7. Укротитель медведей

Гигантское облако дыма окутало хижину, на несколько мгновений скрыв бледное, будто заледеневшее, зимнее солнце. Огонь распространялся с неслыханной быстротой и вскоре от склада остались лишь пылающие головешки.

По лесной чаще разнесся едкий запах дыма и горящего сала. Бушевавший огонь, несомненно, подпитывало и спиртное из разбитых взрывом бутылок.

Орудийные залпы затихли: англичане берегли снаряды до следующего боя.

Каменная Башка и его товарищи с грустью глядели на беснующееся пламя, которое уже было не потушить.

— Красномундирники добились-таки своего, — бросил бретонец, обернувшись к разволновавшемуся торговцу. — Вот увидите, теперь они станут палить по нашей сосне, о которой стало известно их офицеру. Мы остались без убежища, а шторм скоро разойдется вовсю.

— Ничего, полых стволов здесь немало, — отвечал Риберак; в рассеянности он уронил на землю галету и даже не заметил. — Меня больше волнует, что англичане откроют на нас охоту. Сомневаюсь, что маркиз поверил, будто в лесу скрываются американские полки.

— Вот и я беспокоюсь об этом, — признался бретонец. — Чтобы тысяча солдат скрывалась здесь без единого артиллерийского орудия!.. Пустое бахвальство! Поглядим, что у них на уме. Мсье Риберак, есть в окрестностях другие склады?

— Был один, миль за пятьдесят отсюда, да только индейцы давно его разрушили.

— Ба! Я и позабыл, что краснокожие заодно с англичанами. Похоже, мой седой скальп в опасности.

— Может, они и не снимут с нас скальпы, ведь я сам их завербовал. Возможно, я смогу заставить их повиноваться.

— Как далеко они могут находиться?

— Не исключено, что они ближе, чем вы думаете. Эти залпы уж наверняка заставили их поторопиться. У дикарей отличный слух.

— Неужели мы позволим им объединиться с англичанами?

— Если это случится, нам конец. Необходимо найти вождя ирокезов и помешать англичанам встретиться с краснокожими. Вам придется забыть о том, чтобы переправиться через Шамплейн и добраться до крепостных стен Тикондероги.

— Сам знаю. Эта собака-маркиз не пожелал подарить мне шлюпку. А что нам делать с секретарем маркиза? Повесим его?

— Это было бы бессмысленной жестокостью, — отвечал Каменная Башка. — Мы возьмем его с собой. Кто знает, возможно, он еще нам пригодится, пусть маркиз и бросил его на верную смерть. Баронет Маклеллан ни за что не пошел бы на такое, не то что злобный и спесивый мерзавец-маркиз.

— Вы правы, — произнес слышавший их беседу господин Оксфорд. — Этот подлец недостоин моей преданности. Как он мог оставить меня на верную смерть, даже не попытавшись спасти!.. А ведь я прослужил ему двадцать пять лет!

— Надеюсь, теперь вы встанете на нашу сторону и уже не будете жертвовать собой ради этого человека, — сказал ему Каменная Башка. — Вы англичанин?

— Нет, фламандец.

— Значит, и вы можете побороться за независимость Америки. Такой сторонник нам не помешает. Фламандцы всегда славились своей храбростью, и вы, надеюсь, ничем не уступаете своим соотечественникам.

— Мой отец был полковником.

— Значит, в ваших жилах течет достойная кровь. У вас будет шанс показать, чего вы стоите.

— Я буду исполнять свой долг. Я рожден не для того, чтобы прислуживать этому господину. Теперь я считаю себя свободным от обязательств перед ним, и вы можете положиться на мою верность вашему делу. Добавлю, что мне многое известно.

— Вы говорите о военной стратегии королевской эскадры?

— И не только, — отвечал господин Оксфорд. Его лицо вновь омрачилось. — Если…

Однако в этот самый момент загремели английские пушки. Бригантина вновь открыла огонь. Два цепных ядра срезали верхушку знакомой читателю полой сосны, и та с шумом обрушилась на землю.

— Что я говорил! — произнес Каменная Башка. — Сами видите, англичане стреляют горящими ядрами, чтобы лишить нас и второго убежища. Поднимается ветер, кора старых сосен покрыта смолой, и скоро весь лес будет объят огнем. Мсье Риберак, необходимо поскорее отыскать вашего индейского приятеля…

— Белого Карибу, — подсказал торговец.

— Вот славное имечко! Должно быть, этот вождь скачет быстрее коня.

— Ни одному из воинов не удавалось обогнать его.

— Вот это ноги! Это тебе не африканские страусы!

Один за другим прогремели восемь пушечных залпов, и на глазах наших героев старая сосна превратилась в ослепительный столб пламени.

— Ах этот их чудо-канонир! — не сдержав восхищения, воскликнул Каменная Башка. — Дважды этот человек срезал мачту нашего славного «Громовержца» в тот самый миг, когда баронет уже готов был отдать приказ идти на абордаж и освободить Мэри Уэнтворт. Чтоб его черти унесли! Мсье Риберак! Собирайте провизию, и в путь. Здешний воздух не идет нам на пользу.

— Не будем терять времени даром, — сказал торговец. — С полсотни англичан может высадиться на берег в любую минуту.

Старая сосна пылала как факел: английские ядра с математической точностью продолжали бить прямо по ней. Из полого ствола, будто из жерла вулкана, вырывались языки огня.

Каменная Башка со злостью ударил себя по лбу, вырвал чуть ли не клок из своей косматой бороды и произнес:

— Идти против них сейчас — самоубийство. Теперь нам уже не застать их врасплох, и барабанами больше не испугать.

— Нам все же нельзя бросать барабаны, — сказал Риберак. — С их помощью я призову индейцев.

— Что ж, это не такой тяжелый груз, — согласился боцман. — А немцы пусть понесут оставшуюся еду.

— Этой провизии нам хватит на пару дней. Ну а потом придется охотиться на медведей.

— А их здесь немало, — сказал Риберак. — Как-то я всего за неделю пристрелил четырех.

Облако едкого смолянистого дыма почти заволокло хрупкое укрытие. Огонь уже охватил соседнюю сосну. По ее стволу стекал кипящий сок.

От хижины остался лишь пепел, а окружавшие ее деревья ярко пылали.

— Пора поискать Белого Карибу, — решил Каменная Башка. — Будем надеяться, он не такой дикарь, как маркиз Галифакс. Идемте же, пока мы не задохнулись от дыма. Если ветер будет и дальше крепчать, кто знает, не охватит ли пламя всю чащу. Вперед! Вернемся, когда закончится канонада, а проклятая бригантина, надеюсь, разобьется о скалы.

— Вы и маркиза хотите захватить? — спросил его Риберак.

— При первой же возможности. Я надеюсь, мы с милордом еще встретимся, и не отчаиваюсь передать письма командующим фортом Тикондерога. Не могут же нас вечно преследовать несчастья! Уж мы их здорово нахлебались, а, Малыш Флокко?

— Так туго нам и во время осады Бостона не приходилось, — отозвался юный марсовой. — Там хоть Кок не жалел для нас угощенья!

— А я едфа не помер от его настойки! — со смехом проговорил Ульрих.

— Немцев спиртным не прикончить, — заметил старый бретонец. — Но довольно болтать! Пора поработать ногами, а не языком.

Бесчисленное множество подхваченных сильным ветром искр, кружась, опускалось на кроны лесных деревьев.

Дым стал таким густым, что семеро товарищей зашлись в приступе кашля.

Канонада все не прекращалась. Снаряды один за другим падали в заросли, откуда с тревожным криком поднимались стаи диких птиц.

Цепные и горящие ядра без перерыва обрушивались на охваченную огнем чащу. Должно быть, снарядами и порохом бригантина была щедро обеспечена.

Схватив свои славные барабаны и провизию, беглецы с грустью поспешили прочь. Единственным, кому было не о чем грустить, был господин Оксфорд, до последнего опасавшийся, что двое корсаров сдержат слово и повесят его за неимением рея на первой же сосне.

Во главе отряда торопливо шел лучше всех знавший эти места торговец, а за ним, перепрыгивая через сломанные ветви и корни деревьев, спешил Джор.

Путь был не трудный, ведь, в отличие от берез, сосны растут поодаль друг от друга, поскольку нуждаются в пространстве, чтобы протянуть в земле свои необъятные корни.

После пары часов быстрым шагом небольшой отряд наконец решился сделать привал. Шума канонады больше не было слышно, и казалось, вокруг спокойно.

— Вы знаете, где мы находимся, мсье Риберак? — спросил Каменная Башка, который ни минуты не мог держать язык за зубами.

— Мы в десяти милях от озера, скоро окажемся на берегу реки Рик. У Джора быстрые ноги.

— Да уж, нелегко за ним угнаться, — проворчал бретонец, разжигая свою знаменитую трубку. — Мы, моряки, предпочитаем, чтобы нас гнал вперед ветер. Как думаете, маркиз сошел на берег?

— Мне и самому хотелось бы это знать, — отвечал торговец.

— О, он, несомненно, уже на берегу, — сказал господин Оксфорд. — Уж очень ему не терпится схватить вас.

— И все из-за двух злополучных писем? Что и говорить, дрянной из меня почтальон! Ясно, что я рожден моряком и канониром. Думаете, он гонится за нами?

— Не сомневаюсь.

— Остается надеяться на помощь дикарей.

— Вот и я о том же, — произнес Риберак. — Даже с дикарями мы в меньшей опасности.

— Вряд ли англичанам удастся далеко продвинуться. Скоро разразится новая буря, и бригантине маркиза придется несладко. Хоть бы она разбилась о скалы, как мое судно!.. Тогда бы мы и без краснокожих обошлись! — произнес Каменная Башка, поглядев на помрачневшие небеса.