— Признаю вашу правоту. Однако и милорду в смелости не откажешь.

— Продолжайте же, господин Оксфорд, — попросил покуривающий трубку Риберак. — Ваша история меня захватила.

— Баронет уехал в Эдинбург за свадебными подарками для своей возлюбленной. Но когда он вернулся, то не нашел ни невесты, ни маркиза. Воспользовавшись его отлучкой, милорд похитил девушку и силой увез с собой в Бостон.

— Каков подлец! — воскликнул Риберак. — Предать родного брата!

— Не забывайте, он величает баронета бастардом! — сказал Каменная Башка. — Господин Оксфорд, позвольте, дальше продолжу я.

— Маркиз женился на мисс Уэнтворт? — спросил торговец.

— Нет, — ответил секретарь. — Милорд внушал Мэри Уэнтворт только страх. Все ее мысли были об одном лишь Корсаре. Эта живая, решительная девушка оказалась способна дать отпор самому маркизу, который повел себя как последний пират. Мисс Уэнтворт суждено было стать леди Маклеллан.

— Дальше расскажу я, — расчувствовавшись, сказал старый бретонец. — Мне никогда не забыть, в какую страшную ярость впал Корсар, когда узнал о чудовищном предательстве брата. К счастью, «Громовержец» был готов к отплытию, и мы тут же двинулись к Америке, полные решимости вырвать светловолосую госпожу из лап проклятого маркиза. Несмотря на сезон штормов, нам удалось достигнуть Бермудских островов, в то время как флот Хау и маркиза благополучно подошел к Бостону. Как вам, должно быть, известно, на Бермудах немало бесстрашных корсаров, которые встали на сторону Вашингтона в войне против могучей Великобритании. Эти достойные моряки отдали под команду Корсара свои легкие быстроходные суда, и однажды ночью нам удалось прорвать блокаду и бросить якорь под стенами осажденной бостонской крепости. День и ночь город осыпали американские ядра, мало-помалу разрушая здания и укрепления. Здесь и довелось вновь повстречаться двум братьям. Тогда-то Корсар впервые пронзил маркиза своей шпагой и едва не нанес ему смертельную рану… О!..

Каменная Башка резко поднялся, глядя на огромный костер, где теперь жарился Нико, тушу которого никому и в голову не пришло волочь в укрытие.

— Медведи! — закричал он. — Отложим нашу историю до более благоприятного времени. Пора подумать о собственных шкурах. Этот краснокожий пес не успокоится, пока не накормит своих зверей нашей плотью. Похоже, ему удалось превратить своих барибалов в мясоедов. Все сюда!

9. Пещерный Медведь бросает вызов

Из зарослей показались четыре громадных зверя. Подвывая от страха, они остановились перед преграждающим им дорогу костром.

Барибалы поднялись на задние лапы, чтобы лучше разглядеть укрывшихся в стволе сосны людей, с рычанием повалились наземь и принялись кататься по снегу, словно не чувствуя ни мороза, ни яростных порывов штормового ветра.

— Если б не пламя, эти зверюги нас бы уже сожрали, — пробормотал Каменная Башка и взвел курок своего карабина. — Это индеец привел их сюда. Он где-то неподалеку. Меня ему не обмануть.

— Может, снова забьем в барабаны? — предложил Малыш Флокко.

— Оставь пока барабаны в покое. Сейчас они нам не помогут.

— Так давайте перестреляем их из карабинов.

— Не торопись, приятель. Не забывай, их четыре.

— Тем более пора от них избавиться, — сказал Джор. — Нам не будет ни минуты покоя, пока эти звери нас преследуют.

— У нас всего шесть выстрелов. На дрянное ружьишко индейца, которое взял себе господин Оксфорд, я даже не рассчитываю, — сказал Риберак. — Ну прикончим мы одного, может, двух, а остальные бросятся на нас, не успеем мы и ружья перезарядить.

— Не забывайте, нас защищает костер.

— Им не так сложно будет обойти его, Джор, — сказал торговец. — Если бы индеец стал их на нас натравливать, они легко оказались бы в нашем убежище.

— Согласен, — произнес старый бретонец. — Костер не такой уж большой. Его легко можно обойти. Нужно что-то решать. Эти барибалы мне уже осточертели.

— Дождемся рассвета, — предложил Риберак. — Пусть себе катаются по снегу, раз им так угодно.

— Похоже, это развлечение им уже приелось, — заметил Малыш Флокко. — Они поднялись и готовы хоть в огонь пойти. Я слышал среди завываний ветра резкий свист. Кто же это, как не наш индеец?

— Пусть этот пес только сунется сюда! — воскликнул разъяренный Каменная Башка. — Видно, жизнь ему надоела и он ищет смерти. Держитесь наготове!

Под свист Белого Орла четыре медведя на задних лапах подошли к костру и стали обходить его справа.

— Мсье Риберак, — сказал Джор, — пришло время на что-то решаться! До рассвета еще далеко.

— Спорить не стану, — отозвался торговец. — Дадим по ним залп из карабинов, а потом и за топоры возьмемся. Господин Оксфорд, как думаете, ваш старый карабин на что-нибудь сгодится?

— Поглядим, выстрелит ли он, — отвечал секретарь. — По крайней мере, я смогу отбиваться от медведей его тяжелым прикладом.

Барибалы, рыча, приблизились к стволу.

В один миг семеро мужчин выскочили из укрытия и дали залп почти в упор.

Один из зверей рухнул на землю, однако товарищам предстояло сразиться еще с тремя ранеными и разъяренными от боли чудищами.

Медведи, за исключением белых и гризли, почти никогда не нападают на людей, однако, если их ранить, они кидаются на противников, полагаясь на свою мощь и длинные когти.

Не имея возможности перезарядить ружья, товарищи бросились обратно в укрытие и схватили топоры.

Первым вперед, как на абордаж, ринулся Каменная Башка. Тяжелым ударом топора он рассек морду одного из медведей, и без того раненого и истекающего кровью.

Следующим ударом боцман начисто отрубил барибалу лапу. Тот разразился устрашающим воем.

Малыш Флокко, Джор, торговец и двое немцев также вступили в схватку со зверями.

Оставшийся без топора господин Оксфорд хватал из костра горящие ветви и швырял их в медведей, стараясь при этом не навредить своим новым друзьям.

Еще один медведь, весь искалеченный, с наполовину разрубленной пастью, как подкошенный упал на землю, чтобы больше никогда не подняться. В тот же миг Вольф раскроил ему череп.

Остальные три зверя, включая того, что остался без лапы, напрасно старались схватить противников и переломать им кости в своих смертельных объятиях. Несмотря на отчаянный свист индейца, истекающие кровью звери, обезумев от боли и ужаса, бросились прочь, оставляя на снегу багровые следы.

— Двумя зверюгами меньше, — бросил старый бретонец, вытирая топор о палую листву. — С Нико Первым и Нико Вторым мы попрощались. Неужто индеец еще не понял: не из того мы теста, чтобы броситься наутек при виде его медвежат? Мсье Риберак, может быть, этот дикарь из гуронов?

— Исключено, — отвечал торговец. — Гуроны бьются лицом к лицу с соперником, а этот проклятый трус не смеет пойти в открытый бой. Это скорее алгонкин, чем гурон. Наверняка он опасный преступник, изгнанный из своего племени.

— Что, если он шпион англичан?

— Откуда мне знать? Все может быть.

— А не изловить ли его?

— В темноте, да еще в такой шторм? К тому же медведи хоть и ранены, а все еще могут уложить любого из нас.

— Да и многого ли стоят наши ружья в таких густых зарослях, — добавил Джор. — Мсье Риберак прав: следует дождаться рассвета. Решиться на вылазку в подобную бурю, когда ураганный ветер ломает не только ветви, но и целые деревья, было бы безумием. Раз уж нам повезло найти укрытие, проведем здесь хотя бы одну ночь.

Собрав шишки и сучья, друзья развели костер поярче, вернулись под сень необъятной сосны и перезарядили карабины.

Даже сквозь завывание ветра до них доносилось страшное рычание трех изувеченных пулями и топорами медведей.

Раскурив свою легендарную трубку, Каменная Башка уселся рядом с Рибераком, который, в свою очередь, наслаждался последней виргинской сигарой.

Остальные сели чуть позади, не без тревоги прислушиваясь к звериному вою, раздававшемуся из зарослей, где, несомненно, скрывался и сам Белый Орел.

— Жаль, здесь нет теплых шкур с вашего склада. Всё проклятые англичане! — посетовал неспособный помолчать и минуты боцман.

— Придется обойтись без них, — с философским смирением отвечал торговец. — А ведь вы не закончили историю о маркизе Галифаксе и баронете.

— Верно, нас прервали на самой середине.

— Продолжайте же ваш рассказ.

— Что ж, разве что в двух словах. Не имея возможности преодолеть траншеи американцев, мы были вынуждены остаться в осажденном Бостоне. Бомбы колонистов день и ночь засыпали город. Нам удалось выкрасть из замка маркиза светловолосую госпожу, однако, на беду, англичане обнаружили наше убежище. Маркиз оправился от раны и теперь живет лишь жаждой мести: он задумал убить единокровного брата.

— Бывает же на свете такая подлость!

— Спас баронета подкупленный мною бостонский палач. Перед казнью он подрезал веревку, и та оборвалась в момент казни. В это время американцы уже шли на приступ крепости, и мы были спасены, но маркиз тем временем снова похитил мисс Уэнтворт и уплыл с нею на своем фрегате, входившем в грозную эскадру адмирала Хау. Едва англичане сдали крепость колонистам, мы поспешили к ставшему на якорь на реке Мистик «Громовержцу». На Бермудах к нам присоединились четыре идущих под американским флагом судна французских корсаров, и мы бросились в погоню за фрегатом маркиза.