В это утро, когда я сидела у окна, раздумывая о болезни графа и его сокровенном желании, появление Кэтрин меня обрадовало, поскольку Аннабелла тоже собиралась заехать ко мне. А значит, в доме состоится занятное представление.

Кэтрин хвасталась и сплетничала в своей обычной манере, не требуя наводящих реплик с моей стороны, так что я продолжала думать о своих проблемах, когда одна из ее фраз вдруг заинтересовала меня.

— Как чудесно, что совсем скоро Рождество! Сколько нас ждет развлечений! Кроме этих скучных балов будут устраиваться всеобщие маскарады — я просто мечтаю на них побывать!

— А что за маскарады и кто их устраивает? — поинтересовалась я, привлеченная необычным словом в обычно небогатом лексиконе Кэтрин.

— Неужели ты ничего не знаешь?! — воскликнула она восторженно. — Каждый год на Рождество в театрах устраиваются маскарады, посетить которые может любой желающий, от простой служанки до герцога. Там завязываются знакомства и романы, про которые никто никогда не узнает — ведь все приходят в масках и не требуют снимать их в полночь, как на частных собраниях. Удовольствие в том, что можно веселиться и делать что угодно, не боясь сплетен и пересудов.

— Надо же, как интересно, — произнесла я, чтобы поощрить ее к дальнейшему рассказу.

— Еще бы, дорогая, это так романтично! Правда, я еще ни разу там не была, но обязательно пойду, если только мне удастся улизнуть от мужа.

— Тогда откуда ты знаешь про эти маскарады? — удивилась я.

— Мне рассказывала кузина, ее выдали замуж за отвратительного старикашку, она очень страдала, но потом нашла способ радоваться жизни, не рискуя навлечь на себя позор. Она жалеет только о том, что эти праздники проходят не каждый день.

— То есть она изменяет мужу?

— Ну не будь ханжой, дорогая! Уж если кто и должен ее понять, так это ты. Твой муж не отличается молодостью и красотой. Так что если ты еще не успела завести роман, то маскарад — самый лучший способ это сделать. А самый волнующий момент именно в том, что твоим любовником может оказаться кто угодно — от маркиза до лакея.

— Но ведь можно встретить человека непорядочного, грубого, шантажиста — кого угодно. Стоит ли идти на такой риск, ведь в обществе достаточно мужчин, в которых при желании можно влюбиться даже замужней женщине!

— Перестань, ты рассуждаешь как моя бабушка! Совсем необязательно открывать свое имя и даже снимать маску. Моя сестра знакомится на маскараде с понравившейся ей маской и встречается с ней всю неделю, пока идут маскарады. Этого приключения ей хватает, чтобы пережить целый год до следующего Рождества. Она веселится так уже четыре года и ни разу не пожалела об этом. Как только я вышла замуж, она сразу рассказала мне обо всем, ведь девице такое знать не положено, а жаль, — Кэтрин хихикнула, показывая всем видом, что, узнай она о таком соблазне раньше — непременно воспользовалась бы первой же возможностью, чтобы посетить подобный маскарад.

— Но разве ты не любишь своего мужа?

— Не больше, чем ты любишь своего! — отрезала Кэтрин. — Он, конечно, богат и красив, но при чем здесь любовь? Конечно, он-то восхищается мной, да и не только он, но я не верю в любовь. И потом, я еще не уверена, что хочу изменить мужу, на маскараде можно замечательно повеселиться и без того. Само переодевание уже приключение. Шутка в том, что знатные дамы всегда переодеваются, чтобы не привлекать внимание воришек своими богатыми нарядами и украшениями — ведь в таких местах, к сожалению, полно всякого отребья. Представляешь, как мне пойдет короткая юбка моей служанки — она гораздо ниже меня ростом — и красные чулки со стрелками. Все мужчины будут от меня без ума!

Она еще некоторое время болтала в том же духе, после чего уехала, не дождалась Аннабеллы, но на сей раз меня это не огорчило. Мои мысли против воли завертелись вокруг маскарада — вот прекрасная возможность избавиться от девственности, не смутив ничей покой и не опозорив свое доброе имя. А после этого можно смело обратить внимание на мужчин из общества, набивающихся мне в поклонники, и наконец осчастливить своего мужа рождением наследника. Я никогда не узнаю человека, ставшего моим первым любовником, и поэтому не буду сгорать от стыда. А он не узнает меня и не сможет нарушить спокойствие моей семьи.

Время шло, и идея отправиться на маскарад казалась мне все более привлекательной. Я уже продумала свой наряд и способ улизнуть из дому, однако с приближением маскарадной недели начала все больше и больше бояться того, что мне предстояло совершить.

Вроде бы ничего сложного — надеть маску, отправиться в театр и найти себе любовника, но вдруг мне встретится какой-нибудь негодяй? Или меня все же узнают? А если я не смогу никого увлечь? Да и сама процедура лишения девственности отнюдь не стала мне понятнее, несмотря на все мои раздумья. За три дня до первого маскарада я уже настолько паниковала, что хотела было остаться дома. Однако угрызения совести не давали мне спокойно спать, и в конце концов я решила, что лучшим средством придать себе немного храбрости является алкоголь. Я очень редко пила вино, дома мы не могли позволить себе такую роскошь и применяли его исключительно как лекарство. Поначалу, выйдя замуж, я с удовольствием стала пробовать изысканные вина и вскоре убедилась, что очень быстро пьянею и должна всегда помнить об этом, чтобы не навлечь на себя осуждение общества.

Однако в нынешнем случае моя нестойкость к вину могла сыграть положительную роль — если я выпью на маскараде несколько бокалов вина, мне будет все равно, что со мной происходит, и я смогу притвориться кокеткой и соблазнительницей. Главное, не забывать, зачем я туда пришла, и не показать своему кавалеру, что это происходит со мной впервые. Ну а с риском совершить какую-нибудь ошибку придется смириться.

Такой выход показался мне просто замечательным, и страхи и сомнения почти покинули меня, оставшись только в той мере, в какой любое значительное событие в жизни пугает молодую неопытную девушку.

Рождество мы отметили по-семейному в домике моей матушки, где я осталась погостить еще на пару дней после отъезда графа, намереваясь тайно вернуться в столицу на день раньше и сразу направиться в театр. Кэтрин успела сообщить мне адрес лавки, где продавали маскарадные костюмы, и я уже запаслась вульгарным платьем в испанском стиле, черной маской, закрывающей все лицо, а также мантильей, чтобы скрыть волосы.

Глава 13

Вечером двадцать седьмого декабря я входила в здание театра. В душе бушевала лавина чувств. Это был и страх, и любопытство, и гордость от того, что я наконец решилась, и еще что-то непонятное, от чего по телу пробегала дрожь, а голова слегка кружилась.

Остановившись у входа в бальный зал, я хотела оглядеться, но какой-то мужчина в не очень чистом костюме солдата тут же подхватил меня за талию и повлек в толпу танцующих.

— Что это ты заскучала у дверей, красотка?

Голос его был груб, огромные ручищи с силой сжимали мою талию. Мой кавалер, несомненно, происходил из низов общества и не вызывал у меня желания познакомиться с ним поближе. Однако, кружась по залу, я могла немного освоиться с обстановкой, в которую попала. В театре собралось множество народа. Кто-то танцевал, кто-то без стеснения обнимался, кто-то пил вино прямо из бутылки и выкрикивал шуточки, смысла которых я не понимала, но не сомневалась в их непристойности.

«Неужели сюда приходят люди из высшего общества?» Я никак не могла в это поверить и уж тем более разделить восторги Кэтрин и ее кузины. В зале стояла невообразимая духота, а висевший в воздухе запах кошмарных духов, вина и пота вызывал тошноту, так что я испугалась, что упаду в обморок, и сочла, что пора уже приступать к распитию алкогольных напитков. Мужчина прижимал меня к себе слишком сильно для партнера по вальсу, и я решила избавиться от него, как только смогу, а пока вести себя словно простая девушка (интересно только как? — моя прислуга была воспитана почти так же, как и леди), и храбро крикнула прямо в ухо своему кавалеру:

— Может быть, выпьем чего-нибудь?

— Да ты, я погляжу, развеселая девчонка! Выпить — это я завсегда!

Мало того что его речь была неизысканна, так еще и выговор оказался совершенно вульгарен, так что я даже не все понимала. Если бы моя матушка увидела меня здесь, в таком окружении и неприлично коротком и открытом платье — я не поручилась бы за ее физическое и моральное здоровье.

Мужчина почти галантно подвел меня к буфетам в глубине зала и купил пару бутылок вина, несомненно такого же убогого, как и все здесь. Мне казалось странным, что театр настолько унижает себя, позволяя устраивать в своих стенах подобные мероприятия, но, с другой стороны, бедный люд тоже желает повеселиться в приличном месте.

Вино оказалось крепким и дурно пахнущим, но для моих целей это было даже плюсом — так я быстрее достигну нужной стадии опьянения. Однако первый глоток дался мне нелегко — я поперхнулась и закашлялась, а мой кавалер громко захохотал. Глядя на его манеры, я начала приходить к мысли, что он явился на маскарад в своем собственном костюме и на самом деле служит солдатом. Сбежать от него оказалось совсем несложно — он уже был пьян, когда я встретила его, а бутылка вина, которую он выпил почти мгновенно, и вовсе лишила его ориентации в пространстве. Закутавшись в мантилью, я бродила по залу, попивая из металлической кружки вино, приглядываясь к окружающим и ускользая от желающих со мной потанцевать.

Скоро я почувствовала, что пьянею, а цель все еще не достигнута — подходящего кавалера выбрать пока не удавалось. Это огорчило меня, но не слишком — я могла вернуться сюда завтра, а сегодня хотя бы разобралась в обстановке. Правда, мне пришлось бы и завтра отправиться ночевать в ту гостиницу, где я оставила свое собственное платье, но это еще не самое ужасное в моей ситуации.

Прогуливаясь, я мало-помалу начала отличать среди веселящихся публику из общества — чуть более изящные наряды, стройные фигуры, дамы непременно обмахивались огромными веерами, что было очень разумно — я сильно страдала от духоты и кошмарных запахов.

Вино уже не вызывало у меня отвращения, и кружка уже почти опустела, когда я вдруг ощутила резкий толчок и упала бы, не будь в зале так тесно. Меня толкнул огромный монах, проносящийся в танце с не менее обширной пастушкой в ядовито-розовом платье. Кружка вылетела у меня из рук, а я оказалась в объятьях мужчины в костюме пирата.

— Вы не ушиблись, сударыня? — вежливо осведомился он, явно демонстрируя хорошее воспитание.

— Нет, сэр, благодарю вас, вы спасли меня от падения, — не задумываясь ответила я, забыв о том, что собиралась притвориться девушкой из народа.

— Рад, что сумел помочь вам, мисс. Я не ошибусь, если предположу, что здесь собралось не то общество, в котором вы привыкли вращаться?

— Как вам сказать, сэр… Если иметь в виду то общество, в котором я нахожусь сейчас, то вы не правы. — Я сама удивилась, сколь кокетливо звучал мой голос. Вино явно пошло на пользу моим манерам!

— Я так и думал. Вы пришли сюда впервые? — Мне показалось, что пират улыбнулся. Надеюсь, он незнаком с моим мужем.

— Как вы догадались, сеньор пират? — Я и не думала, что смогу так свободно общаться с незнакомым мужчиной в маске; солдат, разумеется, в счет не шел.

— Прекрасная донья, признаюсь, я наблюдал за вами некоторое время, и только хотел пригласить вас на вальс, как вы сами упали мне в руки. А кроме того, у вас нет веера. — Его слова были полны лукавства, и я вдруг заметила, что он до сих пор обнимает меня.

Я поспешно высвободилась и кокетливо поинтересовалась:

— А вы приходите часто сюда, храбрый покоритель морей? — Кажется, я веду себя совсем как Аннабелла.

— Только когда мне наскучат все остальные занятия. А вам захотелось приключений?

— Именно так, сэр. Подруга рассказала мне про эти увеселения, но, признаться, я разочарована.

— Могу я спросить: чего вы ожидали от этого празднества?

— Ну-у… веселых танцев и галантных кавалеров, а нашла пьяных грубиянов, которые наступают на ноги.

— Я, конечно, не слишком галантен, да и не очень трезв, но обещаю, что не буду наступать на ваши чудесные ножки, если вы окажете мне честь потанцевать со мной.

— С удовольствием — я никогда еще не танцевала с пиратом. — Чем дальше, тем больше мне нравилось изображать кокетку, да и кавалер производил приятное впечатление. Интересно, каков он без маски?

Мы кружились в бесконечном вальсе, потом пират угостил меня мороженым и нашел где-то шампанского, которое оказалось гораздо приятнее выпитого мной вина.

Мы болтали, как старые приятели, но я заметила, что он провоцирует меня, называя имена людей, которые могли оказаться нашими общими знакомыми. Очевидно, незнакомец пытался выяснить мое имя, но я старалась не поддаваться и равнодушно пожимала плечами в ответ на каждый вопрос с подвохом.

Когда бутылка шампанского опустела, мы снова пошли танцевать, обмениваясь любезными, но несколько двусмысленными репликами. Эта игра увлекла меня, я чувствовала также растущую симпатию к незнакомцу и невольно стала прикидывать, как повернуть наше общение в нужное мне русло.

Как дама из общества, я должна была вести себя достойно, но мне следовало помнить о своем плане, ведь другого подходящего случая и кавалера я могла здесь и не найти.

Тем временем язык мой явно начинал заплетаться, перед глазами мелькали радужные круги, танцующие маски сливались в одну пеструю шаль.

— Вы бывали в Бате? — задал пират очередной вопрос.

— Зачем вы пытаетесь разузнать обо мне? Разве достоинство маскарада не в том, чтобы пары не могли узнать друг друга?

— Я по природе любопытен, — улыбнулся пират, — и потом, может быть, мне захочется увидеть вас снова, уже без маски.

— Боюсь разочаровать вас, но я замужем.

— Я в этом не сомневаюсь. Девицам не стоит появляться в подобных местах, а то они могут кое-чего лишиться.

«Именно это я и собираюсь сделать», — подумала я и вдруг увидела, что маска пирата строит мне какие-то кривые ухмылки, а звуки оркестра становятся глуше.

В следующий момент я во второй раз за вечер повисла на руках у своего партнера.

— Вам нехорошо? Пойдемте подышим свежим воздухом, — как сквозь слой ваты донеслись до меня слова пирата.

Перед моими глазами опять все закачалось, и я с трудом сообразила, что он буквально на руках несет меня к выходу, проталкиваясь сквозь танцующих и громко выкрикивая:

— Посторонитесь, даме дурно!

Я была не в том состоянии, чтобы думать о приличиях, и просто закрыла глаза и опустила голову на плечо совершенно незнакомого мужчины.

Сначала я почувствовала дуновение ветерка, затем какой-то скрип. Я открыла глаза и увидела, что нахожусь в полутемной комнатке… Нет, скорее, это экипаж.

— Вам лучше? Я проявил смелость отнести вас в свою карету и отвезу вас, куда вы прикажете.

Как оказалось, я полулежала на сиденье, а пират сидел рядом, поддерживая меня. Отправляться домой не входило в мои планы, и я снова беспомощно опустила голову ему на плечо.

— Простите, у меня так кружится голова!

— Ну что вы, сеньора. Поверьте, мне весьма приятно ваше общество. Если бы я еще мог видеть ваше лицо… Кстати, без маски вам бы было легче дышать.

— Ах, нет, я не могу снять маску. Вдруг вы узнаете меня, и я буду каждый раз краснеть при встрече с вами, вспоминая, в какой пикантной ситуации мы оказались.

— Боюсь, в свете есть немало дам, которые оказывались со мной в еще более пикантных ситуациях. И они и не думают краснеть, уверяю вас.

— Значит, это бесчестные женщины! — Правила морали, усвоенные мною с детства, не отпускали меня, несмотря на смелость моих поступков.

— Ваши рассуждения отличаются оригинальностью. Вы-то сами пришли в подобное место, явно не рассчитывая, что это собрание попечительского совета.

— Я, по крайней мере, наверняка бы покраснела!

— Ах, сеньора, вы, наверное, еще очень молоды, и свет только начал влиять на вас. Уверен, что ваш муж вам мало интересен, а ваша романтическая натура толкает вас к опасным приключениям. Сегодня вам повезло — вы встретили человека, способного понять вас.

— Если б это было так! — Я глубоко вздохнула, чувствуя недостаток воздуха.

В темном пространстве кареты было душно, да и непривычный покрой платья стеснял движения.

— Может быть, я и ошибаюсь, а ваши речи только следствие возлияний, но все же мне интересно болтать с вами, мадам. Позвольте поцеловать вам руку.

Эта просьба меня порадовала — возможно, потом он захочет поцеловать мне не только руку. Я решила ускорить события, а там уж что получится, то и получится.

— Охотно позволяю, но, мне кажется, я сейчас снова упаду в обморок. — Я жалобно вздохнула и снова уронила голову ему на плечо.

— Вам необходимо снять маску и ослабить корсаж. И не вздумайте спорить. Если вы так не хотите, чтобы я видел вас, я попрошу кучера отогнать карету в переулки — там никогда не бывает светло.

С этими словами он уложил меня на сиденье и выпрыгнул на улицу. Я с волнением ожидала, что последует дальше. Слышно было, как он что-то сказал кучеру, после чего поднялся в карету и захлопнул дверцу.

Карета тронулась и поехала, а у меня перед глазами поплыли размытые очертания уличных фонарей, потом мы свернули в переулок, и стало совсем темно. Я услышала, как кучер спрыгнул с козел, и вскоре его шаги затихли. Похоже, ситуация начала поворачиваться в нужную сторону. Еще одним плюсом опьянения было то, что я не испытывала уже ни сомнений, ни страха — только желание поскорее покончить с этим.

— Надеюсь, здесь достаточно темно для вашей нравственности? С вашего позволения, я опущу стекло, здесь душно.

— Кажется, да… — Мой голос был слаб и жалок (по крайней мере, я на это надеялась), воздуха по-прежнему не хватало.

— В таком случае мне придется оказать вам первую помощь.

С этими словами пират бесцеремонно стащил с меня и маску, и мантилью. Я слегка вскрикнула, когда он выдернул у меня несколько волосинок, и попыталась вдохнуть полной грудью, но проклятый корсаж не позволил насладиться свежим ночным ветерком.

Незнакомец слегка поддерживал меня за талию, и это не было мне неприятно.

— Теперь вам лучше?

— Да, благодарю вас. — Голос мой звучал не слишком уверенно, и мой собеседник это почувствовал.

— Я знаю еще один способ помочь вам, — мне опять послышалось лукавство в его тоне, — искусственное дыхание.

— Но, сэр, я же не тону!

— А мы представим, что вы тонете, — на сей раз он явно улыбался, — а кроме того, вам мешает тиран всех женщин — корсаж. И я, пожалуй, освобожу вас, прекрасная сеньора. Вам очень повезло, что я, как разбойник и пират, прекрасно вижу в темноте.

Он прежде, чем я успела испугаться, ловко разрезал испанскую шнуровку на моем корсаже. Я едва успела вздохнуть, как мой спутник бросил на пол кинжал и снял свою маску. В темноте его лица было не рассмотреть — жаль, конечно, но это значит, что и он не может рассмотреть моего, и я на всякий случай отвернулась от незашторенного окошка.

— Вот так, а теперь перейдем к искусственному дыханию, — продолжил незнакомец. — Скажу я вам, это очень полезное изобретение не только для утопленников — им-то не поможешь, а вот если хочешь поцеловать красавицу и при этом не получить пощечину — это идеальный вариант.

Я не собиралась давать ему пощечину, тем более что это был первый настоящий поцелуй в моей жизни (ну не назвать же так, в самом деле, свадебное лобызание моего супруга!). И поцелуй показался мне почти совершенно таким, каким я его себе представляла, не считая, конечно, того, что меня целовал не пылкий влюбленный, а искушенный искатель приключений, которого я видела в первый и последний раз в жизни. Тем временем мой кавалер продолжил принимать меры по приведению меня в сознание — я почувствовала, как рука его осторожно раздвигает ткань корсажа и проникает внутрь его. Это было так волнующе, что я едва не начала вырываться, однако любопытство пересилило страх. Мне так хотелось знать все о плотской стороне любви, да и нельзя было забывать о приведшем меня сюда долге.