Эшли Саммерс

Опасное увлечение

Глава первая

Испытывая неясное беспокойство, хотя бояться ей было совершенно нечего, Реджина Флинн вошла в огромный, богато украшенный холл. Она работала у самого мистера Ламара в его знаменитом «Агентстве безопасности и обслуживания» и имела законное право войти сюда. Стук собственных каблучков по черно-белому мраморному полу громом отозвался в ее ушах, и сердце невольно забилось так быстро, что даже голова закружилась. Несмотря на августовскую жару, Реджина почувствовала внезапный озноб.

Она остановилась, прижав к груди, как талисман, небольшой синий вазон с африканской фиалкой, закрыла за собой дверь и со вздохом прислонилась к ней спиной.

— Свершилось! — прошептала она. — Я украла дом.

Покачав головой, Реджина указала себе на нелепость своих слов.

В «Агентстве» она, помощница регионального менеджера, была ответственной за недвижимость, расположенную к северу от Хьюстона, в том числе и за это красивое здание, где сейчас находилась, принадлежавшее некоему Клинту Витфилду.

Ты просто прислала сторожа в пустой дом, Реджина, решительно поправила она себя. Это входит в твои обязанности. А то, что сторожем оказалась именно ты, — чистая случайность.

Сердясь на себя, Реджина протянула руку к выключателю. В наступающих сумерках коробки с ее вещами выглядели совсем жалкими; когда же свет роскошной люстры разлился по помещению, они показались и вовсе неуместными.

Печаль сжала горло. Все ее пожитки легко уместились в шести картонных коробках. Двадцать девять лет прожито, и вдруг оказалось, что у нее почти нет имущества, подавленно думала она.

Уловив свое отражение в зеркале на степе, Реджина поправила золотистые, с красноватым отливом волосы, в буйном беспорядке спадавшие на лицо.

— Эй, девушка, в голове у тебя тоже беспорядок, — упрекнула она свое зеленоглазое отражение. Ее голос прозвучал гулко, и эхо от стен вторило ему.

Обойдя коробки, она вышла из холла и в полутемной гостиной увидела мебель в белых чехлах. Прохладный воздух дул через скрытые вентиляционные решетки. Во влажном климате Хьюстона обновлять воздух в помещении необходимо, несмотря на отсутствие людей в доме. Реджина не боялась привидений и гусиной кожей покрылась только от холода.

На миг она остановилась в изящной арке, за которой открывалось просторное помещение. Здесь размещались кухня и уголок для завтрака, где стоял огромный стол. Вместо задней стены был зимний сад со стеклянной крышей. Очевидно, здесь собиралась вся семья. Реджина почувствовала, как глупо должна выглядеть ее скромная фиалка среди такого богатства. С осторожностью она поставила цветок в кухне на подоконник. Как по волшебству, кухня сразу преобразилась.

Так и должно быть, улыбнувшись, отметила Реджина, лаская бархатистые листья. Фиалка — именно то, чего не хватало этому дому.

Щелкнув еще одним выключателем, она затаила дыхание от красоты, открывшейся ее взору в золотистом свете люстры. Клинт Витфилд построил нечто действительно особенное, удивленно подумала она.

Так почему же он так надолго покинул свой дом?

Мучивший ее вопрос остался, как обычно, без ответа. Реджина не была лично знакома с Клинтом Витфилдом. Когда он впервые обратился в «Агентство», она работала в другом отделе. Позже, получив повышение, она стала отвечать за выполнение его контракта и несколько раз посетила его красивый дом с белыми колоннами, когда сопровождала посланных «Агентством» служанок и садовников.

Когда счет пошел не на месяцы, а на годы, Реджина уже не могла более соглашаться с его решением оставлять дом пустым во время своих отъездов за границу. Но она держала свое мнение при себе и не превышала служебных полномочий.

Пока не случился пожар.

Болезненные воспоминания охватили ее сердце. Ее дом сгорел. В июне пожар уничтожил жилье Ре-джины и все, что оставалось внутри. Она пережила жуткое время.

Единственным утешением было то, что ее обожаемая младшая сестра не пострадала — пятнадцатилетняя Кэйти находилась в специальном интернате.

Хотя Кэйти и была умственно отсталой, все происходящее она воспринимала как нормальный человек. Когда ей сказали ужасную новость о доме, где прошло ее детство, она заплакала, как маленький покинутый ребенок, каким, в сущности, и была. Реджина поплакала вместе с нею, потом решила восстановить Прежнюю жизнь.

Несмотря на хороший заработок, она обнаружила, что подобное ей не под силу. Интернат Кэйти был очень дорогим. Реджине пришлось снять отвратительную дешевую квартирку с крошечной кухонькой, где она чувствовала себя очень неуютно. А где-то стоял прекрасный дом Клинта Витфилда, полностью обставленный дом, приходящий в упадок, пока его владелец бродил по Африке.

Реджина вздохнула. До пожара такое безразличие к дому раздражало ее. После пожара стало казаться личным оскорблением. Иметь такое сокровище и не заботиться о нем!

Когда Витфилд возобновил свой контракт еще на год, Реджина приняла решение: учитывая длительное отсутствие хозяина, следует послать в дом сторожа. А если она предложит в качестве сторожа себя, то все сложится просто отлично.

Как и полагается, она отправила Клинту письмо с изложением своего предложения, но и через две недели не получила ответа. Ничего необычного в этом не было: переписка с Клинтом происходила один раз в год при предоставлении ему отчета о выполнении условий контракта. Так что Реджине осталось просто пожать плечами, отметая сомнения, и переселиться.

Задумчиво изучала она свое новое жилье. Обстановка прекрасная, но нет ни картин, ни семейных фотографий. Странно. Реджина ничего не знала о Клинте Витфилде, кроме информации, указанной в контракте. Она же не покупала дом, значит, ей незачем интересоваться его владельцем. Для нее Витфилд — просто богатый клиент, который меняет красивые дома столь же просто, как носовые платки.

И, весьма вероятно, как женщин, едко отметила она. Но жены у него нет, о чем Реджина узнала, проверив соответствующий пункт в контракте.

Она пожала плечами. Ей не полагалось интересоваться ни семейным положением клиентов, ни их характерами. Она заботилась только о выполнении контрактов. Возобновление контракта говорило о том, что Клинт Витфилд еще год не вернется сюда. А когда уведомит «Агентство» о своем возвращении, Реджина вмиг покинет его жилище. Пока же она была…

— Дома, — прошептала Реджина с некоторым сомнением, затем повторила уверенно: — Я дома.

Стоял прекрасный сентябрьский день. В половине седьмого Клинт Витфилд вернулся домой. Ему почему-то было тревожно, но, черт возьми, он приехал только на одну ночь, и здравый смысл говорил, что у себя Клинт выспится лучше, чем в гостинице.

Проехав по дорожке, он припарковался перед домом, но не сделал попытки выйти из машины. Хьюстон встретил Клинта закатом редкостной красоты, и бархатистая лужайка светилась от золотистого света.

Великолепие пейзажа скорее ранило его, чем обрадовало. Широкие плечи Клинта напряглись, затем напряжение охватило все тело. Когда-то давно он любил это время суток, но теперь ненавидел. Сентябрь он тоже ненавидел. Однажды в темную сентябрьскую ночь он потерял ту единственную, ради кого стоило жить.

Клинт сидел в машине, пристально глядя на свой дом, вырисовывающийся на фоне огромного техасского неба. Дом, который он построил для любимой жены.

Губы Витфилда сжались в тонкую линию. Черт возьми, возвращение не должно быть таким трудным! Прошло почти три года с тех пор, как он уехал. Сбежал, поправил он себя с кривой ухмылкой. Но как быстро или далеко ни беги, от воспоминаний не убежишь. Доказательством были кошмары, мечущиеся в его голове, как дикое животное в клетке.

Синие глаза Клинта затуманились, когда он увидел клумбу с яркими цветами. Он почувствовал порыв отчаяния, что они пережили женщину, которая вырастила их.

Конечно, сама она землю не копала. Его жена была талантливым детским хирургом, в ком нуждался мир, а Клинт — простым ветеринаром. Но она умерла, а он все живет и живет…

Клинт устало вылез из взятого напрокат автомобиля. «Проклятье!» — пробормотал он, выпрямляясь во весь рост. Ему нужен его старый пикап, достаточно просторный для того, чтобы удобно сидеть за рулем.

Через секунду он снова открыл дверцу, потянулся через сиденье и достал свой любимый стетсон, путешествовавший с ним по свету. Поношенная шляпа, когда-то коричневая, под палящим солнцем Африки обрела цвет сливок. Он надел ее и бравым жестом подвернул поля. Его сильные ноги, которые носили его по земле вот уже тридцать пять лет, вдруг оказались до смешного неустойчивыми.

Клинт захлопнул дверцу с ненужной силой. Какого черта он возвратился? Пока он шагал по широким кирпичным ступеням, его решение продать дом окрепло. Избавиться от него — вот что нужно. Клинт не ждал, что когда-нибудь снова почувствует себя счастливым, но, возможно, хотя бы примирится с прошлым.

Звук его шагов раздавался в воздухе. Дом тоже отзовется эхом, думал Клинт, отпирая дверь. Несомненно, внутри все окажется в таком же порядке, как и в саду, благодаря «Агентству» Ламара. Но он боялся войти в пустые, затхлые комнаты.

Конечно, там стоит мебель в чехлах, но в доме все равно пусто. Как и в моем сердце, безразлично отметил Клинт.

Открыв дверь, он вошел в холл и остановился как вкопанный.

На мгновение ему показалось, что его сердце перестанет биться. Клинт смутно видел цветы и красивые растения там, где их не должно быть, поскольку он никому не сказал о своем возвращении домой. Но еще больше его ошеломили запахи, витавшие в прохладном, отнюдь не затхлом воздухе. Кто-то готовил пищу!

Итальянскую. Пряный, томатный, чесночный ароматы — еда, которую он любил. Его захлестнуло чувство, что он уже когда-то пережил такой момент. За какой-то миг Клинт скользнул из настоящего в прошлое, когда такие же восхитительные ароматы приветствовали его при возвращении с работы домой.

Звук из кухни вернул Клинта к действительности. Но у него никого не осталось, кто бы мог встретить его! Он снял шляпу и стоял, перебирая пальцами ее края. Чувства не обманули его — кто-то действительно готовил пищу!

Клинт прищурился, челюсти его сжались от гнева. Над ним решили подшутить? Шагая по сверкающему деревянному полу, он ступил в большую комнату.

И снова замер от неожиданности. Растения заполняли широкие подоконники. В углу, около его кожаного кресла, горела лампа, и на подушке корешком вверх лежала книга. Розовые атласные шлепанцы валялись на полу, будто кто-то лениво сбросил их.

— Что происходит, черт возьми! — пробормотал он, проведя рукой по волосам.

Бросив шляпу на столик, Клинт услышал какой-то звук и поискал его источник. Невысокая стенка отделяла уголок для завтрака от остального помещения, и сначала он подумал, что в кухне никого нет. Вдруг из кладовой появилась молодая женщина в домашней розовой футболке с оловянной миской в руках.

На маленьком носике — большие круглые очки в фиолетовой оправе. Лицо в форме сердечка. Масса красно-золотистых локонов. Ноги босые, ногти не покрыты лаком.

Ее голова резко дернулась, когда она увидела его. Глаза, зеленые, как весенняя листва, распахнулись под идиотскими очками. Закричав, она уронила миску, с грохотом упавшую на плиточный пол.

— Все в порядке. Я не причиню вам вреда! — сказал Клинт. Надеясь предотвратить приступ паники, он успокаивающе вытянул руки.

Она ухватилась за стойку. Глаза по-прежнему оставались огромными.

— Пожалуйста, не бойтесь. Я Клинт Витфилд, владелец дома. — Он шагнул к ней. — Простите. Я совсем не хотел пугать вас. Я только вошел и услышал… — Его брови сошлись, когда он начал понимать, что произошло. — Погодите минутку. А вы-то кто такая? И что вы делаете в моем доме?

— Р-Реджина. Реджина Флинн. Джина. — Она прижала руку к горлу и вдруг рассмеялась. — Боже! Извините меня, мистер Витфилд. Вы же видите, что застали меня врасплох.

— Вижу.

— Ну вот. Я здесь, потому что… — Реджина наклонилась, чтобы подобрать миску, и точным движением поместила ее на стойку.

Ищет отговорку, подумал Клинт и прищурился, когда она выпрямилась.

— Почему же?

Ее глаза блеснули, она вздернула подбородок и сняла очки.

— Потому что мне полагается находиться здесь. Я работаю у мистера Ламара в «Агентстве безопасности и обслуживания» и назначена сторожем в ваш дом. Я слежу за вашим домом. Это входит в перечень услуг, которые предоставляет наше «Агентство». — Она пристально смотрела прямо ему в глаза. — Но… почему вы здесь? Вы не уведомили меня о своем возвращении!

— Вот уж не знал, что должен уведомить вас! — ответил Клинт с некоторым сарказмом. За несколько минут его дважды выбили из колеи. — И я не помню, что просил «Агентство» о столь специфической услуге.

— Значит, у вас плохая память, — парировала она уже спокойнее.

— Неужели? Ну а я так не думаю, леди.

Ноздри Клинта раздулись, когда он почувствовал аромат, исходящий из кипящей на плите кастрюли. Его плита, его кастрюля. И в ней его любимые спагетти под соусом. Огромным усилием воли Клинт сдержал раздражение. Будь он проклят, если выйдет из себя!

— Нет, — продолжал он, и в его тихом голосе появились стальные нотки. — Я считаю, что ваше присутствие в моем доме недопустимо. Я даже сомневаюсь, что вы работаете в «Агентстве», и думаю, что вы нашли пустующее строение, самовольно вселились и живете, как у себя дома. Возможно, даже продали что-нибудь, — добавил он, оглядывая комнату. Ничего, казалось, не пропало. — Вероятно, следует вызвать полицию.

— Полицию! Вы с ума сошли! Я не воровка — ни одна вещь не исчезла из вашего дома! — ответила она.

Ее грудь вздымалась от негодования.

А у нее высокая грудь, вдруг подумал Клинт и поразился этой внезапной мысли. Его взгляд пропутешествовал вниз, к ее тонкой талии и далее к мягкой хлопчатобумажной ткани, обнимающей бедра и длинные ноги. Довольно высокая женщина — чуть ниже ста семидесяти пяти сантиметров, оценил он. И хотя стройная, но не худая, с красивыми бедрами и ногами, отметил он после еще одного мимолетного, но внимательного взгляда.

Когда Клинт снова посмотрел ей в лицо, она уже расправила плечи и сжала губы.

— Если вы прекратите так глупо обвинять меня и позволите объясниться, мы сможем все уладить, — заявила Реджина. — Я работаю в «Агентстве» и слежу за домом, а вовсе не вселилась самовольно в ваш дом! — добавила она, сверкнув изумрудными глазами. — Думаю, вам очень повезло, что я нахожусь здесь и забочусь о ваших интересах. Я очень хорошо слежу за вашим домом, мистер Витфилд. — Она взмахнула тонкой рукой, обводя безупречно чистую кухню. — Вы можете сами убедиться в моих словах, если посмотрите вокруг. Но теперь, когда вы вернулись, — торопливо сказала она, — я быстро упакую свои вещи и уеду без разговоров. И, конечно, сообщу в «Агентство», что вы вернулись, — вам не надо беспокоиться, я буду рада сделать это для вас.

Она подарила ему пронзительно-сладкую улыбку.

Голова Клинта пошла кругом.

— Держу пари, что вы так и сделаете. — Он растягивал слова, и ему едва удавалось сдерживать раздражение. — Но почему бы мне самому не сообщить в «Агентство»?

Он взял телефон.

— Звоните и сообщайте! — Она закусила губу. — Но получится не так, как вы хотите. В конце концов вас все равно выведут на меня. Я хочу сказать, что отвечаю за вас. То есть за ваш контракт.

Клинт прислонился к стойке, внимательно глядя на Реджину. Он чувствовал, что ему просто необходимо дать выход своему безрассудному гневу. Кроме того, Реджина явно чем-то озабочена. Не то чтобы она лгала: такие глаза — ясные и глубокие — не могут лгать. Глаза цвета мха, зеленого мха, с небольшими золотыми пятнышками, крошечные острова в темном море, которое угрожает захлестнуть его.

Пораженный своими ощущениями, Клинт тряхнул головой.

— Я скажу вам все, что должна сказать! От таких, как вы, мне становится плохо, Клинт Витфилд! — вдруг воскликнула Реджина.

От неожиданности Клинт отшатнулся.

— От таких, как я?

— Да, как вы! У вас есть деньги, чтобы строить красивые дома, окружать себя прекрасной мебелью, иметь бассейн для плавания, огромный сад и прочие прекрасные вещи, о каких другие люди могут только мечтать. И вот вы уезжаете на несколько лет, мистер Витфилд! И ваш дом остается одиноким и лишенным жизни. Здесь нет ни одного человека, который бы присматривал за ним. Вы просто бросили его! — продолжала она с удивительной страстью в голосе.

— Бросил? — Гнев Клинта разгорелся, как и огонь в ее зеленых глазах. — Я же позаботился о нем, мисс Флинн!

— Хорошо, я согласна, но он казался брошенным! — Реджина перевела дыхание. — И не смотрите на меня так! — предупредила она с отчаянием в голосе. — Это дом, мистер Витфилд, а дома могут чувствовать себя брошенными точно так же, как и люди! Но вас это не заботит. Он ничего не значит для вас. Вы просто уезжаете из-за эгоистичной прихоти и оставляете его, как старую одежду! — Она шагнула к нему, и ее твердый палец с красным ногтем уперся ему в грудь, подчеркивая резкие слова. — Вы небрежный человек, мистер Витфилд, а по моему мнению, нет ничего хуже небрежности.

Клинт, крайне смущенный, отодвинулся от ее обвиняющего пальца.

— Меньше всего на свете меня беспокоит ваше мнение, мисс Флинн, — повысил он голос и сам удивился своей реакции. — Но я могу сделать так, что вы будете уволены, леди! Тогда уже мое мнение будет беспокоить вас!

В гневе он выбежал из дома, громко хлопнув входной дверью.

Реджина Флинн будто примерзла к месту. Грохот, сопровождавший его яростный уход, все еще звенел у нее в ушах.

— Боже, что же я наделала? — прошептала она и закрыла лицо руками. — Потеряла самообладание, тыкала в него пальцем, обзывала по-всякому… Идиотка!

С трудом вдохнув и выдохнув, она добралась до кушетки. Ее колени стали слабыми, внутри все дрожало. Из-за того, что он угрожал ей? Или из-за его необычайной привлекательности, взволновавшей ее?

Закрыв глаза, Реджина вообразила лицо Витфилда, жесткое, опасное, твердое как камень. Он до смерти напугал ее! Пока внезапно не улыбнулся. Его улыбка коснулась каких-то струн в душе Ре-джины, и возникла музыка, которая никогда прежде не звучала…

Улыбка изогнула ее губы. Было как-то необыкновенно замечательно находиться около Клинта Витфилда. Даже когда он кричал на нее. Боже, кто предположил бы, что он окажется так красив?

Прекрати думать о нем, Флинн. Он действительно может доставить тебе неприятности, напомнила она себе.

— «Я могу сделать так, что вы будете уволены», — передразнила она его голос.

И ведь может. Задрожав, будто от холода, Реджина прижала подушку к груди. Негодование все еще кипело у нее внутри — она же не сделала ничего плохого! Это не моя вина, что он не побеспокоился прочитать почту, возмущалась она, сминая подушку.

Слезы заструились у нее по щекам. Я не должна была так возмущаться. Я должна была объяснить, попробовать убедить его. Мягко, разумно. А я орала, как торговка рыбой. Он, вероятно, уже мчится в «Агентство», кипя от гнева, чтобы потребовать моего увольнения.

Неужели он способен поступить так?

Реджина покачала головой, обдумывая ситуацию.

— Но я же ничего не сделала! Его дому необходим сторож, и я нашла такого сторожа, — прошептала она.