Я подсадил Вивиан на волнолом и залез следом за ней. На границе участка полковника живая изгородь была продублирована кованой железной оградой, примыкающей к стене. Живая изгородь оказалась слишком широкой, чтобы просто перешагнуть через нее, поэтому перебраться на соседний участок можно было только сбоку, держась левой рукой за прутья ограды. Мне это не составило бы труда, но я сомневался насчет Вивиан. Я велел ей плотно прижаться ко мне и зайти в кусты как можно глубже. Потом протянул левую руку и ухватился за ржавый железный прут. Правой рукой я обнял Вивиан за талию. План был такой — перемахнуть через ограду и оказаться на соседнем пустом участке.

Я вытянул левую ногу и велел Вивиан держать меня сзади за шею. Ее руки дрожали.

— Ты уверен, что у тебя получится? — спросила она.

— Держись.

Я сгруппировался, рассчитывая силы. Вес Вивиан около ста десяти фунтов, и мне придется его удержать в броске над океаном.

— Может, просто сдадимся? — жалобно спросила она.

— Рано.

Я напряг левую ногу и оттолкнулся правой, вытянув ее под углом сорок пять градусов, как ножку циркуля. Вес Вивиан усилил момент вращения. Мы совершили полный оборот вокруг ограды с такой силой, что я едва удержался. Правая нога, описав дугу, отчаянно искала опору на противоположной стороне. Вивиан взвизгнула, когда обе ее ноги повисли в воздухе. Я встал на стену, чуть поскользнулся, но все-таки смог зацепиться. Я с силой развернул корпус, чтобы перебросить Вивиан, и мы оба оказались на соседнем участке. Я шлепнулся спиной в грязь, а Вивиан на меня сверху.

Какое-то время мы лежали молча, потом Вивиан поднялась и стала отряхиваться. Я не смог встать сразу. От падения, да еще и с Вивиан, у меня перехватило дыхание и я вывихнул левое плечо. Я сел и пошевелил рукой. Раздался легкий хруст, и все встало на место.

Но на лице Вивиан, как ни странно, сияла восторженная улыбка.

— Обалдеть, — сказала она. — Я думала, ты меня уронишь.

Я медленно поднялся, поморщившись от боли в пояснице.

— Может, стоило уронить.

Участок, на котором мы оказались, тоже принадлежал полковнику, но пока единственное, чего он добился здесь, — это не дал никому другому купить землю. Он так и не решил, как с ней поступить. Примерно в сотне ярдов от нас, склонившись над кучей мусора, стоял, как динозавр у водопоя, одинокий кран. Левее, ближе к улице и к соседнему дому, тянулся забор из металлической сетки. Бежать босиком Вивиан не могла, на шпильках — тем более, поэтому до ограды мы добирались долго. Потом пришлось шагать вдоль нее почти до следующего особняка, пока в заборе не обнаружилась проделанная кем-то дырка.

Машин на улице оказалось немного, но пешеходов не было совсем, поэтому мы сразу бросались в глаза. Скоро гости, наведавшиеся к полковнику, поедут обратно и обязательно заметят нас. Надо убираться отсюда, и побыстрее. Мы свернули к пляжу. Я постоянно оглядывался в поисках такси, но они, как назло, не проезжали. Я уже начал терять надежду, когда увидел приближающуюся желтую машину. На дамбе запрещено подбирать пассажиров, но на наше счастье водитель-гаитянин устремился к нам, как ястреб, увидевший добычу, посадил в машину и тронулся с места, не дожидаясь, пока захлопнется дверь.

Шофер посмотрел на нас в зеркало заднего вида и с явным одобрением задержал взгляд на Вивиан.

— Вы откуда родом? — спросил он.

— Уэст-Хэлл, [Западный ад (англ.).] Нью-Джерси, — ответил я. — Нам нужна гостиница «Холидей» в Голливуде. Знаете, где это?

— Уэст-Хэлл — это что, реальное место?

— Конечно.

— Дьявол. Он там жить?

— Нет, — ответил я. — Он переехал в Майами.

— Когда он переехать?

— Примерно в одно время со мной.

Гаитянин захохотал. Он решил, что я шучу, хотя мне было не до смеха. Я отвернулся к окну, Вивиан положила голову мне на плечо. Солнечные лучи пробивались сквозь утреннюю дымку. К порту приближался круизный теплоход, на палубе выстроились пассажиры, глазевшие на дамбу, по которой шел поток машин. Если убрать полицию, ФБР и Уильямса, который хочет убить меня, я бы сказал, что начинается симпатичный денек. Я откинулся и позволил себе задремать.

Я очнулся, когда машина свернула к гостинице. Пока я спал, десять миль пролетели так же, как шелковый шарф соскальзывает с плеч стриптизерши, — в одно мгновение. Я разбудил Вивиан и расплатился с водителем. Он выехал обратно на дорогу, удостоив меня лишь беглым взглядом.

В вестибюле было пусто, но небольшой кофейный киоск уже работал. Вивиан потребовала кофе, и мы заказали две чашки вместе с хрустящими кубинскими тостами, жирно намазанными соленым маслом. Мы вышли к бассейну и уселись за столик под бело-зеленым зонтом, пока небо наводило утренний макияж.

— Когда же все закончится, Джек? — спросила Вивиан. — Я так больше не могу. Надоело постоянно бегать.

— Все зависит от твоего отца и Уильямса, — ответил я. — И еще от того, много ли известно полиции. Готов поспорить, что на данном этапе игры их занимает только бизнес полковника. Не сомневаюсь, что за ним давно следят, но федералы, кажется, понятия не имеют, что случилось с Мэтсоном и Дунканом. Надеюсь, они останутся в неведении. Так было бы лучше для всех.

— А с тобой как? — спросила Вивиан.

— Если они поймают Уильямса и спросят о яхте… Есть два варианта: Уильямс либо скажет им правду — в этом случае я проиграл, — либо не скажет ничего. Если бы пришлось делать ставку, я бы поставил на его молчание. Он пойдет на это не ради меня, конечно. Уильямсу глубоко наплевать на всех, кроме полковника. Просто будет меньше сложностей, если он ответит, будто не знает, что случилось с «Каруселью». Я бы поступил так.

Я вынул из кармана флэшку и показал Вивиан.

— А дальше все зависит от этого. Уверен, как только Уильямс получит файлы, они с твоим папашей моментально исчезнут. Растворятся в ночи, пока не найдут дружественную страну, которая поможет им производить «Морфитрекс» или что там еще. Будь я на их месте, я бы свалил на Кубу.

— Почему сразу на Кубу? — удивилась Вивиан.

Я взглянул на океан и увидел пеликана, выхватывающего рыбу из воды.

— По нескольким причинам. Во-первых, близко. Во-вторых, Дункан, приятель Мэтсона, был кубинским шпионом. В-третьих, — довольно пикантная подробность — на Кубе есть фармацевтическая промышленность мирового класса, не хуже, чем у нас. Ну, или почти не хуже. Такой отличный клубный наркотик, как «Морфитрекс», принес бы Кастро кучу денег. Конечно, он не станет участвовать в этом напрямую. Он слишком умен, но можешь не сомневаться, будет управлять как кукловод, на расстоянии.

Я допил остатки кофе. Сахар со дна чашки медленно перетек в рот, как кленовый сироп, и я залпом осушил стакан воды, чтобы смыть резкую сладость.

— Ступай за братом, — сказал я.

— Я думала, ты собираешься поддержать нас с Ником.

— Не ты одна умеешь лгать.

— Но богатство так пошло бы тебе, малыш. А теперь тебе придется работать.

Она произнесла это таким тоном, словно я был пожизненно осужден на оловянные рудники в Боливии.

— А тебе-то о чем беспокоиться? — спросил я. — У тебя же кругленькая сумма на Кайманах.

— Как я получу ее, если Мэтсон мертв? Она же на депоненте. Кроме того, он так и не сказал мне номер счета.

— Ступай за братом. Забудь о деньгах. Нам повезет, если удастся выбраться из этой заварушки живыми.

Вивиан встала, просунула большие пальцы под тоненькие, как спагетти, бретельки платья, подтянула их, потом опустила ровно настолько, чтобы мини-юбка не превратилась в пояс. Каждый раз, как гляжу на нее, понимаю, почему ад остается переполненным.

— Не уверена, что и дальше могу тебе доверять, — сказала она.

— Значит, мы квиты.

Как только двери лифта закрылись, я быстро вышел из вестибюля и направился в интернет-кафе через дорогу. Оно только что начало работать, и парень с сонными глазами двигался, как в замедленной съемке, пока загружал для меня компьютер. Я с техникой обращался плохо, так что пришлось прибегнуть к помощи консультанта. Вдвоем мы перекачали информацию с флэшки, добытой в комнате Вивиан, и вложили ее в письмо, которое я с коротким пояснением отправил Сюзан. Думаю, при встрече с федералами такой туз в рукаве мне пригодится.

Десять минут спустя я вернулся в гостиницу. Я прошел мимо консьержа к кофейному киоску, предполагая, что Ник и Вивиан уже там. Мой план был прост. Я найду Уильямса, расскажу все как есть и попытаюсь убедить его, что они с полковником без помех могут уехать. Я не собирался строить из себя героя или сдавать кого-то полиции. Из-за приключений в «Кроме» мне и так грозят неприятности. В конце концов Хакбарт наверняка вычислит, что я связан с полковником, но вряд ли станет вникать в тонкости. Он постарается меня расколоть, но не особо усердно. Вивиан и Ника, вероятно, даже допрашивать не станут. Сейчас для меня имело значение только одно — чтобы Уильямс с полковником свалили куда подальше и больше не попадались на глаза.

Столик, за которым сидели мы с Вивиан, пустовал, поэтому я вызвал лифт и поехал на шестой этаж. Табличка «Не беспокоить» на двери Ника уже не висела, и я направился дальше по коридору, думая встретить их в нашем номере. Я не стал стучать и вставил карточку в щель замка. Мигнул зеленый огонек, и я вошел. Из-за закрытой двери в ванную доносился шум воды. Из коридора был виден край кровати и ноги Вивиан. Я решил, что она снова заснула, но, когда приблизился, заметил, что из уголка ее рта стекает струйка крови.

Шум воды стал громче. Я скосил глаза, ожидая увидеть Ника. Мысль о том, чтобы вытащить пистолет, даже не пришла мне в голову. Но это был не Ник. Это был Уильямс. Он довольно улыбнулся, наставив на меня револьвер. Мне ничего не оставалось, кроме как стоять, слушая свое дыхание.

— Брось пистолет на кровать. Ник сказал, ты вооружен, так что не спорь.

Я сделал, как он велел. Уильямс поднял пистолет.

— Ты хороший пловец, Джек.

Он продолжал улыбаться.

— Лучше, чем я думал. Теперь стой и не шевелись.

Я взглянул на Вивиан.

— Что ты с ней сделал? — спросил я.

— Вколол снотворное, — ответил Уильямс. — Конечно, сначала пришлось врезать шлюшке. Надо было почаще бить ее. Ладно, хватит. Полагаю, у тебя есть кое-что, принадлежащее мне.

— Ты хотел сказать — полковнику.

— Какая разница.

— Где Ник? — поинтересовался я.

— Давай сюда.

Я вытащил «стручок» из нагрудного кармана и бросил, но так, чтобы Уильямсу неудобно было ловить. В то же мгновение я кинулся на него. Одной рукой я схватил его за запястье, другой — за толстую, мускулистую шею. Уильямс влетел в стену, зеркало над комодом упало и разбилось, осыпав его осколками. Я удерживал его буквально одну секунду. Затем он медленно и неумолимо начал на меня давить. Я отпустил его шею и ударил открытой ладонью в нос, так что вся кровь брызнула на меня.

Он стукнулся головой, его затылок отскочил от стены, и он использовал инерцию, чтобы боднуть меня. От боли я ослабил хватку на его запястье. Он вырвал руку и заехал мне рукоятью пистолета в висок. Удар был несильный, но я инстинктивно уклонился, и в этот момент Уильямс согнулся в замахе и впечатал свой огромный кулак мне в солнечное сплетение.

Внутри как будто разорвалась бомба, и я, согнувшись, упал на колени. Я потянулся к пистолету, но рука блуждала, как слепой без трости. Уильямс засветил мне в подбородок, и я рухнул навзничь на ковер. Я попробовал встать, но не успел даже приподняться на локтях, как он стиснул мне горло так, что перехватило дыхание. Я инстинктивно вцепился в его предплечья, но Уильямс приставил дуло к моему лбу, и я разжал руки.

Я услышал, как хлопнула дверь ванной. Ник вошел в комнату и удивленно уставился на нас. Затем с возрастающим недоумением перевел взгляд на Вивиан, распростертую на кровати.

Уильямс, не убирая руки с моего горла, поставил меня на ноги. Вздувшаяся синяя вена на шее пульсировала, как река во время половодья. Не знаю, что за анаболики он жрет, но действуют они прекрасно. Когда я выпрямился, он толкнул меня на кровать. Затем направил револьвер мне в пах и, не оборачиваясь, спросил у Ника:

— Подогнал фургон?

— Он в паркинге, на верхнем этаже, как ты и просил, — ответил Ник с готовностью бойскаута, мечтающего заработать наградной значок.

Пока Уильямс вытирал кровь из носа краем простыни, я помассировал горло, и к голосовым связкам вернулась чувствительность.

— Значит, ты переметнулся на другую сторону, — сипло сказал я Нику. — Очень жаль. Ты начинал мне нравиться.

Ник оглядел меня с головы до ног и самодовольно улыбнулся.

— А чего ты ждал? — спросил он. — Что я свяжусь с таким неудачником, как ты? Будь добр, смотри на вещи трезво.

— Пошли, — сказал Уильямс.

Он взглянул на часы, не сводя с моей промежности дула револьвера.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — обратился он ко мне. — Ты думаешь, раз пистолет без глушителя, то я не рискну стрелять. Но взвесь все как следует. И медленно вставай.

Я поднялся, и Уильямс снова приставил мне револьвер к голове.

— Где полковник? — спросил я. — Я хочу с ним поговорить. Он должен мне денег.

— Занятно, — отозвался Уильямс. — Ему тоже не терпится с тобой повидаться. Так, поднимай шлюху. Мы уходим.

Ник бросил взгляд на сестру.

— С ней все в порядке?

— Тебе-то что, придурок несчастный? — рявкнул Уильямс. — Заткнись и открывай дверь, черт тебя подери! От вас обоих и так неприятностей по горло.

— Господи, — пробормотал Ник. — Кричать-то зачем?

Я наклонился и взял Вивиан на руки. Я еще не отошел от побоев, ноги были как ватные, но все-таки я сумел выпрямиться. Весила она фунтов сто, не больше, но я чувствовал себя как на Юпитере — те же проблемы с повышенной гравитацией.

Наблюдая за моими ухищрениями, Уильямс ухмыльнулся.

— Что случилось, Вонс? — поинтересовался он. — Слаб? донести?

Я с трудом прошагал мимо Ника, надеясь, что горничная в коридоре заметит нас и вызовет администратора, но снаружи оказалось пусто. Ник распахнул дверь на лестницу. Уильямс шел последним, я — в середине. Вивиан безжизненно висела у меня на руках, да и я чувствовал себя немногим лучше. Дважды мне пришлось останавливаться, чтобы передохнуть. Оба раза Уильямс подталкивал меня в спину револьвером.

Ник поставил фургон рядом с дверью в гараж, за что я был ему благодарен. Пока я тащил Вивиан на три этажа вниз, чертовски разболелась спина. Ник открыл машину и отступил в сторону. Я бережно опустил его сестру на заднее сиденье. Никогда в жизни я так не радовался, выпуская из рук красивую женщину.

Затем Уильямс приказал положить руки на машину.

Не знаю, кто воткнул мне иглу, но, ощутив укол под левую лопатку, я подпрыгнул. Я не был уверен, у кого револьвер. У Ника или у Уильямса — неважно. Я вслепую ударил левой ногой и понял, что попал. Развернувшись, я бросился бежать. Краем глаза я засек, как Уильямс пятится и размахивает руками, пытаясь удержать равновесие, а Ник в ужасе наблюдает за этой сценой.

Я успел пробежать футов двадцать, когда почувствовал, что снова очутился на Юпитере. Я как будто прорывался сквозь болото. Ноги стали исчезать, словно стирались в процессе бега. Я споткнулся, упал и снова поднялся. Сзади приближались тяжелые шаги. Кто-то схватил меня и сильно ударил. Изо всех оставшихся сил я заехал ему в голову, но руки тоже исчезли, и я почувствовал, что проваливаюсь в бездонную пропасть.

Когда я открыл глаза, стояла ночь. Звезды на чистом небе сияли, как улыбки ангелов: далекие, но такие добрые! До них сотни световых лет, и с такого расстояния они могут лишь напоминать о своем существовании. Я улыбнулся звездам. Как хорошо! Созвездия начали приобретать очертания. Это, наверное, Марс с его розоватым свечением. А это меч Ориона в длинных ножнах из света.

Я лежал на спине, но тела не чувствовал. Я словно плыл в пространстве.

Вот кто-то начинает говорить, но не словами, а образами. Вот красивая черноволосая женщина. Ее губы двигаются, но ничего не слышно. Вот надо мной склоняются трое мужчин, а женщина треплет меня по щеке. Я знаю их всех. Я улыбаюсь им. Они не такие красивые, как звезды, но гораздо ближе.

Затем один из мужчин — самый крупный — нависает надо мной, и я чувствую жжение на лице. Тут я сразу вспоминаю, кто я такой, и понимаю, что мой странный сон — реальность.

— Очнись, Джек, — сказала Вивиан.

Она на коленях стояла рядом, как медсестра у постели больного.

Я посмотрел на нее, потом на трех мужчин неподалеку. Тот молодой, по всей видимости, мой приятель Ник. Так. Другой накачан анаболиками, это, конечно, Уильямс. Так.

Третьим должен быть полковник. Так.

Девушка — Вивиан. Я оглядел ее. Недурна.

Остаюсь я. Я Джек. Джек Вонс, личный тренер маньяков и шизофреников. Бывший полицейский и убийца полицейского. В перечень моих хобби входит топить яхты, находить трупы и убегать от стражей порядка. Отличный способ поддерживать форму. Куда интереснее, чем йога или тайцзи, точно вам говорю.

Каким-то безумным образом реальность стала принимать знакомые очертания.

Ноги начали слушаться, и я с трудом встал. Вивиан помогала мне. Я огляделся. Глубокая ночь. Мы стояли на берегу ярдах в двадцати от океана рядом с длинным деревянным причалом. Домов поблизости не было, но я догадался, что мы неподалеку от Эйджвотера. Я смахнул песок с одежды и кивнул полковнику. Тот был одет в черный тренировочный костюм и походил на поджарого опрятного пенсионера, вышедшего на утреннюю пробежку. Он улыбнулся в ответ так, словно случайно обнаружил меня валяющимся на пляже.

— Мы уже начали беспокоиться, — сказал он.

В его голосе звучало подлинное сочувствие. Довольно забавно, учитывая тот факт, что Уильямс снова направил на меня ствол.

— Я боялся, что Рудольф переборщил с дозировкой.

— Ага, — понимающе произнес я. — Не дай бог, вышел бы конфликт с законом.

Лицо у меня тоже было в песке, и я стал отряхиваться. Уильямс сделал шаг назад, но он напрасно беспокоился. Голова слишком кружилась, чтобы я смог предпринять хоть что-нибудь героическое.

Ник сделал последнюю затяжку и щелчком выбросил окурок.

— Так и остался дураком, — бросил он.

— Заткнись, — отрезала Вивиан. — Он нас всех спас. Правда, папа?

— Ну вот, — заметил я. — Семейка Партридж снова в сборе.

— Долго еще ждать катера? — спросил Ник. — Я не собираюсь торчать тут всю ночь, слушая, как этот идиот отпускает свои тупые шуточки.

Я посмотрел на Уильямса.

— А слабо без пистолета? — усмехнулся я.

— Тебе хоть так, хоть так слаб?, — ответил Уильямс. — Что я и доказал в гостинице.

— Ну, что будем делать? — поинтересовался я. — Могу я идти?

— Мы с детьми пришли к соглашению, — заявил полковник.

— Я под ним еще не подписался, — раздраженно буркнул Ник, глядя в сторону океана.

Я проследил за его взглядом. С запада на хорошей скорости приближалось какое-то судно. Уильямс тоже его заметил. Он бросил взгляд на часы.

— Что за соглашение? — спросил я.

— Моя дочь поедет с нами, а в обмен Уильямс отпустит тебя. Через месяц-другой он присоединится к нам на новом месте, когда убедится, что мы в безопасности.

— И что это за место, Энди? Гавана?

Полковник улыбнулся.

— Джек, я человек бывалый. Один дом не хуже другого — если у тебя есть деньги, чтобы позволить себе приличное жилье. А с тобой все довольно просто. Держи язык за зубами, и все дела. У тебя лежит пятьдесят штук на черный день. Это ли повод для грусти?