— Открой! — рявкнул Глеб, безрезультатно дёргая за ручку.
— Команды не было, — хмуро усмехнулся телохранитель.
— Я тебе говорю! Открой! — на последнем слове Белинский от волнения дал «петуха» и закашлялся.
— Отошёл от машины, — всё так же спокойно ответил Костров.
— Ты охренел?! Ты на меня работаешь, говнюк!
Павел закатил глаза, а его светло-русые брови красноречиво изогнулись:
— Я работаю на Юлию Викторовну. От машины отойди. Иначе станешь моей законной целью.
— Я её муж!
— Объелся груш.
— Хамло! — Белинского уже как следует трясло не то от злости, не то от страха перед теперь уже туманным будущим. Обойдя машину, он рискнул приблизиться к Кострову и даже изобразил нечто напоминающее замах, но тут же взвыл от боли в резко вывернутом плечевом суставе.
— Я предупреждал, — Павел невозмутимо прокомментировал свои действия и оттолкнул скорчившегося Глеба подальше от «Ауди». — Зубы побереги, придурок, — он быстро сел за руль, снова заблокировал двери и, ловко раскручивая руль, выехал обратно на шоссе.
Юля лежала на заднем сиденье, спрятав лицо в ладонях, и скулила, заикаясь от непрекращающегося потока слёз. Её смартфон безостановочно вибрировал, но ответить на звонки мужа Белинская смогла заставить себя только минут через десять, да и то, не собираясь растягивать диалог, прокричала в трубку:
— Ненавижу тебя! — и отключила телефон. Потом неловко села, оглянулась и срывающимся голосом произнесла: — Паш, останови, пожалуйста, у гипермаркета.
Свернув направо, Костров выискал свободное парковочное место и пошёл следом за Юлей. Мельком глянув на вывески в огромном незнакомом магазине, Белинская направилась к полкам с алкоголем, схватила две бутылки красного сухого и, проигнорировав какую-либо еду, подошла к кассе самообслуживания.
— Даже сыр не прихватишь? — Кострову её план напиться уже не нравился.
— Нет, — оплатив вино, Юля замерла: — у тебя штопор есть?
— Есть, — недовольно вздохнул телохранитель. — У меня всё есть.
Вернувшись к машине, Юля протянула ему одну из бутылок:
— Открой.
— Не думаю, что…
— Паша, просто открой эту чёртову бутылку! Не надо думать!
Костров раздражённо цокнул языком, но всё-таки открыл багажник, достал из компактного ящика с инструментами универсальный нож и выдвинул заострённую стальную спираль. Небольшого усилия хватило, чтобы освободить бутылку от пробки. Сердито сунув Юле вино, он молча сел за руль.
— Есть тут где-нибудь озеро с пляжем?
— Холодновато для купаний.
— А можно без лишних комментариев найти то, что я прошу?!
— Я считаю, тебе лучше вернуться домой.
— Считай дальше. И найди мне озеро!
Вместо озера нашёлся пруд, но Юле хватило и этого. Усевшись поближе к воде, она пила вино прямо из бутылки и тихо плакала.
Внутри всё болело. Сердце будто нашпиговали битым стеклом и гвоздями, горло горело от напряжения и терпкого алкоголя. Голова быстро становилась мутной и нестерпимо тяжёлой. Не выдержав, Юля с диким бешенством швырнула пустую бутылку в воду и завалилась на бок в сочную зелёную траву.
Костров больше не в силах наблюдать за ней, достал из багажника плед и спустился к берегу.
— Юль.
— Что?
— Не лежи на мокрой траве.
— Отстань.
— Хотя бы на плед переляг. Рискуешь отхватить спьяну цистит.
— Плевать.
Павел всё же расстелил рядом с ней плотный тёмно-серый плед и потянул хмельную Снежную Королеву за плечо:
— Не делай глупостей. Уж точно не из-за Глеба.
— А из-за кого? Из-за кого ещё я могла бы наделать глупостей? — Юлин голос под действием вина звучал растянуто и глухо.
— Из-за кого-нибудь другого, — перетащив её на ткань, Костров сам присел на край пледа, ослабив узел галстука и стащив с себя чёрный форменный пиджак.
Юля повернулась на спину и уставилась на ярко-голубое небо. Слёзы медленно текли из глаз, скатываясь по вискам и затекая в уши.
— Почему «Скай»?
— Что?
— У тебя ведь позывной «Скай». Небо? Ты сам выбрал?
— Ты решила спросить об этом спустя четыре года?
— Раньше я стеснялась.
Бархатистый смех Кострова заставил несколько бабочек вспорхнуть с торчавших из высокой травы полевых цветов.
— Из «Терминатора». Помнишь? «Скайнэт».
— Ты хотел быть на стороне машин?
— Не знаю. Первое, что пришло в голову, когда в старших классах регистрировался в сетевой стрелялке. Логин «Скайнэт» был занят, я взял себе сокращение.
— Мальчишки… — прыснула Юля. — Всё бы вам в стрелялки рубиться.
— А ты чем в школе увлекалась?
— В школе я училась.
— Какая скукота.
— Согласна.
Юля продолжила смотреть на небо. Костров уставился на мелкую рябь на поверхности воды. Впервые за долгое время он не находил каких-то подходящих слов поддержки. Точнее, слова-то были, но Скай сомневался, что имел право врываться в истерзанное сознание Белинской со своими комментариями.
— Почему он это сделал? — её внезапный вопрос заставил Павла поперхнуться.
— Не знаю…
— Захотел себе грудастую молодуху, да? Я в сравнении с ней старая и плоская.
— Глупости не говори, а?
— А что? — Юля села и повернулась лицом к Кострову. — Разве не так? Она лет на десять моложе. Ты же видел!
— Но ты шикарно выглядишь. Ни морщин, ни… — он всмотрелся в её заплаканные глаза.
— …ни груди, ни жопы, — пьяно расхохоталась Юля. — А он ведь намекал мне. «Сисечки» сделать!
— Дебил, что тут скажешь?
— Я не сделала. И он нашёл ту, у которой всё есть.
— Говорю же, дебил, — Скай был не в восторге от темы беседы, но и оборвать её не знал как.
— А тебе какие нравятся?
«Началось в колхозе утро…» — мысленно выругавшись, Костров выдавил из себя улыбку:
— Блондинки.
Его серо-голубые глаза скользнули по направлению к губам Юли, но он усилием воли отвёл взгляд в сторону.
— А я тебе нравлюсь? — последовал предсказуемый пьяный вопрос.
— Ты очень красивая, — уклончиво ответил Павел.
— И?
— Юль, поехали обратно. Я отвезу тебя домой.
— Значит, не нравлюсь…
— Вставай. Земля даже через плед холодная.
— Ну и что?
Однако, Белинская неожиданно резво подскочила на ноги, стянула с себя футболку и джинсы и, оставшись в спортивном нижнем белье, бросилась в воду.
— Юля!
— Что?! — фыркая и хохоча, она поплыла вглубь пруда, оглядываясь на своего злого телохранителя. — Вода кайф!
— Вернись на берег!
— Не хочу!
— Будь хорошей девочкой и плыви обратно!
— Я была хорошей девочкой! Тридцать четыре года была! Не помогло! Теперь хочу побыть плохой!
— Обязательно начинать это дело пьяной в ледяном пруду?!
Юля задорно расхохоталась, но внезапно сведённая мышца в левой икре заставила её вскрикнуть от резкой боли.
— А-а-а!
— Юля!
Едва успев сделать короткий вдох, Белинская ушла под воду, хаотично размахивая руками.
— Вот коза! — Скай рывком стащил брюки, сдёрнул с себя рубашку и с разбегу нырнул в мутную холодную воду. — Юля!!!
Совсем недалеко раздался ещё один всплеск. Костров набрал воздух в лёгкие и нырнул в надежде хоть что-то разглядеть среди ила и песка.
2
— Идиотка… — задыхаясь и отплёвываясь, Скай зло дёрнул Белинскую обратно к воздуху и, мощно загребая воду одной рукой, поплыл к берегу, держа второй надрывно кашляющую перепуганную подопечную. — Просил же… — Телохранитель уложил дрожащую от холода Юлю на плед и прощупал её стопы. — Какую мышцу свело?
— В-в-вот эт-т-ту… — стуча зубами, она дотянулась до икры и тут же снова вскрикнула, когда Костров уверенно потянул на себя её пятку, надавливая второй ладонью на пальцы. — А-а-ай! Что ты…?! — Юля инстинктивно ударила ладонью по мокрому плечу Павла. — Больно же!
— Терпи, — он перестал давить и принялся разминать подушечками пальцев сведённую судорогой мышцу.
Юля замерла, почувствовав, как по всему телу табуном понеслись опасные мурашки, и наконец-то заметила, что Костров сидел перед ней в одних мокрых боксерах. Белинская опустила взгляд на его мускулистые плечи и рельефный торс и медленно сглотнула. Все четыре года знакомства она лицезрела своего телохранителя исключительно одетым. А теперь…
Чёрно-белый чешуйчатый дракон обвивал его правую руку от запястья и почти до основания шеи. Слева под ключицей темнела какая-то надпись на латинском, а чуть ниже левого локтя замыкались две широкие окружности с замысловатыми узорами.
— Ну? Отпустило?
Юля вздрогнула и сфокусировалась на его лице:
— Что?
— Судорога.
— А… Да…
— Одевайся, а то простынешь, — Костров поднялся с земли, подхватив свои вещи, и скрылся за автомобилем.
Белинская с трудом стянула с себя мокрое нижнее бельё и как можно быстрее «упаковалась» обратно в джинсы и футболку, но на свежем ветерке из-за влажных волос она продолжала подрагивать.
— Паш…
— Пей, — у её лица возникла мужская ладонь со второй вскрытой бутылкой вина.
— Решил окончательно меня напоить? — Юля попыталась пошутить, но стучащие друг о друга зубы испортили весь эффект.
— Решил, что не стоит тебе сейчас сваливаться с ангиной или пневмонией, — Костров обулся и поправил пряжку брючного ремня. — В идеале это должен быть термос горячего чая, но вино тоже на крайний случай подходит.