16. Арест баронета

Увидев перед собой старый заброшенный каземат, моряки остановились. Переглянувшись с Малышом Флокко, Каменная Башка упер руки в боки и спросил:

— С чего это ты нас не пускаешь?

— Говорю же вам, таков приказ губернатора, — повторил голубоглазый англичанин с волосами цвета соломы. Он был бледен, как снятое молоко, от голода и почти так же тощ, как камеристка леди Уэнтворт.

— Мы идем к моему товарищу, чтобы передать ему табачку, — нашелся бретонец. — Я этот табак буквально от сердца оторвал.

— Здесь прохода нет! — стоял на своем упрямец, по-прежнему держа штык наперевес.

— Как насчет того, чтобы заработать доллар?

— Об этом и заикаться не стоит. Я не хочу, чтобы меня расстреляли.

— Тем хуже для тебя…

Каменная Башка молниеносным движением схватился за штык, дернув кверху дуло мушкета, в то время как Малыш Флокко, заскочив за спину солдата, подхватил его под коленки и рывком поднял над землей.

Выпустив из рук оружие, несчастный рухнул на землю.

— В каземат его! Быстро! — рявкнул Каменная Башка.

Подхватив солдата, они занесли его в тесный каземат и заткнули ему рот платком.

— Есть у тебя веревка? — спросил бретонец.

— Спрашиваешь! У каждого марсового всегда в кармане найдется веревка.

— Свяжи этого не в меру честного дурачину, а я подержу.

— А что мы будем с ним делать?

— Оставим его здесь.

— Но каземат заброшен, он может умереть от голода! — вступился за англичанина юный моряк.

— На войне как на войне. Я тебе уже говорил: лес рубят — щепки летят.

— Не думаю, что он сможет освободиться от пут.

— Тогда идем дальше. Я хочу добраться до заминированной камеры. Посмотрим, завалило ли ее.

Они оттащили туго перевязанного, как колбаса, англичанина в самый темный угол и вышли из каземата. И первым делом Каменная Башка, притворяясь часовым, подобрал мушкет солдата. Эта предосторожность оказалась нелишней: не прошли они и ста пятидесяти метров, как снова натолкнулись на часового.

— Стоять! Здесь прохода нет! — выкрикнул он. — Приказ губернатора.

— Ты что, своих не узнаешь? — напустился на него бретонец.

— Чего вас тут черти носят?

— Мой товарищ послан со срочным донесением, а я его сопровождаю для надежности.

— Срочно — значит срочно! Проходи, приятель.

— Благодарствую! Если вернусь целым и невредимым, разопьем с тобой бутылочку. Есть в Бостоне почитай что нечего, но славный джин найти еще можно.

И под смешок часового приятели поспешили дальше своей дорогой. Вскоре они достигли укреплений в том месте, где подорвали мину.

Каменная Башка тут же приметил, что за минувшие двое суток англичане успели расчистить завалы и вновь возвести казематы.

— Черт возьми! — против воли восхитился боцман. — Вот это солдаты! Как работают, хоть и голодают! Кажись, внутри никого нет. Пойти посмотреть?

— Открыт ли проход? — догадался Малыш Флокко.

— Есть у меня такая надежда.

Тщательно облазив два каземата, они вошли в тот, над входом которого красной краской было выведено: «24».

— Вот здесь кончался коридор, — объявил боцман, решительно вошел туда и тут же вышел. — Иди-ка сам погляди, Малыш Флокко. А я посторожу. Как бы кто не появился.

— Хорошо, — согласился юноша и исчез в каземате.

Уже минут десять бретонец прохаживался с мушкетом у входа, когда заметил солдата за рвом, окружавшим казематы.

— Стоять! — рявкнул боцман. — Тут прохода нет! Приказ губернатора.

— Проклятье! Я весь день стрелял и вот-вот помру с голоду.

— Помирай где-нибудь в другом месте! — пролаял боцман.

— Но мой котелок остался в каземате.

— Пойду поищу его. А ты стой, где стоишь. Сделаешь хоть шаг — буду стрелять.

Солдат послушно присел на пригорке, а бретонец вошел в каземат, чтобы поискать котелок. На поиски в кромешной тьме ушло немало времени. Наконец он вышел со словами:

— Бери свой котелок и проваливай к чертям!

Никто ему не ответил.

— Куда это он запропастился? — спросил себя бретонец.

Перескочив через ров и подойдя к пригорку, на котором сидел солдат, он нашел обезглавленное тело, плавающее в луже крови. Бедняге оторвало голову ядром.

Опасаясь разделить участь несчастного, Каменная Башка поспешил укрыться в каземате и стал с нетерпением ждать возвращения Малыша Флокко.

Прошло еще с четверть часа, и вот марсовой наконец вернулся.

— Что? Какие новости? — сразу же накинулся на него бретонец.

— Они расчистили проход и теперь уже сами заминировали его, — отвечал Малыш Флокко.

— Ты дошел до той камеры?

— Ну да.

— Так что, проход свободен?

— Взрыв ничуть не повредил подкопа.

— Ты уверен?

— На все сто.

— Значит, дело в шляпе. Еще до полуночи мы будем на борту корвета вместе с прелестной мисс и «сушеной треской».

— Разве миледи сможет воспользоваться таким тесным лазом?

— Если уж такой толстяк, как я, по нему прополз, она сможет это сделать и подавно. Разве что платье пообтреплет. Но это небольшая потеря. Переоденется на борту. Сам знаешь, у нас в трюме двадцать сундуков с дамскими нарядами.

Тем временем залпы участились, и корсары, покинув казематы, отправились назад на постоялый двор.

Когда они вошли в город, уже темнело, и лишь раскаленные ядра ненадолго рассеивали непроглядный мрак. Последние сальные свечи закончили свое существование в похлебке немецких наемников.

Попетляв по извилистым улочкам, приятели подошли к «Тридцати бизоньим рогам». Каково же было их изумление, когда перед входом в таверну они обнаружили толпу зевак.

Бретонец почувствовал, как сердце в его груди ухнуло вниз.

— О боже! — прошептал он. — Что случилось? Малыш Флокко, что-то ноги не несут меня к таверне.

— Может быть, ничего страшного здесь не стряслось? Просто разгорелась пьяная драка? — предположил марсовой.

— Мне боязно за нашего капитана.

— Чтоб меня разорвало! О нем-то я и не подумал…

— Что же делать? — в растерянности вопрошал Каменная Башка. — Я никогда не знал страха, но сейчас я боюсь. Лучше подойти посмотреть.

Толпа потихоньку рассеивалась. Горожане спешили домой к скудному ужину, солдаты торопились вернуться в казармы.

— Теперь и мы можем подобраться поближе, — решился боцман. — Хотел бы я знать, что тут произошло…

Взведя курок пистолета, он растолкал кучку бостонцев, все еще топтавшихся перед входом, и, грозно приказав им расходиться по домам, вошел на постоялый двор вместе с Малышом Флокко.

В нижней зале все было перевернуто вверх дном. Столы и стулья валялись, опрокинутые как попало, пол усеивали осколки бутылок. Хозяин печально озирал эти разрушения, присев на скамью. Как видно, бедняга еще не пришел в себя достаточно, чтобы наводить порядок, устраняя устроенный кем-то бедлам. При виде бретонца он в отчаянии всплеснул руками.

— Они его схватили! — простонал трактирщик. — Арестовали этого храброго и щедрого джентльмена!

Каменная Башка, побледнев от ярости, ударил себя по голове.

— Схватили моего капитана!.. — прорычал он.

— Да, мой добрый господин.

— Когда?

— Час назад.

— Кто это был?

— Десять английских солдат во главе с офицером.

— Он сопротивлялся?

— Сражался как лев! Проткнул двоих и вышиб третьему мозги, но остальные навалились на него все сразу и связали, хоть он и швырялся в них бутылками и посудой.

— Наш капитан в тюрьме! Он арестован! — ужаснулся Малыш Флокко.

Каменная Башка тяжело рухнул на стул, словно сраженный внезапным недугом, но тут же вскочил со словами:

— А леди?

— Они и ее увели! — отвечал хозяин.

— Вот ужас! — простонал Малыш Флокко.

— Остались только немец, что продолжает храпеть, и служанка.

— Камеристка здесь? — вскричал бретонец. — Веди меня к ней!

Подгоняя трактирщика, он взлетел вверх по лестнице и бомбой вломился в комнату, которую прежде занимала жена трактирщика.

— Мисс Нелли, — задыхаясь, проговорил бретонец, — это правда, что вашу госпожу увели англичане?

— Чистая правда, — ответила камеристка сквозь слезы. — Их послал маркиз. О, моя бедная госпожа!

Бретонец принялся расхаживать из угла в угол, продолжая колотить себя по голове и яростно восклицая:

— Что делать?! Что делать?! Они же вздернут моего храброго капитана, которого я люблю, как сына. Я должен спасти его! Но как?

Вдруг он перестал метаться и остановился перед камеристкой:

— Часовые в Оксфорд-мэншн вас знают?

— О! Знают почти все.

— Стало быть, вам не составит труда пройти в башню.

— В своем ли вы уме?

— Послушайте меня внимательно, мисс Нелли. Уже настал комендантский час, и на улицы лучше носу не высовывать. А вот завтра утром вы пойдете туда и постараетесь увидеться с вашей госпожой, которую, надо думать, не могли заключить в тюрьму, точно простолюдинку.

— О нет! Маркиз этого не допустит.

— Вот и прекрасно! Это нам на руку, — порадовался Каменная Башка. — Тогда попытайтесь разузнать, где держат баронета и какие указания даны англичанам, а к полудню возвращайтесь сюда. Я не позволю им повесить нашего доблестного капитана.