От своих разведчиков манданам удалось узнать лишь об их приближении и ни о чем другом.

Благодаря густым рощам карликовых берез, протянувшихся до самого Шамплейна, ирокезы незаметно добрались до самой стоянки манданов.

Однако стоило им понять, что застать манданов врасплох не удалось, как сотни дикарей по сигналу вождя выскочили из леса и бросились в атаку.

Воины двух племен не уступали друг другу в отваге, но ирокезы вдвое превосходили численностью манданов и почти полностью окружили лагерь. Единственным путем отступления для манданов оставалась бухта, где были пришвартованы каноэ.

Однако теперь, когда на озере стояла английская эскадра, возможность отступления была отрезана.

Все это не укрылось от зорких глаз опытного корсара Каменная Башка.

— Мы в ловушке! — пробормотал боцман, яростно дымя зажатой в зубах старинной трубкой. — Необходимо отбросить этих собак-ирокезов обратно в лес, иначе висеть нам на реях кораблей Бергойна… А такая перспектива мне по душе не больше, чем отбросить концы под пытками местных дикарей.

Американские краснокожие, в наши дни либо полностью истребленные, либо смешавшиеся с европейцами, были бесстрашными и грозными воинами, которым не было равных «на тропе войны», как выражались индейцы на своем красочном языке.

Ради того чтобы убить и скальпировать врага, краснокожие были готовы оставить свое племя, жен, детей, испытать тяжкие лишения, горести и смертельные опасности.

Между племенами то и дело вспыхивали кровавые войны, но всех индейцев объединяло одно — ненависть к белому человеку, жестокому европейцу, с каждым годом отнимавшему все больше их земель.

Англичане же, чтобы завоевать преданность индейцев, щедрой рукой спаивали опасные племена дикарей губительной огненной водой — джином.

Вот почему на берегах Шамплейна так жестоко сражались два племени краснокожих, которые не отличались друг от друга ничем, кроме названия.

Не переставая звучали выстрелы, а стрелы со свистом сыпались со всех сторон, то застревая острием в стволах древних деревьев, то вонзаясь в полуобнаженные тела отважных воинов.

Там и тут завязывались рукопашные схватки.

Старые разбитые мушкеты дикарей превращались в дубины, копья с острыми железными наконечниками вонзались в круглые щиты, мелькали в воздухе занесенные томагавки. Повсюду слышались стоны раненых, воинственные крики, приказы индейских вождей.

Кровавое Пятно будто превратился в грозный вихрь, каждым ударом повергая наземь нового врага.

Однако натиск свирепых ирокезов не ослабевал.

Без перерыва мелькали сокрушительные томагавки Белого Карибу и Ленивого Змея — двух непобедимых исполинов ростом не менее семи футов, чьи лица были испещрены шрамами.

Увидав Кровавое Пятно, Белый Карибу вышел вперед, чтобы вступить в схватку с неустрашимым манданом.

Кипела яростная битва, и дело принимало дурной оборот.

Прорвав один из рядов манданов, ирокезы ворвались в лагерь и набросились на врагов с тыла, решив зажать их между своими отрядами.

Заметив опасность, вездесущий Каменная Башка зарычал от гнева.

Во главе ирокезов стоял бледнолицый.

— Да это Дэвис! — прогремел боцман. — Сюда, друзья! Ко мне, Малыш Флокко, Ульрих, Джор! Следуйте за мной и возьмите столько воинов, сколько сможете собрать! На абордаж! Отправим этих подлецов в преисподнюю!..

Сунув в карман любимую трубку, которая стала его счастливым талисманом, бретонец побежал навстречу врагу. Потрясая оружием, ирокезы с ужасными криками бросились на него.

14. Триумф Дэвиса

Услышав призыв Каменной Башки, Ульрих, Джор и Малыш Флокко на миг застыли в самой гуще битвы с карабинами в руках, но тут же бросились на помощь старому бретонцу.

По правде говоря, в ночной мгле ни один из товарищей не узнал среди дикарей предателя Дэвиса, лишь по-кошачьи зоркий Каменная Башка сумел различить метиса, на мгновение показавшегося в отсветах одного из разожженных в лагере костров.

Увидев бегущего к нему боцмана «Громовержца», Дэвис остановился.

В левой его руке дымился разряженный карабин, в правой он сжимал боевой топор. Вооруженные мушкетами, луками и копьями ирокезы продолжали преследовать обратившихся в бегство манданов.

Увидав, как их вождь мчится навстречу канадцу, дикари устыдились своей трусости и решительно встали позади двух бледнолицых, которым, казалось, не страшен и сам дьявол.

Внезапно Каменная Башка остановился и вскинул карабин.

— Вот и пришло время встретиться нам с тобой один на один, Дэвис, — взяв на прицел предателя, сказал он. — Шкура у тебя толстая, но на этот раз тебе не уйти от заслуженной расплаты.

Каменная Башка не колеблясь выстрелил.

Малыш Флокко, Ульрих и Джор знали, что старый бретонец стреляет без промаха.

— Наконец-то мы разделались с этим подлецом, — сказал юный марсовой.

— Ja, ja, — поддержал его немец. — Дэвису пришел конец.

— Вы ошибаетесь, друзья, — произнес Джор, увидев, как Каменная Башка разразился градом отборных ругательств.

— Быть не может! — воскликнул Малыш Флокко.

— Сами поглядите, мерзавец жив и здоров, — сказал канадец.

— Это Дэвис-то?

— Он самый.

— Уж не демон ли он из преисподней?

— Боюсь, так и есть.

— Ах так! Ну, это мы еще посмотрим.

С этими словами Малыш Флокко вскинул карабин и выстрелил в английского шпиона.

Была ли рука марсового нетверда от ярости? или же таинственные силы защищали негодяя, но и выстрел Малыша Флокко ударил мимо цели, попав прямо в лоб не ожидавшему беды ирокезу.

Дэвис разразился зловещим смехом.

— Вы стреляете, как бабы, — с издевкой произнес он. — Давайте же, тратьте впустую последние пули… Теперь вы в моих руках. Ирокезы разбили ваших манданов и не дадут вам уйти.

— Сладко поёшь, индюк ощипанный, — отвечал Каменная Башка. Обернувшись к Ульриху и Джору, он добавил: — Стреляйте же, ребята! Заткните ему клюв навеки!

Не успели канадец и Ульрих исполнить приказание бретонца, как произошло нечто чрезвычайно любопытное.

Увлеченные перебранкой с предателем-метисом, наши товарищи и не заметили, что следовавшее за ним войско ирокезов уже вовсе не столь яростно рвется в бой. Ряды их смешались, и дикари подавали признаки волнения и даже испуга.

Обыкновенной опасностью индейцев было не запугать, а значит, должно было случиться нечто поистине невероятное.

Заметив смятение ирокезов, Дэвис обернулся поглядеть, что же случилось, и тут же закричал, потрясенный.

— Тысяча чертей! — воскликнул он. — Что за черные вихри мчатся прямо на нас?

И действительно, два сокрушительных темных урагана, опрокидывая индейцев, с ужасающим ревом неслись прямо к Дэвису.

Мгновение — и два вихря, глухо рыча, бросились на метиса и повалили его на снег, не дав ему возможности ни бежать, ни защищаться. С изумлением и ужасом метис воззрился на лежащих подле него чудищ и наконец понял, что же его погубило.

— Медведи! — слабо пробормотал он, скорее непроизвольно, чем осознанно, поднимая томагавк. — Медведи с барабанами на шеях! Во имя рогов Вельзевула, должно быть, я сплю!..

Разбуженные шумом битвы, два выживших сородича Нико поспешили принять участие в кровавой баталии.

Должно быть, воспитанники Белого Орла не имели никаких враждебных намерений по отношению к предателю, а посему мирно улеглись с ним бок о бок. Казалось, они ждут чьей-то команды.

Однако объятый смертельным ужасом метис вскочил и обрушил на ближнего к нему медведя мощный удар томагавка. Отрубив ухо несчастному животному, лезвие с силой полоснуло того по лопатке и вонзилось в висящий на шее медведя барабан.

Взвыв от боли и ярости, истекающий кровью зверь поднялся на задние лапы и угрожающе пошел на Дэвиса.

— Покажите ему, медвежатки! — прокричал зверям Каменная Башка. — Джор, Ульрих, приберегите пули! Наши мохнатые приятели сами обо всем позаботятся!

— А ты еще хотел сожрать таких молодцов! — упрекнул его Малыш Флокко, с любопытством глядя на необычайную сцену.

Разъяренный медведь, распахнув необъятную пасть, со страшным ревом бросился на метиса, собираясь разорвать его могучими когтистыми лапами.

Не растерявшись, Дэвис решительно вырвал застрявший в барабане томагавк и, увидев, что к нему с угрожающим глухим рычанием подбирается и второй медведь, обрушил на голову раненого зверя мощный удар топора.

— Ко мне, ирокезы! — закричал он. — Кто вы — трусливые бабы или непобедимые воины, достойные чертогов Великого Духа, уготованных его лучшим сынам?

До сих пор безучастно наблюдавшие за его битвой с дикими зверями индейцы разволновались и, потрясая оружием, с криком кинулись на помощь своему предводителю.

— Китовьи потроха! — выругался Каменная Башка. — Этому негодяю под силу и от медведей отбиться!

— Вполне возможно, если он избавится от самого рьяного из своих противников, — произнес Джор. — Поглядите, сэр!

Искалеченный Дэвисом медведь, бросив свою жертву, закружился будто пьяный моряк.

— Мочи нет глядеть, насколько удачлив этот предатель! — потрясая кулаками, пророкотал бретонец.