— Лучше ты мне ответь: когда ты вернешься в город и кто-нибудь будет расспрашивать, как прошло путешествие, ты скажешь, что на тебя напал злобный мертвец?

Он покачал головой:

— Конечно, нет.

— А почему?

— Потому что тогда меня примут за сумасшедшего. — Слова вылетели сами собой, он даже задуматься не успел.

Она кивнула.

— Потому что большинство людей не верят в магию, — бесстрастно добавила Адерин. — Даже здесь, на самом краю освоенных и возделанных земель, молодежь уже начинает считать, что все это выдумки. А те, кто верит, держат язык за зубами из страха прослыть лжецами или сумасшедшими. Кроме меня. И еще нескольких человек, которым плевать на то, что подумают о нас деревенские.

Эллис нахмурился:

— Но… ты же принесла трупы в кузницу, чтобы сжечь. Разве этого доказательства недостаточно?

— Видимо, проще считать, что кое-кто просто тащит трупы обратно в деревню, чтобы попугать местных жителей.

Он сморщил нос:

— И где же ты, по их мнению, берешь эти трупы?

Ее гнев жарко вспыхнул, рассыпая искры.

— По их мнению, я выкапываю их на кладбище. Да уж, если бы! — Она закрыла глаза и с силой выдохнула через нос.

— А дома костей всегда нападали на людей, забредавших в лес? — Он задумался. — Когда на руднике велись работы, рудокопы наверняка заметили бы эти нападения.

— Рудник закрылся двадцать пять лет назад, — ответила она. — А дома костей появились… Не знаю когда. Я была еще слишком мала и не запомнила. Лет пятнадцать назад? Восемнадцать?

— Восемнадцать лет, — повторил Эллис. Для жизни в условиях медленно подкрадывающейся опасности срок довольно долгий. Наверное, люди в конце концов просто привыкли к ней. — Кто-нибудь знает, как все началось?

Адерин переплела пальцы лежащих на столе рук:

— Хочешь послушать?

Эллис кивнул.

Глава 6

Горы Аннуна никогда не бывали рады людям.

Они начали с пожаров. С предгорий, усыпанных золой и изрыгающих пламя, до зубчатых вершин. Люди редко поднимались туда — так высоко в горах не было ничего, кроме сланца с острыми краями и деревьев, истерзанных ветрами.

Именно там обосновался король иных Араун. Каэр-Сиди [Каэр-Сиди — вымышленная крепость, упоминаемая в средневековой валлийской поэзии, а именно в «Книге Талиесина», рукописи XIV века. — Прим. ред.], крепость из гранита и чар, была воздвигнута на берегу чистого горного озера Ллин-Маур. Говорили, что магию король принес с собой, ибо был он бессмертным и прекрасным и умел плести чары так же легко, как мы прядем шерсть. И где бы ни появлялся Араун, за ним следовали другие магические создания.

Был среди них и аванк [Аванк — мифическое существо в валлийской мифологии. По разным источникам выглядело либо как громадный крокодил, либо исполинских размеров бобр. — Прим. ред.], таящийся в воде рек и подстерегающий неосторожных путников, и пука — оборотни, повелевающие удачей и способные или осчастливить, или погубить человека, и конечно, телвит тэг — бессмертные, умеющие веселиться десятилетия напролет.

Поговаривали, будто у гончих Арауна глаза горят багровым огнем, и он жестоко отомстит каждому, кто помешает его охоте. Однако он вовсе не чудовище. Тем, кому он благоволил, доставалось и золото, и здоровье, и магические талисманы. Долгие годы все складывалось хорошо.

Но эти дары неизбежно привлекали внимание.

Жил-был человек по имени Гвидион из дома Дон. Он имел способности к магии и проказам и любил и то и другое. Когда его брат возжелал девицу, которая приглянулась королю, Гвидион развязал войну между северными и южными королевствами, чтобы его брат успел завладеть девицей. И это было наименьшее из злодеяний Гвидиона.

Он умерщвлял королей, насмехался над чародейками и дружил с таким множеством поэтов, что про его похождения знали повсюду на островах.

А потом его взгляд пал на Аннун.

Гвидион услышал о богатстве короля иных, о магии и чудовищах, обитающих в горах. Но вместо того чтобы испугаться, он воспылал алчностью.

И он пробрался в Аннун и украл то, что принадлежало Арауну.

Возможно, последовавшую войну удалось бы предотвратить, если бы Гвидион принес хоть какие-то извинения. Большинство людей трепетали при виде ярости короля иных: у него были и гончие с глазами, горевшими багровым огнем, и прославленные рыцари, и котел, воскрешающий мертвых, и непобедимый воин.

Гвидиону следовало бы отступить, но за годы он собрал большую власть и обладал самолюбием ей под стать. Он призвал деревья сражаться за него и в хаосе, который при этом воцарился, сошелся с воином Арауна.

Если бы Гвидион сражался честно, его ждала бы гибель. Но он был умным и коварным и сражаться не стал.

Вместо этого он произнес истинное имя воина.

И сломил его силу.

* * *

— Постой-постой! — воскликнул Эллис, вскинув руку. При этом он задел локтем свою чашку, но Рин успела подхватить ее, чтобы чай не пролился. — Извини, но как произнесенное имя обеспечило победу над величайшим из воинов Арауна?

Нахмурившись, Рин переставила чашку на середину стола.

— Имена обладают силой. Всегда.

— И этой силы достаточно, чтобы победить лучшего воина? А нельзя было просто снести ему голову?

— Магические создания, — объяснила она, — это порождения воли. Их имена обычно… ну, не знаю, являются их частью. Если можешь назвать их имя, точно определить, что они такое, тогда сумеешь и подчинить себе эту волю.

Эллиса объяснение не впечатлило.

— Значит, будь ты одной из иных, я мог бы сказать «Адерин», и ты оказалась бы бессильна против меня?

Она наставила на него палец:

— Мое имя значит «птица», так что, скорее всего, нет. Но если бы меня звали Земледелец, и я была бы земледельцем, и смысл моей жизни был бы в земледелии, тогда возможно.

— То есть дело не только в имени, — рассудил Эллис. — Надо определить их ремесло, их сущность. — Он задумчиво склонил голову. — Наверное, поэтому столько фамилий связано с родом занятий.

— Но к людям все это не относится, — сообщила Рин. — Мы слишком упрямы. И магии в нас недостаточно. — Она отпила глоток из своей чашки, чтобы смочить пересохший язык. — Так ты хочешь дослушать остальное?

Эллис прижал палец к губам:

— Я буду нем как могила.

* * *

Пылая яростью и отвращением, вызванными людской алчностью, король Араун покинул Аннун. Он забрал свой двор и свою магию и отплыл туда, куда за ним не смог бы последовать никто из людей. Крепость Сиди опустела.

Минули годы, люди перестали верить в магию. По рекам прошлись с бреднем [Небольшой невод, которым ловят рыбу вдвоем, идя бродом. — Прим. ред.], выловили и убили аванков. Пука умерли от голода, поскольку земледельцы, ранее верившие в удачу, больше не оставляли им приношения.

От магии остались лишь считаные традиции: перебрасывать через нос лодки медные монетки, носить в кармане веточку рябины и всегда натягивать правый чулок первым. Эти мелкие магические ритуалы повторяли до тех пор, пока их изначальный смысл не оказался почти забытым.

Но кое-кто не забыл его.

Говорят, лет двадцать назад в горы Аннуна ушел один человек. Он прослышал о несметных сокровищах, оставленных в крепости короля иных. Зная кое-что о магии, он прихватил дары для последних уцелевших чудовищ: свежую убоину, чтобы отвлечь аванка, и мелкие сладости, чтобы умилостивить пука.

Этот человек отправился в крепость Сиди, надеясь найти золото или драгоценные камни. Но нашел он нечто куда более ценное: котел, сработанный из самого темного железа, какое только бывает, с краями, запятнанными ржавчиной.

Большинство людей презрительно фыркнуло бы, увидев эту находку, но человек, о котором идет речь, сразу понял, в чем ее ценность, и уловил силу, заключенную в железе.

Он унес котел с собой.

Услышав от него, что этот котел сделает его богачом, люди только посмеялись.

Этот человек оказался прав.

Ужасно, чудовищно прав.

В ту же ночь он вскипятил в том котле воду и унес ее в чашке на кладбище, где покоилась молодая женщина, укрытая землей и мхом. Когда-то тот человек ухаживал за ней, но смерть первой завладела его избранницей. Он разрыл могилу, открыл гроб и струйкой влил принесенную воду в рот покойнице. Не прошло и мгновения, как ее глаза открылись. Кожа посветлела, стала как новая. Женщина сделала один вдох, потом другой, а когда смогла заговорить, произнесла имя того человека и улыбнулась. Она взяла его за руку, и он вытащил ее из могилы.

Он привел женщину домой, и ее родные отшатнулись в ужасе, ведь они точно знали, что она умерла. Но тот человек поспешил объяснить, что нашел в Аннуне котел воскрешения.

Вести разнеслись по округе. К тому человеку потянулись люди, умоляя спасти потерянных близких. И он соглашался, но не даром. Этот человек и его женщина зажили в достатке и радости, она родила ему ребенка.

А тем временем слухи достигли нескольких королевств. Узнав о котле, их правители сразу вообразили себе войны, которые можно выигрывать, не выпустив ни единой стрелы. Никто не посмеет враждовать с королевством, войска которого просто не могут пасть.

Поначалу князья кантрева были добры к человеку, нашедшему котел. Они посылали подарки его ребенку, награждали мешками золота, обещали земли и титулы. Тот человек лишь улыбался и отказывался от всего.

Увидев, что доброта не достигла цели, князья попытались заключить сделку. Обладать такой магией попросту слишком опасно, уверяли они. Если котел попадет не в те руки, он станет оружием. Неужели хозяин не желает защитить его?