— Я помню все это, — сказала Сурама. — В тот день я потеряла отца, мать и братьев.

— Что еще ты видел? — спросил у крысолова Янес.

— Раджа трижды стрелял в своего младшего брата, но тот всякий раз успевал метнуться в сторону, прыгая, словно тигр. К тому же раджа был пьян и не мог как следует прицелиться. Юноша, охваченный смертельным ужасом, закричал: «Пощади! Пощади, и я покину твое царство! Я же твой брат, ты не можешь меня убить!» Раджа опять захохотал и взялся за новый карабин. Затем, будто испытав запоздалое раскаяние, сказал бедняге, продолжавшему метаться по дворику: «Если ты не лжешь и действительно навсегда покинешь Ассам, я тебя пощажу. Но при одном условии». — «Все, что пожелаешь!» — ответил Синдхия. «Я подброшу в воздух рупию. Попадешь в нее из карабина — отпущу тебя в Бенгалию целым и невредимым». — «Согласен», — ответил юный принц. «Но предупреждаю, — продолжал безумец, — если промахнешься, отправишься вслед за остальными». — «Бросай!» — крикнул Синдхия. Ему дали карабин, и раджа подкинул в воздух серебряную монетку. Грохнул выстрел. Однако пуля поразила не монету, а грудь тирана. Синдхия был отменным стрелком. Он в мгновение ока повернул карабин и застрелил брата насмерть, попав точно в сердце. Министры и офицеры спешно спустились в залитый кровью дворик, упали на колени перед юношей и поклялись ему в верности. Все было так, госпожа?

— Да. И этот новый тиран втайне продал меня банде душителей, вместо того чтобы отпустить в родные горы к верным кшатриям. Наверное, если бы не мой муж, я бы до сих пор принадлежала тем бандитам.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — сказал Янес. — Я отбил тебя у разбойников, привез сюда, сразился с Синдхией, которого подданные ненавидели за жестокость, а затем с помощью Тигрят Момпрачема и горцев возложил на твою головку корону Ассама. Надеюсь, ее отблеск слегка падает и на меня.

— Забирай ее, если хочешь, мой господин! — вскричала Сурама, положив руки на плечи португальца.

— Ты знаешь, моя маленькая королева, что я никогда не стремился к власти и государственным делам. Меня больше влечет охота на тигров и слонов. Янес — верховный властитель? Ну нет! Я — махараджа, и этот титул висит на моей шее мельничным жерновом, особенно когда меня приветствуют многотысячные толпы. Если тому не помешает дьявол, корона достанется нашему малышу. Хотя, как я уже заметил, колеса государственной машины угрожающе поскрипывают. Ладно. Еще посмотрим, кто кого. У тебя есть верные горцы, у меня — непобедимый Сандокан и Тигры Момпрачема, готовые явиться по первому зову. Синдхии придется драться за корону зубами и когтями.

Янес вытащил из кармана часы и воскликнул:

— Ого! Уже полночь! Когда сам становишься в некотором роде заговорщиком, время бежит быстро. Каммамури, отведи старика в подходящую комнату и дай ему красное дхоти. И не забудь поставить у двери охрану.

— Вы сомневаетесь в моей преданности, ваше высочество? — удивился крысолов.

— Вовсе нет. Простые меры предосторожности. Во дворце, знаешь ли, завелись отравители.

— Понимаю, ваше высочество.

— Да, и выдай ему из казны пятьдесят рупий.

— Это очень много, ваше высочество, я уже говорил.

— Отложишь на черный день.

— Встречаемся завтра вечером, Янес? — уточнил Тремаль-Наик.

— Сразу после захода солнца. Прихвати фонари и не забудь мастифов.

— Будь осторожен, мой господин, — попросила Сурама.

— Не беспокойся, я собираюсь отлично развлечься, — засмеялся Янес. — Погоня за убийцей по жутким подземельям, кишащим крысами! Чертовски захватывающе! Нам просто необходимо отыскать отравителей. Отрубим голову десятку-другому интриганов, глядишь, оставят нас в покое.

Он поднялся. Тремаль-Наик и Каммамури вышли вместе со стариком. Янес допил пиво и вместе с рани удалился в покои, двери которых запирались изнутри на засовы и охранялись вооруженными до зубов раджпутами.

Глава 4

Погоня за отравителями

Следующим вечером, в тот час, когда гонги подали сигнал тушить городские огни, из дворца скрытно вышел небольшой отряд из десяти человек. Впереди бежали два крупных и сильных мастифа с болтающимися складчатыми щеками.

Тибетские мастифы — собаки размером с теленка, каждая из которых способна разорвать медведя. Их мощные челюсти легко ломают кости, а зубы оставляют ужасные рваные раны.

Отряд состоял из Янеса, Тремаль-Наика, Каммамури, крысолова и шести шикари, знавших, как обращаться с собаками и готовых в нужный момент спустить их с поводка. Все были вооружены карабинами и дальнобойными двуствольными пистолетами. Под непромокаемыми плащами на поясах у них висели небольшие фонари.

Горожане уже расходились по домам. Похоже, их ничуть не заботило новое убийство во дворце. Это спокойствие, а точнее, безразличие несколько возмутило Янеса, от которого ничего не могло ускользнуть.

— Кажется, все против нас, — сказал он Тремаль-Наику, шедшему рядом.

— Не перегибай палку, приятель, — ответил тот. — Народ никогда не заботит происходящее во дворцах. Лишь бы им самим жилось спокойно.

Португалец фыркнул и процедил сквозь зубы:

— А мне их безмятежность не нравится.

— Слишком уж мрачно ты стал смотреть на вещи.

— Ну а как ты хотел? Пока не узнаю, что Синдхия до сих пор сидит в калькуттском доме умалишенных, покоя мне не видать.

— Об этом пусть позаботится Каммамури. Сам знаешь, он на многое способен.

— Да, он человек ценный. Однако прежде давай проверим, кто прячется в клоаках, а потом уже будем решать, что дальше.

— Надеешься отыскать там проклятого брамина?

— Надеюсь. Сердце подсказывает мне, что убийца, вооруженный ядовитой слюной бис-кобры, вскоре попадется нам в руки. Крысолов его видел. Мы застанем негодяя врасплох.

— Он нужен нам живым.

— Разумеется. Схватим и допросим.

— Каммамури сумеет развязать ему язык. Наш маратха искусен в такого рода делах.

— Знаю, — хохотнул Янес. — У него даже туги пели соловьями. Крысолов, далеко еще? — спросил португалец у старика.

— Нет, ваше высочество, мы уже подходим к колодцу. Видите ту древнюю мечеть с обвалившимся куполом? Прямо под ней проходит большой туннель. Вернее, там он начинается.

— Те подозрительные личности уже внизу?

— В этот час? Наверняка, ваше высочество. Кажется, им не по нраву ночные улицы.

— А что они делают днем?

— Кто знает! После тех выстрелов я не осмелился больше за ними следить.

— Даже старикам жить хочется, верно?

— Именно так, ваше высочество. Умереть всегда успеется.

Они подошли к старой мечети, приземистой и тяжеловесной, возведенной еще во времена правления Моголов. Индусы, не верившие в их бога, и не думали ее ремонтировать.

Крысолов свернул за угол мечети и показал Янесу на огромное отверстие в земле. Оттуда, из мрака, поднимались влажные миазмы.

— Ну и ну! — воскликнул Янес. — Надо было нам, Каммамури, прихватить в дорогу бутыль розовой воды.

— Успеем надушиться.

— Зажгите лампы, — посоветовал крысолов. — И умоляю, держитесь у меня за спиной, иначе вас ждет страшная смерть.

— Приятная перспектива, — хмыкнул Янес.

Фонари зажгли, и отряд спустился в широкий туннель, в который, судя по всему, стекали сточные воды из других клоак. Посередине, в хорошо сохранившемся каменном ложе, бесшумно бежал зловонный поток. Где он заканчивался, не знал, наверное, никто.

— Если свалиться в эти помои, стекающие со всего города, живым оттуда не выбраться, — сказал Янес.

— Я тоже так думаю, — кивнул Тремаль-Наик, предусмотрительно держась у самой стены, поддерживающей высокий арочный свод. — Но мне вот что любопытно: как заговорщики — назовем их так — умудряются дышать в подобном месте? У них что, вечно носы заложены?

— Проверим, когда поймаем их. Эй, крысолов!

— Да, ваше высочество.

— Идти далеко?

— Сначала нам нужно добраться до соединительных протоков.

— Это тоже туннели?

— Да, ваше высочество. Только круглые, узкие и ужасно извилистые. Там нужно ползать по-пластунски. В главный канал они выходят широкими клюзами, расположенными под аркадной галереей. Но пока не доберемся до тех безопасных мест, придется попотеть. Если какой-нибудь из камней, по которым мы будем карабкаться, вывалится из кладки, то мы кубарем скатимся вниз, прямо в поток нечистот.

— У нас железные мускулы, приятель. Можно сказать, мы прирожденные акробаты, ты лучше сам будь поосторожнее.

— О, обо мне не беспокойтесь! — ответил старик. — Я привык к клоакам, и конечности у меня довольно гибкие.

— Так сколько нам еще идти?

— Примерно милю, ваше высочество.

— Знал бы заранее, приехал бы сюда на своем любимом слоне, — сказал Янес. — Он здесь как раз прошел бы.

Действительно, «берег» этой странной подземной реки был около двадцати футов шириной, чего вполне хватило бы даже слону. А до высокого потолка животное не смогло бы и хоботом дотянуться.

— При Моголах умели строить, не то что современные индусы, — заметил Янес, не выносивший молчания. — Я и представить себе не мог, что под моей столицей находится такое чудо. Жаль, тут темно и душно.