— О как! — удивлённо охнул Руслан. — Ну, в таком разе могу я твоей беде помочь. Стряпухе моей давно уже помощник на кухню нужен. Так что, ежели решишь, в имение моё приходи. Станешь ей на кухне помогать да ремеслу учиться.

— А после? — помолчав, с потаённой надеждой уточнил мальчишка.

— А тут всё от тебя самого зависеть будет. Захочешь в люди выбиться, учись. И не только готовить, а ещё и грамоте. И счёту. Ну сам подумай, придумал ты рецепт какой особый, а как его сохранить? Голова, она штука хитрая, чего не часто вспоминаешь, забудешь. А так, грамоте разумея, записал всё, а после как понадобилось, прочёл да вспомнил. А счёт нужен, чтобы знать, чего и сколько в какую стряпню класть.

— А кто меня учить станет? — помолчав, задал мальчишка следующий вопрос.

— А у меня в имении с дюжину сирот ремёслам обучаются. Вот с ним учиться и станешь.

— И жить там? — не унимался Петька.

— Ну не в город же тебе каждый день бегать, — развёл Шатун руками. — Да и нечего тебе тут особо делать. Учись своей жизнью жить. Каторжным ты нужен, пока с тебя хоть какой барыш имеется. А не станет дохода, ты им без надобности будешь.

— А когда прийти-то можно? — решившись, спросил мальчишка после долгого молчания.

— А вот как дело для меня справишь, так и приходи, — ответил Руслан, забирая у подошедшего следопыта большой свежий калач. — На, поешь пока, да послушай, что сделать попрошу.

— Благодарствуй, княже, — просипел беспризорник с полным ртом, вцепившись в угощение, словно кот в сосиску. Только когтей не выпустил.

Дав ему прожевать первую порцию, Шатун принялся рассказывать, кого ему нужно было найти. Не отрываясь от выпечки, Петька только кивал и иногда глухо угукал, при этом не сводя с князя внимательного, настороженного взгляда.

— Сможешь узнать, кто то письмо графине приносил? — закончил Руслан.

— А чего тебе с того посыльного? — уничтожив калач, уточнил Петька.

— Знать хочу, кто ему письмо передать велел и где тот человек живёт.

— В нумерах, у цветника, — коротко сообщил мальчишка.

— Так это ты письмо приносил?

— Нет. Машка рябая. Тот гусь её за мальчишку принял и копейку дал. А я присматривал, чтобы другие не отобрали, — нехотя признался Петька. — Она письмо отнесла, а я после за тем гусём проследил. Потому и знаю.

— Каторжным про него рассказал? — быстро уточнил Шатун.

— Не. С него навару не много, — небрежно отмахнулся беспризорник. — С виду он на мастерового средней руки похож.

— В лицо его запомнил? Показать можешь? — подобравшись, спросил Шатун.

— Запросто.

— Роман, — оглянулся Шатун через плечо. — Сходишь с ним, посмотришь на нужного человека. А ты, как все дела свои сделаешь, в имение ступай. Там меня дождись, — закончил он, повернувшись к Петьке.

— Благодарствуй, княже. Только не смогу я, — повесив голову ниже плеч, тихо вздохнул беспризорник.

— Вот тебе здрасьте, — растерялся Руслан. — С чего?

— Не смогу, — упрямо повторил мальчишка.

— Погоди. Это случаем не из-за Машки той? — сообразил Руслан, сопоставив кое-какие факты из его рассказа.

— Угу, — коротко кивнул Петька.

— Родня тебе, или просто?.. — решив не вгонять мальчишку в смущение, осторожно уточнил Шатун.

— Просто, — в который уже раз вздохнул Петька.

— Ну, и в чём беда? С собой её забирай. А каторжным скажи, что ежели мешать станут, сам к ним приду.

— Не станут. Не до нас им, — отмахнулся мальчишка, разом повеселев.

— А это с чего вдруг? — снова насторожился Руслан.

— Залётных трое двух купцов до исподнего обобрали. Вот полиция и лютует. А наши теперь из-за того тише воды сидят. Тебя опасаются, — пояснил Петька, злорадно усмехнувшись.

— Вот и пользуйся. Забирай свою зазнобу и в имение. Хоть с голодухи не сгинете, — вздохнул Руслан и, жестом велев следопыту заняться делом, вернулся к казакам.

Не спеша прохаживаясь по базарным рядам, Руслан беседовал с торговцами и с интересом разглядывал привезённые товары. Часа через два к ним присоединился следопыт и, увидев вопросительный взгляд парня, коротко кивнул. Их неспешную прогулку неожиданно прервал истошный женский крик:

— Убили-и!!!

От этого вопля вздрогнули все. Казаки тут же взяли Руслана в плотное кольцо, а обыватели дружно завертели головами, пытаясь понять, откуда раздался крик.

— Туда, княже, — моментально сориентировавшись, указал Роман.

Решительно рассекая толпу, вся их группа протолкалась в нужный ряд и, подойдя к прилавку, за которым судорожно всхлипывала дородная торговка, раздвинула толпу. На земле, свернувшись в позу эмбриона, лежал пожилой городовой, прижимая к животу окровавленные ладони.

— Лихача сюда. Прямо в ряды тащите, — быстро приказал Руслан, опускаясь на корточки рядом с телом полицейского. — Дай гляну. Ножом бил или шилом? — спросил он у едва слышно скулившего городового.

— Шилом, — еле слышно прошептал тот, нехотя отводя руки от ран. — На этих залётных у нас особое указание было.

— Понял. А теперь помолчи, — кивнув, приказал Шатун.

Ловко расстегнув мундир, Руслан разорвал рубаху и, прикинув, куда именно пришлись удары, мрачно вздохнул. Четыре удара толстым шилом пришлись в область желудка. Кровотечение было не сильным, но, похоже, вся кровь собиралась в брюшной полости. В общем, требовалась срочная операция, в противном случае долгая агония и смерть. Толпа подалась в стороны, пропуская наёмный фаэтон, и казаки, подчиняясь команде Руслана, подхватили тело полицейского на руки.

Уложив его на сиденье, казаки отступили, но Руслан, достав из кармана деньги, приказал:

— Андрей, вези его в больницу. Деньги доктору дай и скажи, что его шилом били. Срочно операция нужна. Ежели что, на меня ссылайся.

— Сделаю, княже, — кивнул казак, запихивая купюры за пазуху и запрыгивая в фаэтон.

— Кто душегуба рассмотреть успел? — громко спросил Руслан, оборачиваясь к зевакам.

— Я, — трубно сморкаясь, отозвалась торговка.

— Как выглядел, как одет был, говорил чего, когда с городовым столкнулся? Вспоминай, милая. Вспоминай, — подтолкнул бабу Шатун, глядя ей в глаза долгим, немигающим взглядом.

Замерев, словно кролик перед удавом, торговка, всхлипывая и запинаясь, принялась пересказывать всё, что успела заметить. Руслан слушал её не перебивая и давая высказаться. В процессе Шатун начал рисовать себе вполне читаемую картину. Городовой, получив описание преступника, приметил подходящего под описание человека и, подойдя, потребовал предъявить хоть какие-то бумаги.

Для перемещения по территории страны требовался паспорт. Время, что ни говори, было военное. Преступник, делая вид, что полез в карман за бумагами, выхватил шило и нанёс городовому четыре удара, после чего скрылся в толпе, словно растворился.

— Глянь, княже, — протянул Руслану какую-то бумажку Роман.

— О, вот это вовремя. Описание того самого преступника, которое полиция разослала, — обрадовался Шатун, пробежав текст взглядом. — Все прочтите и запомните. Увидите, стреляйте по ногам. Сами видели, чего от этой швали ожидать можно, — жёстко приказал он, возвращая розыскной лист следопыту.

* * *

Наблюдение выявило, что двое проживавших в нумерах средней руки в гостинице у цветника вели очень замкнутый образ жизни. Водки пили весьма умеренно, по городу почти не ходили, а если выбирались, то только в трактир или на базар, за какой-нибудь мелочью. Спустя четыре дня после начала присмотра за ними господа офицеры, после долгого мозгового штурма, приняли волевое решение.

Господ этих тихонько изъять и как следует поспрошать. Вся эта история с самого начала казалась Руслану какой-то странной, почти опереточной. Ну не ведут так себя представители серьёзных служб. Да и не выглядели эти двое службистами. Не тот формат. И ходят они не так, и одеваются неправильно, даже смотрят иначе. Серьёзный представитель любой службы с самого начала вёл бы себя совсем иначе. Во всяком случае, скрываться в номере он бы точно не стал. С этими выкладками согласился и Рязанов.

И именно этот факт стал решающим в их споре. Так что акция была запланирована на следующую ночь. Казаки, для которых подобное действие уже стало чем-то вроде забавы, к делу подошли весьма ответственно. В нужное время весь десяток собрался у гостиницы и по молчаливой отмашке Руслана, растворился в темноте. Сидя в коляске, Шатун чутко вслушивался в ночную тишину, готовый в любой момент поддержать своих людей оружием или авторитетом.

Копыта коней, запряжённых в коляску, были обмотаны специальными мешочками, набитыми овечьей шерстью. Стук копыт в ночной тишине раздавался словно гром и мог привлечь к транспорту ненужное внимание. Где-то тихо стукнула оконная рама, заскрипел песок под сапогами, и из кустов вынырнули казаки, неся на плечах связанных фигурантов. Мешочки с дробью обеспечили полную их неподвижность.

Бросив добычу на пол коляски, бойцы всё так же бесшумно растворились в темноте, и Руслан, потянувшись, чуть толкнул сидевшего на козлах казака.

— В имение. Там разбираться будем.

Небольшой зиндан был построен на территории имения графа. Руслан иногда шутил по этому поводу, что майор решил брать работу на дом. Но шутки шутками, а построенный по всем правилам небольшой изолятор мог весьма серьёзно облегчить им жизнь. Особенно с учётом того, что охраняли его пожилые казаки из уже списанных из реестра.