Я пожал плечами.

Он поджал губы.

— А ты неразговорчивый парень.

— Да.

— К счастью для тебя, болтливые сотрудники раздражают меня больше всего. — Он протянул руку. — Шутки в сторону, в этом письме говорится, что если я тебя не возьму, то я идиот. Джим Уилан, ты принят.

Я облегченно вздохнул и пожал ему руку.

— Спасибо, сэр.

— Зови меня «сэр» только перед Марджери, — подмигнул он. — В остальных случаях достаточно просто Алонзо. Я дружелюбный парень, но заправляю сложным заведением. У нас тут куча дополнительных правил вдобавок к основным, лишь бы обеспечить жильцам безопасность и комфорт. Нарушение их — это билет в один конец. Ты понял?

— Да, сэр.

— Тогда все в порядке. — Алонзо поднялся на ноги, и я последовал его примеру. — Давай подпишем документы, и выходишь в понедельник утром. В семь часов утра. Нормально?

Я кивнул.

— Я присмотрел дом в Бунс-Милл. Перееду на этих выходных.

— Хорошо, — сказал Алонзо. — Мне нужно, чтобы ты закрыл время завтрака, обеда, физических упражнений и послеобеденного отдыха. Будешь учиться прямо по ситуации. Мы потеряли двух парней одновременно, поэтому мне нужно, чтобы ты схватывал на лету.

— Сделаю все возможное.

Я подписал документы, и мы попрощались.

— В понедельник, в семь утра, — повторил Алонзо. — Ровно.

Я вернулся в фойе. Джулс покинула стойку регистрации, но помещение не было пустым.

Девушка с волнистыми светлыми волосами стояла у стены, изучая картину рядом с кондиционером. Незнакомка была ниже моих шести футов на целых пять дюймов. Стройная. В бесформенных брюках цвета хаки, простой бежевой рубашке и лоферах.

Она оглянулась, когда мои шаги эхом отозвались в фойе. Большие голубые глаза на лице, напоминающем по форме сердце, уставились на меня. Улыбка расцвела на полных губах и осветила ее тонкие черты, а мой чертов пульс зачастил.

— Красиво, не правда ли? — кивнула она на картину. — Как солнце падает на изгиб яблока. Как подсвечивает виноград.

Я подошел и встал рядом с ней.

— Как по мне, просто фрукты.

Она рассмеялась.

— Это и есть фрукты. Суть фруктов. Великолепная отсылка к чему-то настолько простому. Свет, раскрывающий жизнь внутри.

— Ты будто знаешь, о чем говоришь.

— Мне нравится так думать. Я художница. — Ее кристально-голубые глаза, окаймленные темными ресницами, посмотрели в мои. — Ты первый человек, кого я вижу. Как тебя зовут?

— Джим. Джим Уилан.

— Тея Хьюз. Рада познакомиться. — Она взяла мою руку и от души тряхнула. — У тебя добрые глаза, Джим Уилан.

«А ты чертовски потрясающая, Тея Хьюз».

Она указала на картину.

— Но ты небольшой фанат живописи?

Я пожал плечами.

— Тогда что у тебя за любимый яд, образно говоря?

— Музыка, — ответил я. — Я люблю музыку.

Боже, я говорил как идиот. Я — и люблю музыку. Но утонченное лицо Теи просияло еще ярче.

— О черт, я обожаю музыку. — Она засмеялась. — Живопись — мое пристрастие, а музыка — это жизнь. Ты играешь?

— У меня есть гитара… — признался я, а остальные слова умерли на моих губах. Я не собирался говорить ей, что иногда еще и пел. Да ни за что.

— Обожаю гитару, — сказала Тея. — Ты какую музыку любишь?

Я потер затылок, пожал плечами.

— Не знаю. В основном рок. Guns N’Roses. Foo Fighters. Pearl Jam.

Тея склонила голову.

— Забавно, не знаю таких.

— Ты никогда не слышала Guns N’Roses?

Она нахмурилась.

— На самом деле, не знаю… А должна? — Затем Тея игриво шлепнула меня по руке. — Не стыди меня, Джеймс. Я технодевушка. Вот… мои коронные движения припадочной курицы.

Она ритмично задергала головой, и из меня вырвался смешок. Я бы не удивился, если бы вместе с ним вылетело облако пыли и моли. Я позавидовал тому, как легко и непринужденно Тея держится. Никаких сомнений.

Она та, кто она есть.

— Джим?

Я моргнул.

— Ты пялишься.

А как иначе?

— Впрочем, не могу тебя винить, — добавила она, а затем закрыла глаза рукой. — Боже, это прозвучало так эгоист… ски. Эгоистично? Так правильно? — Тея рассмеялась. — В смысле, я вечно из всего делаю спектакль. Ну или так всегда говорит моя сестра.

— Ты танцуешь, будто никто не смотрит, даже когда люди за тобой наблюдают, — сказал я.

— Надеюсь, это не упрек за мои безумные танцевальные навыки?

— Нет, — заверил я. Мне еще никогда не приходилось вести столь непринужденную беседу. Я говорил так же легко, как она танцевала. Без колебаний. — Что ты рисуешь? — Я подумал. — Миски с фруктами?

Она послала мне хитрый, игривый взгляд.

— А сам как думаешь?

Я пожал плечами, сунул руки в карманы.

— Если предположить… я бы сказал, что-то масштабное. Возможно, Большой каньон. А еще ты используешь много цветов.

— Что-то большое и красочное, а? — Она сплела пальцы за спиной. — А с чего ты так решил?

— Не знаю. Что-то в тебе подсказало.

Прозвучало как реплика из дурного фильма, но от правды не спрячешься. Мы всего несколько минут стояли рядом, а я уже ощущал масштаб личности Теи.

— Что ж, ты достаточно близко попал, — сказала она. — Я в основном рисую Египет. Пирамиды, Клеопатра, Нил. Это моя фишка.

Я кивнул.

— Было такое ощущение.

— А ты? — Наши глаза встретились, и ее улыбка стала личной. Только для меня. — У меня тоже есть на твой счет пара ощущений, Джим Уилан.

Мое сердце затрепетало.

— Да?

— Да. Снаружи ты подобен неприступной кирпичной стене с лицом кинозвезды и в дерзкой черной кожаной куртке. Внутри? Ты глубокий, как Большой каньон. — Ее брови с любопытством поднялись. — Я попала?

Я пожал плечами.

— Я… я не знаю…

— А еще ты часто пожимаешь плечами, — указала она. — Не делай так. Твои мысли не ерунда.

Наши глаза снова встретились, и кирпичная стена, которую я выстроил, чтобы обезопасить себя, оказалась бесполезной против Теи. Несущественной. Я должен был снова ее увидеть, даже если это означает, что она услышит мое заикание.

Почему-то мне казалось, что Тею Хьюз оно не озаботит.

— Ты кого-то здесь навещаешь? — спросил я.

Улыбка Теи застыла.

— Здесь?

— Да. Я только что переехал в город, и я был…

— Моя сестра. Она придет сюда. — Ее тонкие брови нахмурились, смятение затуманило кристально-голубые глаза. — И мои родители. Они вот-вот приедут.

— Хорошо. — Вдох. Выдох. — Я хотел спросить, ты не хотела бы?..

— Сколько уже прошло? — Тея обхватила себя руками и огляделась, как будто впервые увидела это помещение. Ее дыхание стало частым. — Я не знаю это место. — Ее взгляд метнулся ко мне. — Сколько уже прошло?

— Сколько… — Я моргнул. — Я не знаю…

— Кто ты? — Глаза Теи широко распахнулись, и их светлые глубины наполнились паникой. — Сколько уже прошло?

Она что, хотела узнать время? Я было потянулся проверить свои часы, а потом до меня дошло. Словно ведро холодной воды загасило крошечное мерцающее пламя между нами.

«Ох, блин, вот ты осел. Она пациентка».

— Сколько уже прошло? — взвизгнула Тея, ее голос эхом отозвался в фойе.

— Я не знаю… — Я запнулся, ощущая, как частит мой собственный пульс.

Она сделала шаг прочь от меня.

— Они работают над моим случаем, — сказала Тея. — Доктора. Я попала в аварию. Сколько уже прошло?

Я оглядел пустое фойе в поисках помощи.

— Я… я не…

— Мисс Хьюз, вот вы где.

Я обернулся и увидел маленькую женщину в бледно-голубой форме медсестры, с темными волосами. Она быстро шла по коридору. Какое облегчение. Медсестра бросила на меня любопытный взгляд и нежно взяла Тею за руку.

— Кажется, мисс Хьюз всегда находит дорогу к входной двери.

Тея посмотрела широко раскрытыми глазами на медсестру, чей бейджик гласил: «Рита».

— Сколько уже прошло?

— Два года, мисс Хьюз, — ответила Рита. — Врачи работают над вашим случаем.

— Верно, — сказала Тея, глубоко вздохнув и сжимая руку Риты. — Они выяснят, что со мной не так.

Рита улыбнулась и кивнула на полотно.

— Прекрасная картина, не так ли?

Тея расслабилась, и ее улыбка начала возвращаться.

— Невероятная. Посмотрите, как свет сияет над изгибом яблока. — Она повернулась ко мне. — Разве это не красиво?

Я ошалело кивнул.

— Да. Чудесно.

Она просияла и протянула мне руку.

— Здравствуй. Я Тея Хьюз.

— Джим Уилан, — пробормотал я. Моя рука поднялась сама по себе, словно отдельно от тела.

Что, черт возьми, происходит?

Тея крепко тряхнула мою руку.

— Приятно познакомиться, Джим.

Рита прочистила горло.

— Вы, должно быть, наш новый санитар?

— Начинаю в понедельник.

— Я Рита Сото. — Ее улыбка была теплой. — Добро пожаловать в «Голубой хребет». — Она хмуро кивнула на пустую стойку. — Вижу, Джулс еще на перекуре. Спасибо, что составили компанию мисс Хьюз.

— Конечно, — сказал я, не в силах больше смотреть на Тею; мои глаза болели. — Я лучше пойду.

— Пока, Джим, — крикнула мне вслед Тея. — Мы еще когда-нибудь увидимся?

Я остановился. Это был именно тот вопрос, который я был готов ей задать.

«Вот ты и получил свой ответ, дубина, — захихикала Дорис в моей голове. — Ты будешь видеть ее каждый день».