— Вот молодчина!

— Лоси, которые мгновение назад, наклонив головы, неслись во весь опор, почти нагоняя немца, вдруг потеряли его из виду и, растерявшись, остановились. Вольф же осторожно выглядывал из-за ствола и не спускал с них глаз, надеясь, что животные наконец забудут о нем и пойдут прочь. Более крупный лось, раздувая ноздри, принюхался и вдруг, всхрапнув, кинулся прямо к дубу. Он с такой силой боднул ствол рогами, что Вольф не сомневался: лось раскроил себе череп.

— А как же вышло на самом деле?

— Он ошибался.

— Во имя Иль-де-Ба! Неужто у канадских лосей такие же крепкие черепушки, как у нас, бретонцев?

— Почти.

— Гм…

— Оглушенный лось застыл на месте и наконец, шатаясь, отошел от дерева. Улучив минуту передышки, Вольф раздумывал, в каком опасном положении он оказался. Единственной его защитой был старый дуб. От одного лося наш немец еще мог бы спастись, обегая ствол кругом. Но что, если второй лось тоже бросится в атаку?

— Спасся от одного, а другой уже тут как тут.

— Точно!

— Вольфу оставалось лишь одно…

— Выстрелить в одного из лосей и тем самым обезвредить его… Так сказать, исключить из списка.

— Именно!

— Молодец, Пивное Брюхо!

— Воспользовавшись смятением животных, Вольф молниеносно проверил, заряжен ли его карабин, высунул оружие из-за ствола, точно прицелился и выстрелил.

— Поделом задире!

— Нет.

— Как! Он промазал? — воскликнул Каменная Башка.

— Второй лось мертвым рухнул на землю, получив пулю прямо в правый глаз.

— А что же первый?

— Первый пришел в неописуемую ярость и стремглав помчался к дереву. Обдирая кору своими страшными рогами, он кидался на дуб снова и снова. Вольфу пришлось проявить чудеса проворства, ловкости и хладнокровия, чтобы увертываться от непрестанных ударов лося. Он чувствовал, как силы покидают его, и вскоре понял, что ему грозит неминуемая гибель. Копыта зверя взметнули снег до нижних ветвей дерева, и беднягу-наемника уже обжигало его дыхание. В то время как Вольф совершенно обессилел, лось, казалось, все больше свирепел и, хрипя, с новой мощью бросался на дуб. Вдруг Вольф почувствовал, как что-то с силой толкнуло его в бок и подхватило, подбросив в воздух: это один из лосиных рогов накрепко зацепился за его широкий кожаный ремень. Наш бедный друг понял, что все пропало, и, инстинктивно схватившись за огромные рога, прыгнул лосю на спину. Лось же, пытаясь сбросить незваного наездника и растоптать его мощными копытами, едва не встал на дыбы…

— А что же Вольф?

— Вольф продолжал крепко держаться за рога.

— Клянусь своей трубкой, дорого бы я дал, чтобы на это посмотреть!

— Боюсь, свидетелями этой невиданной сцены были лишь лесные деревья.

— Их я не считаю.

— Зато сам Вольф здесь и слышит, как хорошо я запомнил его историю во всех деталях — историю, которую он мне с таким трудом поведал.

Немец, вместе с братом шедший бок о бок с капитаном, с улыбкой поклонился.

Сэр Уильям продолжал:

— Еще несколько минут лось отчаянно вскидывался, пытаясь опрокинуть Вольфа на землю. Тот держался не на жизнь, а на смерть, ведь падение было равносильно неминуемой гибели. Обезумев от ярости, лось вдруг вслепую бросился в чащу, унося на спине беспомощного человека, не способного ни спрыгнуть на землю, ни остановить стремительный бег. Вольф не мог бы с точностью сказать, как долго он стремглав летел сквозь лес. Внезапно послышался лай, взметнулись человеческие тени, все смешалось… Раздались крики, грянул выстрел… Вольф рухнул в пустоту, брызги ледяной воды обдали его с головы до ног… А дальше наступила темнота.

— Он лишился чувств?

— Боюсь, что так.

— И что же он увидел, когда очнулся?

— Он оказался в натопленных покоях, в мягкой постели. Над ним с улыбкой склонились ласковые лица. Пару часов спустя он настолько оправился, что не только сумел принять участие в обильной трапезе за богато накрытым столом, но и встретил меня у ворот в замок и рассказал о ваших приключениях.

— Но что же его спасло? — в полнейшем замешательстве спросил Каменная Башка.

— По справедливости, ответить на твой вопрос следовало бы барону де Клермону… Однако боюсь, из скромности он о многом умолчал бы, поэтому я расскажу обо всем сам. Как оказалось, Вольф слышал лай вот этого замечательного пса по кличке Блеск и крики возвращавшихся с охоты слуг барона. Увидев, что происходит, этот отважный господин, нисколько не растерявшись, вскинул карабин, уверенно прицелился и выстрелил в лося. Смертельно раненное животное проскакало еще несколько метров вдоль берега озера и наконец замертво упало в воду. Как раз оттуда, с берега, барону и довелось наблюдать, как мы сели на мель. Конечно, подобное происшествие заставило его на время забыть о нашем корабле, и, подав знак своему псу, он вместе с ним бросился в озеро. Тело лося уже скрылось под водой, и наш доблестный Вольф тоже, несомненно, утонул бы, не подоспей вовремя Блеск и его благородный хозяин. Это лишь первое из его благодеяний: наскоро облачившись в сухое платье, барон тут же поспешил предложить свою помощь и нам. Зная от Вольфа, что ирокезы взяли в плен, а возможно, и убили вашего канадского друга по имени…

— Риберак.

— Именно… что они готовятся к нападению на манданов, барон де Клермон посоветовал мне под покровом ночи прийти вам на подмогу вместе с моими корсарами и его слугами, а сам он стал нашим проводником. Теперь вам известно, друзья, сколь многим мы обязаны советам и помощи этого благородного сына Франции и его щедрому гостеприимству.

Барон лишь смущенно пожал плечами, а сэр Уильям с чувством пожал ему руку.

Остальные молча сняли шляпы, отдавая дань уважения великодушию француза.

— Милорд, — растроганно произнес Каменная Башка, — мой жизненный путь близится к закату, но знайте, отныне мои жизнь и шпага всегда к вашим услугам. Во имя Иль-де-Ба, одно лишь ваше слово — и я приду к вам на помощь. А теперь вперед, друзья! Слава Франции, да здравствует Америка! Смерть англичанам!..

18. Озеро преподносит сюрпризы

Отряд миновал последнюю березовую рощу, и перед друзьями предстал возвышавшийся на утесе замок Клермон.

На четырех углах возведенного во французской манере замка высились дозорные башни, однако вид у крепости был не такой уж неприступный. Сквозь амбразуры не видно было ни единого артиллерийского орудия.

Самой заметной особенностью замка было то, что он был целиком выстроен из так называемого железного дерева, и только нижний этаж был из камня и цемента.

Крепость стояла на вершине заросшего густым темным кустарником отвесного утеса, что придавал ей довольно мрачный, даже траурный вид.

Несмотря на это, с первого взгляда было ясно, что замок с его остроконечными крышами и развевающимися флагами станет для путников надежным и уютным пристанищем.

— Кто-то наблюдает за нами с самой высокой башни, — заметил барон, глядя на свое жилище.

— И правда, — вздрогнув, ответил Корсар. — Сердце не может обмануть… Кажется, я узнаю мою любимую Мэри…

— А подле нее — сама баронесса.

— Должно быть, они сильно тревожились за нашу судьбу.

— Конечно.

— Идемте же скорее!

— Не беспокойтесь, сэр Уильям, мы уже совсем близко.

— Я лишь хочу поскорее увидеть супругу, успокоить ее и утешить, а потом снова спустить на воду свой корвет.

— Я вас прекрасно понимаю.

— Вы необычайно великодушны.

— Ну что вы… Поглядите, за этими зарослями скрывается коса, соединяющая с берегом мое скалистое гнездо. Будь Шамплейн немного поспокойнее, и мне достаточно было бы подать сигнал из охотничьего рога, чтобы мои моряки приплыли за мной в лодке и доставили меня к утесу. Это вдвое сократило бы наш путь. К сожалению, в такие волны, как сегодня, это было бы слишком опасно.

— Кстати, а что слышно о королевском флоте?

— Похоже, они перестали попусту тратить порох.

— Скажите, барон де Клермон, не докучали ли вам в Канаде англичане?

— Бывало и такое… однако я сумел поставить их на место.

— И как они относятся к тому, что вы поселились в этих местах?

— Меня терпят, но лишь потому, что мне удалось получить от английского короля бумагу, в которой признано мое право владения замком Клермон. Увы, всю жизнь я мечтал об одном…

— О чем же?

— Чтобы Канада вновь стала частью Франции.

— Барон!..

— Знаю, друг мой, знаю… Много лет я пытался забыть о своей несбыточной мечте. А теперь тайно борюсь за дело американской независимости. Загляни в мой замок англичанин, и ему ни за что не заподозрить, что скрывается в его подземельях.

— Простите мое любопытство, барон…

— Тише, всему свое время.

— Как пожелаете.

— Скажу лишь, что этот замок, который со стороны кажется лишь изящной игрушкой, на деле — смертоносный механизм.

Друзья подошли к рассекающей озеро узкой косе земли и вскоре оказались у входа в замок.

Возвращение барона де Клермона и сэра Уильяма было встречено радостными криками.

Мэри и баронесса радостно бросились в объятия своих супругов, а затем пригласили их товарищей войти.