Энди Шеферд

Мальчик, который выращивал драконов

Для Иэна, Бена и Йонаса.

Всегда верьте в драконов — и в меня.

Когда меня спрашивают, что мы выращиваем в дедушкином саду, люди обычно ожидают ответа — огурцы, помидоры или фасоль. Вряд ли они ждут, что я скажу — драконов. Но это так. Мы выращиваем драконов. И, уж поверь, проблем с ними гораздо больше, чем с огурцами.

Вещи, которые огурцы не делают:

Не гадят в папину кашу.

Не опаляют тебе брови.

Не мастерят себе уютное гнездышко, порвав на клочки все рецепты, которые мама распределила в алфавитном порядке.

Не вешают твои трусы (те, смешные, с узором из ковшиков) на антенну.

Не гоняются за твоим котом.

Не бросаются капустой в твоего кота.

Не пытаются объезжать твоего кота, как быка на родео.

Не будят в четыре утра каждый день, вцепляясь острыми как бритва коготками тебе в лоб.

Не поджигают зубную щетку, ПОКА ОНА ВСЕ ЕЩЕ У ТЕБЯ ВО РТУ.

Конечно, у них нет чешуи, блестящей и переливающейся, как солнечные блики на волнах. Или сверкающих глаз, которые смотрят прямо в сердце. Огурцы не усаживаются тебе на плечо, обернув теплый хвост вокруг твоей шеи, и не щекочут ухо горячим дыханием.

Нет, от огурцов такого не ждешь. Во всяком случае, от тех, которые встречались мне. Разве что от радиоактивных космических огурцов-мутантов, но от обычных, садовых — нет. А от драконов? Ну, они — совсем другое дело.

Итак, ты хочешь растить драконов? Странный вопрос, да? Нет, я серьезно, кто в здравом уме откажется? Уж точно не я. Да и не ты, по-моему.

Но если таково твое желание, лучше тебе узнать, во что ввязываешься. Конечно, драконы — огненные, ослепительные фантастические существа, но жизнь с ними — не только игры и веселье. И близко такого не жди. Но также она — не сплошной огонь и взрывоопасный помет, если хочешь знать мое мнение. Совсем нет!

Вот поэтому, мой отчаянный искатель драконов, я и пишу эти слова, просто чтобы открыть тебе глаза, на что ты подписываешься. Ведь, поверь, их придется держать широко-широко раскрытыми.

Глава 1

Битва с обвивуном

Все началось примерно год назад. Причем по дедушкиной вине. То есть его — и корзиночки с вареньем. Я как раз слизывал с пальцев остатки сладости, когда дедушка сказал:

— Надо нам свою вырастить, Шустрик.

— Песочную корзиночку? — спросил я.

— Малину, — улыбнулся тот. — Тогда мы сможем сами варить варенье для бабушкиных корзиночек. А еще и смешивать вкусы. Клубника с черникой, крыжовник с малиной — только подумай, сколько вариантов. Вкусня-я-я-ятина!

У меня в голове сразу возникла замечательная картинка — огромная, размером с тарелку, песочная корзиночка, поделенная на цветные секции, как пицца с разными начинками.

— Сколько возможностей, — продолжил дедушка, прежде чем я успел развить свою сладкую мечту. — Редиска, бобы, лук, цветная капуста… Дай любое название — мы сможем вырастить всё.

Я вдруг засомневался, такая ли это хорошая идея. Варенье из клубники и цветной капусты? Фу! Мне и так хватает фруктов и овощей, которые мама подсовывает в мою еду пять раз в день. Она даже в прекрасный злаковый батончик втиснула сушеный фрукт — как будто я не замечу!

Но мой дед не из тех, кто откажется от идеи, когда ее зерно уже упало в землю. Поэтому субботним утром мы оказались в дальнем углу сада, по уши в грязи, все дальше вгрызаясь лопатами в заросли — как по мне, настоящий дикий лес. Теперь-то я начал понимать, почему мама предлагала мне взять провизию в свое «путешествие к Амазонке». Если из сада бабушки с дедушкой исчезла бы крапива и колючие кусты, места в нем стало бы вдвое больше, и он бы протянулся далеко-далеко вниз к полям.

— Я хотел добраться досюда, едва мы переехали, — сказал дедушка, прерываясь, чтобы перевести дыхание, — но то одно, то другое, у меня просто не хватало времени.

Я остановился и счистил с лопаты кусок грязи. Понимаю, ты не знаешь, о чем говорил дед, но я знаю. Я точно знаю, что он имел в виду под «то одним, то другим».

— Мне жаль, — пробормотал я.

Потому что мне правда было жаль.

Дедушка оперся об лопату и наклонился ко мне. Есть нечто, что тебе стоит узнать о моем деде, — он сияет. Звучит странно, но это правда. Люди говорят: «глаза засияли», когда человек сверкает от радости или светится. Что ж, дедушкины глаза сияют сильнее, чем у всех, кого я знаю. Он засиял на меня сверху вниз, и я всем телом почувствовал волны его тепла. Как будто жаришь зефир перед уютным-преуютным костром.

— Ну же, Шустрик, сколько раз я тебе говорил, что в семье главное?

— Семья держится вместе, — улыбнулся я.

— Именно, — просиял он. — В отличие от корзинок с вареньем. А теперь давай-ка копать!

Так я и поступил. Сложнее всего приходилось с той штукой, которую дедушка называет «обвивун», — он обвивает все вокруг, изо всех сил цепляясь за корни, ботинки и кустарник.

Совсем скоро я погрузился в войну великого вскапывания — мальчик против растений. И мне действительно казалось: Сверхлорд Обвивун может победить.

Но я копал. Царапался о кусты. Вырывал корни. Отбрасывал в сторону. Наконец, передо мной остался лоскут чистой земли… и самое странное растение, которое я видел за всю свою жизнь.

Высотой с меня, но попытайся я обнять его, длины моих намозоленных рук хватило бы только до половины ствола. Ствола, который с трудом удавалось разглядеть из-за длинных зеленых кактусообразных отростков, свисающих вниз.

— Похоже на гигантскую швабру, воткнутую в землю, — объявил дедушка. — Но только, знаешь, зеленую, бугристую и с иголками.

Странным образом он не был далек от истины.

Из некоторых отростков росли, словно маленькие костерки, ярко-желтые и оранжевые побеги. И на каждом по плоду. Одни — большие и красные, другие — маленькие и зеленые. Но все со странными чешуйками, похожими на чешуйки ананаса. Дома в миске с фруктами я никогда не видел ничего похожего, так что и сам не заметил, как протянул руку.

Мне бросилось в глаза, что один из меньших плодов уже покраснел, а побег, на котором он висел, больше наклонился к земле из-за нескольких фруктов побольше, висящих выше. Я осторожно приподнял его и сдвинул в сторону, освобождая место для остальных, как вдруг увидел кое-что еще страннее.

— Эй, дедушка! — позвал я. — Он светится. Как те светлячки, помнишь?

Папа сказал, дело в биолунононсенции или чем-то в этом роде. Он говорит, некоторые медузы тоже так могут.

— Биолюминесценции, — поправил дедушка.

Он пригляделся к красному фрукту и провел по нему пальцем.

— Думаю, он просто в плесени, — сказал он. — Пойдем, Шустрик. Умираю с голоду.

— Но что это? — спросил я.

Дедушка наморщил лоб.

— Понятия не имею, однако мы можем выкорчевать его завтра.

Я смотрел на колючий красный плод, светящийся у меня в ладонях. То ли я потянул слишком сильно, то ли просто пришло его время упасть, так или иначе, фрукт свалился с яркого побега. Мне вовсе не хотелось свою добычу кидать в кучу сорняков. Я зажал фрукт под мышкой и пошел за дедушкой в дом.

Уже после, вернувшись к себе, я положил ананасообразный плод на стол и ввел «странный колючий фрукт» в строку поиска у себя на ноутбуке. Высветились картинки, и я сразу же увидел его рядом с дурианом — видимо, обладающим запахом какашек, так что нам повезло, что у нас растет не он! Нет, вот мой плод: размером с манго, красный и колючий, с чешуйками, как у ананаса. Именно то, что лежало передо мной. Я кликнул на картинку и прочитал заголовок:

«Питайя — „Драконий фрукт"».

В точку!

Тебе-то, конечно, легко. Ты ведь знаешь, что тут скоро появится дракон. Я тогда не имел никакого представления об этом. Я имею в виду, найдя волчью ягоду, ты же не ждешь, что за ней придет Акела, правда?

Вот и я не запрыгал вверх-вниз с криком: «Ура-а-а-а! У меня будет дракон!» Просто оставил фрукт на столе и спустился пить чай.

Возможно, это было не лучшей идеей. Ну, из-за событий, произошедших потом.