— Ну так не сдерживайся! Волны все смоют.

Привязанные к брашпилю, все трое, стараясь не терять присутствия духа, ждали неминуемого крушения.

С каждой минутой буря становилась все страшнее. Десятиметровые валы с грохотом ударяли о корабль. Разбитое судно то возносилось ввысь, то вновь ныряло в волну, подвергая суровому испытанию выносливость бедняги Ульриха.

Бретонцы же невозмутимо глядели на бушующий ураган, не сомневаясь, что вот-вот разобьются о скалы. Фрегат, подхваченный мощным течением, несло следом за бригантиной. Он подходил все ближе.

Каменная Башка ни на секунду не терял его из виду, с тревогой гадая, что же еще уготовила им судьба.

Время шло, а буря становилась лишь сильнее. Корабли отчаянно подбрасывало и швыряло на высоких волнах.

Вдруг Каменная Башка вскрикнул.

— В чем дело? У нас течь? — спросил Малыш Флокко.

— Нет, корабль еще держится.

— Так что же ты вопишь?

— У фрегата нет штурвала. Им остается лишь отдаться на милость волн.

— Фрегат разобьется вместе с нами.

— Я бы предпочел переломать себе кости без их компании, — отвечал Каменная Башка.

— Мы даже не можем уйти от этого треклятого фрегата!

— А зачем нам бежать, когда у них даже нет штурвала?

— То есть ты хочешь попасть в лапы маркиза и испробовать на прочность английские петли?

— Напротив, Малыш Флокко. На этот раз, как видно, нам удастся вырвать мисс Уэнтворт из лап этого господина! Есть у меня одна неплохая мыслишка…

В этот момент бригантину настиг удар сильной волны, разбившей фальшборта.

Бретонцы вскочили на ноги.

Вокруг ярился океан. Нескончаемые валы свирепо били о борт корабля. Что, если отмели и рифы совсем рядом? Друзья с опаской глядели по сторонам.

— Нас несет на скалы? — с тревогой спросил юный марсовой.

— В свете молнии я видел очертания рифов, — ответил боцман.

— Удастся ли нам их обойти?

— Все может статься!

Еще удар волны — и, замерев на какую-то секунду, корабль рухнул в пропасть, а потом снова взлетел ввысь.

— Пронесло? — со вздохом облегчения спросил Малыш Флокко.

— Нас-то пронесло, — протянул боцман, — а вот что будет с тяжелым фрегатом… Берегись!

Исполинский вал обрушился на палубу, круша и ломая остатки фальшбортов. Вода с рокотом захлестнула корабль вплоть до самого бака, пытаясь унести моряков в морскую бездну, и схлынула.

— Еще одна такая волна, и нам конец! — отфыркиваясь, произнес надежно привязанный боцман.

— А как же фрегат?

— Тысяча колоколен!

— В чем дело?

— Каков везунчик этот проклятый маркиз Галифакс! Ты только взгляни! Фрегат отнесло к югу, подальше от отмели!

— Вот это номер! Ну и прыжок!

— Последний прыжок будет самым страшным, сынок! Буря несет нас прямо к берегу! Через три-четыре часа судну конец!

— Нас разнесет в щепки волнами или просто ударит о берег?

— Скоро узнаешь!

— Что же нам делать? Может, воспользоваться шлюпкой?

— Ее наверняка давно унесло в море, и потом, что за польза от нее в такой шторм?.. Вот так так! Стало быть, мы покойники.

— Да, — сказал марсовой. — Берег все ближе. Что скажешь, Каменная Башка?

Боцман уныло покачал головой и поглядел на фрегат, который уносило все дальше к югу. Похоже, несмотря на свирепствующий шторм, маркизу удалось установить новый штурвал. А может, вместо штурвала англичане поставили рулевое весло — все лучше, чем ничего.

— Эге, вот и земля! Мы у самых берегов, — от души выругавшись, произнес Каменная Башка.

В двухстах метрах от судна при вспышке молнии показался скалистый берег. У побережья шторм бушевал еще сильнее. Грохочущие волны с разрушительной силой бились о скалы. Что это была за земля? Флорида? Старик-боцман думал именно так.

Бригантина уже царапала килем о дно. Ее могло разнести в щепки в любой момент. Каменная Башка, отпустив брашпиль, скрестил руки на широкой груди. Казалось, бедняга потерял последнюю надежду на спасение.

Еще с полчаса судно беспощадно швыряло на волнах. Из-за странной оптической иллюзии друзьям казалось, что земля сама бежит им навстречу. Это выглядело настолько реалистично, что Ульрих, которого качка вывернула наизнанку, спросил боцмана:

— Земля идет на нас?

— Как и колокольни твоей родной сторонки, — отозвался боцман.

— Немецкие колокольни все стоят на месте, папаша.

В этот самый момент неистовый порыв ветра подхватил бригантину и завертел волчком. Тяжелая масса воды обрушилась на палубу, залив пеной все вокруг. Среди грохота волн послышался мощный голос Каменной Башки:

— Все в трюм!

Поддерживая друг друга, товарищи добрались до люка и спустились на батарейную палубу. Останься они наверху еще на миг, и бушующее море унесло бы их прочь. Однако теперь им грозила смертью любая течь.

И тут корабль потряс сильнейший удар. Скрепы лопнули, бимсы прогнулись, с оглушительным треском лопнула обшивка обоих бортов судна. Вода хлынула в пробоины, захлестнув друзей, изо всех сил схватившихся за степс фок-мачты. Волна попятилась, чтобы через секунду вновь окатить моряков соленой водой и жестким песком, и снова схлынуть.

— Что, танцы закончились? — протирая глаза, спросил Малыш Флокко.

— Похоже на то, — отозвался боцман.

— Обшивка треснула?

— А ты что, не слыхал? Такой грохот разбудит моряка, утонувшего полгода назад!

— Вернемся на палубу?

— Не торопись, парень. Волны, должно быть, подметают палубу от кормы до бака!

— Не можем же мы здесь оставаться!

— Нам есть нечего, — добавил немец.

— Знаю, дружок, ты голодный, но медвежьими лапами нам не полакомиться, да и остальные туши давно смыло в океан, — сказал Каменная Башка.

— Я очень голодный.

— Я голоден не меньше твоего, Ульрих, — отозвался боцман. — В море нужно учиться терпению.

В этот момент очередная желтая от песка волна вновь захлестнула батарейную палубу, но не причинила морякам никакого вреда.

— Хороший знак! — воскликнул боцман. — Пошли, Малыш Флокко.

Они быстро спустились по лесенке, ведущей в трюм, но тут же вернулись назад. Проникая сквозь рваную обшивку, вода на глазах заполняла трюм. Но бригантина прочно застряла на мели и лишь благодаря рифам не шла ко дну.

— Считай, на якорь встали! — воскликнул боцман.

— Встали на якорь или разбились о скалы? — отозвался юный марсовой.

— Думай как хочешь. Этому судну конец.

— Поднимемся на палубу?

— Попробовать можно. Помоги-ка Ульриху. Бедняга совсем обессилел.

Четвертая по счету волна с рокотом проникала в пробоины, но мужчины уже поднялись выше уровня воды.

— Хороший знак! — потирая руки, повторил Каменная Башка. — Рифы удерживают нас крепче, чем десяток якорей. Поглядим, что творится на палубе.

Как ни били о борт свирепые волны, корабль прочно сидел на мели. Будто невидимый стальной кол прошил бригантину, прибив ее к рифам.

— Каменная Башка, — спросил Малыш Флокко, — мы уже покойники?

— Я, кажись, еще живой.

— Надолго ли?

— Надеюсь, что да. С этих рифов корабль не сдвинуть.

— Может быть, мы его стащим?

— Да ты спятил! Это сколько же лебедок понадобится! А верпов? Бригантине пришел конец, и, если нам жизнь не надоела, нужно отсюда отчаливать!

Боцман взбежал по лесенке и высунул голову из люка, но тут же, невольно вскрикнув, отшатнулся.

— Бретонцы из Иль-де-Ба не удирают!

— Чтобы я да сбежал? Выгляни наружу и попробуй ступить на мостик. От такого зрелища у меня мурашки по коже.

Выставив перед собой топор, марсовой сделал несколько шагов вперед, но тут же бросился обратно в трюм.

Ни один храбрец не осмелился бы идти дальше.