23. Богемец

Санди-Хук — узкая песчаная коса, отделяющая Статен-Айленд от Лонг-Айленда. Этой стратегически важной позицией англичане завладели 2 июля 1775 года и возвели здесь свои укрепления. Однако английские отряды вскоре были отозваны на материк, чтобы сражаться с армией генерала Вашингтона.

Когда четверо переодетых наемников вошли в опустевший порт, в крепости оставалась лишь половина полка, принадлежащего войскам маркиза Галифакса. Первейшей задачей солдат было отражать нападения американских корсаров, с каждым днем становившиеся все более дерзкими.

— Прежде всего найдем какую-нибудь таверну, — сказал друзьям Каменная Башка. — Мы с Малышом Флокко присядем у окна и поглядим, что за народ остался на Санди-Хуке.

— Папаша, — сказал Вольф, — я отведу тебя к моему хорошему приятелю, который предоставит нам ночлег и еду.

— А больше нам сейчас и желать нечего, — отвечал боцман.

Они пришвартовали шлюпку и пошли по улице вдоль жалких, отсыревших домишек. Тут и там виднелись костры, вокруг которых грелись солдаты, ожидая вестей с поля боя, разгоревшегося на Лонг-Айленде и стоившего американцам столько крови. Все они были немецкими наемниками из резервных войск генерала Хау.

Вольф и его товарищи прошли несколько улиц, на которых было полно солдат, и вошли в дрянную таверну, принадлежащую некоему выходцу из Богемии, который, как говорили, сколотил изрядный капиталец, обдирая собратьев-немцев.

Похожий на цыгана хозяин с копной длинных, до плеч, черных волос сразу же узнал Вольфа, с которым был давно знаком, и оказал приятелям наилучший прием. Вскоре они уже с удовольствием ужинали.

— Здесь будет наша крепость, — объявил Каменная Башка. — Завтра утром вы двое отправитесь за новостями о маркизе и светловолосой госпоже. Чума и ад! Этот брак не должен свершиться ни за что на свете!

— Но что, если они уже поженились? — спросил Малыш Флокко.

Боцман побледнел, будто ему нанесли тяжелую рану, но тут же справился с собой и сказал:

— Есть средство узнать это, даже не выходя из таверны. Вольф, поспрашивай-ка своего цыгана.

— Положитесь на нас с пратом, — сказал немец. — Мы в полной пезопасности и можем сфоподно разгуливать по улицам, а ты можешь столкнуться с самим маркизом или его офицерами.

Богемец, сидя неподалеку, прислушивался к разговору без видимого интереса, однако по знаку Вольфа сразу же подошел к их столику.

— Послушай, знаешь ли ты маркиза Галифакса?

— Он прибыл дня три тому назад, но я знаю его еще с давних времен, — отвечал богемец.

— А женат ли он, не знаешь?

— На той прекрасной девушке, которую, как говорят, он похитил из отчего дома? Еще нет, но ходят слухи, через пять-шесть дней он сыграет пышную свадьбу. По этому случаю маркиз приказал украсить часовню Святого Иакова.

Друзья взволнованно переглянулись и несколько мгновений не знали, что сказать. Разом осушив стакан дешевого испанского вина, чтобы немного прийти в себя, Каменная Башка раскурил свою старую советницу-трубку и, в упор уставившись на богемца, спросил:

— Ты уверен, что свадьба состоится через пять-шесть дней?

— Такие ходят слухи, сержант. Говорят, что из владений Галифакса было прислано приданое для его будущей супруги.

— Триста тысяч бизоньих рогов! — воскликнул бретонец и в ярости ударил кулаком по столу. — Мы подоспели как раз вовремя, чтобы разнести Санди-Хук ко всем чертям! Если сэр Уильям не воспользуется моментом, когда в крепости остался такой слабый гарнизон, он потеряет свою невесту навеки! Где находится эта часовня?

— На полуострове Дарк, недалеко от линии укреплений. Это в конце Уэльского побережья, прямо на прибрежной полосе. Теперь это у нас единственная часовня, вторую американцы разнесли во время бомбежки… Но почему вас так интересует свадьба маркиза Галифакса?

Выпустив несколько колечек дыма и набрав воздуха в легкие, Каменная Башка отвечал:

— Нам поручено передать светловолосой госпоже свадебный подарок от ее отца — испанского джентльмена.

Хитро прищурившись, богемец недоверчиво улыбнулся, однако сказал:

— Скажите мне прямо, чем я могу быть полезен моему дорогому другу Вольфу.

— Об этом я расскажу тебе позже, — отвечал Вольф. — А пока приготовь нам постели.

— Сейчас здесь должен пройти патруль.

— С патрулем мы сами разберемся, — сказал боцман, сунув в руку богемца монету. — Принеси бутылки и ни о чем не беспокойся. Не арестуют же они своего же сержанта, черт подери! Я намерен угостить своих друзей выпивкой.

— Закрой двери, а мы переждем в другой комнате, — сказал Вольф.

— Придется! — отвечал богемец. — Англичане стали чересчур подозрительными! Им повсюду мерещатся шпионы.

— Несите бутылки, — упрямо повторил боцман.

Высокий, как померанский гренадер, и сильный, словно гризли, богемец поторопился принести целую корзину, полную бутылок. Затем он подхватил Вольфа за локоть и отвел его в сторонку. Пока двое бретонцев и Ульрих курили и пили, составляя один за другим дерзкие планы, старые друзья живо переговаривались о чем-то в углу.

Вдруг дверь распахнулась, и в залу вошел английский сержант. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Следом за ним показались двое солдат-шотландцев. Богемец нахмурился и, гневно взмахнув рукой, пробормотал:

— И надо же было им явиться именно сейчас!

Поприветствовав Каменную Башку, сержант сухо сказал ему:

— Время возвращаться в казарму.

— Я тут ставлю выпивку моим немецким друзьям, и мы намерены пить, пока не опустошим все бутылки… Не желаете ли присоединиться?

— Разве что на десять минут, — отвечал англичанин. — Мы равны по званию, и я должен вас уважить.

— Ну же, хозяин, пошевеливайся! — скомандовал боцман.

Богемец, казалось, был недоволен и все же предпочел повиноваться, а англичанин и двое шотландцев сели за стол и немедля накинулись на щедро предложенную выпивку.

— Вы, кажется, что-то отмечаете? — спустя несколько минут спросил англичанин, казалось уже позабывший о казармах Санди-Хука.

— Нет, приятель, мы тут побились об заклад. Я сказал, что через пять дней маркиз Галифакс женится на синеглазой девушке со светлыми волосами. А поскольку я выиграл, за выпивку платят мои друзья.

— Вы были правы, — отвечал англичанин. — Мне доподлинно известно, что церемония состоится в четверг.

Боцман почувствовал, как лоб его покрылся холодной испариной. Тем не менее он продолжал притворяться, будто доволен, что выиграл пари.

— Так, значит, в четверг, товарищ?

— Секретарь маркиза поручил мне организовать церемонию и разослать приглашения.

Каменная Башка едва скрывал отчаяние. Теперь ему и его товарищам предстояло о многом поразмыслить. Успеют ли они передать новость в Нью-Йорк американским корсарам? Ведь только корсарам под силу напасть на Санди-Хук!

Патрульные продолжали пить, пока не осушили последнюю бутылку. Наконец сержант встал и, едва держась на ногах, произнес:

— Уже одиннадцать. Следуйте за мной в казарму.

— А нельзя ли остаться еще ненадолго? — спросил бретонец, сжимая кулаки. — Мы же среди друзей.

— Я не могу нарушить приказ! — отрезал англичанин. — Пойдем, товарищ: уже поздно.

— Может, еще бутылочку?

— Нельзя. Нужно как можно скорее вернуться в казарму! У меня в глазах двоится, и ноги не слушаются. Пора возвращаться!

Подойдя к богемцу, Вольф вполголоса сказал ему пару слов. Солдаты вышли на темную улицу, едва освещенную корабельными фонарями, и отправились к расположенным у моря казармам. Двое бретонцев и двое наемников старались держаться позади патрульных, которые здорово напились, так что у них ноги заплетались.

За исключением Вольфа, за которого мог заступиться сам маркиз, нашим товарищам никак нельзя было оказаться в казармах, где их тут же обнаружили бы и расстреляли. Выход оставался лишь один: избавиться от патрульных, добраться до шлюпки и на всех парусах лететь к Корсару, чтобы предупредить его о назначенной свадьбе.

Самим похитить юную госпожу не представлялось ни малейшей возможности: слишком много вокруг было солдат, а времени слишком мало.

— Будьте наготове! — пробормотал Каменная Башка, следуя за шатающимся сержантом и солдатами. — Как только окажемся в безлюдном месте, отдубасим их хорошенько и бежим в порт.

— Сначала фернемся к богемцу, — тихо сказал Вольф.

— Ты что, мало выпил?

— Нет. Он говорит, что под часовней Святого Иакова расположены потземные туннели, кута мы можем профести корсаров.

— Не может быть!

— Потом погофорим, папаша. Сначала разберемся с патрульными.

Они как раз проходили через окруженную холмами и заброшенными укреплениями пустошь. Вокруг не было ни души. Не слышно было ни единого звука, лишь море глухо рокотало вдали. Метров за триста от них высилась постройка, которая, должно быть, и была казармой. Каменная Башка остановился.

— Вперед, товарищ! — приказал англичанин.

— Я тут подумал, что в казармах жарковато. Вернусь-ка я лучше в таверну да выпью еще пару бутылочек. Присоединяйтесь, я угощаю!

Сержант на мгновение заколебался. Однако, возможно, заподозрив этого необычного немца, который говорил по-английски совсем не так, как другие наемники, он сказал: