— Ты не упустишь случая бросить камень в мой огород, — язвительно заметил Уилл. — Но на этот раз у меня была причина поторопиться. — Он многозначительно посмотрел на Эмму. — Кое-что случилось.

— Неужели? — нахмурилась леди Розмари. — Ты что, не можешь пригласить Эмму с родителями на ланч?

— Я этого не говорил, — поспешил ответить Уилл, избегая устремленного на него взгляда Эммы. — Дело совсем в другом. Возникло некоторое неудобство, но от меня тут ничего не зависит.

— Полагаю, это как-то связано с Аббатством? — Бабушка пристально посмотрела на внука.

— В некотором роде, — пробормотал Уилл. Пожалуй, лучше предоставить бабушке самой узнать о Франческе. По крайней мере новость дойдет до нее, когда ланч уже будет позади.

Леди Розмари, вероятно поняв, что внуку не хочется говорить в присутствии Эммы, обратилась к девушке:

— Дорогая, не окажете ли мне небольшую любезность? Попросите миссис Бакстер принести нам кофе. Думаю, Уилл с радостью выпьет чашечку, да и вы тоже.

— Ну конечно, — с готовностью откликнулась Эмма и, покосившись на Уилла, направилась к двери. Как только она скрылась в доме, бабушка вопросительно уставилась на внука.

— По моим расчетам, у тебя есть три минуты. Выкладывай, что стряслось?

Уилл сунул руки в карманы темно-синих брюк. За завтраком он был в свитере и джинсах, но, отправляясь в Малберри-Корт, надел брюки и шелковую рубашку.

— Франческа… — без предисловий выпалил он. — Франческа в Аббатстве. Приехала вчера вечером, когда я был у тебя.

Куда только девалось бабушкино величественное спокойствие!

— Франческа! — изумленно воскликнула она. — Франческа здесь?

— В Лингарде, — сухо подтвердил Уилл, усаживаясь верхом на плетеный стул. — Вообще-то это пустяки, но мне хотелось самому тебе сообщить.

— Хорошенькие пустяки! Да ты спятил! Что эта женщина здесь делает? Почему ты ее не выставил? Надеюсь, она явилась без твоего приглашения?

— Разумеется. Я же сказал: она приехала, когда я был у тебя. — Он немного помолчал. — Она… она очень расстроена. Я предложил ей остаться на уик-энд.

Бабушка негодующе поджала губы.

— Не могу поверить. Не могу поверить, что ты предложил ей свое гостеприимство. Что бы ни случилось с Франческой Годдар, пускай сама решает свои проблемы!

— Все не так просто.

— Почему? Неужели я должна тебе напоминать, что эта женщина избавилась от твоего ребенка? Меня не интересует, что с ней происходило после того, как она покинула Лингард. Ничто не может оправдать ту боль, которую она тебе причинила.

— Это было так давно… — вздохнул Уилл.

— Не так уж давно! Надеюсь, ты не станешь меня убеждать, что она изменилась? Уилл, Франческа опасная женщина, и ты это знаешь. Отделайся от нее, пока она снова не испортила тебе жизнь.

— Почему ты такая злая, Рози?

— Я не злая! Я просто трезво смотрю на вещи. К чему и тебя призываю. И не называй меня Рози, — с раздражением добавила она. — Ох, Уилл, я думала, ты умнее.

— Я не забыл прошлого, миледи, — сухо произнес Уилл. — И не нуждаюсь в том, чтобы ты контролировала каждый мой шаг. Я сам решаю, кого приглашать в Лингард, а кого нет.

Леди Розмари сжала губы, и Уилл решил, что она готовится к очередной атаке. Но внезапно ее лицо прояснилось, она фальшиво заулыбалась, и Уилл, обернувшись, не удивился, увидев приближающуюся к ним Эмму.

— Миссис Бакстер сказала, что сейчас принесет, — объявила девушка, а Уилл, поглядев на бабушку, понял, что та понятия не имеет, о чем говорит Эмма.

— Отлично, — сделав вид, что страшно обрадовался, произнес Уилл и вежливо встал со стула. — Пожалуй, мы все выпьем по чашечке, верно, миледи?

Бабушка поспешила взять себя в руки.

— Ну конечно, — сказала она, будто ни секунды не сомневалась, что речь идет именно о кофе. — Уилл как раз говорил мне, как ему не терпится отвезти вас в Лингард. Вам повезло: сегодня Аббатство открывается для посетителей только после двух часов.

— В самом деле?

Эмма повернулась к Уиллу, и ему пришлось рассказать ей, каков порядок приема посетителей в Аббатстве. Судя по взглядам, которые бросала на него бабушка, она понимала, что внуку не по душе навязанная ему роль.

Хотя накануне Эмма очаровала Уилла, сейчас ему больше всего хотелось сбежать куда глаза глядят. Он вдруг почувствовал себя лжецом, и его невольное сочувствие бывшей жене совершенно испортило ему настроение.

К счастью, появилась миссис Бакстер с кофейником, и когда Эмма присела к столу, Уилл тоже опустился на стул, заставив себя отхлебнуть несколько глотков темного ароматного напитка.

— Леди Розмари рассказывала, какие дивные сады в Аббатстве, — первой заговорила Эмма. — Мама будет в восторге. Она знает толк в садоводстве и много помогает нашему садовнику. В доме у нас всегда полно цветов.

— Как интересно!

В голосе Уилла, впрочем, особого интереса не прозвучало, и бабушка тихонько застонала. Когда Эмма посмотрела в ее сторону, стон превратился в деликатное покашливание, после чего бабушка любезно заметила:

— Я уверена, у вас в Кембридже погода куда лучше, чем у нас.

— О нет, не сказала бы. — Эмма неуверенно взглянула на Уилла. — Но сейчас погода превосходная.

— Да, да. — Уилл все еще переживал, в какую же нелепую ситуацию он умудрился влипнуть. Сделав над собой усилие, он спросил: — А вы чем интересуетесь, Эмма? Что делаете? Вряд ли вас привлекают столь земные заботы.

— Смотря что понимать под земными… — Замечание Уилла явно пришлось Эмме по вкусу. — Честно говоря, меня все привлекает. А вас?

— Хотите знать, что я делаю в свободное время? — после некоторого колебания спросил Уилл, заметив, что бабушка уже несколько одобрительнее прислушивается к их диалогу. — Я занимаюсь спортом — во всяком случае, некоторыми видами. Много читаю — в основном техническую литературу. Но в Лингарде осталось мало прислуги, и вдобавок управляющий никак не оправится от сердечного приступа, так что сейчас большую часть времени я провожу в заботах об имении, стараясь не довести его до полного разорения.

— Вы шутите.

— Почему вы так решили?

Эмма взглянула на бабушку, ища у нее поддержки.

— Неужели Лингарду грозит разорение?

— Будет грозить, если я не вмешаюсь, — твердо заявила леди Розмари. — Не обращайте внимания на моего внука, дорогая. Он просто шутит.

— Шучу?

Уилл с укоризной взглянул на бабушку, а та сердито опустила свою чашку на стеклянную столешницу.

— Да, подшучиваешь. Аббатство еще нас с тобой переживет. И ты прекрасно знаешь, как важно сохранить старинные здания — хотя бы для потомков.

— Будь по-твоему, миледи, — беззаботно произнес Уилл, не желая развивать затронутую бабушкой тему. В конце концов, он сам согласился встретиться с Мерритами.

— А какой вид спорта вам больше всего нравится? — спросила Эмма, видимо решив, что достаточно долго не принимала участия в разговоре. — Спорим, вы играете в водное поло? Судя по вашему виду… У всех игроков в поло широкие плечи и сильные бедра.

— Эмма!

Испуганное восклицание миссис Меррит избавило Уилла от необходимости что-то ответить ее дочери. Он только обменялся ироническим взглядом с бабушкой, которая наконец хоть в чем-то с ним согласилась. Дерзость Эммы ошеломила леди Розмари не меньше, чем его самого. А миссис Меррит, выйдя на террасу, поспешила загладить неловкость.

— Я должна извиниться за свою дочь, леди Розмари! — воскликнула она. — Не понимаю, куда мы катимся?! Современные девицы воображают, будто могут говорить все, что им заблагорассудится.

— Видите ли… — начала было леди Розмари, но Эмма ее перебила:

— Не будь такой старомодной, ма. Уилл ни капельки не смутился, верно? — Она бросила на него кокетливый взгляд, — Ведь вы же играете в поло, признайтесь! Я никогда не ошибаюсь.

Уилл ответил ей с улыбкой:

— Боюсь вас разочаровать, но я играл только в регби. Сейчас я скорее болельщик.

Эмма недовольно надула губки, но, к счастью, подошедший отец, более строгий, чем мать, не позволил дочери высказаться.

— Эмма у нас очень испорченная, — заявил он, ни к кому специально не обращаясь. — Молодежь из ее компании считает, что это очень умно — вести себя по-хамски.

— Папа! — недовольно фыркнула дочь. — Ты обращаешься со мной как с сопливой девчонкой. Забыл, что мне не восемь лет, а восемнадцать? Почему это мужчинам можно говорить все, что они думают, а женщинам нельзя?

— Да потому, — твердо сказала ее мать, давая понять, что разговор на эту тему окончен, и повернулась к Уиллу: — Простите, что мы с Джорджем заставили вас ждать. Я была уверена, что у нас в запасе еще четверть часа.

— Так оно и есть. Просто я приехал чуть раньше. А сейчас, пожалуй, пора отправляться в путь.

Леди Розмари встала, подавая пример Эмме, и с нескрываемой тревогой посмотрела на внука.

— Ты… дашь мне знать… насчет… насчет сложностей, о которых упомянул? — осмелилась она попросить, и Уилл кивнул.

— Я с тобой свяжусь, — пообещал он и обратился к гостям: — Машина перед входом. Простите, она вся в пыли. У нас уже несколько недель не было дождя.

— Уилл!

Извинившись перед Мерритами, он попросил их сесть в машину, а сам вернулся на террасу.

— Что еще?

Леди Розмари вздохнула.

— Ты так и не сказал мне, что нужно Франческе. Уверена, она от тебя чего-то хочет. Иначе бы не приехала.

Уилл сунул большие пальцы в карманы брюк.

— Она ничего не хочет, — помолчав, сказал он. — Ничего определенного. Но сейчас не время это обсуждать. Я не хочу задерживать твоих… моих… гостей.

— Почему тебе нравится меня злить, Уилл? Сделай одолжение, скажи хотя бы, что ты не намерен знакомить ее с Мерритами.

— Не намерен, — холодно ответил Уилл. — Ну а теперь ты позволишь мне уйти? Поговорим ближе к вечеру. Когда я исполню свой долг.

Глава пятая

Незнакомые голоса Франческа услышала, когда занялась макияжем.

Она решила пойти в деревню. Раз уж осталась на уик-энд, надо этим воспользоваться: в деревенских магазинчиках, как она помнила, было кое-что из того, что ей хотелось бы купить.

Но женский смех заставил ее подойти к окну. Посмотрев вниз, она увидела Уилла в обществе мужчины и двух женщин, неторопливо идущих по саду.

«Гости, приглашенные на ланч», — догадалась Франческа и невольно ощутила острую неприязнь. Но ведь это больше не ее дом, и она не имеет права обижаться на Уилла за то, что он приглашает сюда других женщин. И все же ей интересно, кто они и что здесь делают. Похоже, они хорошо знают друг друга, но незнакомы с Аббатством.

Понаблюдав за ними еще несколько минут, она решила, что подглядывать нехорошо, и отошла от окна. «Ко мне это не имеет никакого отношения», — строго сказала себе Франческа, отметив, впрочем, что та женщина, которая помоложе, хороша собой и Уилл не сводит с нее глаз.

Подкрасив губы, Франческа критически оглядела себя в зеркале. Напряжение последних нескольких месяцев явно не пошло ей на пользу. И с некоторых пор она не могла смотреть на себя — так плохо выглядела.

Вспомнив о том, что ее сюда привело, она почувствовала, как по спине забегали мурашки. Обида на Уилла за то, что он пытается устроить свою жизнь, мгновенно испарилась. И вообще, незачем ей о нем думать — нужно думать о себе, о своем будущем. И прежде всего о том, как себя вести, когда она вернется домой.

Домой.

Дом должен быть самым надежным убежищем. А в своей квартире она вряд ли когда-нибудь сможет чувствовать себя в безопасности. «Не будь дурой, — укоряла она себя. — Нельзя позволять этому идиоту портить тебе жизнь! Кто бы он ни был, он ненормальный. Разве человек в здравом уме может получать удовольствие от того, что напугал кого-то до полусмерти?» И тем не менее никуда от него не деться. И справиться с этим предстоит ей самой. Уилл тут ни при чем.

Голоса зазвучали громче, и Франческа снова приблизилась к окну, однако на этот раз спряталась за занавеску. Ей меньше всего хотелось, чтобы Уилл подумал, будто она за ним следит. Даже если так оно и есть…

Когда она рискнула снова выглянуть из окна, Уилл с гостями уже поднимались по лестнице на террасу. Вероятно, всласть налюбовавшись озером и садом, они возвращались в дом, где их ждал ланч.

Теперь Франческа разглядела, что одна из женщин гораздо старше другой: она бы дала ей лет сорок с гаком, если не все пятьдесят — издали было трудно определить. Мужчина, похоже, ее ровесник, а значит, они могут быть мужем и женой. Стало быть, молодая девушка — пара Уиллу, как она сразу и заподозрила.

Кто бы эта девица ни была, печально вздохнув и закусив губу, подумала Франческа, она очень красива. И отчаянно флиртует с Уиллом: так и норовит заглянуть ему в глаза и то и дело берет под руку, якобы нуждаясь в поддержке. Она явно предпочитала, чтобы рядом никого больше не было: когда вторая дама оборачивалась и заговаривала с ней, на красивом личике появлялась недовольная гримаска.

Франческе показалось, что Уилл несколько рассеян, хотя, возможно, ей просто этого хотелось. Хотелось бы? Но почему? Какое ей дело до избранницы своего бывшего мужа? Уилл свободен и к тому же достаточно молод, чтобы начать жизнь сначала.

Вот если бы с ней случилось нечто подобное! Если бы она встретила подходящего человека и вышла замуж, тогда бы и ее жизнь сложилась по-другому! Но вся беда в том, что печальный опыт с Уиллом научил ее осмотрительности. Похоже, она никогда не рискнет связать свое будущее с каким-нибудь мужчиной…

Ей понадобится очень много времени, чтобы окончательно вычеркнуть Уилла из своей жизни. Даже если она оправится от шока, в который ее повергли его обвинения, все равно не сможет поверить, что между ними все кончено. Не сможет с этим смириться. Слишком долго она жила будто в пустоте, твердо веря, что рано или поздно Уилл осознает свою ошибку.

Но он не осознал. Видимо, ее бывший муж мог думать о ней только плохо — и все из-за того, что она посмела хотеть после рождения ребенка вернуться на работу. Он не сумел — или не захотел — понять, что это вовсе не означает, будто для нее дом и семья значат меньше, чем для него. У него ведь был Лингард; почему же он не пожелал признать, что ей тоже нужна некоторая независимость? Но с тех пор утекло много воды. Ее беременность продолжалась недостаточно долго для того, чтобы возникли какие-то проблемы с возвращением на работу. Она не подавала виду, что нуждается в сочувствии Уилла; за это ее обвинили в эгоцентризме и предательстве, в том, что она ставит свои интересы превыше всего остального.

Франческа почувствовала, что глаза у нее увлажнились, и ужаснулась. Этого только не хватало! Она приехала сюда вовсе не для того, чтобы проливать слезы! Только бы тушь не потекла… Схватив платок, она торопливо вытерла глаза. Просто вид новой подружки Уилла пробудил старые воспоминания.

Поглядев в зеркало на свои джинсы и рубашку, Франческа подумала, что, пожалуй, стоит переодеться перед тем, как идти в деревню. Вдруг она попадется на глаза гостям Уилла — лучше бы они увидели ее одетой более строго. Впрочем, какое значение имеет ее внешний вид? Не похоже, чтобы Уиллу захотелось представить гостям свою бывшую жену.

Франческа направилась к двери, но на пороге остановилась. Разумно ли покидать Аббатство, пока эти люди здесь? Ей ни к чему встречаться с ними. Не дай Бог, еще подумают, что она за ними шпионит! Может, лучше подождать, пока они уедут? Ведь они могут услышать шум мотора ее машины и поинтересоваться, кто она такая. Хотя… забавно было бы поглядеть на Уилла, смущенно объясняющего, почему его бывшая жена оказалась в Аббатстве. Интересно, какую причину он придумает? Если Уилл собрался во второй раз жениться, вряд ли ему захочется сказать правду.

Стук в дверь не напугал ее так, как накануне вечером, однако она откликнулась не сразу. У нее мелькнула мысль, что Уилл передумал и сейчас попросит к ним присоединиться. Это было бы приятно, подумала Франческа вопреки здравому смыслу.

Но в комнату вошла миссис Харви и смущенно произнесла:

— Я… ммм… я пришла узнать, когда бы вы хотели перекусить, миссис Квентин. Я накрыла вам в маленькой столовой — как распорядился милорд.

Франческа поняла, что экономке так же неприятно произносить эти слова, как ей их выслушивать. Она постаралась ответить как можно мягче:

— А нельзя ли принести сюда поднос? Я не очень голодна.

— Поднос? — Миссис Харви заметно обрадовалась. — Ну конечно. Если вам угодно, я принесу. Правда, милорд сказал, что вы предпочли бы есть внизу.

— Нет, лучше здесь.

Франческа решила, что, пока гости не уехали, можно сделать несколько звонков. Она обещала позвонить Клэр, да и Том Редли наверняка волнуется, что с ней. Надо надеяться, Клэр успела ему сказать, куда она девалась. Рассчитывать, что Тому сообщит об ее отсутствии их босс, которому она позвонила с утра, не приходилось. Мистеру Хамишито она, разумеется, не сказала ни где находится, ни что произошло. Чем меньше босс будет знать, тем лучше. Франческа опасалась, как бы он не обвинил ее саму в том, что она поощряет своего преследователя; она интуитивно догадывалась, что вице-президент «Тенико» считает женщин людьми низшего сорта.

— Вы действительно не хотите спуститься? — на всякий случай переспросила миссис Харви, и Франческа заверила ее, что так оно и есть.

— Только много не приносите, — добавила она. — Днем я обычно обхожусь сандвичем.

Прежде чем уйти, миссис Харви кинула на нее неодобрительный взгляд. «Наверно, экономка права, — усмехнулась Франческа. — Мне бы не мешало побольше заботиться о себе и чуть-чуть поправиться. Но с тех пор, как этот подонок преследует меня, я совершенно потеряла аппетит…»

Первым делом Франческа позвонила Клэр; та оказалась на месте и явно обрадовалась, услышав голос подруги.

— А я уже начала беспокоиться, — сказала она. — Ты же собиралась позвонить Хамишито?

— Я позвонила. Надеюсь, он не сказал, что я притворяюсь больной?

— Он вообще ни слова не сказал. Хотя я поняла, что кое-что ему известно, — иначе он поинтересовался бы, где ты. Ну да ладно… Как дела? Твой бывший позволил тебе остаться?

— Да. Сказал, что, если хочу, могу провести у него уик-энд. И я не устояла. Ты обойдешься без машины?.. Впрочем, можешь взять мою — у тебя ведь есть запасные ключи.

— Не переживай. Если захочу куда-нибудь поехать, Мик меня подбросит. И по выходным он редко пользуется машиной. Когда по телеку футбол, его с места не сдвинешь.

Франческа улыбнулась. С тех пор как муж Клэр потерял работу, он стал тяжел на подъем, хотя старался не подавать виду; компенсируя вынужденное безделье, несколько раз в неделю он посещал спортивный клуб.

— Отлично, — сказала она. — И спасибо тебе… ты вчера очень мне помогла.

Как и квартирной хозяйке, Франческа не сказала подруге про телефонный звонок, упомянув лишь о том, что кто-то пытался вломиться в ее квартиру.

— Пустяки, для чего же тогда существуют друзья? — воскликнула Клэр. — Если я еще что-нибудь смогу для тебя сделать, только скажи.

Разговор с Томом Редли оказался не таким простым. Как Франческа и предполагала, он понятия не имел о том, что произошло накануне вечером. Поэтому ей пришлось, прежде чем рассказать про разбитое окно, сообщить, где она находится, и Том, конечно, обиделся, что она не обратилась за помощью к нему.