Я же к этому вполне нормально отнёсся, примерно осознавая желания школы, но при этом всё равно было жалко несколько часов, потраченных в пустую, когда я мог найти этому времени куда более рациональное применение и действительно провести его с пользой.

Но раз ничего не поделать — то и возникать, привлекая к себе внимание не стоит.

И, кстати говоря о классах, их учениках и их количестве.

Я не оговорился, когда сказал, что в каждом классе более тридцати человек, хотя изначально в каждом классе было сорок учеников. Дело в том, что, по прошествии первого экзамена, четыре класса были подвержены наказаниям. И как я и говорил, а так же как это и оказалось на практике — эти наказания не для всех оказались простыми, или хотя бы терпимыми.

Больше всего исключенных оказалось в классе «B», который и занял восьмое место в первом особом экзамене, получив самое серьёзно наказание в виде дополнительных восьмидесяти часов обучения на месяц. Если же говорить более конкретно, то количество исключенных в «B» классе составило восемь учеников.

Все эти семь учеников нарушили установленные для их класса наказания, и за это были исключены из школы.

На самом деле, я был несколько удивлён таким количеством исключенных. Пускай поддерживать такой режим целый месяц и довольно сложно, но при этом тут и ученики должны быть куда более выносливыми, чем в обычных школах. Хотя, если взять в расчёт, что из этих восемь учеников — шесть это простолюдины, то тогда всё более-менее становится похожим на мои ожидания.

С остальными же классами следующая картина:

Из класс «1-D», занявшего седьмое место, было исключено шесть учеников, пять из которых простолюдины; из класса «1-F», занявшего шестое место, было исключено пять учеников, четыре из которых простолюдины; из класса «1-H», занявшего пятое место, было исключено четыре ученик, два из которых простолюдины; из класса «1-E», занявшего четвёртое место, было исключено два ученика, оба из которых простолюдины; из класса «1-C», занявшего третье место, было исключено четыре ученика, четыре их которых простолюдины; из класса «1-A», занявшего второе место, был исключён всего лишь один ученик, являющийся простолюдином; а из нашего класса — из класса «1-G», занявшего первое место было исключено три ученика, являющийся простолюдинами.

Итого, если перевести это всё в статистические данные, то выйдет следующее:

«1-G» — тридцать шесть учеников, шесть из которых простолюдины и тридцать — аристократы;

«1-A» — тридцать девять учеников, девять из которых простолюдины и тридцать — аристократы;

«1-C» — тридцать шесть учеников, шесть из которых простолюдины и тридцать — аристократы;

«1-E» — тридцать восемь учеников, восемь из которых простолюдины и тридцать — аристократы;

«1-H» — тридцать шесть учеников, восемь из которых простолюдины и двадцать восемь — аристократы;

«1-F» — тридцать пять учеников, шесть из которых простолюдины и двадцать девять — аристократы;

«1-D» — тридцать четыре ученика, пять из которых простолюдины и двадцать девять — аристократы;

«1-B» — тридцать два ученика, четыре из которых простолюдины и двадцать восемь — аристократы.

Именно так и выглядит сейчас состояние каждого класса в отношении количества учеников.

Исходя из этой статистки уже можно наметить некоторые тенденции, например — что аристократы отчислялись только в случае подверженнее класса общеклассному наказанию и, как следствие, невозможности его выполнить, а в случае же простолюдинов — они отчисляются даже без наказания — что, впрочем, и не удивительно, учитывая общее отношения к простолюдинам в стенах старшей школы Никото.

Чего только стоит статус «неофициального слуги», который получает каждый простолюдин в первый месяц, а бывает и в первые дни — как и было в нашем классе. У этого статуса всего лишь два откровенных и существенных плюса и множество, по моим меркам, больших минусов.

Если говорить о плюсах, то: он, во-первых, защищает ото всех других аристократов, которые более не могут лезть к тебе, потому что ты считаешься чуть ли не вещью другого аристократа, а ломать или уродовать вещь другого аристократа — моветон; ну и во-вторых, — есть небольшой шанс стать полноценной слугой рода, что считается довольно почётно, поскольку слуга рода — априори выше простолюдина, если брать только происхождение.

За исключением стоят только богатые простолюдины, имеющие свои относительно средние и большие бизнесы, — в таком случае они чуть выше слуги рода.

Это действительно довольно хороший плюс, когда ты простой простолюдин, но при этом находишься «выше» себе подобных. Можно сказать, это как самый богатый среди бедных — только в данном случае про статус, а не про деньги и материальные ценности.

Это что касается плюсов данного статуса.

Что же до минусов, то я перечислю так же два, на мой взгляд, основных: это, во-первых, отсутствие свободы, поскольку ты должен выполнять любой приказ своего «господина» — в число которых могут входить, как откровенно жестокие, так и полноценное требование терпеть изнасилование или отвечать на него лаской — тут будет зависеть от желания «господина»; а во-вторых, это то, что ты совсем не факт получишь свой статус «официального слуги рода» — даже, судя по словам Мияко, скорее больше шансов, что ты его не получишь, а значит второй плюс статуса «неофициального слуги» сходит на нет, оставляя за собой небольшой шанс сыграть свою роль.

И учитывая всё это, очевидно, что «игра не стоит свеч». Иначе говоря, обучение в таком месте и становление слугой на три года обучения — не стоят своего. И многие простолюдины, осознав это, отчислились по собственному желанию. Но, как я понимаю, сделали это те, кому было труднее остальных — либо ужасный «господин», либо слишком сложная программа по учёбе и особые экзамены.

Хотя, если вспомнить четырёх отчисленных из нашего класса, то это — девушка, ушедшая после первого дня; Акио Харада — парень, носящие очки, который в первый день попытался противится устоявшимся в школе негласным правила, за что и был избит; Намиё Итидзё — ныне бывший слуга Харуцугу Танэгасимы; и ещё одна девушка.

Если так посмотреть и вспомнить их характериситики, то у всех они были на вполне приемлемом уровне, зато вот с их «служением» были некоторые проблемы; к примеру — Акио Харада не хотел быть слугой, в итоге был прилюдно унижен и избит, и более никак себя не проявлял, полностью закрывшись ото всех, а после и вовсе отчислившись; Намие Итидзё — парень, который был слугой Харуцугу — тут даже говорить что-либо, наверное, не нужно — ему просто не повезло, вот и всё; ну а последняя девушка просто стала слугой парня и обладала вполне хорошими внешними показателями — классический случай, как сказала на это Мияко.

Если подвести итоги по нашему классу, а я сомневаюсь, что в других классах иначе, то явно такое количество отчисляющихся простолюдинов связано не со сложной школьной программой и успеваемостью, а из-за условий, которые образуют аристократы.

На удивление, вспоминая увиденное мной и Мияко на первом особом экзамене, я предполагал, что девушка, которая ныне «слуга» Кодзи Кавано, тоже отчислится, ввиду очевидного насилия над ней. И мне кажется, что именно так и должно было быть. За исключение только если она «понравилась» Кодзи и он не собирается отпускать её просто так, используя возможности своего рода и свой статус. Но до этого мне так-то нет никакого дела.

Да и в общем, лично у меня получился относительно неординарный случай, благодаря которому мне не приходится ломать голову над вопросом — нужно ли мне оставаться в этой школе, или нужно уходить и попытать счастье в другом месте.

В любом случае, ныне, на предстоящем втором особом экзамене, стоит учитывать изменившееся количество учеников в каждом классе и психическое состояние оставшихся. Это может сыграть ключевую роль.

Тем временем, наш класс уже дошёл до необходимого помещения, а на фоне начал раздаваться громкий шум от включившихся двигателей самолёта, который сейчас уже должен выезжать на взлётную полосу и готовится к полёту.

Комната же на вид была самой простой — прямоугольная форма, длиной метров в десять, шириной — метра в шесть-семь, а в высоту — метра три. Стены покрашенные в белый самой обычной краской. С боковой стороны идут открытые окна. По бокам комнаты стоят на вид довольно простые чёрные диваны, а в по середине — рядами стоят стулья.

На этом, в принципе, всё.

И пока я рассматривал всё это, я шёл за Мияко, которая уверенными шагами шла к одному из диванов, видимо не собираясь сидеть на стуле. Остальные же ученики, кто быстрее, а кто медленнее, но расходились по комнате, находя себе подходящие под них места, в которых они проведут ближайшие четыре часа.

Через некоторое время все заняли свои места и по открывшейся картине стала хорошо видна общая иерархия: члены самых влиятельных родов заняли диваны; менее влиятельных — стулья; а большинство простолюдинов стояло рядом со своим «господином», хотя были и те, кому разрешали взять стулья и сесть рядом с их диваном.

Даже такая, казалось бы, мелочь — это про статус. После этого стало понятно, почему Мияко сразу направилась к диванам.