— Вы предлагаете остаться здесь и ждать?

— Что я предлагаю, мсье Риберак, так это вернуться к озеру другой дорогой. Если мы будем осторожны, то сможем избежать встречи с индейцами и даже проследить за ними.

— С чего вы взяли, что нам это удастся?

— Если уж я что вбил себе в башку, так меня и сам Вельзевул с толку не собьет.

— Теперь я понял: вы задумали устроить засаду на маркиза.

— Ураган придется как раз кстати! А ваши хваленые индейцы, похоже, уснули прямо на тропе войны.

— Говорю вам, они скоро будут у озера, — отвечал торговец. — Но решать вам.

— Вернемся! Я не хочу уходить прочь от озера, омывающего стены Тикондероги. Если индейцы явятся, пусть подсобят нам в бою против англичан.

— А ты что скажешь, Джор?

— Скажу, что наша судьба должна решиться на берегу Шамплейна, а не в лесной чаще, — ответил канадец. — Если подоспеет королевский флот, нам не видать ни Арнольда, ни Сен-Клера.

— Ну а ты, Малыш Флокко, что думаешь?

— Генерал Вашингтон и наш капитан послали нас в форт, а не по лесам гулять, — решительно произнес марсовой.

— Будь по-вашему, — сказал Риберак. — Вернемся к озеру. Может, вы и правы и не надо нам отходить от побережья.

Он уже собирался подняться, когда кто-то громко окликнул их на вполне сносном французском:

— Куда идут белые люди? Разве они не знают, что ирокезы Белого Карибу вышли на тропу войны и готовы опробовать на них лезвия своих томагавков?

Из березовый рощи вышел высокий и мускулистый индеец средних лет, в расшитой голубой куртке и ноговицах из оленьей кожи. Его кожаные мокасины были украшены по бокам светловолосыми скальпами.

Мощные бедра дикаря подпоясывала шерстяная набедренная повязка, за которую он заткнул томагавк и охотничий нож.

В руках он держал старое ружье, которое тут же дерзко нацелил на семерых бледнолицых.

— Что вам угодно, господин индеец? — спросил Каменная Башка, молниеносно вскочив на ноги и вскинув карабин. — Что предпочтете: превосходный джин или заряд свинца?

— Я хочу знать, кто вы.

— Мы все более или менее бледнолицые. На вашей краснокожей физиономии есть два зорких глаза, так что это вы и сами легко увидите.

Тряхнув длинными и густыми иссиня-черными волосами, индеец выпрямил три пера, украшавшие его головной убор, взвел курок и напыщенно произнес:

— Я Белый Орел, великий воин ирокезов, снявший более двадцати скальпов. Никто не смеет мне противостоять.

— А чьи были скальпы? Бледнолицых или краснокожих? — с иронией спросил Каменная Башка.

— Скальпы мужчин обеих рас.

— А все-таки я тебя не боюсь, великий воин, хоть ты и повыше меня будешь.

Подавшись вперед, торговец пристально поглядел на ирокеза, который, по всей видимости, уже собирался броситься на друзей.

— Я никогда не встречал тебя в лагере Белого Карибу, — сказал дикарю Риберак.

— Но я знаю моего белого брата, — отвечал индеец.

— Тогда зачем же ты спрашиваешь, кто мы? Разве тебе не ясно, что мы друзья великого вождя?

— У вождя больше нет друзей. На тропе войны для дружбы нет места. Ведется лишь счет снятым скальпам.

— Ты лжешь! Белый Карибу мне предан, и потом, я немало плачу ему за то, чтобы он помогал мне. Где он?

— Ха! — усмехнулся индеец. — Может, далеко, а может, совсем рядом.

— Ты должен знать, где он.

— Я ушел из лагеря три ночи назад.

— Должно быть, ты просто индеец-изгой и не принадлежишь ни к одному из пяти лесных народов Канады. Ты одиночка.

— Ха! Мой белый брат ошибается, — произнес индеец. — Разве я не краснокожий? Разве на мне не платье воина? Ты говоришь, я один! Ты ошибаешься! Ты бы задрожал, если бы знал, сколько воинов притаилось в этой березовой роще.

— Ба! — воскликнул Каменная Башка. — С нас довольно твоей болтовни. Отведи нас к Белому Карибу.

Индеец метнул на боцмана полный ярости взгляд и, приложив два пальца к губам, издал длинный и громкий свист.

Почти тут же из зарослей, рыча, вышли пять громадных черных медведей с длинной лоснившейся шерстью.

Звери шли на задних лапах. На них не было ни цепей, ни веревок.

— Вот уж воистину необычайное сборище! — воскликнул Каменная Башка, ничуть не испугавшись столь неожиданного появления медведей. — Зажарить бы эти лапищи! Просто объеденье! Я даже сам их приготовлю!

Пятеро хищников окружили индейца, будто защищая его от нападения.

Зная, сколь опасны эти звери, Ульрих, Вольф, Малыш Флокко и торговец сразу же зарядили карабины.

Оставшийся безоружным секретарь маркиза схватил барабан и принялся стучать по нему что было сил.

Глазам товарищей предстало поистине невиданное зрелище. Услыхав барабанную дробь, все пять барибалов принялись, отвешивая неуклюжие поклоны, танцевать вокруг дикаря.

Каменная Башка разразился громовым хохотом.

— Говорил же я, в этих барабанах залог нашего спасения! — выдавил он сквозь смех. — Вы только поглядите, как отплясывают эти зверюги! Точно под музыку! Господин Оксфорд, продолжайте барабанить.

Издав крик ярости, индеец бросился на них с томагавком в руке.

— Бледнолицые псы! — прорычал он. — Вы околдовали моих зверей! Да падет на вас проклятие Ваконды!

— Спокойствие, господин краснокожий. — Молниеносным ударом приклада обезвредив противника, Каменная Башка в свою очередь поднял топор. — Я и сам неплохо умею работать топором.

— Белые люди идут прочь, или я натравлю на них своих медведей.

— Хотел бы я поглядеть, как тебе это удастся!

Забыв о хозяине, барибалы, порыкивая от удовольствия, принялись плясать вокруг секретаря маркиза. Казалось, мерный бой барабана действует на них подобно гипнозу.

Как ни свистел и как ни кричал на них Белый Орел, медведи невозмутимо продолжали свой танец.

— Пока у нас есть барабаны, зверюги будут послушны, — сказал Каменная Башка.

— Нет! — с пеной на губах кричал индеец. Глаза его налились кровью.

— Как видишь, они тебе больше не повинуются.

— Как вы их околдовали?

— Мы-то?.. Куда уж нам! Это бой барабана сделал их такими смирными. Как видишь, медведям больше нравятся бледнолицые, чем краснокожие.

Белый Орел схватился было за томагавк, но тут же отшатнулся. Джор и Малыш Флокко уже держали его на прицеле.

— Убирайся, — сказал ему торговец. — Ты не воин Белого Карибу. Ты всего лишь опасный преступник, кто знает за какие злодеяния изгнанный из своего племени. Убирайся, пока мои люди не открыли огонь.

— Я воин!

— Нет, ты преступник, поджидающий в чаще неосторожных путников, чтобы снять с них скальпы. Если бы ты принадлежал к племени великого вождя ирокезов, ты бы привел сюда моего друга Белого Карибу.

— Будь по-вашему! Я уйду, — оскалился индеец, — но сначала верните моих медведей.

— Как видишь, твоя компания им больше не по вкусу.

Мирно усевшись на задние лапы, барибалы грызли предложенные им немцами галеты.

Оксфорд перестал бить в барабан.

В надежде, что звери пойдут за ним, индеец принялся отчаянно свистеть, однако те и ухом не повели.

К тому же в случае опасности господин Оксфорд готов был продолжить свою колдовскую музыку.

— Бледнолицые псы! — задыхаясь от гнева, выпалил индеец. — Мы еще встретимся!

И он исчез в роще, забыв прихватить свое старое ружье, которое, впрочем, мало на что годилось.

— Вот так приключение! — воскликнул Каменная Башка. — Победить нескольких медведей, не получив ни единой царапины, — это дорогого стоит!

— Ты что же, решил, что теперь это наши питомцы? — спросил его Малыш Флокко. — Ты уверен, что однажды ночью они не разорвут нас во сне и не сожрут вместе с костями?

Старый бретонец не отвечал.

Он пристально глядел на довольно порыкивающих медведей, которые расправлялись с последними галетами.

Подойдя к самому огромному зверю, боцман приподнял его морду и уставился ему прямо в глаза.

— Что ты задумал? — спросил Малыш Флокко. — Хочешь отрубить ему лапы?

— Проверяю, обладает ли мой взгляд такой же властью, как взгляд моего деда. Ты разве не знаешь, что, оказавшись среди льдов острова Ян-Майен, этот бесстрашный моряк выдрессировал тысячи две белых медведей?

— Что, просто взглядом?

— Ничем иным. Дед рассказывал отцу, что его взгляд обладал магнетической силой, а раз я сын своего отца, то и я, возможно…

— …прославишься как укротитель?

— Гляди, как льнет ко мне этот зверюга. Я его прямо обворожил. По всему Бресту и Канкалю только и толков было что о моем деде и его медведях.

— Будьте осторожны, сэр, — произнес мсье Риберак. — Это коварные животные.

— Ну, индейца же они не съели. Ну-ка, Нико, распахни глазенки и погляди на меня!

Тряхнув мордой, медведь обжег бретонца горячим дыханием и, порыкивая, протянул вперед лапы, будто желая обнять нового хозяина.

— Ну разве не симпатяга! — умилился Джор, глядя на идиллию с безопасного расстояния. — Ваш взгляд служит вам не хуже, чем барабан — господину Оксфорду. Похоже, зверей мы можем больше не бояться.

Канадцы и оба немца только диву давались, наблюдая, как Каменная Башка по очереди обходит медведей, заглядывая каждому прямо в глаза и делая загадочные движения руками.