Глава 7

Незабываемые выходные.

Вот только жалко, что ничем хорошим они не запомнились.

Прощаясь с Адамом в аэропорту, Кэт поцеловала его и обещала вернуться в Сан-Франциско не позже пятницы, чтобы успеть подготовиться к субботнему балу, но чувствовала себя при этом ужасно неловко.

Да и все эти выходные выдались чертовски неуклюжими.

После двух дней, проведенных вместе, ей казалось, что они не только не сблизились, но, наоборот, только отдалились друг от друга и стали практически чужими.

И ей совершенно не понравилось, с какой легкостью Адам согласился, чтобы бабушка пожила пока у Яниса, ведь Кэт совершенно не хотелось быть у него в долгу. Вот только бабушка сама хотела остаться с Янисом, так что Кэт решила не спорить.

И отношение Адама к Гарри ей тоже не понравилось. Нет, он, конечно, был вежлив, но «вежливость» — это совершенно не то, что нужно детям. С ними нужно нянчиться, играть и говорить, а Адам сказал ему от силы три слова.

Нет, от своих детей он, конечно, будет без ума, но и к Гарри мог бы проявить хоть немного теплоты. Вот только у Кэт никак не получалось перестать сравнивать холодную отстраненность Адама и легкую непринужденность Яниса в обращении с малышом.

И эти мысли радости ей тоже не прибавляли.

Предполагалась, что как только с ней рядом окажется Адам, то она сразу и думать забудет о Янисе, а вместо этого теперь она думает о нем еще больше.

— …не слушаешь меня, — говорил между тем Адам.

— Извини, — улыбнулась Кэт. — Просто… просто я не слушала. У меня сейчас столько всего в голове крутится.

— Да, это заметно. Бабушка, Гарри, его мама. — Адам немного помолчал, а потом спросил: — И ты надеялась, что если я приеду, то все сразу станет легко и просто?

— Немного, — признала Кэт.

— Извини, я правда пытался. Я сказал, как, по-моему, тебе следует поступить с бабушкой, но я не могу тебя заставить.

— Это ее выбор.

— Наконец-то ты это поняла. Ничего, когда ты вернешься домой, все станет совсем по-другому.

— Надеюсь.

— Поверь мне. — Адам наклонился и поцеловал ее, и Кэт закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на его губах и представить, что совсем скоро они поженятся и будут жить долго и счастливо.

Но Адам отстранился раньше, чем у нее это получилось, и посмотрел на часы.

— Позвони мне, — попросил он и ушел.


А потом все стало еще хуже.

Через два часа на пороге бабушкиного дома появились Мисти с Девином.

— Где он? Где мой малыш? — даже не поздоровавшись, спросила Мисти.

— Спит.

Мисти сразу же бросилась к спальне, и Кэт уже ждала, что она со стуком распахнет дверь и выкрикнет имя сына, но вместо этого она лишь осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. И сразу же на ее лице появился тот отпечаток материнской нежности, с которым и сама Кэт смотрела на спящего Гарри.

А потом Мисти повернулась и протянула руки к мужчине, застывшему на пороге:

— Иди сюда, посмотри на своего сына.

И мускулистый, крепко сложенный Девин молча застыл над кроваткой спящего ребенка, как бы впитывая в себя его образ. Потом он судорожно вздохнул и осторожно прикоснулся рукой к гладкой щечке Гарри.

— Ну разве он не прелесть? — прошептала Мисти.

— Самый чудесный ребенок в мире, — восторженно произнес Девин. Ни отстраненности, ни равнодушия, все как и полагается мужчине, только что влюбившемуся в собственного ребенка.

Кэт почувствовала, что нарушает семейную идиллию, но, когда она уже собиралась незаметно уйти, к ней вдруг обратился Девин:

— Ты же Кэт, да?

— А ты — Девин.

— Спасибо. Я никогда не сумею отблагодарить тебя должным образом за то, что ты заботилась о моем сыне.

— Заботиться о нем — одно удовольствие, — заверила Кэт, отвечая на искреннюю улыбку Девина.

— Я должна тебе, Кэт, — к огромному ее удивлению, вдруг признала Мисти. А потом, окончательно сбив Кэт с толку, вдруг подошла и крепко обняла ее.

И после секундного замешательства Кэт ответила на объятия, чувствуя, что вот-вот заплачет.

Они обнимались первый раз в жизни, и эти объятия не были ни вымученными, ни неловкими.

Похоже, Гарри уже успел много добиться в своей короткой жизни.


— Гарри будет тебя не хватать, — заверила ее Мисти на следующее утро.

Девин перетаскивал вещи Гарри в машину, а Мисти с ребенком на руках пришла к Кэт, которая места себе не находила. Прошлую ночь она хотела провести в отеле, чтобы не мешать счастливому воссоединению семейства, но Мисти с Девином уговорили ее остаться, так что ей пришлось спать на диване.

Она чувствовала себя третьим лишним, а потом, когда посреди ночи заплакал Гарри, она мгновенно проснулась, а потом долго убеждала себя, что они и без нее прекрасно укачают собственного сына.

— Мне тоже будет его не хватать. Я его просто обожаю.

— Тогда приходи к нему в гости, мы живем достаточно близко и всегда будем рады тебя видеть.

— С удовольствием.

А потом они обе вспомнили все то, что лежало между ними.

Что ж, для начала и так неплохо.

— Извини, что я всегда была такой стервой. Просто я ужасно ревновала, ведь у тебя было все, чего мне так хотелось, — вдруг заговорила Мисти.

— Это ты про роскошные светлые волосы, голубые глаза и толпы поклонников? — Кэт не удержалась и рассмеялась.

— Но у тебя была бабушка. Она всегда была только твоей.

— А у тебя был Уолтер.

— Дед любил свою рыбалку куда больше меня.

— Он любил тебя, да и меня тоже. Просто он еще любил и рыбалку.

Уолтер уходил рыбачить почти каждое утро, но она никогда не чувствовала недостатка его внимания. В конце концов, у нее всегда была бабушка.

— Ладно, теперь все это в прошлом. Теперь я счастлива, ведь у меня есть Девин и Гарри.

— Да.

— Спасибо. — Мисти еще раз крепко обняла Кэт. — Спасибо, что позаботилась о Гарри, спасибо, что помогла нам стать настоящей семьей.

— Рада была помочь, — выдохнула Кэт, проглотив комок в горле.


А потом она осталась одна.

Ни бабушки, ни Адама, ни Мисти с Девином, ни Гарри. Никого.

Кэт устало оглядела опустевший дом, вспоминая, как еще совсем недавно мечтала насладиться тишиной и покоем.

Но теперь ей было ужасно грустно и одиноко.

Хотя у нее еще остались кошки, так что нельзя сказать, что она совсем уж одна. А если прислушаться, то можно было различить гул проезжавших по дороге машин и легкий шум дождя, так что о полной тишине тоже речи нет.

К тому же дождик отлично подходит под ее настроение.

После того как Мисти, Девин и Гарри вчера уехали, Кэт весь вечер провела у бабушки в больнице и даже поужинала там же. Ведь теперь ей не к кому было спешить домой. Так что если бы она смогла придумать подходящую причину, то вполне могла бы остаться там и на ночь. Но бабушка начала расспрашивать, все ли у нее в порядке, так что Кэт заверила ее, что все просто замечательно, и ушла.

А потом к ней вдруг постучался мокрый Янис.

Отлично, только этого ей сейчас не хватало.

— Чего тебе?

Но он не ответил и, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь. Так, еще лучше.

— Янис, я сейчас как-то не в настроении ни с кем общаться.

Но он явно не собирался никуда уходить, так что, наверное, стоило предложить ему снять куртку, пока он не намочил весь ковер.

— А Милош уже уехал?

— Да, он хотел с тобой попрощаться, но тебя не было дома.

Янис посмотрел на нее с каким-то непонятным выражением, а потом расстегнул куртку и вытащил пушистого кролика.

— Гарри оставил, — пояснил он.

Так, это последняя капля.

Ее чаша одиночества переполнилась окончательно.

Кэт схватила мягкого кролика и прижала к груди. Гарри случайно его забыл, ведь он ему нравился, он радостно жевал его и целовал в нос. Вот только Кэт прекрасно понимала, что этот кролик не имел для малыша никакого особого значения.

А для нее имел.

Она специально купила Гарри кролика, чтобы у него осталось хоть что-то на память о ней. Пусть Адам и говорил, что Гарри все равно ее забудет, да она и сама понимала, что он еще слишком мал, но все равно…

— Только не плачь, — попросил Янис.

— А я и не собираюсь, — возразила Кэт, но слезы уже текли по щекам.

— Это всего лишь кролик!

— Я знаю.

— Кэт, все будет хорошо, мы отправим ему кролика по почте.

— Дело не в кролике, дело в семье. — Она так надеялась, что если у Гарри останется кролик, то Мисти расскажет малышу, что этого кролика ему подарила тетушка Кэт. И так она как бы станет частью их семьи. — Не важно.

Кэт начала вытирать слезы, но Янис вдруг остановил ее и крепко обнял.

— Ян…

— Ш-ш-ш, — прошептал Янис и поцеловал ее.


Любому терпению есть предел. Не всякое желание можно подавить. И, увидев, как Кэт расплакалась из-за плюшевого кролика, Янис просто не мог больше сдерживаться.

Да и не хотел.

И не хотел ничего другого, кроме того, что у него и так сейчас было. Он держит Кэт в своих руках, и больше ему ничего не нужно от жизни.

Янис глубоко втянул в себя ее аромат, а потом принялся целовать соленые от слез щеки.

Но пришел он сюда не за этим. Да в общем-то и не из-за кролика.

Он пришел, чтобы по-дружески объяснить Кэт, что она не любит Адама Лэндри.

И что теперь?

А теперь действия говорят красноречивее любых слов. Ведь со словами можно спорить.

А с поцелуями она даже и не пыталась спорить, а лишь еще крепче прижималась к нему и подставляла лицо под поцелуи.

Сначала это были лишь легкие нежные прикосновения, но потом, когда Янис добрался до ее губ, они стали обжигающе горячими.

Губы Кэт приоткрылись, ее пульс участился, а забытый плюшевый кролик упал на пол, пока она расстегивала на Янисе рубашку.

Он целых три года пытался забыть, как много она для него значила, но теперь, когда ее кожа прикасалась к его телу, на него нахлынули воспоминания, лишь еще больше воспламеняя его желание.

Теперь уже не имело значения, зачем он сюда пришел.

Больше ничего не имело значения, кроме Кэт.

Янис попытался сбросить мокрую куртку, но она прилипла к телу. А он и не заметил, как она промокла, хотя это и неудивительно, ведь он несколько часов бродил под дождем, пытаясь найти нужные слова, чтобы убедить ее в том, что она совершает ошибку.

Но теперь слова ему не понадобятся, если, конечно, ему удастся избавиться от мокрой куртки.

— Давай я, — прошептала Кэт, стягивая с него куртку и отбрасывая ее в сторону. А потом ее влажные прохладные руки прикоснулись к его разгоряченному телу. Неповторимое ощущение, вот только этого ему уже мало.

— Кэт…

— Сюда.

И они, не переставая обниматься и целоваться, добрались до спальни, а потом он легонько толкнул Кэт так, что она повалилась на кровать. Больше всего на свете ему сейчас хотелось повалиться на нее сверху, срывая с себя одежду, ни на секунду не отрываясь друг от друга. Но мокрые джинсы таким порывам мало способствуют. Но наконец они все-таки избавились от одежды, и их тела прильнули друг к другу. Какая же у нее гладкая кожа!

Работая над мебелью, он часами полировал древесину, чтобы добиться такой гладкости, но ему ни разу даже близко не удалось приблизиться к такому совершенству. А теперь она лежала перед ним на боку, и Янис провел рукой по ее бедру. А потом перевернул Кэт на спину и, раздвинув ей ноги, опустился перед ней на колени, неторопливо провел рукой снизу вверх по ее бедру, сладко мучая одновременно и себя и ее.

Кэт беспокойно заерзала, глядя на него из-под ресниц и слегка высунув язык. Янис добрался до ее самого сокровенного места, игриво погладил Кэт, а потом ввел в нее пальцы, заставив ее широко распахнуть глаза. А потом убрал руку, а потом снова погрузился в нее, но уже чуть глубже. Погладил, приласкал.

Кэт приоткрыла губы и слегка приподняла бедра, как бы приглашая его.

И Янису стоило большого труда удержаться и продолжить дразнить ее, а не сразу же на нее наброситься.

Но когда он снова начал поглаживать ноги Кэт, она сама потянулась к нему, лишь слегка проведя рукой по его напрягшейся плоти, заставив его крепко стиснуть зубы и напрячь все мышцы, чтобы сразу же не кончить.

— Кэт, — прошептал он, хватая ее за руку.

— Значит, тебе можно, а мне — нет? — спросила она, легонько пощекотав его ладонь пальцами.

Черт, он уже возбуждается даже от такого простого прикосновения.

Янис улыбнулся и вошел в нее.

И на какое-то мгновение они неподвижно замерли.

— И что? — вдруг спросила она, слегка заерзав под ним.

Янис рассмеялся. В этом вся Кэт — такая смешная и желанная.

— Просто задумался.

Хотя на самом деле он ни о чем не думал, а просто наслаждался моментом, наслаждался тем, что наконец-то чувствовал, как их тела сливаются в единое целое. А потом, задвигавшись, стал наслаждаться еще больше.

Кэт задвигалась вместе с ним, подхватывая его ритм и задавая свой собственный. Они смотрели друг другу прямо в глаза, их сердца бешено бились, они все ускоряли движение. А потом Янис почувствовал, как ее тело напряглось, и она впилась ногтями ему в спину. Сжав зубы, он вонзился в нее еще раз, и кончил прямо в нее.

Наконец-то он нашел себя.


Той ночью они любили друг друга целых три раза. Но Кэт не считала. Для нее остались лишь чувства, ощущения и желания. Логика не имеет ко всему этому никакого отношения.

Просыпаясь в его руках, она просто не могла оставаться рациональной.

Да и не пыталась.

Она боролась с собой целых три года, и что ей это дало? Она лишь стала старше на три года и собралась выйти замуж не за того мужчину. А теперь все вернулось к тому, с чего и начиналось.

Но как только она доходила до этой мысли, как руки Яниса накрывали ее грудь, проскальзывали между ног, и он начинал ласкать и дразнить ее, заставляя дрожать всем телом.

И они снова занимались любовью, забыв обо всем, кроме друг друга.

А теперь она лежала в его объятиях и думала о том, что ждет ее дальше.

Остается лишь надеяться, что утром она будет так же счастлива, как и сейчас.

Глава 8

Проснувшись утром, Кэт лениво потянулась, чувствуя, что у нее ломит все тело. Ладно, далеко она все равно не уйдет, когда к ее спине прижимается теплое тело. А потом она почувствовала, как ее ухо ласкают чьи-то губы.

— Янис?

— А ты ждала кого-то еще?

Кэт повернулась, чтобы посмотреть на него, и увидела его удовлетворенную улыбку. Вот только он еще явно не насытился ею и, уложив Кэт на себя, принялся ее целовать, обещая повторение страстной ночи. И она не отстранилась. Она так же сильно хотела любить его прямо здесь и сейчас при ярком свете дня, как и он ее.

Они не произнесли ни единого слова, но их жесты и взгляды были красноречивее любых слов. Кэт уселась на нем верхом и наблюдала, как его пальцы бегают по ее коже, ласкают грудь, прикасаются к соскам. А потом пальцы Яниса опустились вниз ее живота и погрузились в нее. И все это время они неотрывно смотрели друг другу в глаза.

А потом он убрал руку и усадил ее на себя, и на какое-то мгновение они снова замерли, наслаждаясь близостью друг друга.

Кэт посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась, затем неторопливо провела пальцами по его животу, поцеловала в грудь и снова замерла.

— Кэт, — прорычал Янис, судорожно цепляясь за ее бедра, чтобы заставить ее двигаться, но она и не подумала шевелиться.

— Кэт! — отчаянно застонал он.

И, подождав еще пару секунд, Кэт медленно приподнялась, так что он практически вышел из нее, а затем опустилась, вновь объединяя их, становясь единым целым.

А Янис под ней застонал и задвигался, устремляясь ей навстречу. И на этом игры закончились, теперь они так отчаянно нуждались друг в друге, что могли лишь в неистовстве ускорять движения, с жадностью набрасываясь друг на друга, пока их не накрыла волна наслаждения, а потом они в изнеможении повалились на кровать.

С Янисом всегда так было.

И поэтому она так наслаждалась их моментами близости. Между ними всегда бушевала неистовая страсть, но при этом они еще могли играть и дразнить друг друга, могли болтать, спорить и смеяться. С Янисом их отношения не ограничивались одной постелью, все дело было в нем, в них.

В любви.

Теперь Кэт окончательно поняла, что так и не смогла его разлюбить.

Приподняв голову с груди Яниса, Кэт увидела, что он улыбается. Сейчас он больше всего походил на сытого ленивого ягуара или даже льва. Такая неброская уверенность в себе бывает только у королей, ведь весь его вид как бы говорил, что она полностью и безвозвратно принадлежит ему.

И это правда.

— Это что касается Адама, — вдруг заметил Янис.

— Что?

— Думаю, что мы опытным путем доказали, что ты не хочешь Адама.

Кэт почувствовала себя так, как будто он ударил ее в живот. Или в сердце. Она быстро слезла с кровати и завернулась в одеяло.

— Так все это из-за Адама?

— Нет, конечно, все это из-за тебя.

— Что из-за меня?

— Из-за чего ты так расстроилась? — удивленно спросил Янис, приподнимаясь и протягивая к ней руки.

Но она не двинулась с места и лишь еще плотнее завернулась в одеяло.

— Ты занялся со мной любовью, чтобы доказать, что я не хочу Адама?

— Нет! Ну, из-за этого в общем-то тоже, но дело не в нем.

Янис хотел было к ней подойти, вот только никаких других доказательств ей было не нужно. Так что она схватила разбросанную на полу одежду и, убежав в ванную, заперлась там.

— Кэт! Бог ты мой! Открой дверь! — заорал Янис, дергая за ручку. — Кэт!

Но Кэт и так уже услышала больше, чем хотела, так что включила воду, отбросила одеяло и залезла под душ, подставив лицо под струи воды, чтобы не чувствовать, как по щекам бегут слезы.


Ну разве можно быть такой дурой? Ведь она все еще любит Яниса Саваса.

А он совершенно не изменился.

Он все так же хочет ее, хочет, чтобы она принадлежала только ему, а такие мелочи, как женихи и обручальные кольца, его совершенно не волнуют.

И он своего добился.

Теперь она не может вернуться к Адаму, да и с любым другим мужчиной у нее тоже вряд ли что-нибудь получится. Но Янису она нужна от силы на пару дней.

Он не хочет, чтобы они жили долго и счастливо.

Не хочет на ней жениться, не хочет заводить семью, не хочет любить.

Просидев в ванне целую вечность, Кэт решила, что Янис уже давно убрался восвояси, и открыла дверь. А потом быстро схватила чемодан и принялась запихивать туда вещи.

— И что ты делаешь? — спросил Янис. Оказывается, он все-таки не ушел.

— Собираюсь.

— Зачем? — Янис попытался поймать ее за руку, но Кэт отстранилась и продолжила утрамбовывать вещи в чемодан.

— Потому что я возвращаюсь домой.

— Не глупи, ты нужна здесь бабушке.

— С бабушкой и так все будет замечательно, у нее есть целая орава врачей и медсестер, а я буду ей звонить каждый день, а потом, когда она выйдет из больницы, заберу ее в Сан-Франциско.

— Ей это не понравится, и ты прекрасно это знаешь.

— Жаль, но я живу и работаю именно там, а еще там Адам и вся моя жизнь!

Разозленная, Кэт повернулась и посмотрела на такого же разозленного Яниса.

— Только не говори, что ты к нему вернешься после того, что между нами было!

— Ему об этом знать не обязательно.

— Но не можешь же ты выйти за него замуж!

— Не указывай мне, что я могу, а что нет! — Кэт захлопнула чемодан и потащила его вниз.