— Так, ладно, — сказал Джейкоб, когда Андреас припарковался в дальнем конце почти пустой стоянки. — Мы втроем пойдем и возьмем несколько комплектов неброской одежды для всех нас. Дом, ты остаешься здесь, с Ривой.

Я чуть высунулась с того места на заднем сиденье, где пряталась всю дорогу.

— Почему я не могу сама выбрать себе одежду? Это же я принесла деньги, которые вы собираетесь потратить.

Джейкоб повернулся и бросил на меня свирепый взгляд.

— В колледже твои волосы выделяться не будут, но здесь, в глуши? Мы вообще-то стараемся не привлекать к себе внимания — по крайней мере, мы четверо.

Я скорчила гримасу, но в его словах имелся смысл. Мой взгляд скользнул по Доминику, который сидел в среднем ряду, слева от моего места.

Мне не нужно было спрашивать, почему со мной оставался самый тихий из парней. Теперь, когда я увидела его при дневном свете, то поняла, что он горбится вовсе не из-за осанки.

У него были небольшие, но заметные бугорки в верхней части спины под плащом, который он пока ни разу не снимал. Неужели хранители проводили эксперименты, которые его изуродовали?

Я знала, что если спрошу об этом, то только еще больше всех разозлю. Но вполне логично, что они не хотели, чтобы его замечали на улице.

Парни открыли двери машины, и нас обдало потоком прохладного свежего воздуха. Стояла ранняя осень, и листья на некоторых деревьях, мимо которых мы промчались, уже окрасились в красные и оранжевые цвета из-за прохладной погоды.

Затем двери снова с грохотом захлопнулись, и мы с Домиником остались одни.

Я заерзала на своем сиденье, нервы сдавали от долгого изнеможения и нескончаемого дискомфорта. Я немного подремала в грузовике и здесь, на заднем сиденье, когда мы только нашли машину. Но этого недостаточно, чтобы компенсировать тот факт, что я была в бегах всю ночь и бо́льшую часть следующего дня.

А изнутри меня разъедал яд Джейкоба, вызывая легкую боль в суставах и приступы тошноты.

Каким же глупым был его план. Если на нас нападут… если мне понадобятся мои силы…

На мгновение я закрыла глаза, собираясь с мыслями. Паника ни к чему не приведет.

И последнее, чего я хотела — это снова вызвать то острое покалывание в груди.

Когда я почувствовала себя уверенно, то сосредоточилась на Доминике — на полоске его профиля, которую могла разглядеть под таким углом.

Как и всегда, он собрал свои волнистые, спадающие до плеч волосы в хвост. Каштановые пряди темнели на фоне его светло-коричневой кожи. За последние четыре года линия его челюсти стала немного шире, но в остальном он выглядел так же, как и тот скромный красивый парень, которого я когда-то знала.

Дом всегда был самым вдумчивым из нас шестерых: не торопился, рассматривал каждую деталь, тщательно формулировал свое мнение и ждал наших ответов. Он не стал бы делать поспешных выводов или впадать в праведный гнев.

Все остальные придумали для меня свои глупые прозвища, но он всегда называл меня по имени.

Я подняла ноги на сиденье перед собой и обхватила колени руками.

— Ты же понимаешь, что это все просто смешно, правда?

Он слегка повернул голову, но продолжал смотреть в сторону магазина, а не на меня.

— Покупать новую одежду? Но на твоей кровь.

Я наморщила нос при виде пятен, заметных даже на черной ткани, и попробовала еще раз.

— Нет. Относиться ко мне так, словно я в сговоре с хранителями. Ты-то хоть понимаешь, что я бы никогда вас не подставила?

Немного помолчав, он ответил:

— Не думаю, что нам стоит об этом говорить.

— Мне просто нужно знать, что хоть кто-то не сошел с ума окончательно. Мы одной крови. Я…

Доминик повернулся, чтобы встретиться со мной взглядом, и резкость его движений заставила меня замолчать. Его карие глаза были не такими холодными, как у Джейкоба, но в них я тоже не увидела дружелюбия.

— Ты ничего не понимаешь, — сказал он тихо, но отчетливо. — Даже не представляешь, чего мне стоит твое присутствие. Так что не говори мне, что я делаю недостаточно.

Мгновение спустя я видела лишь его затылок.

— Что ты имеешь в виду? Чего тебе это стоит?

Прежде, чем Доминик успел ответить — если он вообще собирался, — во внедорожник запрыгнули парни.

Джейкоб бросил мне пластиковый пакет.

— Переоденься.

Когда на следующее утро мы подъехали к кампусу колледжа, который выбрали ребята, то все выглядели вполне по-студенчески — по крайней мере, наша одежда. Я надела черную футболку, темно-серые брюки-карго с удивительно большим количеством карманов и темно-синюю толстовку с капюшоном, которым прикрыла свои серебристые волосы.

Парни взяли целую кучу разной одежды — от спортивных майки со штанами для Зиана до модной приталенной рубашки на пуговицах и слаксов для Джейкоба. Только Доминик остался в том, что на нем уже было надето.

Я подозревала, что в ближайшее время он и не собирался снимать этот плащ в моем присутствии. Возможно, он никогда ни перед кем его не снимал.

Но, судя по моему ограниченному и, откровенно говоря, в основном вымышленному опыту студенческой жизни, он все равно мог неплохо вписаться в образ какого-нибудь панка.

Мы ехали по улице, вдоль которой выстроились узкие трехэтажные коттеджи, расположенные по два на участке. Зиан прибыл туда раньше нас и использовал свое зрение, чтобы найти здание, в котором никто не жил.

Семестр шел уже пару недель, так что мы надеялись, что за время нашего самовольного захвата никто не попытается въехать в коттедж.

Джейкоб припарковал внедорожник у входа, и мы выбрались наружу. Зиан задержался у двери машины, чтобы идти к коттеджу следом за мной, как будто я нуждалась в конвое.

Я осмотрелась, и меня охватило беспокойство. Повсюду сновали студенты, они гуляли и тусовались у своих коттеджей.

Меня не окружало такое количество людей со времени моего последнего боя в клетке. Я вообще уже больше четырех лет не оказывалась среди нормальных людей — людей, которые ожидали, что я тоже буду нормальной.

Не помогало и то, что за ночь легкое недомогание превратилось в тошноту, от которой у меня сводило желудок. Мне удалось проглотить всего несколько кусочков завтрака из фастфуда, который мы взяли на заправке, и то я жалела об этом всю оставшуюся дорогу.

По шее стекали струйки пота, и мне все больше казалось, что моя кожа покрыта липкой пленкой. Мне приходилось с усилием напрягать мышцы ног, чтобы удостовериться, что я не шатаюсь из сторону в сторону.

Но я не собиралась жаловаться. Я не хотела давать Джейкобу еще одну возможность обвинить меня в попытке избавиться от его меры предосторожности.

Как и планировалось, Джейкоб подошел к двери первым. Он поднес фальшивый ключ к замку, но мы знали, что он собирался отпереть его с помощью своих способностей.

У двери коттеджа, расположенного через проулок от нас, тусовались две девушки. Одна из них — высокая, рыжеволосая, с рассыпанными по высоким скулам веснушками — посмотрела на нас через дорожку и улыбнулась.

— Эй! Новые соседи?

— Ага, — сказал Андреас нарочито теплым тоном — дружелюбным, но не слишком восторженным. — Мы немного опоздали, но что поделаешь?

— Это место просто класс. Намного лучше, чем обычные общежития. Кстати, меня зовут Брук. Дайте мне знать, если понадобится помощь.

— Обязательно.

Джейкоб быстро ей кивнул. Соседка обвела нас всех взглядом, но на мне задержалась на секунду дольше. Она нахмурила брови.

Неужели мы все-таки выглядели странно? Может быть, она решила, что для девушки ненормально жить с четырьмя парнями? Или в нас было что-то такое, отчего сразу стало ясно: нам здесь не место?

Прежде чем я успела всерьез об этом задуматься, Зиан подтолкнул меня внутрь следом за остальными.

В коттедже стояла простая березовая мебель и диван, обтянутый какой-то джинсовой тканью. Мы оказались в гостиной, объединенной с небольшой столовой и кухней сбоку.

— Здесь должно быть четыре спальни, — сказал Андреас. — Две на втором этаже и две на третьем. Я могу занять диван.

Значит, у меня будет собственное пространство? Повезло.

Я сделала шаг к лестнице, мечтая скорее занять любую из кроватей и рухнуть на нее. Но моя концентрация ослабла, в ногах появилась слабость.

Я споткнулась и ударилась бедром о журнальный столик, но удержалась на ногах. Когда я снова выпрямилась, ноги дрожали. Комок тошноты превратился в булыжник.

Возможно, перед тем как ложиться в кровать, стоило зайти в ванную.

Парни наблюдали за мной, притихнув. Джейкоб махнул рукой в сторону Доминика:

— Я думаю, ей нужна первая доза исцеления. Но не долечивай ее до конца.

Доминик кивнул и подошел ко мне. Я попыталась поймать его взгляд, найти в его глазах хоть какой-то намек на понимание или подсказку о том, что он имел в виду в машине, но он положил руку мне на предплечье и теперь смотрел только на него.

По моему телу, рассеивая тошноту и липкость, разлилось мягкое тепло. Мышцы расслабились — теперь я могла устоять на ногах без целенаправленной концентрации.

Сохранялась небольшая тошнота, и мне по-прежнему было не по себе, однако состояние явно улучшилось. Достаточно, чтобы от продолжающегося прикосновения Доминика мою кожу обдало жаром. Когда он отошел, я почувствовала пустоту.