— Это очень вкусно. Особенно щупальца, зажаренные в масле.

Джуди ничего не сказала. На Кипре она привыкла к греческой кухне, но ей никогда не приходилось пробовать осьминогов. Щупальца этих животных вызывали у нее отвращение, и, кроме того, ей не нравилось, как осьминогов обрабатывали перед приготовлением — сначала отбивали на камнях, а затем терли, пока не появлялась обильная пена.

К причалу подошел круизный теплоход, и множество туристов высыпало на берег; продавцы встали у дверей своих магазинчиков, мечтая заработать побольше на продаже сувениров, открыток и, конечно, великолепных губок, доставленных ныряльщиками из богатых рыбой районов Южного Средиземноморья. Наконец Джуди и Крис миновали порт и стали подниматься по коротким брусчатым лестницам к дому приятеля Криса.

— Вы шли пешком? — спросил тот, после того как они немного поболтали на террасе. — Итак, это Джуди. — Он снова оглядел ее и, видимо, остался доволен тем, что увидел. — Крис очень долго дожидался вас. Это должно вам льстить. — Георгий Козакис пододвинул Джуди кресло. Она села и оценивающе посмотрела на него. Он был строен, и глаза его постоянно смеялись, а с лица не сходила улыбка. У него были каштановые волосы, но не такие темные, как у Криса. Что касается возраста, то Джуди подумала, что ему, как и Крису, лет двадцать восемь — двадцать девять. Он был красив, но в его более мягких и тонких, чем у Криса, чертах проглядывала твердость характера. Он часто улыбался, в отличие от Криса, лицо которого было неподвижным и отражало присущую ему сдержанность. Георгий был не прочь поболтать, тогда как Крис в основном предпочитал молчать и слушать. Георгий открыто говорил Джуди комплименты, но Крис, похоже, не возражал. Но когда Георгий сообщил ей, что она последняя в длинной веренице красивых девушек, пытавшихся окрутить богатого Кристалиса, тот возразил.

— Не преувеличивай, Георгий, — перебил он, нахмурясь. — А то Джуди еще подумает, что я — распутник.

Она взглянула на него и впервые задумалась о его прошлом. Вне сомнения, у Криса были женщины до нее, ведь у него свой дом в Афинах, а нравы в столице совсем другие, чем в греческих деревнях и на островах. Девушки в Афинах жили самостоятельно и поэтому могли заводить друзей среди мужчин. Длинная вереница… Сколько же их было? Джуди нахмурилась, вспомнив его ярость, когда он узнал о Ронни. «Как несправедливо!» — подумала она и еще больше нахмурилась». Мужчина может делать все, что ни пожелает — иметь до женитьбы десятки женщин, — а девушка должна беречь себя для мужа, потому что, если после свадьбы выяснится, что она не девственница, муж может немедленно развестись с ней, а она и ее семья будут опозорены на всю жизнь.

Глаза Криса были прикованы к Джуди. Он явно пытался прочитать ее мысли. Легкий румянец приятно оживил прелестные черты ее лица, и она увидела, как напряглось его лицо. Но взгляд Криса неожиданно стал насмешливым, и она тут же догадалась, что причиной этому был ее румянец.

— Преувеличиваю? — с удивлением переспросил Георгий. — А Стелла, Марилла и Элли? А те две англичанки и шведка? Готов поспорить, что она-то тебя кое-чему обучила, — засмеялся он. — А потом я узнал, что ты чуть было не женился на Коринне Мур, она, кстати, здесь сейчас…

— Дорогой Георгий, — перебил Крис, зевая. — Я уверен, что Джуди совсем не интересно слушать всю эту чушь, которую ты несешь. — Он взглянул на жену: — Не обращай внимания, дорогая. Георгию просто нравится слушать свой собственный треп.

Джуди молчала. Она ни на секунду не сомневалась, что Георгий говорил правду. Она, конечно, считала дурным тоном называть имена прежних подружек Криса, но все-таки Георгий продолжал ей нравиться. На Криса же она посмотрела с отвращением. Он вскинул брови. Что это? Высокомерие или, может быть… предостережение? Эта мысль заставила Джуди поднять голову. «Не смей так обращаться со мной» — означал этот жест. Глаза Криса мрачно сверкнули. Джуди проглотила комок в горле и поняла, что самым трудным для нее будет сохранить обретенное мужество. Однако она должна сохранить его во что бы то ни стало, если не хочет стать рабыней при своем муже. Ах, если бы она воспитывалась в Англии и вышла замуж за англичанина, ей не пришлось бы бороться за свои права!

Георгий хлопнул в ладоши, вызывая слугу, и это разрядило растущее между Джуди и Крисом напряжение. Георгий спросил, что бы они хотели выпить, и отправил слугу за напитками.

Принесли вино и лимонад, мужчины заговорили о делах. Джуди задумалась о словах Георгия: «Чуть было не женился на Коринне Мур». Судя по имени, она англичанка… Неужели Крис и вправду чуть не женился на ней? Если так, то, что ему помешало? Георгий сказал, что она сейчас здесь, когда Крис перебил его.

— Я собираюсь поехать в Венецию и посмотреть, как «Андромеда» отправится в свое первое плавание, — сказал Георгий, и Джуди перестала думать о неизвестной ей Коринне и заинтересовалась разговором мужчин. — Для тебя это привычное дело, но для меня это первый корабль с тех пор, как я работаю в фирме. Я бы и сам отправился на нем, не будь так занят.

— Ты можешь это сделать и в другой раз, — без особого интереса заметил Крис.

— Но это первое плавание корабля, и мне так хочется принять в нем участие. — Однако, сказав это, Георгий пожал плечами и повторил, что очень занят.

Позднее, по дороге домой, Джуди неуверенно спросила:

— У вас строится новый корабль?

— Уже построен; через месяц он выходит в первое плавание.

— А сколько у тебя кораблей? — поинтересовалась Джуди.

— У меня лично ни одного. Они все принадлежат компании.

— Но ведь ты судовладелец — так сказал дедушка. — Ее неприятно поразило, что все, что она знает о нем, исходит от дедушки. Почему Крис никогда не расскажет ей о себе, о своем детстве, семье, работе? Ну, конечно же, она забыла, что к женщинам на Востоке относятся как к рабыням, а им все это знать ни к чему. Но она же не восточная женщина и должна знать о своем муже все.

— Ну, наверное, лично мне и принадлежат какие-то корабли, — признал Крис. — Но, как я уже сказал, все они — собственность компании. — Ему было явно скучно разговаривать на эту тему с женщиной. Она опять вскинула подбородок. Она вспомнила, что Лефки любила путешествовать и ей удалось заставить своего мужа брать ее с собой в поездки.

— Я бы хотела отправиться в круиз на «Андромеде», — сказала она и сама поразилась своей смелости.

Им осталось подняться всего на несколько ступенек до входа в сад, окружавший их дом, но Крис вдруг резко остановился.

— Твое занятие — быть рядом с мужем, а не болтаться неизвестно где по Средиземному морю, — отрезал он.

— Но я не собиралась путешествовать одна…

— Неужели? Приятно слышать это!

— Я подумала, мы могли бы поехать вместе, — настаивала Джуди, обгоняя мужа, когда они подходили к воротам. — Куда отправляется «Андромеда»?

— Ее маршрут тебя не касается. Ты на нее не попадешь. — Крис повернулся, чтобы запереть ворота, поскольку старый Андонис, живший по соседству, не привязывал на ночь своего осла и тот забирался в сад и поедал цветы.

— Муж Лефки берет ее с собой, куда бы он ни поехал. — Джуди посмотрела на Криса, и в ее красивых голубых глазах он увидел победное выражение. — А я тоже хочу путешествовать.

— Лефки? Кто это?

— Моя лучшая подруга. Она была на свадьбе, но ты, наверное, просто не заметил ее, ведь было столько народу. Она вышла замуж за богатого человека, и он возит ее, куда та ни пожелает.

— В самом деле? — Они были уже во дворе, и Крис остановился. Они стояли среди мраморных фонтанов, отделанных украшениями из кованого железа; повсюду росли экзотические цветы, и мягкий теплый ветер, дувший с моря, плескавшегося далеко внизу, разносил по всей округе их изысканный аромат.

— Расскажи мне об этой Лефки, — попросил он. — Ее муж киприот?

— Да, его зовут Пол. Но он не корчит из себя господина, как делают все киприоты-мужчины, — сообщила Крису Джуди с восхитительной наивностью. — Он относится к Лефки как к равной себе, как мужья во Франции и Англии. И куда бы она ни захотела поехать, они едут вместе. Ты знаешь, — продолжала откровенничать Джуди, но уже более робко, — в прошлый раз, когда Пол возил ее в Лондон, Лефки потратила три тысячи фунтов на серебро времен короля Георга!

К ее удивлению, на Криса эти слова не произвели особого впечатления. Тем не менее он сказал сухим и резким тоном:

— Можешь и не мечтать о трех тысячах фунтов на серебро, а также о поездке в Лондон!

Джуди прикусила губу. Ее муж заметил это, и в его глазах появилось странное выражение. Выражение, которое смутно напомнило ей ночь после свадьбы, когда она по его взгляду поняла, что он догадывается о ее намерениях.

— А я и не собираюсь покупать серебро времен короля Георга, — сказала Джуди примирительным тоном, не подозревая, что их разговор принимает комичный оборот. — Видишь ли, я в этом не разбираюсь, и меня могут обмануть.

Крис загадочно посмотрел на нее, а потом подошел к плетеным стульям в тени мимоз, которые росли на границе сада и двора, и сел, расслабленно откинувшись на спинку, — так любят сидеть греческие мужчины, отдыхая в тавернах на берегу моря. Глубокая складка прорезала лоб Криса, но, к ее удивлению, его губы тронула улыбка. Крис выпрямился и произнес:

— И опять-таки не переживай. Тебя не обманут, поскольку ты никогда не получишь от меня трех тысяч фунтов, чтобы носиться с ними по Лондону.

Его сарказм обидел Джуди, и она поджала губы. Крис широко открыл глаза, заметив это, и тряхнул темноволосой головой. Это означало, что он сердится и хочет предостеречь ее. Джуди облизнула пересохшие губы. Он хочет продемонстрировать свою власть над ней — но это именно то, с чем она собиралась всеми силами бороться. Однако как ей вести себя, чтобы избежать опрометчивого шага?

— Я же сказала, что не хочу покупать серебро, — ответила Джуди наконец, глядя ему прямо в глаза. — Но я хочу путешествовать.

Немного помолчав, Джуди опустилась на стул и, затаив дыхание, стала ждать, что скажет Крис. Но он молчал, и она вновь заговорила, чтобы прервать затянувшееся молчание:

— Если Лефки может путешествовать, то почему же я не могу?

Крис прервал свое задумчивое молчание, при этом губы его вновь скривила усмешка.

— Лефки… — Он задумчиво повторил имя. — Тебе надо было познакомить меня с ней на свадьбе. Она, должно быть, весьма необычная и интересная женщина.

Джуди посмотрела на него в растерянности. Неужели он дразнит ее? Вряд ли, Крис слишком серьезен для этого. Сегодня он почему-то целый день вел себя очень странно. Джуди впервые захотелось, чтобы он был похож на Ронни, — с ним всегда было так легко и просто, — тогда бы они с Крисом прекрасно поладили, в этом Джуди была уверена. И может быть, она смягчилась бы и стала Крису настоящей женой.

— Она не такая, как все, — произнесла Джуди, увидев, что Крис ждет продолжения фразы. — То есть Лефки не такая, как все киприотки. Понимаешь, она чувствует себя на равных со своим мужем.

— Представляю себе, — сухо прокомментировал Крис. — Так говоришь, она твоя лучшая подруга?

Джуди кивнула. Ее взгляд был прикован к величественному пейзажу: с террасы, на которой стоял их дом, открывался вид на склоны гор и лежащие внизу город и гавань. С соседних деревьев доносился неумолчный стрекот цикад. Стоял конец июня, и воздух был горячим и душным.

— Лефки, так же как и я, училась во Франции, — добавила Джуди. — У нас много общего.

Крис поднял глаза, на секунду задержался взглядом на ее лице, затем произнес тем же сухим тоном:

— Похоже на то.

В этой короткой фразе, казалось, было заложено что-то очень важное, и Джуди в замешательстве уставилась на Криса, пытаясь понять что. Но он откинулся на спинку кресла и, прищурившись, стал смотреть на жену. Джуди почувствовала, что слова замерли у нее на губах. Да, конечно, сегодня Крис ведет себя совершенно непонятно — похоже, что он играет с ней в какую-то игру. Игру, которая доставляет ему определенное удовольствие и очень его забавляет. Однако молчание слишком затянулось, и Джуди заговорила с наигранной легкостью:

— Мы отклонились от темы, Крис. Я говорила о том, что люблю путешествовать, и спросила, куда отправляется «Андромеда».

Но Крис не слушал ее. Его взгляд был прикован к фигурке в розовом платье, поднимавшейся по лестнице. Проследив за его взглядом, Джуди увидела стройную девушку лет двадцати пяти. Темноволосая и загорелая, она была явно не из числа туристов с белоснежного круизного теплохода, стоявшего на якоре в спокойных голубых водах залива. Это было видно по тому, как уверенно она шагала, то и дело поглядывая вверх, на их дом, так что не было сомнений в том, куда она направляется. Джуди снова посмотрела на Криса. Он, казалось, не видел ничего, кроме приближающейся фигурки, и, нахмурившись, Джуди сказала с непривычной для нее резкостью:

— Я спросила, куда отправляется «Андромеда»?

Крис медленно оторвал взгляд от девушки в розовом.

— «Андромеда»? — рассеянно переспросил он. — А… сначала к нескольким островам, затем в Египет.

— Египет? — Глаза Джуди загорелись от возбуждения, она даже забыла о девушке. — Я всегда мечтала побывать в Египте. Мы сможем в следующем месяце отправиться на этом корабле?

— Вместе? — Такое короткое нежное слово… и странное выражение его глаз.

Джуди насторожилась.

— Ну, я ведь не могу поехать одна, — сказала она уклончиво. — Прежде всего, это было бы неприлично. — Джуди покраснела, а Крис улыбнулся, но, когда он заговорил, его шутливая снисходительность исчезла без следа.

— Прилично это или нет — не имеет никакого значения, Джуди. Главное то, что я не разрешаю тебе путешествовать одной. — Сейчас он был сама властность, муж, чье слово — закон.

Пока Джуди искала слова, чтобы ее ответ прозвучал достойно и убедительно, Крис снова заговорил, но уже любезным и приветливым тоном:

— Коринна, как я рад тебя видеть. Ты давно на острове?

— Уже месяц. — Ее карие глаза осмотрели Джуди с ног до головы. — Я продала четыре картины, так что у меня завелись деньги, и я смогла приехать. Георгий так добр; я опять снимаю у него комнату наверху.

— Познакомься с моей женой Джуди. Джуди, дорогая, это — Коринна Мур, художница. Она приезжает на Гидру рисовать, затем уезжает куда-нибудь продавать свои картины и вновь приезжает сюда при первой возможности.

Коринна… та девушка, на которой Крис чуть было не женился! И если бы Крис на ней женился, то Джуди вышла бы замуж за Ронни.

— Здравствуйте. — Коринна протянула руку, и Джуди пожала ее. — Ты не говорил мне, что помолвлен с такой малышкой, — со смехом сказала она Крису. — Сколько же лет этому ребенку?

Джуди застыла на месте и побелела от гнева. Она и не подозревала, что способна так злиться. Однако она сдержалась и как ни в чем не бывало произнесла:

— Мне исполнится восемнадцать через два месяца, так что я не такая уж юная… — Она сделала небольшую паузу и медленно добавила: — Но, полагаю, вам я кажусь юной, мисс Мур, ведь вам, должно быть, уже около тридцати.

Никто так не поразился этим словам, как сама Джуди. Воспитанная в строгости, приученная к хорошим манерам, она никогда никого не оскорбляла с умыслом или без умысла. «Но эта девушка просто напросилась», — сказала себе Джуди, наблюдая, как щеки Коринны залились краской. Немного испугавшись, Джуди украдкой бросила взгляд на своего мужа. Он изумленно смотрел на нее, но в его глазах она увидела какой-то странный свет… как будто его осенила какая-то мысль. Крис произнес примиряющим тоном:

— Дорогая, где твои манеры? Коринна — мой давнишний друг и наша гостья.

«Но незваная», — сказала Джуди про себя и задумалась, почему эта девушка сразу же не понравилась ей. Ей не хотелось извиняться, но в то же время она испытывала стыд за свои слова.

— Извините, — пробормотала она с трудом. — Я сказала, не подумав. — Не очень удачное извинение, но большего эта девица от нее не дождется.

Коринна посмотрела на нее прищурившись. Кажется, она хотела дать понять Джуди, что ссориться с ней не стоит. Но к Джуди быстро возвращалась уверенность. Она больше не была сиротой, с которой не спускал глаз дедушка, нет, она стала замужней женщиной и никому не позволит смотреть на себя как на девчонку — ни своему мужу, ни его бывшим подружкам.

Глава 4

Флория, сестра Криса, приехала через три дня, и молодые женщины сразу же подружились. Они вместе плавали в бассейне по утрам, когда Крис занимался делами; вместе спускались к заливу и отправлялись на пляж купаться, а после купания сидели на песке, глядя на сверкающее в лучах солнца сине-зеленое море, и болтали. Джуди рассказала Флории о своей жизни, в которой, впрочем, не было особых событий. Она рассказала, как училась в частной школе в Кирении, директором которой была англичанка, — там Джуди выучила греческий язык. Потом она поступила в гимназию, а после ее окончания дедушка послал ее учиться во Францию. Вернувшись оттуда, она через два месяца вышла замуж и решила, что жизнь ее закончилась. Когда она поняла, что никогда уже больше не увидит Ронни, мир вдруг показался ей таким пустым! Но она почему-то не чувствовала себя такой несчастной, как предполагала, да и к мужу своему не испытывала той неприязни, которую, как она думала, он будет в ней вызывать. Возможно, все это объяснялось тем, что он вел себя с ней очень покладисто и легко ей уступал. А она-то думала, что муж будет командовать ею и постарается подчинить ее себе, что он захочет сделать ее своей рабыней, выполняющей все его капризы и прихоти. Джуди заранее смирилась с безразличием своего мужа и с тем, что он будет ей изменять. Но она обнаружила, что может быть смелой, и благодарила Бога, что у нее есть такая подруга, как Лефки, научившая ее обращаться с мужем.

— Расскажи мне теперь о себе, — попросила Джуди Флорию, когда они, искупавшись, сели на песок. — Я тебе рассказала свою жизнь за пять минут, — добавила она, смеясь.

— Ну, мой рассказ будет еще короче. Как и ты, я училась в частной школе, но меня не посылали учиться во Францию, так что тебе повезло. Мой отец придерживался старомодных взглядов и считал, что с дочери хватит и гимназии. А вот Крис учился в университете в Афинах. По-моему, это несправедливо.

— А ты рада, что вышла замуж? — спросила Джуди и тут же пожалела о своих словах, поскольку лицо Флории сразу потемнело, а в глазах появилась тоска.

— Не знаю… Но наверное, Винсент — хороший человек.

«Хороший человек»? Джуди нахмурилась. Неужели Флория несчастна в браке? Назвав Винсента хорошим человеком, она просто отдала дань традиции, ибо жена всегда должна называть своего мужа хорошим человеком, а муж жену — доброй женщиной. И никто никогда не говорил о любви. Любовь не имела никакого значения для брака.

— Крис сказал, что Винсент скоро приедет сюда.

Флория кивнула, не отводя грустного взгляда от моря:

— Через неделю.

— А какой он? — спросила Джуди, подтягивая колени к лицу и опуская на них подбородок. Обе девушки были в шортах и топах, и у обеих кожа была покрыта прекрасным золотистым загаром. Этот загар представлял собой предмет зависти туристов, которые покидали на пару часов палубы круизных кораблей или приезжали на остров на пароме, чтобы позагорать и искупаться, а потом возвращались на свой корабль и отправлялись к следующему греческому острову, лежавшему у них на пути.