— Гром и молния! — побледнев как смерть, вскричал Каменная Башка. — Все кончено! Мы снова упустили Мэри Уэнтворт! Бедный сэр Уильям!

Как бы ни раздувал ветер паруса на фок-мачте, лишившись грот-мачты, корвет не мог идти вперед. Сэр Уильям провожал взглядом фрегат, превратившийся в точку на горизонте, и лицо его потемнело от страдания.

Боцман Каменная Башка и старпом Говард подошли к капитану.

— Команда ждет ваших приказаний, сэр, — произнес старпом.

Баронет оглянулся: преследуемая корсарами Бермудских островов эскадра ушла на север, а крохотное пятнышко фрегата растворилось за прозрачным горизонтом. Корсар в отчаянии тряхнул головой.

— Я потерял ее! — воскликнул он. — Потерял, когда уже верил, что наконец расквитался с проклятым маркизом, в жилах которого течет кровь моего отца!

Он прислонился к одному из кормовых орудий и закрыл лицо руками:

— Стоило ли покидать Шотландию ради стольких горестей! О Мэри! Родной брат похитил тебя у меня! Но кто я для него? Всего лишь бастард!..

— Мы ждем ваших распоряжений, капитан, — повторил старпом.

Корсар пришел в себя. Утерев со лба испарину, он спросил:

— Мистер Говард, насколько мне известно, запасной мачты у нас нет?

— Именно так, сэр Уильям.

— Однако реи грот-мачты у нас остались?

— Парочка найдется.

— Установите их вместо грот-мачты, и пусть нас несет ветер…

— Но куда?

— Мы возвращаемся в Бостон. Только в порту мы сможем заняться починкой корабля, — тяжело вздохнув, ответил Корсар.

— Не весь королевский флот ушел в море, сэр, — заметил старпом. — Хау оставил в бухте немало судов.

— Возьмем курс на Бостон и будем уповать на Господа, — отвечал баронет. — Если какой-нибудь британский корабль пустит нас ко дну — тем лучше.

— А ты что скажешь, старая акула? — спросил Корсар, взглянув на боцмана и Малыша Флокко.

— Якорь мне в глотку! Скажу, капитан, дело дрянь. И как это красномундирникам удалось срезать нашу мачту? Что за канониры служат на этом проклятом фрегате? До сих пор англичане не слишком здорово справлялись с тяжелыми бортовыми орудиями.

— Думаешь, нам удастся вернуться в Бостон?

— Почему бы и нет, капитан? Если нам суждено столкнуться с судами лорда Хау, так что с того? На борту две сотни отчаянных матросов, всегда готовых идти на абордаж! Пушки готовы к бою, сабли и топоры острее бритвы! Прежде чем расстаться с жизнью, пустим кровь англичанам!

— Но даже если мы прорвемся в Бостон, что потом?

— Тысяча колоколен! Да разве мало верфей на берегах залива, где американцы снаряжают собственный флот! Починим грот-мачту, пойдем на север и не остановимся ни перед чем, пока не повстречаем нашего любезного маркиза, медуза ему в печень! Заставить так страдать родного брата! Как подумаю, хоть подыхай со злости!

— Тише, Каменная Башка, — с тяжелым вздохом прервал его Корсар. — Видно, я рожден под несчастливой звездой.

— Так и дед мой говаривал, и что? Умер в девяносто лет, а уж его рыболовецким ботам завидовали все рыбаки Ла-Манша… Не разбивайте мое старое сердце, капитан. Сами знаете, я за вас жизнь отдам.

— Со мной все в порядке…

— Меня вам не обмануть, капитан. Старый боцман видит, что у вас по щекам вот-вот побегут слезы.

Баронет резко поднялся, поглядел на море и спустился в каюту. Тряхнув головой, бретонец воскликнул:

— Кажется, теперь меня ничем не удивишь! Чтобы самый отважный корсар, которого я знал, лил слезы из-за девицы! Я всегда гнал прочь этих гадюк-искусительниц! Уж меня-то им не завлечь!

— Ушам своим не верю! — с иронией произнес кто-то за его спиной.

Резко развернувшись, боцман занес было руку, но, увидев своего любимца Малыша Флокко, мгновенно остыл.

— Ты что это болтаешь, проклятый мошенник? — воскликнул он.

— Похоже, папаше Каменной Башке в его годы уже и не найти себе жену!

Скрестив руки на могучей груди и приняв величественную позу, моряк объявил:

— Знай же, шельмец, что в твои годы я кружил головы девицам от Иль-де-Ба до Роскофа! Хоть сейчас тебе полсотни назову! Но я оставил красоток ради морской качки и запаха гудрона… А сейчас отцепись от меня, Малыш Флокко! Наше крылышко подбито, а госпиталь далеко, и путь к нему небезопасен.

Спрыгнув на шканцы, старый моряк подошел к мистеру Говарду, который с помощью полусотни матросов пытался сменить курс корвета. На воду был спущен тяжелый вельбот. Дюжина моряков пыталась отыскать в волнах срубленную грот-мачту и снять с нее канаты и паруса, которые еще могли послужить кораблю. Тем временем остальным матросам после долгих усилий удалось выдернуть из степса обломок ствола срезанной ядрами мачты и установить в него запасную марсовую рею.

Конечно, грот-мачту было не заменить, но с помощью фор-марселя, множества вантов и бакштагов да раздуваемого ветром гафель-паруса на фок-мачте, бушприта и превосходного штурвала судно могло идти вперед. Да и Бостон был совсем недалеко.

Но сохранялся риск попасть под обстрел одного из судов, оставленных в бухте, чтобы подать сигнал опасности входящим в залив английским кораблям. Наконец с оснасткой «Громовержца» было покончено. Готовая к любым испытаниям команда, достойная любого фрегата, могла с легкостью дать бой королевским кораблям с подгнившими килями и измученными людьми. Уже спускались сумерки, когда корвет развернулся и взял курс на юг. Только на верфях Бостона «Громовержец» мог залечить раны и подготовиться к серьезному плаванию по Северной Атлантике в поисках маркиза Галифакса и Мэри Уэнтворт.

Подул прохладный северный ветер, слегка взволновавший водную гладь. Сэр Уильям вышел на палубу, чтобы задать курс. Казалось, капитан раздавлен обрушившимся на него несчастьем, однако из переговорной трубы раздавались четкие приказы. Подстреленный «Громовержец» полным ходом двинулся в Бостон.

2. Форт Молтри

Над океаном взошла луна. Багровая, будто раскаленный металлический диск, она скоро побледнела, окутав небо мягким голубоватым сиянием. Медузы и ночесветки озаряли море таинственным мерцанием. Первые, несомые течением, мирно держались у воды, медленно шевеля щупальцами, вторые, подобно звездам, поднимались из морских глубин, чтобы погаснуть при первом же ударе волн.

Подгоняемый ветром, корвет быстро шел на юг. Сейчас ему ничего не угрожало: спасаясь от преследования бригантин отважных корсаров Бермудских островов, эскадра лорда Хау предпочла пристать к берегу в одном из английских портов.

Как уже было сказано, настоящая опасность поджидала «Громовержец» в Бостонском заливе, где оставалось немало английских кораблей, которые должны были оповестить приходившие из Европы суда о том, что город пал, и не дать им войти в бухту, чтобы те не стали легкой мишенью для пушек колонистов. Несмотря на эвакуацию гарнизона крепости, американцы, опасаясь внезапной атаки, заняли все каналы и островки залива и разместили в форте Молтри тридцать шесть тяжелых орудий, предназначенных для защиты бухты от вражеских судов.

По сведениям повстанцев, к американским берегам шла ирландская эскадра, где было немало известных своей выносливостью шотландских горцев; эскадру возглавляли адмирал Питер Паркер и граф Чарльз Корнуоллис. Но пока что корсарам было не до нее.

— «Громовержец» идет вперед, хоть и прихрамывает немного, — сказал Каменная Башка старпому. — Чего же еще желать после такого боя?

На ясном горизонте показался американский берег, зеленые холмы и глубоководные каналы, воды которых вызывают желтую лихорадку.

Ночью не покидавший бака Каменная Башка увидел огненную полоску, полыхавшую между небом и землей. В тот же миг старший помощник подал сигнал одному из бостонских маяков.

— Гром и молния! — воскликнул старик-боцман, жуя кончик седого уса. — Разве заварушка в Бостоне не закончилась? Что нужно этим англичанам? Нас ждет еще одна трепка? Зря американцы позволили им уйти. Неужто все забыли, что у нас на борту настоящий палач?

Разбуженный матросами баронет вышел на палубу и направил подзорную трубу на устье реки Мистик.

— Мистер Говард! Как вы думаете, что это там горит? — спросил он помощника. — Неужели город?

— Нет, тогда пламя было бы куда ярче. Скорее, это замок. По моим сведениям, опасаясь нападения со стороны наших товарищей, лорд Хау приказал разрушить его и предать огню. Как жаль крепостных орудий! Говорят, их сбросили в канал.

В это мгновение порыв ветра с силой ударил в штирборт корвета, заставив его накрениться набок.

— Убрать паруса фок-мачты! Мы не можем потерять и ее! — приказал Корсар.

Спокойные воды вдруг взволновались. Море глухо рокотало. Высокие валы с рокотом неслись с востока и, взрываясь брызгами пены, разбивались о борта корвета. Приказав дюжине матросов отдать и зарифить нижние паруса, Каменная Башка взошел на бак и уселся на лафет одного из двух корабельных орудий. Стоит ли говорить о том, что Малыш Флокко немедленно подскочил к нему, ведь эти двое и минуты не могли провести порознь.

— Что ты там потерял, Каменная Башка? — спросил марсовой, увидев, что боцман подался вперед.