— Ну, Кварий! Спасибо за совет. — Кастилию такое предложение опять не понравилось. — Вот прекрасная возможность испортить стенку! Замечательная возможность! Обоснование раздолбить все, что угодно! Всяких дырок насверлить. Только имей в виду — никакими такими глупостями я заниматься не собираюсь. Так и запомни!

— Дело твое, дружище. Ну, я пошел?

— Гладкой тебе шерсти и густых усов! Постой! Я пойду провожу.

Кастилий опустил дверь в хранилище. Потом они вышли на темную улицу.

Ясное сизо-черное небо было забрызгано фонтанами далеких звезд. У лун-подружек была фаза роста, их огрызки светили не очень ярко, а звезды были замечательно видны. Кастилий замешкался в проходе, задрал морду вверх.

— Дружище-когтище… Какая картина приятная и замечательная, — сказал Кварий, мечтательно глядя на богатые особняки вокруг.

— Да… Прекрасная. Звезды сегодня прямо горстью на лапе лежат, — отозвался Кастилий. — Кварий, посмотри, вон созвездие Длинного Плескуна. А рядом — хвост Игривого Быстролаза. Видишь? Такой изогнутый? Изящный?

— Какие звезды? Какой длинный плескун? Какой быстролаз? Да куда ты все смотришь? Скажи, а сам-то ты почему не построишь такой же дом, как остальные? Или не продашь свою развалину и не переберешься куда-нибудь на Дальние Острова? С Царпием этим? Может, так даже лучше будет. Тогда тебе хватит на что жить сразу до конца этой самой жизни. И еще останется! У тебя же здесь самое лучшее место. Ведь дорого дадут! Эх, жаль, небогат я пока… А то сам бы твой дом купил! И особо не торговался бы.

— А мне особо не на что тратить, — ответил Кастилий. — Мне много не нужно. Этот дом — единственное, что связывает меня с семьей. Уже исчезнувшей навсегда. Мой дед, мой отец… Была еще моя кошка, но и она теперь где-то далеко. И котята тоже. Так что это — последнее, что меня держит. Не будет дома — что от меня останется? А так — еще есть надежда, что все как-то образуется. В будущем. Правда, не знаю как. Ты меня должен понять, Кварий.

— Непрактично это. Непрактично! Но ты особо-то не убивайся. У всех жизнь сложная. Время такое! Но надо думать о будущем, а не о прошлом. Зажить по-новому! Почувствовать себя молодым! Не хватает все же тебе предприимчивости, Кастилий! Признайся! Не хватает.

— Посмотри лучше на звезды! Ну, взгляни. Сколько их и как они блестят! Целые миры перед глазами, а тебе лень посмотреть.

— Да что в них красивого? Зачем они мне? Ну, мне пора, Кастилий! До встречи! Мяу-мяу!

— Мяу-мяу. Интересного пути!

Кварий прыгнул в свой самовоз, открыв дверцу с мяукера. Самовоз у него был последней модели — две полупрозрачные капли из металла и пластика, соединенные посередине. Отличная, наимоднейшая техника! Последний фырк! Зеленоватая и синеватая капли — два отсека. Один отсек — пассажирский, другой — моторный. Шесть мерцающих шаров-колес на длинных ножках дополняли эффект. Кварию очень хотелось, чтобы Кастилий похвалил его за такой шикарный выбор, но тот все таращился в свое небо. Ну что за дурацкая блажь!

Ну не хочет — как хочет. Как-нибудь потом. Упрашивать его, что ли?

— Кастилий, — сказал Кварий на прощанье, — я тут программу одну новую записал. Недавно. Посмотри завтра, если будет время. Вечером будут показывать.

— Посмотрю, — отозвался Кастилий.

И даже не спросил, как называется.

Самовоз фыркнул, таинственно замерцал и покатился в ночную мглу.

РАЗМЯУК 5

Вернувшись в опустевший дом, Кастилий какое-то время не знал, чем себя занять. Он был изрядно навеселе, даже голова немного кружилась. Еще добавить, что ли? Для полноты чувств?

Да нет, уже не стоит, наверное. И так почти перебор. Еще свалишься и уснешь прямо на полу. А длиннохвост вылезет из своего угла, подбежит да и цапнет за хвост. Или за бок. Лови его потом.

Он прибрал следы застолья, выбросил использованную посуду (у кошек так заведено), потом немного постоял у закрытой двери в хранилище, покачиваясь и напряженно вслушиваясь. Длиннохвосты, вы там? Тишина. Ни шелеста, ни шуршания. Одним словом, ничего подозрительного.

— Ерунда, — сказал он сам себе в конце концов. — Какие еще посторонние в моем доме?! Откуда им взяться? Полная псовая ерунда! Надо же такое вообразить! И всю эту пыль там я сам когда-то убрал. Сам! И кусачей разогнал. А что мне, бояться их, что ли?! Только потом я про все забыл. Как-то вот запамятовал. Ведь давно дело было. Скорее всего. А там служба и все такое…

Так. С подозрительно исчезнувшей пылью вроде бы ясно. Но что же теперь делать-то? Чем заняться? Ведь вечер был еще в разгаре, а спать решительно не хотелось. Ох уж эти задушевные ночные разговоры вперемежку с веселящим! Один вред от них. Но не гнать же Квария, единственного друга?!

Ладно, ладно, развлечься, что ли? Что там Кварий говорил? Что почаще надо смотреть видеовизор. Ну ладно. Сейчас и посмотрим.

Кастилий забрался на свою любимую лежанку перед видеовизором — большим желтым экраном с сильно выгнутыми вперед краями.

— Урррффс, — сказал он громко. По инструкции команды надо было подавать голосом. Неважно, что говорить, лишь бы погромче.

Экран вспыхнул, засветился, по нему забегали яркие разноцветные точки — и через короткое время между выгнутыми краями появилось сначала мутноватое, а потом все более четкое объемное изображение. Казалось, оно даже немного вылезало за края экрана.

— Но, наш уважаемый изучала, — тараторила гладко прилизанная ведущая какой-то говорильной программы, — то, что вы нам вещаете, лишено логики! Лишено всяческого практического смысла! Ну посмотрите! Ведь никогда мы не жили так хорошо, как сейчас! Замечательно и интересно! Счастливо и полно! Население сыто, растет Гарантированная Оплата, развлекательные заведения тоже растут! А Дома Приобретений? Растут как черный ползун на поляне, и даже быстрее! И что с этим поделать?! Не развлекаться? Не приобретать?

А сколько стоит доможительство в Котауне?! Это же ужас! Ужас в смысле того, что любую конурку купят по самой высокой цене. Все метут, как пыль хвостами!

Кастилий недовольно фыркнул. Опять эта пыль!

— Но вы говорите, что все у нас не так уж пушисто! Почему же? Какова причина? И неужели вы не видите нашего процветания?! Ну, мы слушаем!

— А я вам всем говорю, что наше так называемое процветание — это лишь внешняя часть картинки, ее, так сказать, морда, — громко и злобно зашипел на нее старый угрюмый кот с седыми прядями на шее и лапах. — А изнанка, или, если хотите, задняя часть всего этого такова, что у нас все время растет количество расторгнутых союзов, ползет вверх сумма самоубийств, и я еще хочу сказать…

— Да что же он хочет?! — закричала кошка. — Что же он хочет нам сказать?! Не уходите с нашего канала, сейчас узнаете! После наших деловых объявлений!

— Прупс! — издал вопль Кастилий. Почти как эта самая кошка. Не удержался. — Без тебя тошно, старик. Как-нибудь в другой раз послушаю.

Канал послушно переключился.

Молодой милый котеночек держал в лапах две плошки. На одной было написано «Чистая Вода», на другой «Напиток Сильных». Котенок немного полакал воду и сплюнул.

— Какая гадость! — громко сказал он нежным голоском и выбросил плошку. Та ударилась о землю, с хрустом разбилась. — Холодная мокрая гадость!

Потом он взялся за напиток — и только брызги полетели.

— Уууррррр, — замурчал котенок, причавкивая, — удовольствие, какое удовольствие…

С его усов катились восхитительные мутные капельки. Мордочка сморщилась от наслаждения.

— Наш «Напиток Сильных» — это бесценное сокровище поколений! — заорал оптимистический, тонкий и вибрирующий голос. — Выбирайте «Напиток Сильных»! Выбирайте! Это не просто так! Это удовольствие навсегда! Когтедралово для каждого!

— Ну, одни огненные псы знают, что вы напихали в ваше пойло, а теперь травите всех подряд. Хорошо, если без возбуждающего обошлось. — Кастилий точно не желал смотреть, как с самого детства портят вкус и здоровье молодому поколению. — Уррфффссссс!

В тесной студии, набитой битком, сизая ободранная кошка истеричного вида громко выла и топорщила шерсть, обращаясь к какому-то невидимому собеседнику:

— Ты, жалкая полухвостая тварь, ты сделал мою жизнь невыносимой! Ты решил, что у тебя на меня есть какие-то права! Какие-то псовые непонятные претензии! И когда я погнала тебя, когда я сказала тебе: пошел вон! — ты стал строить мне всякие гадости: вызывать на службе всех подряд, писать от моего имени непристойные послания моим управлялам, гоняться за мной после службы! Так знай: я ненавижу тебя! Ненавижу твою подлую, гнусную морду, твои короткие нелепые лапы, твой обрубленный хвост! Какой же ты страшный и мерзкий! Тупой и наглый! Оставь меня в покое, мерзавец, иначе тебя посадят в клетку надолго! Надолго, а еще лучше навсегда! И никогда оттуда не выпустят! И будут кормить всякой дрянью! А мяса не дадут! Совсем никогда! Только траву и тухлую рыбу!

Публика за ее спиной возмущенно завыла и зафыркала.

На экране возник ведущий — совершенно отвратительного вида пятнистый, патлатый вихляющийся кот. Он заорал, перекрикивая шум: