Это Мори

Многоцветье

Пролог

Кажется, я умер, и, когда моя душа уже плавно устремилась в какое-то темное место, на пути вдруг возник абсолютно незнакомый ангел и, расплывшись в улыбке, сообщил:

— Поздравляю вас с победой в лотерее!

Дальше он пустился в объяснения:

— Вы — грешная душа. Вы умерли, совершив гигантскую ошибку. Как правило, такие души дисквалифицируются, то есть исключаются из круга перерождений. А значит, они больше не имеют права на реинкарнацию. Впрочем, многие говорят, что это крайне несправедливо, поэтому время от времени наш босс дает второй шанс душам, которые выиграли в лотерее. И вы как раз такая душа-везунчик!

Я опешил. От изумления глаза округлились, а рот открылся… бы, если у меня были бы глаза и рот. Но, став простой бесплотной душой, я мог только удивляться, с чего это вдруг я вижу и слышу этого ангела.

Он предстал передо мной в облике элегантного мужчины. С виду ангел ничем не отличался от простого человека, разве что его высокое, худощавое тело оказалось обернуто в белую ткань. Крылья за спиной у него имелись, а вот нимба над головой я не заметил.

Как бы то ни было, я ответил:

— Простите, но я отказываюсь.

— Почему?

— Просто так.

Я уже начисто забыл все, что случилось со мной до этого момента. Говорил я о себе в мужском роде, но что за мужчиной я был и с какой жизнью распрощался — совсем не помнил. От пребывания на Земле осталось только ощущение крайнего утомления: возвращаться в бренный мир нисколько не хотелось.

— Что-то не хочется. Знаете, я будто в супермаркет случайно зашел, а тут вдруг звуки хлопушек и голос в микрофон: «Поздравляем, вы наш миллионный клиент!», и вот тебя уже насильно заставляют поехать на Гавайи сию же секунду. А я бы лучше дома поспал.

Но ангел хладнокровно парировал мои возражения.

— Понимаю ваши чувства. Строго между нами, многие сомневаются в необходимости этой лотереи. К сожалению, решение босса — закон. Ни вы, ни я, ни кто-либо другой не могут ему перечить. Он ведь Отец всего сущего.

После такого аргумента я не нашелся что сказать. Противник оказался мне явно не по зубам.

Поэтому я хмуро замолчал, а в лазурных глазах ангела совершенно неожиданно зажегся хитрый огонек.

— К слову, вас ждет вовсе не рай и даже не Гавайи.

Ангел рассказал, что его зовут Пурапура. Он занимал должность проводника, и его назначили ко мне. И сейчас его задача — препроводить меня к месту «второго шанса».

«Что это за второй шанс?»

Пока я в непонимании торчал между миром небесным и миром земным, Пурапура пустился в объяснения.

Короче говоря, все выглядело так.

Как он и сказал, я — грешная душа, которая в предыдущей жизни совершила гигантскую ошибку. Обычно такие души исключаются из круга перерождений, но мне повезло выиграть в лотерею, и я получил второй шанс.

Второй шанс — это возможность снова пройти закалку в земном мире, где я в прошлой жизни совершил грех.

Под закалкой понимается, что моя душа проведет определенный срок времени в земном мире, воплотившись в чьем-то теле. Чье это будет тело и в какую семью оно попадет — решает босс Пурапуры.

Среди ангелов закалка по-простому называется «жизнью в гостевой семье». Конечно, гостевая семья может оказаться как и хорошей, так и плохой. На каждый благополучный дом приходится по неблагополучному. На каждую трагедию найдется комедия. От семьи с домашним насилием никто не застрахован. Однако место определяется по совокупности грехов, совершенных в прошлой жизни, так что жалобы не принимаются. М-да…

Пурапура может прийти на помощь, если в гостевой семье возникнут какие-нибудь трудности. Но как и чем он поможет — зависит от настроения.

Если закалка пройдет удачно, то в какой-то момент ко мне сами собой вернутся воспоминания из прошлой жизни. Когда я осознаю масштаб совершенного мной греха, то жизнь в гостевой семье закончится. Я покину тело, вознесусь на небо и снова войду в круг перерождений. И все будут жить долго и счастливо. (Правда, что ли?)

— Вот что, Макото.

Пурапура закончил свою лекцию, и его крылья нетерпеливо затрепетали.

— Прямо сейчас мы отправимся в земной мир.

— Макото?

— Отныне вас зовут Макото Кобаяси. Этот мальчик три дня назад решил покончить с собой, наглотался таблеток и теперь лежит в коме в критическом состоянии. Между нами говоря, совсем скоро он умрет. Как только душа покинет его тело, вы окажетесь внутри.

— То есть я украду его тело? — спросил я.

— Что вы, что вы, — мягко сказал Пурапура. — Вы просто поживете в нем некоторое время. Давайте думать позитивно.

— А какой он, этот Макото Кобаяси?

— Вы сразу поймете.

Мне хотелось узнать побольше, но Пурапура, будто устав объяснять, распахнул крылья, схватил меня за руку, и не успел я и слова сказать, как мы взлетели.

Внезапный толчок — и земля унеслась из-под моих ног. Со скоростью света мы помчались вниз. Нет, Пурапуре для этого крылья не нужны. Ангел ли он — или, может быть, демон? Меня охватила тревога, но вскоре яркий, разноцветный водоворот поглотил меня — и я потерял сознание.

1

В себя я пришел уже как Макото Кобаяси.

Дождь, похожий на туманную дымку, укрывал мое тело. Я лежал у дороги. Проходящие мимо люди бросали на меня взгляды и уходили, ускоряя шаг. В конце концов, у меня уже не было сил поднимать голову, и я лишь одним глазом смотрел в свинцовое небо.

Вот оно, настоящее тело. Только что совершенно голая душа оказалась укутана в него, как в теплое пальто. Кажется, оно лежало на футоне… нет, на кровати. Пахло лекарствами, значит, кровать, наверное, больничная. Точно. Ведь Макото хотел покончить с собой и сейчас находится в критическом состоянии…

М-м? Рядом кто-то всхлипывал.

Кто это?

Не успел я собраться с мыслями, как веки мои ненароком распахнулись сами.

И я встретился взглядом с какой-то всхлипывающей женщиной.

— Макото… — проговорила она как бы в забытьи.

И за этим последовал отчаянный крик:

— Макото?!

Все тени вокруг мигом повернулись ко мне. Действительно, я лежал в больничной палате: кровать окружали пугающего вида медицинские аппараты и приборы, за которыми мелькали медсестры в белых халатах.

«Да ладно?!» — прорычал чей-то бас, и белые тени нервно забегали по комнате.

— Макото!

Это воскликнул мужчина средних лет, который поддерживал женщину.

— Макото ожил!

Да. Позже я узнал, что десять минут назад у Макото Кобаяси диагностировали клиническую смерть. Душа Макото вознеслась на небо, а я вселился в его опустевшее тело и ни с того ни с сего открыл глаза. Все переполошились. Даже доктор воскликнул:

— Пульс… давление… Поверить не могу!

Как только подтвердилось, что Макото действительно ожил, радость мужчины и женщины перешла всякие границы. Я сразу понял, что это — родители Макото. Неудивительно, что они чуть с ума не сошли от ликования, когда их уже мертвый сын вдруг пришел в себя. Оба с нечленораздельными криками трепали мои щеки и волосы, гладили руки, душили в объятиях. Впрочем, хотя эти совершенно незнакомые люди зацеловали меня всего, неприятно от этого, как ни удивительно, не было. Тело Макото откликнулось на их порыв раньше, чем моя душа.

Но у Макото был еще один член семьи: мальчик в школьной форме, который, расправив плечи, стоял перед кроватью и злобно смотрел на меня налитыми кровью глазами. Среди восторженной толпы родителей, врачей и медсестер он один сохранял надменный вид. Потом я узнал, что это — Мицуру Кобаяси, старший брат Макото. Однако в тот момент я понятия не имел ни о Мицуру, ни о возрасте Макото и лишь мельком подумал, что это, наверное, брат.

Отец, как безумный, повторял:

— Макото с нами, Макото с нами!

Мать не выпускала меня из объятий.

Только брат молчал.

Вот при таких обстоятельствах, которые не очень способствовали беспристрастным наблюдениям, я и познакомился со своей гостевой семьей.

Жаль, конечно, что они не были ни особо богатыми, ни знаменитыми, хотя от этого вредного ангела многого ожидать и не приходилось. Про себя я порадовался уже тому, что, на первый взгляд, они хотя бы походили на нормальных людей. Ведь, открыв глаза, я вполне мог бы обнаружить себя в кругу восьми рыдающих мачо в красно-желтых полосатых боди. Нет уж, лучше простые люди!

Но стоило мне немного расслабиться, как сразу навалилась сонливость.

Похоже, тело Макото, только что пережившее клиническую смерть, еще не восстановило силы: я испытывал крайнюю слабость и почти не мог двигаться. В конце концов, без единого слова я погрузился в сон.

Так прошел мой дебют в роли Макото Кобаяси.

Еще некоторое время я ощущал себя слабым и мне все время хотелось спать. Хотя тело Макото шло на поправку так быстро, что главный врач чуть ли не плясал от радости, из-за прописанных трижды в день лекарств вялость и сонливость никак не проходили. К счастью, в больнице было совсем нечем заняться, поэтому я только и делал, что спал.

Три четверти дня я проводил во сне, а когда открывал глаза, то рядом видел либо лицо отца, либо лицо матери, либо спину Мицуру.