— Уходим! — бросил Рокко. — Захватим-ка этот паршивый дворец.

К сожалению, шум привлек других кисуров, находившихся неподалеку. Поняв, что в зале у визиря происходит что-то не то, они всей толпой бросились туда, причем многие захватили мушкеты и пистолеты.

Рокко едва успел освободить своих товарищей, когда два десятка стражников ввалились в зал, визжа, будто дикие звери. Маркиз и Бен подхватили обрубки копий, намереваясь действовать ими как кинжалами, и встали рядом с Рокко. Тот же с такой яростью размахивал саблей, точно намеревался прикончить всех, в том числе визиря.

Увидев перед собой этого бешено рычащего геркулеса, играючи перерубившего нацеленные на него копья, кисуры остановились. Лишь один, самый храбрый, несмотря на потерю оружия, прыгнул на Рокко, рассчитывая повалить и обездвижить гиганта. Сардинец схватил его одной рукой, поднял за шкирку и швырнул прямо в толпу нападающих. Смельчак кубарем покатился по мозаичному полу, лишь чудом не разбив себе череп.

Потрясенные кисуры в ужасе уставились на силача, однако их замешательство длилось недолго. Подгоняемые криками визиря, они наконец вспомнили об огнестрельном оружии и прицелились в трех непокорных пленников, принуждая сдаться.

— Баста, Рокко, — сказал маркиз, отбрасывая обломок копья. — Перевес на стороне этих каналий.

— Но нас так и так убьют, — возразил Рокко.

— Дружище, никогда не знаешь заранее, где найдешь, где потеряешь. Бросай саблю, иначе нас пристрелят.

Сардинец запустил саблей в стену с такой злостью, что лезвие разлетелось на мелкие осколки.

Кисуры окружили троицу, не решаясь все же приблизиться к Рокко, чтобы вплотную не познакомиться с его могучими кулаками.

— Уведите их с глаз долой, — приказал еще не пришедший в себя визирь. — Это какие-то шайтаны, исторгнутые преисподней.

— Да-да, и другие шайтаны свернут тебе шею, если с наших голов упадет хоть волосок, — пригрозил маркиз.

— Прочь! Прочь отсюда! — взвизгнул дрожащий визирь.

— Мы уйдем, — прогудел Рокко. — Но клянусь, тому, кто попытается меня связать, не поздоровится.

Всю троицу под дулами револьверов и мушкетов вывели из зала.

Они прошли длинной галереей с мавританскими колоннами и широкими окнами, выходящими в сад. Кисуры отперли массивную дверь, обитую железом, и втолкнули друзей внутрь.

За дверью оказалась комната с куполообразным потолком и облицованными камнем стенами. Свет проникал в окошко настолько узкое, что в него не протиснулся бы и кот. Мало того, его перегородили двумя толстыми железными прутами. Обстановка была спартанской: три ветхих ангареба да два огромных кувшина с водой.

— Вот это тюрьма так тюрьма! — воскликнул де Сартен. — Ни взорвать, ни решетку перепилить. Визирь постарался, чтобы мы не сбежали.

— Не скажите, маркиз, — покачал головой Рокко. — Решетку можно согнуть и вырвать.

— Ну а потом? — скептически спросил Бен.

— Расширить отверстие.

Сардинец схватил его одной рукой, поднял за шкирку и швырнул прямо в толпу нападающих.

— У нас нет ни долота, ни молотка, мой бравый Рокко, — вздохнул маркиз.

— О, если бы мы только смогли отодрать эту каменную облицовку!

— Увы, дружище, нам остается ждать чуда.

— На что вы надеетесь? — спросил Бен.

— На вашу сестрицу и Эль-Хагара. Уверен, они не бросят нас в беде.

— Что они смогут противопоставить султанской страже? — грустно сказал Бен. — Да, Эстер попытается нас вызволить. Попробует подкупить придворных, тюремщиков, может, даже самого визиря, денег ей хватит. Но я сомневаюсь в успехе. Как и мы, она для них — «неверная» и, если ее разоблачат, погибнет.

— Тем не менее я не отчаиваюсь. Мое сердце говорит мне, что они о нас помнят.

— Прежде чем дать себя прикончить, я задам кисурам перцу, — пробасил сардинец.

— Они все равно тебя обезглавят, — заметил Бен.

— Дьявол! Так не годится.

— Тогда действуй, Рокко, — предложил де Сартен.

— Слушаюсь, хозяин.

— Давай-давай.

— Для начала я вырву железные пруты. Они тяжелые, длинные, ими мы сможем проломить башки кисурам.

— Но железяки, похоже, сидят крепко.

— Мои руки тоже крепки.

Сардинец подошел к окну, схватился за прутья и попытался их вырвать.

— Не поддаются, — нимало не смутившись, пробормотал он. — Ничего, сейчас я их…

Он напряг мощные руки, стиснув пальцами прутья, уперся коленями в стену. Мускулы вспучились, до предела натянув кожу, вены на шее и висках вздулись. Железо сопротивлялось, но геркулес не сдавался, утроив усилия. Внезапно, к несказанному удивлению маркиза и Бена, прут согнулся и вылетел из стены.

— Вот так-то! — с триумфом воскликнул Рокко.

— Разрази меня гром! — выкрикнул де Сартен. — Ну и силища!

— Слоновья! — поддержал его Бен.

— Теперь примусь за второй, — объявил Рокко, утирая лоб.

Камни бойницы расшатались, и следующий прут поддался куда легче. Рокко выдрал его прямо с куском облицовки, несколько расширив отверстие. Сардинец выглянул было наружу, но тут же отшатнулся.

— Стражник? — догадался маркиз.

— Он самый. Торчит прямо внизу.

— Далеко ли до земли?

— Метра три, не больше.

— Куда выходит окно?

— В сад.

— Бен, может, попробуем сбежать? — спросил маркиз.

— А кисур?

— Кисура я беру на себя, — сказал сардинец.

— Надо расширить бойницу, — решил маркиз. — Как думаешь, Рокко, получится сделать это с помощью прутов?

— Получится, хозяин, — кивнул тот, уже совершенно уверенный в благополучном исходе дела.

— А как мы покинем сад? — задумался Бен. — Он ведь наверняка огорожен высокой стеной.

— Перелезем, — отмахнулся Рокко.

— Дьявол, а не человек, — пробормотал юноша. — За что ни возьмется, все ему по плечу.

Они уже собирались приступить к работе, когда маркиз вдруг спросил:

— А если сюда кто-нибудь войдет? Бен, встаньте у двери и слушайте. В случае чего дайте нам знать. С окном мы сами справимся.

Железные пруты были слегка заострены. Ими оказалось удобно поддевать облицовку, похожую на красноватую непрочную известку. Сначала принялись за правый угол. Четыре-пять ударов — и плита упала в руки сардинца. Под облицовкой был все тот же непрочный саман.

— Что скажете, хозяин? — весело поинтересовался Рокко.

— Что еще час-другой, и мы будем на свободе. Кирпич-то дрянной.

— Да, паршиво здесь строят, господин маркиз.

— В Тимбукту по-другому не умеют. Все их дома сделаны из высушенного на солнце кирпича-сырца и глины.

— Ломаем дальше, хозяин?

— Не спеши, Рокко. Стражник может заметить.

— Постараемся не шуметь.

И они продолжили разбирать стену, отбивая облицовку и вынимая кирпичи. Отверстие постепенно расширялось. Тем не менее потребовалось четыре часа, чтобы в дыру можно было протиснуться, так что закончили уже в темноте.

— Самое время сматываться, — заключил Рокко.

— Пролезешь? — спросил маркиз. — Из нас троих ты самый крупный.

— Пролезу, хозяин.

— Посмотри-ка, стражник там?

Привстав на цыпочки, Рокко выглянул в окно:

— Стоит, но не шевелится. По-моему, дрыхнет, лентяй.

— Вооружен?

— Копьем и пистолетами. О, придумал!

— Что именно?

— Вместо того чтобы бить его по башке железякой, придушу маленько, и пусть посидит здесь вместо нас.

— А сумеешь?

— Смотрите!

Сардинец подтянулся, высунулся из отверстия, крепко схватил стражника за шею, чтобы тот не вскрикнул, поднял его, словно марионетку, втащил внутрь и бросил под ноги маркизу и Бену.

— Три тысячи чертей! — воскликнул де Сартен. — Ну ты даешь, Рокко!

Кисур, застигнутый врасплох, даже не сопротивлялся. Впрочем, Рокко его не отпускал.

— Кляп, — сказал сардинец. — Быстро, а то я его задушу.

Маркиз оторвал полоску от своего плаща, и они вместе с Беном заткнули незадачливому стражнику рот.

— Теперь вяжите ему руки и ноги, — добавил Рокко.

Маркиз снял свой длинный шерстяной кушак и связал кисура:

— Готово!

Полузадушенный кисур повалился на пол, выпучив глаза на пленников.

— Смотри у меня, — грозно сказал ему маркиз, — попытаешься освободиться, вернемся и прирежем тебя, как куренка. Понял?

Де Сартен забрал у него длинные кремневые пистолеты, отделанные серебром, и подал один Бену:

— Теперь ходу, друзья!

Рокко, прихватив с собой железный прут, в его руках куда более опасный, нежели копье, пролез через дыру и спрыгнул на землю.

— Никого не видать? — спросил де Сартен.

— Пусто, — ответил сардинец.

Через минуту все трое уже находились снаружи.