— Мы нашли сосуд её души. — Суиз кивнул куда-то себе за спину. — Мишем возвращался назад в Фено по поручению Кровавого мага. Он должен был выполнить здесь кое-что и забрать Уинслиан с собой. Наверняка ему нужен Боул для каких-то своих чудовищных экспериментов.
Объяснение великого композитора немного поколебало убеждённость Ринч в собственной правоте. Но она не спешила совсем отказываться от твёрдой позиции — проверить сказанное коллегой. Могло статься так, что он сам себя обманывает и её за компанию.
— Где сосуд Уини?
— О, мне нравится ваш подход! — композитор подскочил с места и отправился к тумбе в углу комнаты. Там стояла целая ватага глиняных продолговатых изделий, похожих на песочные часы. — Вот она, подписана сверху, как удобно в самом деле.
Чудовищные слова Суиза заставили Ринч поморщиться. Ведь речь шла о стольких жизнях, заключённых в тюрьму-заклинание. Она мало что знала об этом, но успела наслушаться от отца баек про то, что те, чью душу захватывают, испытывают фантомные боли памяти, иными словами, переживают смерть каждый день заново. Снова и снова. Они бродят по лабиринтам сознания без возможности выхода наружу, пока кто-то из доброжелателей или, наоборот, недругов, не превратит их в куклу — жалкое подобие реальной жизни. Потому что воля последней подчинялась своему создателю. Но Вианон была другой.
Зора поморщилась, припоминая их общение. Вианон обладала собственной волей, как кукольница и кукла в одном лице.
Как такое возможно? Как она это сделала и какой ценой?
Эти и многие другие вопросы не в первый и не во второй раз посещали бывшую начальницу ГУП, но не находили ответа. А спрашивать у кого-то ещё, не раскрывая конфиденциальной информации, Ринч не могла. Не имела права. Другое дело, если бы это был коллега…
— Как такое возможно?.. — начала было она.
— Что? — удивился композитор. — Душа Уини здесь, а значит, кто-то провёл ритуал захвата её души. А уже затем скинул мёртвое тело с лестницы в лабораторном корпусе ФУПА. Всё логично. Я бы даже сказал, ужасающе логично. Я и сам не нашёл иной причины её смерти, потому что на теле не видел лилового синяка. Значит, ритуал не был проведён наспех, её не пили. Только пентаграмма на полу и жертвоприношение.
— Но она должна была бы лежать неподвижно.
— Её могли усыпить.
— Да, только если так… — призадумалась Зора. — Или удар по голове?
— Не уверен. Но не вижу смысла и дальше гадать. Скоро мы и сами всё выясним, когда я её пробужу.
— Как? Вы хотите сделать из неё куклу? Без её ведома?
Быстрый взгляд Суиза, и Флопси подошла к Зоре и подхватила сильную женщину под руку и без особых усилий подняла со стула.
— Мне кажется, вам пора.
Недвусмысленный намёк был правильно понят полицейской. Они будут проводить ритуал, и плевать они хотели на какие-то там законы и правила. Эта парочка всем своим существованием словно бросала вызов системе, будто насмехалась над окружающим миром, потому что знала такое, что было неведомо остальным.
Дрожь пробежала по телу, когда она припомнила о Гризельде и её пустом взгляде. Эта бедная в сущности женщина всегда выражала у Зоры лишь жалость, потому что напоминала ходячий труп, зацикленный на одних лишь экспериментах и опытах, проблемах с этим связанных и внутренних противоречиях. И ничем более. Она мало ела, часто хворала, но даже с температурой заявлялась на работу и тянула до тех пор, пока не валилась с ног от усталости и изнеможения.
Но так было не всегда. Зора возненавидела эту женщину, едва повстречалась с результатом действий её мужа. Потому что она отчётливо осознала — все те эксперименты, которыми занималась Гризельда, так или иначе связаны со множеством смертей. А это претило Ринч и вызывало жгучее отвращение.
— Вы хотите поучаствовать? — Суиз неправильно расценил молчаливое непротивление начальницы ГУП.
— Я могу понаблюдать?
Зора решила, если не может остановить происходящее, хотя бы хочет знать в деталях, как и что произойдёт далее. Позже, много позже она напишет рапорт и увольнительное заявление, если окажется, что её халатность приведёт к непоправимым последствиям. А сейчас у неё не было сил бороться с убеждениями опасного во всех смыслах человека.
И человека ли?
Странный цвет кожи… мертвенно-бледный не первый раз вызвал в ней жгучее желание замерить температуру его тела, чтобы убедиться наверняка, что перед ней стоит настоящий живой труп, но без признаков разложения.
— Для начала нужно найти подходящее тело куклы, — Суиз призадумался, — но сейчас я бы сделал кое-что другое.
— Что?
— Я бы хотел прочитать ваши воспоминания о Донахью и Гризельде. У меня к ней старый должок. А первого мы будем разыскивать параллельно расследованию.
— Подождите, но вы меня выпроваживали, — Ринч немного растерялась.
— Процесс одушевления куклы — не такой быстрый, как кажется. У нас есть сосуд. Я могу пожертвовать часть моей силы, чтобы прикрепить её душу к телу куклы, но самого тела нет. Как видите. Его нужно будет изготовить. И желательно не слишком тяжёлое. О, тут потребуется целое искусство и опытная рука мастера, я вас уверяю. Знаю одного, но вам не расскажу.
— Так вы меня выпроваживали просто так?
— Я хотел поработать над партитурой, которую получил, вдохновляясь общением с психопатом. Это мой способ освободить нервную систему от той гнусной гадости, которую я услышал из его уст. Тем более, мне нужно структурировать информацию по увиденному и написать запрос-ориентировку, чтобы разослать его в психлечебницы. А для этого требуется определить временной интервал возможного поступления обритого пациента.
— Мне. — Ринч загорелась желанием участвовать. — Можно мне этим заняться?
— Только когда я определюсь со сроками возможных событий. Потому что разброс в год — слишком большой интервал, вы не находите?
Начальница согласно кивнула.
— В таком случае вы позволите мне прочитать вашу память, чтобы сличить информацию из разных источников и прийти к определённым выводам? Исключить шанс ошибки с определённой долей вероятности…
— Я боюсь, как бы вы не натворили дел с моей памятью.
Новая жертва эксперимента не спешила соглашаться.
— О, я вас уверяю. Я буду осторожен, и от взаимного проникновения воспоминаний друг в друга есть неплохое средство под названием барьер Коуфера. Я его применяю всегда, когда ныряю в чужую душу, особенно таких отъявленных безумцев как Мишем Эдинхоббер.
Ринч недовольно сморщилась, но не отказала сразу, она ещё раз взвесила все «за» и «против» и только тогда поставила условия:
— Я не позволяю вам читать память о моих тайных информаторах, и, кроме того, обещайте, что вы не выкинете меня из расследований по правонарушениям Фиджеральда Боула и из дела Гризельды, которое ей шьёте.
— Второе обещать не могу. Ведь это наши с ней разборки и вам сюда совать нос не советую. Потому что потерянные пальцы покажутся вам цветочками среди бесконечной ягодной поляны. Она — совершенно другой уровень. Представьте себе человека, обладающего знаниями одного гримуара. Представили?
— Допустим, — кивнула Ринч.
— Так вот у неё на руках сейчас есть гримуар лиходеев, помимо того она читала лекции по гримуару Парацельса, который успела изучить в оригинале до его исчезновения, книги Агрипппы и Авицены тоже. Последние две сейчас заперты в подземных этажах столичной имперской библиотеки. Это ни для кого не секрет. Однако вместе с тем никто доподлинно не знает расположение самой библиотеки. Но важно другое, градоначальница Фено — бывшая жена Кровавого мага, не так ли? А они на пару ставили опыты и записывали результаты исследований, которые вошли в гримуар, названный кровавым. Филипп Даош Фено — безумец, создатель сразу двух книг с запрещёнными знаниями. А Гризельда его соавтор.
— И вы поэтому хотите её арестовать? — Зора позволила себе уточнить у бесценного источника информации. Сущность детектива взяла верх над страхом и ненужным благоговением.
— Она предположительно была той, кто меня убил, — пожал плечами собеседник. — Утверждать со всей уверенностью не могу, но косвенные улики указывают в её сторону.
Конец ознакомительного фрагмента
