезавтра.

—  Мне предложили билет на более ранний рейс. Мадам Кальдерон прилетит послезавтра, как и планировалось.

Мишель кивнула и подумала, уж не прибыл ли он пораньше, чтобы застать ее в какой-нибудь неприглядной ситуации.

—  Как Люсиль? — вежливо поинтересовалась она, вспомнив, что жена полковника не так давно тяжело переболела гриппом с осложнениями.

Суровое лицо старика на мгновение просветлело.

—  Спасибо, ей постепенно становится лучше, но не настолько, насколько хотелось бы. Иначе я бы прилетел еще раньше.

—  Сочувствую, Морис. Вам нелегко пришлось, Тара говорила…

Полковник вздохнул.

—  Да, должен признать, это так. Мне очень жаль, что не смог приехать на похороны нашей дорогой Тары… К тому же мы оба ужасно беспокоились о бедном мальчике.

Мишель взглянула на кудрявую светлую головку племянника и прижала его к себе еще крепче.

—  У тебя ведь все в порядке, правда, Серж, дорогой?

Мальчик кивнул и вырвался из ее объятий — он заметил одного из своих друзей.

—  Должен сказать вам, Мишель, что серьезно сомневаюсь в том, стоит ли вам усыновлять его, — напрямую заявил старик. — И, главное, можете ли вы справиться с воспитанием ребенка?

Мишель ощутила, как по спине пополз холодок. Голос и тон полковника не оставляли сомнений в том, что он не шутит.

—  Не думаю, что нам стоит обсуждать этот вопрос прямо здесь и сейчас, Морис. Но если честно, то я не вполне понимаю ваших сомнений.

—  Полно, Мишель, они предельно ясны. Моему внуку нужна здоровая, стабильная атмосфера в доме. А я не уверен, что одинокая молодая женщина, к тому же постоянно разъезжающая по командировкам по всей стране, может обеспечить это.

—  Я не разъезжаю постоянно по всей стране, полковник, — строго ответила Мишель. — Просто выполняю свою работу, а после этого возвращаюсь и занимаюсь Сержем. Кроме того, у него прекрасная няня.

Другие родители проходили мимо, с любопытством поглядывая на них. Мишель сознавала, что надо перенести беседу в другое место, к тому же беспокоилась, что мальчик поймет, о чем идет речь, поэтому предложила отправиться к ней домой.

—  Я напою вас чаем, — сказала она. — И мы сможем там спокойно поговорить. Не стоит, чтобы Серж слышал нас.

—  Думаю, лучше всего будет, если он поедет с нами в Штаты, — продолжил полковник, словно не слыша ее слов. — Я все обдумал и пришел к выводу, что хоть вы и желаете мальчику добра, но ведете слишком беззаботный, даже рискованный образ жизни.

—  Беззаботный, даже рискованный? — переспросила Мишель, едва веря своим ушам. Она нахмурилась. Очевидно, полковник извел себя беспокойством сначала из-за жены, потом из-за осиротевшего внука. — Полно, Морис, вы не можете говорить это серьезно, — мягко сказала она.