Энни Уэст

В шатре бедуина

Глава 1

Гравий хрустел под ногами Амира, когда он шел по залитому лунным светом лагерю к предоставленному ему шатру. Вечер прошел отвратительно, да и компания была неважная. Разыгрывать любезного гостя перед главой племени из соседнего государства — жалким, трусливым выскочкой — было не самым приятным времяпровождением. Особенно если учесть, какие важные дела его ждали по возвращении в родную страну.

— Ваше высочество, — поспешил за ним Фарух, — нам нужно посоветоваться до начала переговоров.

— Нет. — Амир покачал головой. — Иди и выспись.

Завтра будет тяжелый день, в особенности для Фаруха.

Помощник Амира вырос в большом городе и не привык к дикой, отдаленной местности, где следовали старым обычаям, а дипломатия была что удар ножа — быстрой и короткой.

— Но, ваше высочество…

Протест утих сразу же, как только Амир указал на охрану, поставленную Мустафой у шатра — якобы для безопасности шейха, но на деле — для того чтобы следить за ним.

Фарух склонил голову и прошептал:

— А еще есть девушка.

Девушка.

Амир замедлил шаг, вспомнив женщину, которую с показной щедростью подарил ему Мустафа. Ее светлые волосы переливались при свете лампы, словно жидкий шелк, обрамляя бледное лицо. Ясные синие глаза смело смотрели на Амира, выдерживая его взгляд с дерзостью, которая была не присуща местным женщинам.

От необыкновенного сочетания красоты и неповиновения у него дыхание перехватило.

Лишь потом он вспомнил, что ему больше по нраву независимые и самостоятельные женщины, не танцовщицы или шлюхи в вызывающих нарядах, призванные хозяином для ублажения высокопоставленного гостя.

Амир мог выбрать себе прекрасную женщину в любом уголке мира. И все же… было в этой что-то интригующее. Может, дело в том, как она приподняла изящные светлые брови с высокомерием, достойным императрицы.

Это все мимолетное влечение.

— Ты сомневаешься в моей способности с ней управиться?

Фарух закашлялся, прикрывая смешок:

— Конечно же нет, господин. Но в этой есть что-то… необычное.

Точно, необычное. В Монте-Карло, Москве или Стокгольме цвет ее волос не привлек бы внимания. А что касается ярких глаз — такой оттенок могли обеспечить цветные линзы. Но откуда взяться линзам в этой дикой стране, населенной кочевниками, разбойниками и нищими крестьянами?

— Не волнуйся, Фарух. Я уверен, мы с ней… поладим.

Амир кивнул, отпуская помощника, и зашел в шатер. В небольшой «прихожей» он снял обувь, с удовольствием ощущая ногами мягкий ворс ковров.

Будет ли она ждать его на постели? Или, может, она будет раздетой?.. Несомненно, она предложит себя с искусностью профессионалки.

Амир рывком раздвинул тяжелые занавеси шатра.

Никого. Ни следа девушки.

Он огляделся, чувствуя тревожное покалывание в затылке.

Секунду спустя он резко выбросил руку вперед, блокируя удар — позвякивание монеток на поясе предупредило ее нападение. Он быстро отступил, чтобы не покалечить ее ненароком. Он схватил ее за руку и заломил за спину. Его движения были скупыми, четкими, хотя она извивалась и боролась. Он умел сбивать с ног взрослых тяжеловесов, но не мог поступить так с женщиной — даже с той, которая набросилась на него в его собственных покоях.

И все же она сопротивлялась с яростью тигрицы, пытаясь освободиться из его хватки и пнуть его в пах.

— Довольно! — Его терпение было на пределе.

Он потянулся, чтобы схватить ее за свободную руку. Но прежде, чем ему это удалось, она извернулась и замахнулась на него. Его спасло чутье. Чутье, сформированное годами тренировок и освоения боевых навыков и не раз сохранившее ему жизнь. Он развернулся и схватил ее за запястье как раз в тот момент, когда клинок защекотал его шею.

— Дикая кошка! — Он сжал пальцы, и нож со звоном упал на землю.

Он сбил ее с ног и прижал к земле своим весом. Секунду спустя он обхватил оба ее тонких запястья и пригвоздил к ковру за ее головой.

Ее силы были истощены, и Амиру даже почудилось, что она не дышит. Но вслед за этим он ощутил ее дрожь, ее прерывистое дыхание, трепет ее тела под ним.

Он пощупал свое горло. Тонкий кровавый ручеек уходил под воротник.

Она его ранила!

Инстинктивно его хватка на тонких запястьях стала сильнее, и она вскрикнула — этот звук был больше похож на тихое мяуканье. Амир незамедлительно ослабил захват.

Сжав зубы, он потянулся к клинку. Она затаила дыхание, не сводя с него глаз, пока Амир взвесил нож в ладони. Маленький, острый, искусно сделанный. Античное оружие, такое острое, что им можно легко снять кожицу с любого фрукта — или нанести серьезный вред противнику.

Свет лампы заиграл на блестящем лезвии, и девушка вздрогнула. Неужели она решила, что он ударит ее?

Выругавшись, Амир отбросил нож подальше от себя.

— Кто тебя нанял? Мустафа?

Происходящее не имело смысла. У Мустафы не было причин желать ему смерти. Амир не мог вспомнить ни одного знакомого, который прибег бы к услугам наемного убийцы. И все же струйка крови, стекавшая по шее, ему не почудилась.

Да, отличный дипломатический визит выдался.

Обуреваемый любопытством и яростью, он смотрел на приоткрытые алые губы, невероятные синие глаза, густо обведенные углем.

— Кто ты? — спросил Амир, склонившись над ней, но она ничем не выдала себя, не изменилась в лице.

Пробормотав проклятие, он приподнялся на локте, отчего прижался к ней нижней частью тела, и какая-то доля его мозга отметила ее невероятную мягкость, незаметное приглашение, которое он проигнорировать не мог, несмотря на весь свой гнев.

Нужно думать быстро. Если у нее был один нож, могут быть и другие. Он перекатился на бок, не отпуская ее руки и придерживая ее коленом.

Ее дыхание участилось, пока он рассматривал ее полуобнаженное тело, облаченное в наряд танцовщицы. Груди девушки быстро поднимались и опускались, грозя в любой момент выпрыгнуть из скудного лифа. Прятать оружие было некуда.

Его взгляд опустился еще ниже, на талию, охваченную тоненькой декоративной цепочкой. На бедрах девушки был завязан старомодный пояс с монетами, достаточно широкий, чтобы скрыть оружие. Но юбка с разрезом на бедре оказалась слишком прозрачной, чтобы спрятать под ней что-нибудь.

Амир положил ладонь ей на живот, и она дернулась. Он остановился. За всю свою жизнь он ни разу не притронулся к женщине, которая этого не хотела. Он поморщился, недовольный собой. Нужно это сделать — действие не несло сексуальной окраски, следует убедиться, что она не опасна.

Он запустил руку под пояс.

Девушка тут же принялась отбиваться; изогнув спину, она пыталась ускользнуть от него.

— Нет! Пожалуйста, нет! — хрипло закричала она. Не на одном из местных диалектов, а на языке, который он редко слышал в этих местах.

— Ты англичанка?

Амир вскинул голову и застыл, увидев выражение ее огромных синих глаз.

Неприкрытый ужас.

Именно его неподвижность заставила панику Кэсси отступить. Да еще то, что он убрал руку и держал ее ладонью вверх, словно хотел ее успокоить.

У нее сердце ушло в пятки и липкий пот выступил на лбу. Она все не могла отдышаться, хотя втягивала воздух ртом большими судорожными вдохами.

— Ты англичанка? — спросил он по-английски, и его черные брови сошлись на переносице, еще четче обозначая жесткие скульптурные линии лица.

У него был пугающий, агрессивный вид. Какая ему разница, англичанка она или нет? Неужели одна национальность отличалась от другой в этом месте, где путников похищают и держат взаперти?

Теперь он не выглядел разозленным, но железный захват вокруг ее запястий, вес его твердого бедра напомнили ей о том, что она все еще полностью в его власти. Он без труда мог ее усмирить.

Ее взгляд упал на алую дорожку крови на его шее, и она содрогнулась, вновь охваченная страхом.

Она думала, что спасет себя неожиданным нападением, ударит его по голове медным кувшином, но он оказался слишком быстр. Слишком силен, слишком опасен.

— Пожалуйста, — хрипло взмолилась она, — не делайте этого!

Каждый мускул ее тела напрягся в ожидании ответа.

Его чувственный рот изогнулся в усмешке, черные брови удивленно приподнялись.

— Ты хочешь, чтобы я тебя освободил? После этого? — Он показал на свою рану.

Кэсси прерывисто выдохнула. Его глубокий голос и чистый английский с легким намеком на экзотический акцент вызвали у нее еще больший ужас. Это был кошмар.

— Простите, — сказала она. — Просто я… — Она закрыла глаза, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

Усилием воли она заставила себя сосредоточиться. Ярость и страх поддерживали ее все последние сутки. Никаких обмороков! Только не теперь.

Кэсси резко открыла глаза и увидела, что он склонился еще ниже. Она заметила легкую тень щетины на его квадратной челюсти, блеск в темных глазах, то, как он втягивал носом воздух, словно вдыхал ее запах.

— Пожалуйста, — едва выговорила она. — Не насилуйте меня.

Он тут же отшатнулся, широко раскрыв глаза и сжав пальцы вокруг ее запястий. Она прикусила язык, чтобы не закричать от боли.

— Ты думаешь?.. — Он показал на ее юбки, и внезапно в выражении его лица она прочла неудовольствие. — Ты действительно думаешь?.. — Он медленно покачал головой и тихо пробормотал что-то себе под нос на арабском.

Она вздрогнула, расслышав гнев в его голосе, но отказалась отводить глаза. Она и так вся в его власти. Не хватало еще показаться слабой.

Она чувствовала его взгляд на себе, словно обжигающий лед на голой коже. В глубине души она с горечью признала — вздумай он взять ее силой, шансов у нее не будет.

Воспоминания закружились хороводом перед ее глазами. На языке появился металлический привкус ужаса, стоило ей припомнить то, как ее прижал к двери мужчина в два раза ее крупнее и в три раза старше. Тогда ей было только шестнадцать, но ее до сих пор передергивало при одном воспоминании о его мясистых ручищах, лезущих под блузку, лапавших за бедра, его удушающем весе…

— Я бы не пошел на подобное. Как бы меня ни провоцировали, — прозвучал возмущенный голос незнакомца, вырывая ее из воспоминаний.

Кэсси моргнула, глядя на Амира снизу вверх. Вид у него был такой, словно она нанесла ему невероятное оскорбление.

— Я предпочитаю, чтобы женщины сами этого хотели.

Его платок упал с головы, и она заметила, что его блестящие черные волосы коротко подстрижены на военный манер. Такой мужчина без проблем найдет себе женщину.

— Тогда отпустите меня.

Лежа под ним полуголой, она не могла доверять его слову. Слишком остро она ощущала его большое мускулистое тело над собой, сковывающее движения. Его мозолистая ладонь обхватывала ее запястья с непринужденным превосходством. Его запах, незнакомый, мужской, щекотал ей ноздри.

— Только когда я буду уверен, что ты не скрываешь еще одно оружие.

Кэсси широко раскрыла глаза. Так вот что он делал — искал оружие? Если б у нее было что-то, кроме крошечного ножика, который она нашла возле тарелки с фруктами, она бы уже давно его пустила в ход. Когда он засунул руку ей под юбку, она уже решила, что…

Кэсси прыснула со смеху. Попытка подавить неожиданный приступ веселья оказалась безуспешной. Как будто в прозрачных тряпочках можно было что-то спрятать!

— Прекрати сейчас же! — Большие руки потрясли ее за плечи.

Желание смеяться тут же пропало.

Он присел на корточки, не отрывая от нее глаз. Он был так близко, что радужка казалась похожей на черный бархат. Его кожа имела золотистый оттенок, брови были черные как ночь. Твердо очерченная квадратная челюсть и прямой нос придавали ему волевой вид. Руки, сжимавшие ее плечи, напомнили Кэсси о его недюжинной силе. Какое-то неизведанное чувство на долю секунды охватило ее. Ее затуманенное сознание пыталось определить, что это за чувство, но оно тут же исчезло, стоило ему убрать руки.

К ее затекшим запястьям понемногу начала поступать кровь. Медленно, превозмогая боль, она опустила руки и прижала их к груди.

Он ее отпустил! Она едва могла в это поверить.

— Спасибо, — прошептала она, с трудом сглотнув.

Теперь, когда она освободилась от его хватки и адреналин перестал бурлить в крови, ее одолела свинцовая усталость. Последние двадцать четыре часа не прошли бесследно. Ей потребовалось время, чтобы собраться с силами.

Чувствуя на себе его пристальный взгляд, Кэсси перекатилась на бок и уперлась руками в ковер, готовясь подняться. Каждое действие было для нее изнурительным, и нервы у нее до сих пор были на пределе после того, как огромный мужчина сбил ее с ног и глазом не моргнул.

— Что это?! — рявкнул незнакомец.

Кэсси оглянулась на него, широко открыв глаза:

— Что?

— У тебя на спине. — Он показал на ее голую спину, но, к счастью, не стал ее трогать. — Пониже, над юбкой, и там, на бедре.

Стиснув зубы, Кэсси встала на колени.

— Я думаю, синяки. Охраннику понравилось показывать свое превосходство. — У нее дрогнули губы при воспоминании о садистском блеске в глазах мужчины.

Она совершила ошибку, посмев ему противиться. Как скоро ей придется снова попасть к нему на расправу?

— Не смотри на меня так! — Амир с трудом выдохнул, словно пытался успокоиться. — Тебе нечего бояться.

Его взгляд упал на цепочку вокруг ее талии, соединенную с большой и тяжелой цепью. Той, что была прикреплена к большой кровати справа от них.

Кэсси провела много часов, безуспешно пытаясь разъединить одно из звеньев. Не помог даже нож. Она только ободрала до крови пальцы и сломала ногти, вот и все.

Кровь бросилась ей в лицо, когда она увидела, куда он смотрит. Символизм цепи, приковывавшей ее к кровати, словно рабыню, был слишком очевиден.

Она была оставлена ему на потеху, на удовлетворение его нужд. Наблюдая за тем, как череда различных эмоций отображается на его волевом лице, она была готова поклясться, что он прикидывает перспективы.

Кэсси была отлично осведомлена о неравенстве между мужчиной и женщиной, которую держали лишь для его удовольствия. Пусть даже ее родная культура представляла эти отношения гораздо более цивилизованно, этой роли она когда-то поклялась избегать. Имея за плечами печальную историю, от одной только мысли о возможности стать игрушкой мужчины Кэсси почти теряла рассудок от ужаса.

Ирония судьбы заключалась в том, что она оказалась как раз в таком положении.

— Где ключ?

Кэсси вздернула подбородок и постаралась придать своему голосу безразличие. Будто бы ее спрашивали, когда сажали под замок!

— Если б я это знала, меня бы тут не было.

Он молча оглядел ее, заставив снова вспомнить о том, как она выглядит — полуобнаженная, с цепью вокруг талии…

Незнакомец быстро поднялся и подобрал с пола плащ.

— Вот, накройся. — Приказной тон требовал беспрекословного подчинения, словно один только ее вид его глубоко оскорблял.

Кэсси задалась вопросом — а вдруг это правда? Что он не заинтересован в…

— Спасибо, — глухо ответила она, прижав к себе материю.

Ее колючее тепло заключило ее в надежные объятия, но не смогло унять холод внутри. Внезапно у нее по коже побежали мурашки и застучали зубы. Кэсси обняла себя. Горный воздух ночью холоден, но она знала — дело не в этом: просто шок наконец дал о себе знать.

Незнакомец зажег еще одну лампу и развел огонь в жаровне. Жизнерадостное потрескивание поленьев, впрочем, никак не подействовало на Кэсси — ее все еще знобило.

— Иди сюда. Тут есть еда. Ты почувствуешь себя получше, когда поешь.

— Я почувствую себя лучше, когда выберусь отсюда! — Она яростно воззрилась на мужчину — высокого, темноволосого и, несомненно, красивого.

И как ее угораздило заметить это в такой момент? Неужели пережитый шок повлиял на ее способность думать?

Он шагнул вперед, протянув ей руку, и по ее телу пробежала дрожь. Все ее инстинкты предупреждали, что дотрагиваться до него опасно.

Кэсси притворилась, что не заметила его жеста, и с трудом поднялась, чувствуя себя хуже некуда. Конечно, она была подтянутой и гибкой, но к тому, чтобы ее внезапно валили на землю, оказалась не готова.

Его лицо стало еще жестче, казалось, оно высечено из камня.

— Кто вы? — с вызовом спросила она.

— Меня зовут Амир ибн Масуд аль-Джабер. — Он склонил голову по обычаю знакомства и замер, словно ждал ее ответа.

— Я знаю ваше имя. — Кэсси бессильно развела руками, пытаясь вспомнить, почему его имя было ей знакомо. Она никогда его прежде не видела. Это лицо невозможно забыть.

— Я шейх Тарахара.

— Шейх? Вы имеете в виду… — Нет, быть того не может.

— Монарх по-вашему.

Кэсси широко распахнула глаза. Неудивительно, что она знала его имя! Шейх Тарахара был широко известен огромным богатством и властью в своем королевстве.

В стране, через которую она вчера проезжала.

Зачем он здесь? Неужели он заодно с ее похитителями?

Страх снова показал свое уродливое лицо, и Кэсси с опаской начала отступать от него подальше.

— А ты… — Он не тронулся с места, но его глубокий голос заставил ее замереть.

— Меня зовут Кассандра Денисон. Кэсси.

— Кассандра. — Знакомые слоги слились во вроде бы незнакомое слово, произнесенное с экзотическим акцентом.

Может, дело было именно в акценте, но неожиданно это показалось ей каким-то другим, соблазнительным.

Тут она пошатнулась и чуть не упала.

— Иди сюда! Тебе нужно подкрепиться. — Шейх не щелкнул пальцами, но она все равно послушно приблизилась к низкому столику с медной поверхностью.

Ее незамедлительная реакция на его команду разозлила Кэсси, но на уме у нее были дела и поважнее. К ее удивлению, нож лежал там же, где и прежде, рядом с тарелкой для десерта.

Он доверил ей нож? Или же это ловкий трюк, чтобы склонить ее к повиновению?

Она смерила взглядом выход из шатра — тяжелый материал, защищавший их от ночной прохлады. Может, там, снаружи, по-прежнему стоят охранники, которые не дадут ей сбежать, даже если она сумеет снять эту варварскую цепь?

Тяжелая рука обхватила ее за локоть, и она нервно подпрыгнула. Развернувшись, она увидела, что он внимательно разглядывает ее непроницаемыми темными глазами. Недовольная гримаса куда-то исчезла. Теперь сочувствие смягчило орлиные черты.

— Ты не можешь сбежать. Охрана Мустафы схватит тебя, не успеешь ты и пары шагов пройти. Кроме того, в горах у тебя не будет и шанса, особенно ночью.

Кэсси в отчаянии покачала головой. Неужели ее мысли настолько очевидны?

— Мустафа?

— Наш гостеприимный хозяин. Он тебя мне подарил.

Держа Кэсси под руку, шейх наполовину подтолкнул, наполовину дотащил ее до кучи подушек, пока у нее не отказали ноги и она не шлепнулась прямо на пол. Он незамедлительно отпустил ее.

Секунду спустя он с грацией большой кошки сел за низенький столик.

Даже сидя шейх казался слишком большим. Он заполнял собой все пространство, давил на нее, сам о том не подозревая. Его запах — сандалового дерева и пряностей — будоражил ее чувства, тревожил и манил одновременно. Она выпрямила спину, заставив себя встретиться с ним взглядом.

Мерцающий свет жаровни подчеркивал скульптурные линии его лица. Он напоминал одного из героев сказок «Тысячи и одной ночи».

Его глубокий голос прервал поток ее лихорадочных мыслей:

— А теперь, Кассандра Денисон, объясните мне, что происходит.