Трэйси на мгновение остановилась и вскинула голову:

— Что вы имеете в виду?

— Если вы пришли сюда не просто в качестве гостьи, а представляя интересы агентства «Каприз», то должны были предвидеть реакцию жен, с мужьями которых так легкомысленно танцуете. Если сегодня вы вызовете у своих потенциальных клиенток ревность, то завтра они объявят вам бойкот. И ваш триумф обернется поражением.

— Ловко вы все повернули, — пробормотала Трэйси.

— Такова жизнь, — скромно заметил незнакомец. — А для нас с вами, как я понимаю, главное — бизнес, не так ли? Впрочем, даже добившись больших успехов в качестве дизайнера, вы многое теряете, полностью посвятив свою жизнь работе!

Трэйси сверкнула глазами.

— Да, не стану отрицать: для меня это главное! И если вы, мистер Инкогнито, предлагаете мне довольствоваться ролью домохозяйки, живущей на содержании у мужа, то я без ваших советов обойдусь!

Незнакомец рассмеялся, и от звука его голоса у Трэйси почему-то неожиданно закружилась голова, так что она чуть не потеряла равновесие. Кавалер с готовностью подхватил ее.

Все нормально? — спросили его черные глаза.

Трэйси обнаружила, что они стоят, почти обнявшись. Было удивительно спокойно и уютно ощутить себя в надежных объятиях высокого, сильного, уверенного в себе мужчины.

Она поняла вдруг, что помимо его заразительного смеха и ослепительной улыбки существует еще одна причина ее странного волнения и учащенного сердцебиения. От белоснежной, накрахмаленной до хруста рубашки исходил еле уловимый аромат настоящего мужчины, не смешанный ни с какими лосьонами или дезодорантами — чистый запах сильного здорового тела с легкой примесью мыла.

Ей вдруг захотелось узнать, что произошло бы, если бы он повел ее в спальню. Сразу же сорвал бы платье, жадно целуя ее груди, или нежно ласкал до тех пор, пока она сама не разделась бы? И какие чувства она при этом испытала бы — страх, ощущение своей беззащитности или гордость и нетерпеливое желание идти до конца?..

— Трэйси!..

И вдруг перед глазами ее возникла картина: они одни на целом свете, в тиши и уединении, за тысячу миль отсюда, медленно раздевают друг друга, и ее бальное платье, нежно шурша, падает к ногам, а по телу пробегает сладостная судорога!..

— И все-таки я не ошибся, — услышала Трэйси голос незнакомца.

— В чем? — словно в тумане, откликнулась она.

— В том, что вы, дорогая, не только бизнес-леди. И коль скоро дизайнер мисс Слейтон ответила мне отказом, может быть, как женщина, она окажется не столь несговорчивой?

— Не понимаю…

И вдруг Трэйси осознала, что музыка давно смолкла и она стоит в обнимку с мужчиной, который на протяжении нескольких минут их короткого знакомства только и делает, что насмехается над нею…

— Да как вы смеете! — возмутилась она, вырываясь из его рук.

В этот момент снова заиграла музыка, и ей пришлось пробираться между танцующими парами, слыша раскатистый хрипловатый смех своего мучителя.

Вечер был безнадежно испорчен, несмотря на то, что Трэйси без конца выслушивала комплименты по поводу своей работы и получала заверения в том, что многие из гостей при случае непременно воспользуются услугами ее агентства… На самом деле она была недовольна собой, потому что претенциозность и роскошь дома Чиверсов внушала ей лишь отвращение.

А незнакомец… Он так и не раскрыл свое инкогнито, а спрашивать сама Трэйси не стала бы даже под страхом смерти. Он говорил о ревнивых женах… и если хотел поддеть ее, то своей цели добился. Она уже так давно видела в мужчинах только клиентов или деловых партнеров, что могла позабыть о чем-то важном, в частности о том, что у них есть жены…

Мысли эти расстроили Трэйси настолько, что она не приняла больше ни одного приглашения к танцу и уклонялась от любого общения с женатыми мужчинами, каковые составляли на вечере абсолютное большинство. А единственный холостяк, имени которого она не знала, оживленно беседовал с Чиверсами и даже не смотрел в ее сторону.

Она сидела на парчовом диванчике с коктейлем в руке, когда голос Мэрилин Брайд заставил ее вздрогнуть.

— Что такое, мисс Слейтон, вы больше не танцуете?

О Мэрилин Трэйси знала лишь то, что она родом из богатой семьи, замужем за преуспевающим маклером и вращается в высших кругах общества. Девушка вспомнила, что одним из ее кавалеров был муж этой женщины, и совсем упала духом.

— А, миссис Брайд! — проговорила она. — Добрый вечер!.. Как видите, отдыхаю.

— Не станете возражать, если я присоединюсь к вам?

— Разумеется, нет! — ответила Трэйси и чуть подвинулась.

— Вы можете гордиться собой, — с очаровательной улыбкой сказала Мэрилин.

— То есть?

— Вы так молоды, а уже пользуетесь таким успехом! — пояснила ее собеседница, кивая на толпу гостей. — Чарльз и Анна в полном восторге от вашей работы, и я полностью разделяю их восхищение.

— Спасибо! — с постной улыбкой ответила девушка.

— Жаль, что вы не смогли принять заказ моего брата. Он только что сказал мне об этом. Впрочем, после того как он своими глазами увидел вашу работу, ему, вероятно, все стало понятно. Говорят, за эти несколько часов уже шесть человек обратились к вам с просьбой оформить их дома?

— Пять, — вздохнула Трэйси. — Мы договорились, что вернемся к этому вопросу примерно через три месяца, когда агентство выполнит текущие заказы… А я и не знала, что у вас есть брат.

— Ну, конечно… Да, вот и он — легок на помине!

Девушка подняла глаза… и окаменела.

— Так это ваш брат?

— А разве он вам не представился? — удивилась Мэрилин. — Я же своими глазами видела, как вы танцевали с ним!

— Меня лишили такой привилегии, милая! — благодушно пояснил экс-кавалер Трэйси, усаживаясь в кресло напротив. — Мисс Слейтон подтвердит, что дело обстояло именно так.

Трэйси опустила глаза, нервно перебирая пальцами бусы.

— Так вы из семейства Брайдов? — спросила она и тут же разозлилась сама на себя. — Что-то я не припомню…

— Ну что вы, милочка, он же мой брат, а не брат моего мужа! — со смешком заметила Мэрилин. — Впрочем, вы могли и не знать моей девичьей фамилии. Прошу любить и жаловать: Маркус Макларен!

Трэйси так и застыла с открытым ртом.

— Маркус Дж. Макларен? — хрипловато переспросила она и облизала пересохшие губы.

Тот галантно кивнул, и в глазах его заискрилось неприкрытое веселье.

— Так это вы? — пробормотала девушка. — Забавно!

— Что вы имеете в виду? — спросил Маркус Макларен и, насторожившись, переглянулся с сестрой.

— Как бы вам сказать… — попыталась выкрутиться Трэйси. — Я почему-то решила, что вы… несколько старше…

— А почему, если не секрет?

— Стиль вашего письма… И эти инициалы… — совершенно запутавшись, она беспомощно замолкла.

— Так вот почему я получил отказ? — расхохотался Маркус Дж. Макларен, и в глазах его сверкнуло озорство. — Старики, судя по всему, вас не интересуют? Что ж, смею заверить, что я не так уж стар, хотя некоторые считают, что я уже одной ногой стою в могиле. — Он с иронией взглянул на сестру. — А второй инициал я использую исключительно по той причине, что деда моего тоже звали Маркус Макларен. Что касается стиля письма, то этому есть свое объяснение. Айрис Шелби служит уже второму поколению Макларенов и стала членом нашего семейства. Хотя ей уже больше семидесяти, но, когда я приезжаю в Ковентри, она всегда берет на себя обязанности моего секретаря. Предложить отправиться на заслуженный отдых означало бы смертельно оскорбить старушку, всю свою жизнь посвятившую Макларенам. Но я уже не раз сталкивался с ситуацией, когда старомодный стиль ее посланий отпугивал адресатов. Вероятно, мисс Слейтон приняла меня за древнего старика. Представляешь, Мэрилин?

— Глупости, — торопливо вмешалась та. — Разумеется, дело не в твоем возрасте, а в том, что Трэйси слишком загружена работой, не так ли?

— Разумеется, — ответил за девушку Маркус. — Впрочем, у нас теперь есть прекрасная возможность все выяснить. Мы теперь знакомы лично, и миссис Слейтон может принять мое предложение о сотрудничестве.

И он бесцеремонным взглядом окинул ее обнаженные плечи, осиную талию и стройные ноги… Трэйси словно жаром опалило. Она вспомнила, как стояла в кольце его рук, упиваясь ощущением близости и…

Пора было положить конец этому наваждению. Она решительно встала, с царственной небрежностью поправила волосы, легонько провела по складкам платья и, чуть повернув голову, холодно сообщила:

— Прошу простить, мистер Макларен, но я выбираю клиентов, руководствуясь исключительно деловыми соображениями и никакими другими. Я не стану вступать в какие-либо отношения с человеком, который, не представившись, всячески потешается надо мной, а затем требует, чтобы я ради него изменила свои планы. Прощайте, мистер Маркус Дж. Макларен! Не могу сказать, что была рада с вами познакомиться.

И она вышла из зала с высоко поднятой головой, сверкая зелеными, как два изумруда, глазами.

— Даже не знаю, что меня так разозлило. Впрочем, я и сейчас ни о чем не сожалею! — сказала Трэйси в завершение рассказа.

— А есть о чем? — осторожно поинтересовалась Дженис.

Было утро следующего дня, и они сидели за рабочими столами в офисе.

— Как тебе сказать?.. Когда я пробиралась к выходу, то поняла вдруг, что наш разговор слышали многие из гостей. Они расступились передо мной, будто я какая-нибудь прокаженная…

— И тогда ты пожалела о своем поступке?

— В тот момент — да, — скривила губы Трэйси. — Но я была так возмущена, что все равно бы ушла.

— Надеюсь, ты все же попрощалась с хозяевами и поблагодарила их за приглашение?

— Нет. Зато сегодня утром я послала Чиверсам букет цветов и записку с извинениями за свое вчерашнее поведение.

— Будем надеяться, что все обойдется.

— А что еще нам остается… Кстати, этот наглец Макларен прямым текстом заявил, что интерьер дома кажется ему излишне пышным и аляповатым.

— Если не ошибаюсь, ты сама об этом постоянно твердишь и утешаешь себя только тем, что клиент всегда прав.

— Кажется, не всегда, — горестно вздохнула Трэйси и огляделась, словно ища поддержки в привычной атмосфере своего кабинета.

Офис дизайнерского агентства «Каприз» состоял из крохотного демонстрационного зала, выходившего окнами на улицу, и двух кабинетов позади него. На этот раз, а Трэйси меняла экспозицию каждый месяц, в зале был воспроизведен интерьер комнаты для отдыха с уютным креслом, обитым синим ситцем, в которое так и хотелось погрузиться. Рядом стоял антикварный письменный стол с витыми ножками и множеством выдвижных ящичков и на нем — хрустальная ваза с букетом живых ирисов.

Трэйси залюбовалась своей работой, и на душе у нее полегчало.

В ее кабинете, оклеенном плотными золотистыми обоями, висели нежно-зеленые шторы, а на полу лежал толстый ковер. Здесь стоял громадный антикварный письменный стол и резные стулья с зеленой бархатной обивкой, а стены украшали прелестные эстампы в позолоченных рамах.

— Я навела о Макларене кое-какие справки, — сказала Дженис, пристально глядя на Трэйси и протягивая ей чашечку дымящегося кофе.

— Слышать о нем ничего не желаю!

— Как скажешь!.. Кстати, мне кажется, что обои для дома Стрэнджеров дешевле купить в другом месте…

— В другом месте? Ладно, выкладывай, что ты там накопала! — вздохнула девушка.

Дженис улыбнулась и сообщила:

— У этих Макларенов есть доля буквально в каждом, даже самом маленьком деле. Назову основное: сеть розничных магазинов, фирма, занимающаяся грузовыми перевозками, флотилия рыболовецких траулеров, чартерная пароходная компания, отели…

— Отлично, можешь не продолжать, — остановила помощницу Трэйси, поморщившись.

— Несколько лет тому назад старший из ныне здравствующих представителей семейства Патрик Макларен передал бразды правления сыну…

— Маркусу Дж. Макларену.

— Совершенно верно. Кстати, «Дж.» — означает Джулиус. Так звали основателя династии, выходца из Эдинбурга.

— И что, наследник империи не оказался паршивой овцой в стаде, не провалил дело и даже не промотал капитал на всякие глупости — женщин, например?

— Не провалил и не промотал. — Дженис невозмутимо точила карандаш: — Насчет женщин ничего сказать не могу, известно лишь, что в свои тридцать пять он все еще не женат. Напротив, за то время, что он руководит семейной империей, Макларен-младший основательно расширил и упрочил ее могущество.

— И как же так получилось, что мы никогда не слышали об этом финансовом воротиле?

Дженис пожала плечами.

— Во-первых, он не афиширует свою личную жизнь. Во-вторых, проживает то ли в Сиднее, то ли в Брисбене, а здесь бывает преимущественно в гостях у сестры Мэрилин. Ее муж — Алекс Брайд… впрочем, ты его знаешь.

— Как не знать, если вчера я с ним танцевала!

— Так вот, по слухам, семейная жизнь у бедняжки Мэрилин не заладилась, и ее муж регулярно ударяется в загулы и уходит из дома.

Трэйси заметно помрачнела.

— А как обстоит дело сейчас? Они пришли отдельно друг от друга, держались порознь, — припоминала она. — А еще мне показалось, что он положил на меня глаз, но потом, заметив жену и Маркуса, спешно ретировался из зала… Кстати, откуда тебе все это известно, Дженис, если Макларен и в самом деле скрывает от посторонних свою личную жизнь?

— Элементарно, дорогая! Моя подружка работает в утренней газете. Она в курсе всех слухов и на каждого, кто может представлять интерес для прессы, держит досье.

— Было бы лучше, если бы ты сообщила все это до того, как я попала на этот бал.

— Кто мог предположить, что вы с ним столкнетесь? — резонно заметила Дженис. — А потом, ты же не любишь сплетни. Разве не так?

— В таком случае, зачем ты наводила о нем дополнительные справки?

— На всякий случай. — Дженис принялась за второй карандаш. — Как-никак, за пять лет это первый крупный клиент, которому мы отказали.

Трэйси вдруг ухмыльнулась и процитировала:

— «Надутый шотландец преклонных лет, уверенный, что клетчатый плед, берет и шотландская юбка — высшее достижение цивилизации»… Это называется — попасть пальцем в небо! Ты, разумеется, права, и, теряя этот заказ, мы несем убытки, но… У меня есть более чем веские причины не иметь дел с Маркусом Джулиусом Маклареном! Я так решила — и точка!

— Даже если я сообщу вам, что терпеть не могу пледов? — раздался веселый голос.

2

Он стоял на пороге кабинета, явно забавляясь ошеломленным выражением на лицах обеих женщин.

— Утро доброе! — Он чуть поклонился и протянул руку Дженис. — Разрешите представиться: Маркус Джулиус Макларен! Пользуясь случаем, сразу же прошу извинения за свою секретаршу, усилиями которой я предстал перед вами надутым стариком, ретроградом и так далее, и тому подобное…

— Очень приятно. Меня зовут миссис Уайт. — Дженис, чуть покраснев, пожала его руку.

— Вы… вы подслушивали! — вырвался у Трэйси негодующий возглас.

— Я стоял на пороге и ждал, когда же вы меня заметите…

— Сегодня суббота, и агентство закрыто для посетителей. — Ледяной тон Трэйси мог заморозить кого угодно.

— Тогда было бы нелишне вывесить табличку «Закрыто» и запереть дверь, — скромно заметил он.

— Я, кажется, запирала ее за собой… — Дженис помедлила и вопросительно посмотрела на подругу.

— Ну, хорошо! Это я забыла задвинуть щеколду! — воинственно объявила та. — Но врываться!..

— А не сварить ли мне кофе? — вмешалась в разговор Дженис и жестом предложила Макларену занять ее стул. — Он будет готов буквально через минуту, — заверила она и выскользнула из кабинета.

— Милейшей души человек! — покачал головой тот, непринужденно усаживаясь и пристальным взглядом окидывая хозяйку кабинета.

Сегодня утром она выглядела еще моложе и свежее, чем вчера: непокорная грива закручена в аккуратные косы-корзиночки, рыжая челка доходит до бровей. Правда, при более внимательном взгляде можно было различить залегшие под глазами тени, зато упрямый носик не утратил ни грана своего обычного высокомерия. Одета Трэйси была предельно просто — в прелестное зеленое платьице с узором из белых маргариток и туфельки на низких каблуках.

Прерывая затянувшуюся паузу, девушка снова повторила:

— Сегодня суббота… — И добавила: — Не приемный день, понимаете ли…

— Да, конечно, — немедленно откликнулся Макларен. — Я тоже об этом подумал, потому и одет несколько небрежно. Надеюсь, вы меня за это простите?

Трэйси искоса взглянула на посетителя. Темно-синие брюки и желтая тенниска с синим воротничком, несмотря на внешнюю простоту, явно были из дорогих и только подчеркивали его атлетическую фигуру. Черные длинные волосы аккуратно причесаны, лицо — свежевыбрито.

Она вдруг осознала, что он внимательно наблюдает за ней, и поспешила сказать:

— Говоря про выходной, я имела в виду, что мне остается совершенно непонятной цель вашего визита, мистер Макларен!

— Неужели? — Он, казалось, веселился от души.

— Прекратите! — Трэйси начинала злиться.

— А разве не вы сами начали? — приподнял он брови.

— Хорошо, если вам так угодно, я закончу. Возможно, вчера вечером я недостаточно ясно выразилась, поэтому повторяю еще раз: никогда и ни при каких обстоятельствах я не намерена заниматься вашим загородным домом!

— Лишь потому, что я старик, шотландец и так далее? — усмехнулся Макларен. — Но мы уже выяснили, что я ни то, ни другое и ни третье. А также не скряга и не навязываю свое мнение людям, которые лучше разбираются в том или ином деле.

— Все гораздо проще, — с трудом удерживая закипавшую ярость, возразила Трэйси. — Я занята настолько, что с трудом представляю, как справлюсь с уже полученными заказами. — Она с облегчением увидела, как вместе с ароматом свежесваренного кофе в кабинет вплывает ее подруга. — Миссис Уайт может подтвердить мои слова. Мы ведь завалены заявками, не правда ли, Дженис? — со значением глядя на нее, спросила девушка.

— О да, мистер Макларен, это и в самом деле так, — подтвердила та, водружая на стол поднос. — Правда, если очень постараться и расписать наши дела с точностью до часа, то, возможно, нам удалось бы выкроить время для отделки вашего дома. Приятного аппетита, а я, если вы не возражаете, займусь демонстрационным залом.

Трэйси возмущенно посмотрела ей вслед.

— Позвольте налить вам кофе? — нарушил тишину Маркус Макларен. — С молоком?

Трэйси перевела взгляд на него и, обнаружив, что собеседник с трудом сдерживает улыбку, вскипела:

— Между прочим, мистер Макларен, здесь распоряжаюсь я!

— Тем удивительнее, что вам приходится убеждать меня в этом, — заметил он, наливая в чашку молоко. — Вы как предпочитаете — с сахаром или без?.. Говорят, будто вы — настоящая деловая женщина, жестокая, решительная, прагматичная!

— Не будь это так, другой бизнесмен, глава могущественного финансового клана, не сидел бы в этом кабинете и не тратил свое драгоценное время на разговоры со мной! — парировала Трэйси.

— О том, почему я здесь, можно долго дискутировать, но раз уж вы непременно желаете перевести разговор на дела… — Он снова уселся за стол, задумчиво помешивая кофе. — В общем, я предлагаю вам еще раз все взвесить.

— Я уже сделала это и дала вам ответ — категорическое «нет».

— Не спешите. Вы сами говорили, что кое-что теряете, отказываясь от моего предложения… Так вот, вы действительно рискуете потерять, и не кое-что, а все!