Эмилио д'Алессандро

Стэнли Кубрик и я. Биография режиссера глазами его ассистента

Глава 1

Очень приятно, я — Стэнли Кубрик

В офисе кинокомпании Hawk Films гигантский белый фаллос отражал свет с потолка. Сбоку стояли два молодых человека, неподвижно уставившись на него.

Была половина десятого вечера. На улице шел дождь, мне было холодно и хотелось пойти домой. Я колесил по всему Лондону более 18 часов только для того, чтобы узнать, что последняя важная доставка, которая мне предстояла, — это огромный фарфоровый член.

«Эй, — сказал я, напугав их, — помогите мне отнести эту штуку». Мы вынесли это к «Минксу» (марка автомобиля), но, как мы и боялись, он не поместился в багажник. Мы положили его на переднее сиденье. Конец высовывался из переднего окна: «Не думаю, что у вас есть покрывало, так ведь?»

Из Associated British Pictures Studios в Боремвуде я на автомобиле поехал в Темзмид, модернистское местечко на правом берегу Темзы. Черный лед замедлял мой путь, и прошло около полутора часов, прежде чем я достиг пункта назначения. Груз рядом со мной прыгал вверх и вниз, как будто он был живой. Для какого фильма, черт возьми, он предназначен?

Когда я прибыл, двое других молодых людей ждали меня. Они открыли дверь машины, вытащили эту штуковину наружу и сказали мне ждать: я должен был забрать посылку обратно. Они ушли, неся его на руках как младенца, а затем принесли его назад, не сказав ни слова. Я был сбит с толку. Не только из-за особенного груза, но и от чрезмерной подозрительности, окружавшей весь этот эпизод. Я сел в машину и поехал домой, к Жанет. Когда я встретился со своим боссом Тони в полночь, то подтвердил, что ухожу в двухнедельный отпуск, о котором попросил, и пожелал ему счастливого Рождества: 1970 год подходил к концу, а у меня не было ни одного выходного почти два года.

Отпуск в родительском доме в Сант-Анджело прошел быстро. Когда я вернулся в Англию, на столе в «Миникэбах Мака» (Mac’s Minicabs) меня ждала записка. В ней говорилось, что с момента моего ухода мне каждый день звонили с Hawk Films. Они хотели, чтобы именно Эмилио Д’Алессандро занимался всеми последующими доставками. В конце записки говорилось: СПРОСИТЬ МИСТЕРА ХАРЛАНА.

«Миникэбы Мака» практически спасли меня. Потеряв работу из-за забастовок шестидесятых годов, я провел недели на бирже труда, ожидая, что что-нибудь произойдет. Я верил в то, что благодаря всем работам, на которых я трудился на протяжении 10 лет в Англии, я мог рассчитывать на что-то. Писатель, садовник, уборщик в клинике, помощник повара в больнице, механик, рабочий завода, работник бензоколонки и автогонщик — все это на одном листе бумаги должно было произвести одинаково хорошее впечатление на любого потенциального работодателя. Между тем я каждый вечер тащился домой деморализованным. Мы с женой пробовали все. Мы даже сдали в аренду наш дом и переехали к моему брату в Уэльс, но это ничего не поменяло. Через шесть месяцев на нашем сберегательном счете осталось всего пять фунтов. Этого было недостаточно даже для того, чтобы делать покупки. Если бы я не нашел работу в течение недели, я не смог бы накормить своих детей и сделать выплату по ипотеке — дом был бы изъят за неуплату.

«„МИНИКЭБЫ МАКА“, КАТАЙТЕСЬ КОГДА ХОТИТЕ, ЗАРАБАТЫВАЙТЕ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО ХОТИТЕ, РАБОТАЙТЕ СТОЛЬКО ЧАСОВ, СКОЛЬКО ХОТИТЕ!» — это то, что говорилось в объявлении. Я потратил последние монеты, лежавшие в моем кармане, в газетном киоске на журнал с объявлениями о дешевой работе для отчаявшихся. Другие объявления были не лучше, а это, по крайней мере, было связано с моей самой большой страстью — машинами. Мне было нечего терять, поэтому я позвонил по объявлению и договорился о встрече в тот же день в их офисе, в Боремвуде.

Управляющий «Миникэбов» Тони МакДонах показал мне, что и как. Он объяснил, что эта работа — работа частным таксистом без фиксированного рабочего времени. В Боремвуде и близлежащем Эльстри родились British National Studios, киностудии Metro Goldwyn Mayer и EMI Films, прозванные Британским Голливудом. У «Миникэбов Мака» был заключен эксклюзивный контракт с некоторыми компаниями, и они предоставили транспорт для менеджеров, руководителей и актеров. У компании «Миникэбы» были свои клиенты, и водители получали процент от дохода в конце недели. Чем больше я работаю, тем больше зарабатываю. «Двадцать четыре часа в день, если хотите», — сказал Тони. Я не нуждался в каких-либо специальных лицензиях или документах, было достаточно обычных водительских прав. Взгляд Тони остановился на пункте «гонщик „Формулы Ford“» в моем резюме, и он немедленно протянул мне договор и предложил работу.

«Под более высокую недельную комиссию мы сдаем в аренду лимузины, если вы хотите иметь дело с важными клиентами», — сказал он мне по дороге на автостоянку.

«Нет», — сразу ответил я, зная, что не могу позволить себе отдавать им более высокий процент. «Я буду использовать свою машину», — и я подмигнул, заводя свой «Форд Капри» (Ford Capri), который купил в Кардиффе.

Это произошло в пятницу, выходные были не за горами, и люди собирались провести вечер в ресторанах, пабах или кинотеатрах. Тони дал мне адрес моих первых клиентов; я пригласил их в «Капри» и отвез в пункт назначения. В дополнение к тарифу я получил десятку. К концу вечера я понял, что заработал невероятную для меня сумму денег.

Я вошел домой, поднялся наверх и обнаружил, что Жанет уже лежит в постели. Я спокойно разделся, чтобы не разбудить ее, но она, не оборачиваясь, прошептала: «Который час? Как все прошло?» «Хорошо, — ответил я, прижимаясь к ней и обнимая ее обеими руками. — Все в самом деле прошло хорошо. Теперь ты можешь спать спокойно. На самом деле».


Эксклюзивные контракты Тони включали в себя юридическую бумажную работу для продюсерских компаний, поэтому в некоторые дни я перевозил посылки, полные контрактов, чеков и продюсерских документов. Я ожидал в роскошных холлах в центре города, чтобы мне вернули подписанные документы. Hawk Films, вероятно, была одной из этих компаний, хотя я не могу сказать, что я действительно помню все их названия.

Ян Харлан, стройный, хорошо одетый мужчина с густыми каштановыми волосами и усами, пригласил меня и попросил отвезти его жену Марию с детьми в аэропорт. В течение следующих нескольких дней он продолжал просить меня и оставил Тони список дел для меня. Доставка была предметом максимального приоритета. Было нелегко понять, чем на самом деле занимались в Hawk Films: снимали фильмы или снимали людей, но у меня не было причин для беспокойства, мне нужна была работа. Как-то мне удалось увидеть кое-что отличное от обычной езды туда-сюда: входная дверь белого дома на отшибе за деревней Уэл Энд была приоткрыта, и я увидел, как почти дюжина кошек преследуют друг друга и игриво катаются по коричневому ковру; почти сразу член съемочной группы захлопнул передо мной дверь.

В Hawk Films было особое требование, чтобы каждое задание было завершено вовремя, без сбоев. Всегда был крайний срок, время доставки. Я должен был уважать это, и мне была разрешена погрешность в 15 минут. После моей встречи с мистером Харланом у меня не было прямой связи с ними: каждое утро секретарша «Миникэбов Мака» давала мне список задач, которые были продиктованы ей по телефону. Каждый раз, когда я возвращался в офис, там накапливалось еще много работы. Однако однажды кто-то из офиса Hawk Films позвонил и попросил поговорить со мной лично.

— Вам интересна работа в кино?

— Кино? Нет, я вожу машины, — ответил я, до конца не понимая вопрос.

— Очень хорошо, — был ответ. Больше не раздалось ни слова.

— Меня интересует работа, — сказал я, чтобы нарушить повисшее молчание, — двадцать четыре часа в сутки, если потребуется.

— Это как раз то, что мы ищем. Кого-то, не привязанного к графику, — сказал смеющийся голос. — Так вы хотели бы работать на нас? Я имею в виду только на нас?

Несколько дней назад Джон Уэйн спрашивал меня то же самое. Сидя на заднем сиденье «Хилман Минкс», он выглядел так же, как на экране. Со своими тонкими губами и щелевидными глазами, он молча смотрел на меня с экрана зеркала заднего вида. После нескольких дней непрекращающейся тишины на дороге между Shepperton Studios и Pinewood Джон Уэйн наконец открыл рот и предложил мне работать только на него. Предложение заставило меня задуматься: работа в кино означала, что я буду постоянно в движении, от одной съемочной площадки к другой, особенно в мексиканских пустынях, где они снимали вестерны… Был риск того, что это окажется непостоянной работой. Зато стабильной работой было то, что предлагали в Hawk Films, с их постоянной базой в Лондоне. Я взглянул на него в зеркало и, не оборачиваясь, сказал: «Нет, я не соглашусь». Десятки раз я видел, как он пристреливает плохого парня, но внутри «Минкс» он просто сказал «Я понимаю», и отвернулся.

— Меня это устраивает, — ответил я голосу в телефоне, — но у меня все еще договор с «Миникэбами».

— Мы об этом позаботимся, — сказал голос, — мы достигнем с ними соглашения по вашему договору.