— Так ведь знает, что со мной ему не сладить, вот и решил за прежнее на тебе отыграться. Да не вышло. Мысль-то ему неплохая пришла с Мишкой тебя стравить, да только не подумал, что ты у пластунов науку проходил. А их ухватки — дело непростое. Вон, заставил его вкруг себя плясать, словно цыган медведя, — снова рассмеялся кузнец.

— Ништо, будут экзаменацию сдавать, ещё посмотрим, кто кого, — прохрипел Леонтий, даже не делая попытки подняться.

— Дурак ты, Леонтий, хоть дожил до седых волос, — не удержавшись, фыркнул Матвей. — Меня хоть молоньей и ударило, а всё одно я казак. Так что придёт время, сам всё увидишь.

— Верно, сын. Придёт время, всё само на место встанет, — кивнул мастер.

Соседи, сбежавшиеся на шум драки, вызвали старшин станицы, чтобы те разобрались со случившимся безобразием. И вот теперь, слушая короткий пересказ случившихся событий, только укоризненно головами качали. Всё произошедшее выбивалось из правил обычной жизни станицы. Как уже не раз говорилось, мастеров казаки берегли. И продиктовано это было жизненной необходимостью. Выслушав кузнеца, старшины велели толпе разойтись и, собравшись в кружок, принялись что-то негромко обсуждать.

— Матвей, подь сюды, — послышалось из круга, и Григорий, подобравшись, чуть подтолкнул парня в спину.

— Чего? — угрюмо поинтересовался парень, подойдя.

— Хочешь настоящей рубке научиться? — неожиданно спросил один из стариков.

— Верхом, как в лаве? — тут же подобрался Матвей.

— Верно, ей.

— Хочу. Очень.

— Добре. Завтра к Елизару на подворье поутру приходи. Он тебя учить станет. И рубке, и джигитовке. Лучше него этому делу никто не обучит.

— Даже отец? — не удержавшись, поинтересовался парень.

— Гриша в рубке неплох, но до настоящего мастера не дотягивает, — раздалось в ответ.

— Добре. Буду, — вздохнув, решительно кивнул Матвей.

Проводив старшин до тына, он вернулся в кузню и, увидев задумчивого отца, насторожился.

— Случилось чего, бать?

— Чего тебе старшины сказали?

— Обещали, что дядька Елизар меня рубке и джигитовке учить станет.

— Шутишь? — растерянно ахнул кузнец.

— Вот те крест. Истинная правда, бать, — ответил Матвей, широко перекрестившись.

— От то добре, — радостно усмехнулся мастер. — Он в этом деле лучший. Так что бросай баловство своё и учись. Учись, сын, так, как ничему прежде не учился. От науки той твоя жизнь зависеть может, сынок.

— Буду учиться, бать. А то, что я прежде делал, не баловство вовсе. Я потому и смог Мишку на кулачках побить, что прежде на мешке руки набил.

— Это выходит, тебя пластуны такому научили? — удивился кузнец.

— И они тоже, — напустил Матвей туману.

— Добре. Делай, как сам решишь, — неожиданно махнул кузнец рукой. — Но в кузне мне всё одно помощь твоя нужна будет. Теперь нам с тобой булат часто ковать придётся.

— А может, чтобы прежде как следует руку набить, станем кинжалы ковать? — подумав, предложил Матвей. — С ними и проще, и металлу меньше надо. Да и продать их легче будет. Не так дорого, как шашка, встанет.

— Подумаю, — кивнул мастер, задумчиво оглядывая свои запасы железа и стали. — На ярмарку ехать надо. Крицы закупать, — протянул он после недолгого молчания.

Подумав, Матвей вспомнил, что крицами прежде называли слитки всяких металлов. И что железо в этих местах почти не добывали. Все металлы в предгорьях Кавказа обычно были привозными.

Подумав и прикинув кое-что к носу, парень решил предложить альтернативный вариант.

— Бать, а может, тебе в Юзовку съездить?

— Это где ж такое? — озадачился мастер.

— А это за Таганрог город ехать надо. Там и уголь добывают, и железо всякое. Хоть не близко, а всё одно в покупке дешевле станет, нежели на ярмарке у купцов брать.

— Долгий путь. Одному не осилить, — подумав, мотнул кузнец чубом.

— Так сговори кого из соседей, — быстро предложил Матвей. — Всё одно им у тебя всякое из железа заказывать, вот пусть и помогут. Взять три подводы, да железа с углём привезти. Нам надолго хватит.

— Думать надо, — вздохнул кузнец, понимая, что это неплохой вариант.

— Подумай. Но на заводе всегда дешевле, нежели у купцов. Ты это и сам знаешь. Одно дело — от мастера брать, и совсем другое — через третьи руки.

— Так-то оно так, да только дорога уж больно дальняя получится, — снова вздохнул мастер.

— Думаю, за месяц управишься. А я пока заместо тебя в кузне побуду. Может, ещё чего интересного придумаю, — намекнул Матвей. — Заодно узнаешь, нельзя ли там стволов оружейных купить.

— Это ещё зачем? — удивился Григорий.

— А мы тогда любое оружие чинить сможем. Сам знаешь, у казаков через один ствол нарезы изношены. А тут новенькие стволы. Знай, меняй. Всё дешевле, чем новую винтовку покупать.

— Хитёр, — одобрительно усмехнулся кузнец.

— К тому же из тех стволов и другое оружие огненного боя сделать можно будет. Самовзводное, — не унимался парень.

— Это как так? — тут же сделал кузнец стойку.

— Есть у меня придумки кое-какие, но для них пружины добрые нужны. Не толстые и не особо длинные, но крепкие, — снова напустил Матей туману.

— Пружины, — удивлённо протянул мастер. — Пружины — дело недешёвое. На них особая сталь идёт.

— Знаю. Потому и говорю, что нам не только сталь, но и сплавы всякие нужны. Мы с тобой, батя, много чего тогда сами делать сможем, — не отставал парень.

— Ты это, Матвей, не спеши, — помолчав, неожиданно ответил мастер. — Всему свой срок должен быть.

— Так я и не спешу, — пожал парень плечами.

Кивнув, мастер отошёл к верстаку и принялся задумчиво перекладывать куски железа и инструмент с места на место. Предложение Матвея его явно зацепило, но подобный поход организовать было не так просто. Да и денег на это требовалось немало. Сообразив, что в станице чаще всего практикуется меновая торговля, Матвей едва не застонал в голос. Станичникам было проще оплатить работу какими-то продуктами или иным товаром, чем платить деньгами. Хотя собранное зерно они продавали на ярмарках за наличные.

Понятно, что в любой казачьей семье имелась своя кубышка на чёрный день, но тратили её очень осторожно. Запутавшись в собственных раскладах, Матвей неожиданно для себя понял, что так и не сумел толком вжиться в местное общество. Сначала долгая болезнь, потом усиленные тренировки для приведения себя в порядок, а после все силы были брошены на изготовление булатной стали. В общем, забот и без того хватало.

Отвесив себе мысленного пинка, парень принялся перебирать железный лом, предназначенный для переплавки. Григорий умел не только ковать различные вещи, но и иногда переплавлял металл. Плавкой чугуна он тоже владел, но делать это приходилось не часто. Чего мастер не умел делать совсем, так это не владел мастерством точного литья. Просто необходимости не было. Такие умения обычно нужны были мастерам колокольщикам.

Провозились они до самой темноты, но в кузне теперь царил образцовый порядок. Весь инструмент был разложен по местам, а весь металлический лом был собран в несколько старых корзин. Вычистив под конец горн, Григорий устало вздохнул и, хлопнув сына по плечу, решительно заявил:

— Хватит, сын. Вечерять пошли. Да и отдохнуть надо. Тебе с утра новая забота будет. У Елизара учиться — дело непростое. Уж поверь.

— Учёба всегда дело непростое, — усмехнулся Матвей в ответ.

Утром, едва рассвело, он вошёл на подворье старого казака и, присев у крыльца на лавочку, принялся ждать. Ломиться в дом, пока хозяева ещё сами не вышли, было бы невежливо. Тем более в такую рань. Но не успел парень перевести дух, как дверь распахнулась и на крыльцо вышел сухой, жилистый казак среднего роста, с лихо закрученными усами и аккуратно подстриженной бородкой.

— Ага, пришёл, значит, — едва увидев парня, усмехнулся казак. — Добре. Гляжу, ничего с собой брать не стал.

— Так не знал толком, что для ученья потребно, потому и не стал ничего с собой нести. Всё одно тебе, дядька, прежде на меня как следует глянуть надо.

— А чего на тебя глядеть? — тихо рассмеялся казак. — Нешто я не знаю, кто ты таков и чем промышляешь? А ну, дай руку, — скомандовал он, протягивая ладонь словно для рукопожатия.

Уже понимая, что дальше будет, Матвей спокойно вложил свою ладонь в его руку и слегка сжал пальцы. Работа молотобойцем в кузнице развила предплечья парня так, что казак удивлённо вскинул брови, почувствовав его хватку.

— Добре. А сильнее можешь?

— Могу, да только боюсь, как бы руку тебе, дядька, не повредить.

— Смелый. Жми, не таись. Поглядим, чем ты там в кузне занимаешься, — снова усмехнулся казак, сжимая пальцы.

В ответ Матвей приложился от всей души, и Елизар растерянно охнул, когда его пальцы захрустели в хватке парня.

— Полегче, ирод! И вправду искалечишь, — прошипел он, выдёргивая руку.

— Прости, дядька, только я ведь не шутил, — пожал Матвей плечами.

— Бог простит, — отмахнулся казак. — Добре. Руки у тебя крепкие, значит, и шашку не выпустишь. А теперь, казачок, надобно тебе научиться её в руке держать правильно.

* * *

— Ногами, ногами играй! — покрикивал старый казак, попутно раскручивая длинный кнут.