— Если я приду к ним и потребую очередного обмена, это может выкупить еще несколько часов.

— Я не сказала, что тебе нужно вручить себя в их руки, — резко оборвала его Джанелль. На ее лицо, побледневшее при первом взгляде на отрезанный палец Сэйтана, так и не вернулись краски. Напротив, теперь оно лишилось их окончательно. — Деймон, мне нужно семьдесят два часа.

— Семь… Но ведь все уже готово. Тебе осталось только собрать свою силу и выпустить ее на волю.

— Мне нужно семьдесят два часа.

Деймон уставился на нее, пораженный, понемногу начиная осознавать смысл услышанного. При сознательном погружении в бездну он мог дойти до своей ступени Черного за несколько минут и зачерпнуть всю доступную ему силу. Ей же, чтобы сделать то же самое, потребуется семьдесят два часа.

Огни Ада, Мать-Ночь, и пусть Тьма будет милосердна!

Но ведь никоим образом не получится…

Он прочел ответ и понимание в ее глазах — и попытался справиться с чувством стыда, которое вспыхнуло в нем. Нужно было сразу сообразить, что ему не удастся спрятать Садиста от Ведьмы. Деймон наконец-то осознал, о чем именно она его попросила.

Не в силах смотреть в древние, призрачные сапфировые глаза, он отвернулся и сам начал бродить по комнате.

Это всего лишь игра. Грязная, порочная игра — вроде тех, в которые с таким искусством играл Садист. Как только эта сторона его натуры обрела полную свободу действий, план созрел мгновенно.

Но… За все надо платить. Если он потеряет любовь и уважение почти всех, кто важен для него, награда должна соответствовать утрате.

— Я могу сделать это, — промурлыкал он, начиная медленно кружить вокруг своей Королевы. — Я сумею лишить Доротею и Гекату равновесия, застать их врасплох, сохранить другим жизнь и не дать этим леди возможность отправить в Кэйлеер терриллианские армии. Я могу купить тебе целых семьдесят два часа, Джанелль. Но это обойдется дорого, потому что придется сделать некоторые вещи, за которые я, скорее всего, никогда не получу прощения, поэтому я хочу попросить кое-что взамен.

Он практически ощущал ее недоумение на вкус.

— Хорошо.

— Я больше не хочу носить кольцо Консорта.

Всплеск боли, умело побежденной.

— Хорошо.

— Вместо него я хочу обручальное.

Вспышка радости, за которой тут же последовала глубокая печаль. Она улыбнулась Деймону, а глаза наполнились слезами.

— Это было бы чудесно.

Она говорила серьезно. Она действительно хотела этого. Так откуда печаль, почему такая мука во взгляде? Что ж, придется разобраться в этом уже после возвращения.

Его гнев постепенно нарастал, делая своего носителя опасным человеком.

— Полагаю, это значит «да». Однако для успешной игры потребуются кое-какие мелочи, которых я не могу сделать сам.

— Только скажи мне, что именно нужно, Деймон.

Он не хотел делать этого. Не хотел возвращаться к прежнему существованию, даже на семьдесят два часа. Ему придется изуродовать жизнь, которую он только начал строить здесь, и ковен, и мальчики никогда не…

— Ты мне доверяешь? — резко бросил он.

— Да.

Ни сомнения, ни колебаний.

Он наконец остановился и повернулся к ней:

— Ты знаешь, как отчаянно я люблю тебя?

Ее голос дрогнул, но Джанелль ответила не раздумывая:

— Так же, как я люблю тебя?

Он обнял ее, прижимаясь к ней, как к якорю, вцепившись в нее, как в спасательный круг. Все будет хорошо. Если она по-прежнему будет принадлежать ему, все будет хорошо.

Наконец он неохотно отстранился:

— Что ж, пора приниматься за работу. У нас еще много дел.

— Это последняя, — произнесла Джанелль несколько часов спустя. Она осторожно упаковала коробку, содержащую все зачарованные предметы, которые она только что сотворила для него. — Почти все готово.

Деймон прихлебывал кофе, который специально заварил настолько крепким, что ложка стояла. Физически он был вымотан до предела. Разум его бодрствовал, но словно кружась в водовороте. По мере изготовления заклинаний, о которых просил Деймон, ей пришлось не только подробно объяснять ему процесс создания, но еще и обучать его правильно пользоваться зачарованными предметами. Она следила за его попытками, давая указания и советы о том, как сделать действие более длительным или правдоподобным, — и ни разу не спросила, для чего именно все это ему нужно, за что Деймон был очень благодарен. Но и он тоже не знал, что собирается делать она. Есть вещи, о которых одна Черная Вдова никогда не спросит другую.

Джанелль подняла маленький флакон, покачав его на указательном пальце. Внутри переливался черный порошок.

— Это — стимулятор. Сильнодействующий. Одной дозы достаточно, чтобы продержаться на ногах около шести часов. Можно смешивать его с любой жидкостью… — Джанелль задумчиво помолчала, глядя на кофе, — но если добавить в напиток вроде этого, эффект усилится.

— Это и есть одна доза? — спросил Деймон.

Ему пришлось больно прикусить язык, чтобы удержаться от смеха. Он пожалел, что нельзя сейчас запечатлеть лицо Джанелль.

— Здесь достаточно для того, чтобы продержаться следующие три дня, и еще останется, — сухо просветила его девушка.

— Что ж, в таком случае, думаю, лучше узнать сейчас, на что он способен, — произнес Деймон, протягивая чашку с кофе.

Джанелль открыла флакончик и стряхнула несколько гранул в чашку. Порошок мгновенно растворился.

Деймон сделал осторожный глоток на пробу. Резковатый вкус, с примесью ореха. В целом довольно непло…

Он резко выдохнул. Тело неожиданно напряглось, охваченное яростной жаждой действий, движения. Разум больше не был скован усталостью. После нескольких взрывоопасных секунд Деймон ощутил, что понемногу успокаивается, однако в его сознании остался яркий резервуар энергии.

Допив кофе, он выждал еще немного. Никаких физических изменений, только восхитительное ощущение, что резервуар стал больше.

Джанелль бережно уложила пузырек в коробку.

— За все нужно платить, Деймон, — твердо произнесла она.

Это немного отрезвило его, заставив вернуться в реальность.

— Оно вызывает привыкание?

Взгляд, которым его одарила Джанелль, был наверняка способен разрезать человека пополам.

— Нет, не вызывает. Я сама им пользуюсь иногда — и об этом ты ни при каких обстоятельствах не скажешь никому из членов этой семьи. Они будут просто вне себя, если узнают. Это средство поможет оставаться на ногах, даже если ты не получаешь ни еды, ни питья, но, если каждые шесть часов не обновлять дозу, ты просто отключишься на ходу, и в таком случае приготовься проспать день-другой.

— Другими словами, если пропущу прием, то не проснусь, что бы ни происходило вокруг.

Джанелль кивнула.

— Хорошо, я это запомню.

Она подняла второй флакон, заполненный темной жидкостью:

— Это тоник для Сэйтана. Я полагаю, он будет ослаблен физически, поэтому решила сделать отвар посильнее. Смешай с жидкостью в равных пропорциях — с вином или свежей кровью.

— Если я использую стимулятор, моя кровь подойдет для тоника?

— Да. — Джанелль не сумела сдержать ухмылку. — Но если ты действительно решишься использовать собственную кровь, то лучше влей смесь прямиком в горло Сэйтану, не говоря, что это, потому что боль будет такая, словно его лягнула сразу дюжина тягловых лошадей, и первую пару минут он будет не слишком тебе благодарен.

— Спасибо за предупреждение.

Про себя Деймон понадеялся, что Сэйтан будет в достаточно хорошем состоянии, чтобы рычать и ругаться.

Джанелль сделала глубокий вдох, а затем медленно выдохнула:

— В таком случае на этом все.

Деймон поставил кружку на рабочий стол.

— Я хотел бы проследить за сборами припасов в дорогу. Это займет не так много времени. Ты дождешься меня?

Улыбка, появившаяся на ее лице, не достигла сапфировых глаз, в которых появилось затравленное выражение.

— Я подожду.

— Княззь Сссади.

Деймон помедлил, но все-таки обернулся на голос.

— Дрейка.

Она протянула ему руку со сжатым кулаком. Деймон покорно подставил свою. Когда пальцы разжались, ему на ладонь высыпались разноцветные чешуйки — вроде тех, что женщины пришивают на платья, чтобы оно красиво переливалось на свету.

Деймон озадаченно посмотрел сначала на поблескивающую россыпь у себя на ладони, затем на Дрейку.

— Когда придет время, дай их Сссэйтану. Он вссе поймет.

«Она знает, — подумал Деймон. — Она все знает!» Но нет, Дрейка никогда бы не выдала секрет Джанелль — ни ковену, ни мальчикам. Сенешаль Эбенового Аскави дает советы по своим собственным причинам.

Дрейка направилась прочь, а Деймон убрал чешуйки в карман пиджака.

Сюрреаль подскочила на месте, когда дверь неожиданно распахнулась.

— Что, во имя Ада, ты делаешь? — требовательно спросил Деймон, захлопнув за собой дверь.

— А на что это похоже, по-твоему? — огрызнулась Сюрреаль.

И выругалась про себя. Еще несколько минут — и ей удалось бы выбраться из Цитадели незамеченной.

— Я бы сказал, это похоже на то, что ты пытаешься что-то тщательно спланировать, — рявкнул в ответ Деймон.

Услышав это, Сюрреаль замерла на месте.

— Какого еще планирования? — с подозрением уточнила она.

Деймон выругался с такой творческой изобретательностью, что девушка подивилась его фантазии.

— А как по-твоему, чем я занимался с тех пор, как мы утром получили этот подарочек?! И чем бы ты смогла помочь, отправившись туда в одиночестве?!

— Я очень много лет была наемной убийцей, Сади. Я могла бы…

— Да, один на один, — вызверился он. — Это тебе не слишком поможет в лагере, где все вооружены до зубов. А если ты обрушишь силу Серого на них, чтобы избавиться от охранников, то можешь быть уверена в том, что те четверо, ради которых ты отправляешься в опасное путешествие, к твоему приходу будут уже мертвы.

— Ты не можешь знать этого наве…

— Я знаю! — заорал Деймон, потеряв терпение. — Я вырос под контролем у этой суки! Я знаю!

Ее гнев не мог сравниться с его яростью, особенно если учесть, что Деймон выделил все до единого слабые места плана, который у самой Сюрреаль вызывал сомнения.

— У тебя есть идея получше?

— Да, Сюрреаль, у меня есть идея получше, — холодно отозвался Деймон.

Девушка облизнула пересохшие губы и сделала глубокий вдох.

— Я могла бы помочь. Отвлечь их как-нибудь или устроить еще что-нибудь… Огни Ада, Деймон, эти люди — члены и моей семьи тоже! Первой, которая у меня появилась. Они многое значат. Позволь мне помочь.

В его глазах появилось странное выражение, пока он молча разглядывал наемную убийцу.

— Да, — ласково промурлыкал он, — думаю, ты здорово мне можешь помочь. — Его голос тут же изменился, наполнившись раздражением и деловитостью, стоило Деймону перевести взгляд на разложенное по покрывалу снаряжение. — Что ж, по крайней мере, тебе хватило ума сообразить, что понадобится еда и вода, раз уж нельзя доверять пище в лагере, — отрывисто бросил он, устремившись к двери. — Мне нужна еще пара часов. После этого выходим.

— Но… — Взгляд, которым ее одарил Садист, заставил Сюрреаль вздрогнуть и попятиться. — Через два часа, — покладисто согласилась она.

Только когда Деймон вышел, она наконец задумалась, во что только что ввязалась.

«Маленькая дура, — честил Деймон Сюрреаль, мчась по коридорам в рабочий кабинет Джанелль. — Идиотка!»

Если бы слуги на кухне не упомянули о том, что Сюрреаль попросила собрать похожий походный запас, он бы даже не заподозрил, что маленькая убийца собралась отправиться в Хейлль, и был бы совершенно не готов к тому, что с ней делать. Разумеется, в запланированной игре он мог бы воспользоваться ее помощью. Ему потребовалось не больше минуты, чтобы сообразить, как именно она могла помочь. Но, проклятье, если бы Сюрреаль отправилась туда и потревожила всех остальных, прежде чем он даже прибыл бы… Деймон должен был выиграть семьдесят два часа для Джанелль. Честный, справедливый бой мог бы помочь вызволить пленников, но времени бы не купил.

Поэтому он сыграет в свою игру, а Сюрреаль представится первая в ее жизни возможность станцевать с Садистом.

Он вошел в рабочий кабинет и прорычал, обращаясь к Джанелль:

— Мне понадобится еще парочка предметов.

Ее глаза расширились, когда Деймон объяснил, что именно хочет получить в придачу к уже имеющемуся, однако она предпочла не расспрашивать.

— Думаю, мне следует дать тебе Кольцо, создающее щит, через который не сможет пройти никто.

Полагая, что Люцивар и Сюрреаль в ближайшее время захотят разорвать его на части, Деймон счел эту идею превосходной.

Они втроем стояли в Цитадели перед комнатой, в которой располагался Алтарь Тьмы.

Джанелль крепко обняла Сюрреаль.

— Пусть Тьма заключит тебя в свои объятия, Сестра.

— Мы вернем их, — пообещала та, крепко прижав к себе девушку. — Можешь на это рассчитывать. — Бросив на Деймона короткий взгляд, она вошла в комнату, где располагался Алтарь, и бесшумно закрыла дверь.

Деймон только молча смотрел на Джанелль, переживая слишком много чувств одновременно, не в силах говорить. Им обоим слова казались совершенно лишними. Он нежно провел большим пальцем по щеке девушки, затем легонько поцеловал ее. Сделал глубокий вдох.

— Игра начинается в полночь.

— И в полночь, через семьдесят два часа, ты отправишься на Ветрах в Цитадель из Террилля. Никаких задержек, никаких остановок. — Она помолчала, дождалась согласного кивка и добавила: — Не садись на Ветра темнее Красного. Они будут очень нестабильны.

Деймону потребовалось усилие воли, чтобы не позволить челюсти отвиснуть. Сильный колдовской шторм, разумеется, мог спутать часть ментальных нитей, ведущих сквозь Тьму, был даже способен сбросить неосторожного всадника с Паутины и навеки оставить его во Тьме, но слово «нестабильны» прозвучало как обещание чего-то пострашнее.

— Хорошо, — наконец, совладав с собой, произнес он. — Мы будем придерживаться Красного.

— Деймон, — мягко произнесла Джанелль, — я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.

— Все что угодно.

Ее глаза наполнились слезами. Только через несколько мгновений она сумела взять себя в руки.

— Тринадцать лет назад ты отдал все, что у тебя было, чтобы помочь мне.

— И я готов отдать тебе все это снова, — так же мягко ответил он.

Но Джанелль яростно покачала головой:

— Нет. Больше никаких жертв, Деймон. Только не от тебя. Именно это ты должен пообещать мне. — Она с трудом сглотнула. — Цитадель останется единственным безопасным местом. Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что в назначенный час уже будешь на пути туда. Кого бы тебе ни пришлось там бросить, кого бы тебе ни пришлось покинуть, ты должен оказаться в Цитадели до рассвета. Обещай мне, Деймон. — Она вцепилась ему в руку с такой силой, что стало больно. — Я должна знать, что ты будешь в безопасности. Обещай мне.

Он мягко разжал стиснутые пальцы и поцеловал ладонь — и улыбнулся.

— Я не сделаю никаких глупостей, способных заставить меня опоздать на собственную свадьбу.

В ее глазах вновь вспыхнула боль, заставив Деймона невольно задуматься, действительно ли Джанелль хотела выходить за него замуж. Но нет. Он не начнет сомневаться, не может позволить себе сомневаться.

— Я вернусь к тебе, — произнес он. — Клянусь.

Джанелль подарила ему краткий, страстный поцелуй.

— Позаботься об этом.

Она была совсем бледной и измотанной до предела. Под глазами залегли темные круги. Никогда еще она не казалась Деймону такой прекрасной.

— Увидимся через несколько дней.

— Прощай, Деймон. Я люблю тебя.

Приближаясь к Темному Алтарю, Вратам между Королевствами, он подумал, что последние слова Джанелль едва ли можно было назвать обнадеживающими.

22. Кэйлеер

Карла опустилась в кресло в гостиной Джанелль. Она могла с помощью Ремесла переносить себя с места на место и теперь была способна даже простоять несколько минут, опираясь на две трости. Однако трансляция силы через измученное тело обходилась слишком дорого, лишая жизненно важной энергии, и ноги по-прежнему мучительно болели. Принимая каждый день по чашке тоника Джанелль, она поняла, что состав действительно работает. Однако у Карлы было неприятное ощущение, что вся ее вновь обретенная сила очень скоро потребуется для чего-то крайне важного.

Впервые с того дня, когда Джанелль не дала своего разрешения на официальное объявление Кэйлеером войны, она позволила кому-то из ковена зайти к себе. Но даже сейчас, призвав в свои покои Карлу и Габриэль, Королева Эбенового Аскави держалась к ним спиной, глядя в окно.

— Мне необходимо, чтобы вы вдвоем сумели сдержать мальчиков еще на несколько дней, — тихо произнесла Джанелль. — Вам придется нелегко, однако это необходимо.

— Почему? — требовательно спросила Габриэль. — Огни Ада, Джанелль, нам нужно собираться в армии и сражаться! По отдельности мы едва способны держаться на плаву и даже не сможем оказать сопротивления армиям, которые вот-вот хлынут из Террилля! Те, что уже проникли в Кэйлеер, и то не встречают особых преград на своем пути. Ублюдки. Пришла пора воевать. Мы должны объявить войну. Умирают ведь не только люди. Уничтожается земля.

— Королевы способны исцелить землю, — отозвалась Джанелль, по-прежнему не поворачиваясь. — Это особый дар, данный им Тьмой. И не так много наших людей погибли, как вы почему-то считаете.

— Нет, — с горечью отозвалась Габриэль. — Они умирают от стыда, потому что им было приказано оставить свою землю без боя.

— Небольшой позор они вполне способны пережить.

Карла положила ладонь на руку Габриэль, упреждая новый взрыв. Пытаясь говорить спокойно и трезво, она произнесла:

— Я не думаю, что есть выбор, Джанелль. Если мы не прекратим отступать и не начнем атаковать, скоро не останется места, в котором можно было бы устроить штаб, когда терриллианские армии все же придут. А это рано или поздно случится.

— Они не получат приказа войти в Кэйлеер на протяжении еще нескольких дней. К тому моменту уже не будет никакой разницы.

— Потому что мы будем вынуждены сдаться! — взорвалась Габриэль.

Карла сильнее сжала ее руку. Она еще была слаба, однако силы хватило, чтобы заставить другую Королеву взять себя в руки и умерить гнев — хотя бы ненадолго.

— Значит, Кэйлеер наконец вступит в войну с Терриллем? — спросила она.

— Нет, — отозвалась Джанелль. — Кэйлеер не будет воевать с Терриллем.

В ее голосе мелькнула странная интонация, от которой у Карлы по спине пробежал холодок, тут же расплывшийся по всему телу. Судя по тому, как рука Габриэль напряглась под ее пальцами, Королева Деа аль Мон почувствовала то же самое.

— Тогда кто будет воевать с Терриллем?

Джанелль обернулась.

Габриэль со свистом втянула воздух сквозь зубы.

Впервые перед ними предстала мечта во плоти.

Карла уставилась на заостренные уши — наследство Деа аль Мон, на руки с когтями — от Тигре, на копытца, проглядывавшие из-под длинного черного платья, — от кентавров, лошадей или единорогов. И ее пристальное внимание привлек маленький витой рог в центре лба.

Живая легенда. Мечта, точнее, мечты во плоти. Но задумывался ли хоть кто-то из них, кем были эти мечтатели?