Не думала плохо и по приземлении в Первом Огне, едва мы вдвоём пересекли озеро Клаа верхом на змеекрыле и очутились в Предгорье, в самом начале хребта.
Руки мои совсем заледенели, кожа щёк покалывала, губы потрескались, но я и не думала жаловаться на мороз, который всегда лютует в этих землях. Однажды я чуть не околела, истекая кровью. И Фири меня спасла тогда, выходила. Никогда не забуду её необъяснимой доброты.
— Сейчас-сейчас, дом недалеко, — подбодрил меня сир Элиас. Он потёр мои плечи, согревая. — Давер, накорми змеекрыла лорда Барне и позволь отдохнуть. Он сам найдёт дорогу домой, как оклемается.
— Кха-а-а!
Крылатое животное с длинной змеиной шеей разинуло зубастую пасть, больше похожую на острый клюв, но не нападало.
— Это он так зевает, — пояснил рыцарь.
А его собеседник, тучный мужчина средних лет, согласно кивнул и улыбнулся в бороду.
— Пойдём, — позвал меня супруг. Я послушно последовала за ним.
Реакция прохожих — вот что удивило в первую очередь.
— Кто это такая?
— А она смелая, если думает ослушаться…
И тому подобное неслось нам вслед. Я не спешила верить всему, что слышала, и тем более расстраиваться. Жиром Вифрин и сам неплохо проходился по мне неласковыми словечками, когда у него было скверное настроение, а это бывало частенько. Особенно в последнее время.
Прогнала прочь непрошеные воспоминания и посмотрела по сторонам.
Домики деревянные, с массивными каменными основаниями. Крыши покрыты черепицей из обожжённой глины, промазанной чёрной смолой.
Мы остановились у пятого по счёту от поворота после моста через горную, ныне оголившую каменное дно речушку-ручеёк.
Лестница из десяти ступенек вела к узкой деревянной двери. Сир Элиас достал ключ и принялся возиться с входным замком. Заодно пощупал сверху рычажок, чтобы снять внутреннюю щеколду. Знаю о таком. Полезешь не туда — можешь остаться без пальца.
Дверь открылась с хрустом и скрипом.
Снежный рыцарь вошёл первый.
— Вовремя мы вернулись.
Супруг махнул рукой куда-то вперёд, наверняка предлагая заняться делом — развести огонь, а сам взялся за огниво и рожковые свечи. Зажёг две и вдел их в металлические крепления на стенах. И одну в люстру на цепи.
Я оглядела комнату, открывшуюся взору позади маленьких квадратных сеней. Разуваться по такому холоду — не очень хорошая идея, но я на всякий случай спросила:
— Мне пройти в обуви?
— Да, разуваться только в спальне.
Согласно кивнула и наконец узрела сбоку нечто вроде печки. Так это не холл, а кухня? Или комната совмещена? Понять было сложно, но я позже со всем разберусь. Прошла и достала из стоящей внизу поленницы сучья и небольшое брёвнышко. Взяла кочергу, висящую на крючке рядом, и отодвинула в сторону совсем остывшую золу и старые головешки.
Надо будет почистить печь, чтобы меньше чадила. Но сейчас поскорее бы согреться.
— О-о-огниво, — попросила я, не найдя ничего похожего поблизости.
— Иду, — отозвался сир Элиас.
Не успела отойти, как вдруг оказалась в маленьком плену. Супруг склонился вниз и, приобнимая меня, пристроил у хвороста маленький кусочек соломы.
Чирк! И языки пламени заплясали на сушняке. С удовольствием подставила пальцы теплу, чувствуя неприятное покалывание на коже.
— Надо помазать жиром, чтобы не шелушилась, — услышала я тихий голос рыцаря.
Он по-прежнему стоял позади и обнимал, греясь у огня.
— Теплее, не правда ли?
Будто оправдался. А я замерла, не зная, как себя вести. Боялась оттолкнуть неуместными словами.
— Да…
Только и позволила себе тихонько согласиться. Ведь он прав. Так действительно теплее и приятнее — стоять и греться у занимающегося огонька.
Но вот следующие слова рыцаря навели меня на мысль об ошибке.
— Скажи, ты растопила печь, чтобы приготовить еду? Не устала?
— Я… А есть?
— Если устала, можем перекусить вяленым мясом, припасено несколько кусочков. И вроде бы сыр был. А уже завтра я пришлю к тебе местного парнишку, который может сбегать на рынок за покупками.
Не хотелось ему перечить, но мысль о сухомятке вызвала в моём животе одновременно голодный спазм и будто тяжесть.
— Я могла бы что-то приготовить.
Перевела взгляд и заметила притаившуюся в уголке на столе рыжую крупную тыкву.
— Я могу её запечь и, если есть мука, сделать лепёшки с семечками.
— Не нужно сейчас усердствовать.
Внутренне сжалась. Зря только предложила! А сир Элиас будто всё понял, повернул меня к себе и приподнял лицо. Заглянул прямо в глаза.
— Если ты желаешь, мы можем приготовить тыкву, но вот выпечка… Мне кажется, это будет слишком тяжело. Ты разве не устала?
Молча кивнула. И правда, он, наверное, голоден и совсем вымотался, а я предлагаю ему подождать целый час. Лучше сделаю тыквенный суп, под вяленое мясо должно получиться сытно.
— Тогда что мне делать?
— Я бы хотела узнать, где у вас ножи, ложки, кастрюли и есть ли в доме чистая вода?
— Воду принесу, колодец рядом. А ножи и ложки вот тут.
Супруг прошёл влево и приподнял края коричневой занавески, прикрывающей полочки широкого шкафа.
Не тратя больше драгоценного времени, я приступила к делу — аккуратно отряхнула руки, закатала рукава и откинула плащ за спину. Снять его совсем пока не могу, замёрзну, но хоть так.
Сир Элиас без лишних слов отправился за водой, прихватив с собой сразу два ведра. Тыква, связка лука, головка сыра, куски вяленого мяса, мешок муки и специи, и даже несколько яиц — я с удовольствием обнаружила припасы в разных уголках кухни-прихожей. А заодно углядела и камин на другой стороне домика с двумя дымоходами. Что ж, в больших домах подобное не редкость. И мне здесь уже нравилось.
Развела огонь в камине, чтобы обогреть другую часть дома. Выглянула в соседнюю комнату, где обнаружила лестницу справа вдоль стены, а под ней деревянный манекен для рыцарской брони. Слева располагался библиотечный закуток, диван и два кресла, накрытые шерстяными пледами.
Выглядело здорово и уютно. Не хватало лишь света и небольшой уборки.
Возвращение супруга застало меня врасплох. Я слишком зазевалась, оглядывая зал.
— Вода.
Я обернулась и смущённо вернулась к тыкве.
— Я могу завтра распорядиться всем этим по своему усмотрению? — обвела взглядом продукты на кухонном столе, возле окна. — Хочу накатать яичной лапши, если позволите. Я… не знаю, как у нас обстоят дела, сир.
— Хорошо, как посчитаешь нужным.
Супруг улыбнулся и снова подошёл ко мне.
— Я буду помогать тебе во всём, а ты чувствуй себя здесь хозяйкой.
Кивнула, пряча взгляд в его доспехах. Смотреть на его лицо было тяжело, невольно припоминала наш свадебный поцелуй.
— Что ж.
Он меня отпустил и отправился раздеваться — снимать доспехи. А я первым делом нашла миску и налила туда немного воды, сполоснула руки. В другой помыла тыкву и нож, затем приступила к готовке.
Четверть часа спустя мы уже кушали тыквенное пюре, приправленное солью.
— Можешь звать меня Элом. — Супруг быстро прикончил кусок вяленого мяса и свою порцию, прежде чем заговорить.
— Ещё?
Понятно было, как он голоден. Мне же самой хватило и половины. Поэтому остальное время я смотрела в тарелку, чтобы не переесть.
— Ты уже не голодна? — спросил меня сир Элиас. Точнее, Эл.
— Мне немного надо, — улыбнулась ему.
— Тогда ты не против, если я доем?
Охотно протянула ему тарелку и с удовольствием наблюдала за супругом. Оказывается, это очень приятно, когда поедают твою стряпню с таким удовольствием. Сразу вдруг захотелось сделать что-нибудь ещё.
— Ты можешь идти отдыхать, а я уберу.
Хорошее настроение вмиг улетучилось, и проснулось множество тревожащих вопросов. Во что мне переодеться, где спать и вообще, как дальше себя вести?
— Ах да, пойду займусь спальней.
Я поняла, на что он намекнул. Нужно развести огонь и прогреть комнату. Но не успела встать из-за стола, как рука супруга остановила меня, накрыв мою ладонь.
— Я не это имел в виду. Ты, наверное, устала и хочешь отдохнуть.
— Но мне нравится сидеть рядом с вами, — честно призналась я.
— Тогда подожди немного, поднимемся вместе, и я всё тебе покажу. Можешь пока взять мою одежду, а завтра я попрошу Рильзу помочь, она сейчас нянчится с внуком, поэтому не может хлопотать у меня по хозяйству.
— Понимаю.
Ему нужна хозяйка — и это немало обрадовало. Я наконец поняла, чем могу быть полезной и чего от меня ждут. Чего он от меня ждёт. Но оставался другой вопрос.
— Пожалуйста, — начала было я, но прервалась, не найдя слов.
— М-м-м?
Эл погладил мою руку, слушая внимательно, будто ловил каждое моё слово.
— Спите в кровати. Я… мне… так неудобно видеть, как вы на полу, а я…
Рыцарь в ответ усмехнулся.
Я сказала что-то смешное? Краска стыда залила щёки. Не надо было просить лишнего. Это же ведь его воля, его решение.
— Мы будем спать в кровати, — заверил меня Эл, едва помыл тарелки ложки и ножи в чаше для мытья и расставил посуду в шкафу рядом с печкой. — Идём.
Показалось ли, но взгляд рыцаря стал напряжённым, едва он протянул ко мне руку. Охотно взяла его под локоть, и снова очередное воспоминание вспышкой пронеслось перед глазами. Море, скованное льдами.