Эва Киншоу

Молния над океаном

В жизни Симоны Шарне настал момент, когда она окончательно поняла, что ее удел одиночество. Что толку с того, что у нее великолепная фигура и прозрачные, как майское утреннее небо, синие глаза? Что толку с того, что она готова дарить всю неистовую нежность души и тела тому, кто в ней нуждается? Она прекрасно понимает, что в мире много девушек красивее и умнее ее. Тем более что мистер Джефри Лаубер уже успел ее в этом крепко убедить. Но случилось непредвиденное. В тот момент, когда она устала и смирилась, судьба сама стала ломиться в ее замкнутый мир, чуть ли не срывая с петель двери ее дома. Странный, загадочный человек Бенджамин Генри Рок проник в ее жизнь и заставил проснуться для любви.

1

Симона Шарне только закончила принимать душ, как в дверь позвонили. Схватив полотенце, она наскоро обтерлась и, путаясь в рукавах, влезла в домашний халат.

Звонок раздался вновь, и она побежала вниз по лестнице. В это время нетерпеливый гость яростно забарабанил в дверь. Поскользнувшись на последней ступеньке, Симона чертыхнулась сквозь зубы, добежала, повернула дверную ручку и, запыхавшись, спросила:

— В чем дело?

На пороге стоял высокий незнакомец с двумя дорожными сумками в руках.

Симона недоуменно уставилась на него. Тем временем этот атлет в потертых джинсах, клетчатой ковбойке и пыльных ботинках армейского образца и сам был явно обескуражен ее появлением.

— Кто вы такая? — спросил он решительно. Стряхнув с себя оцепенение, она недружелюбно ответила:

— Отличное воспитание! Вы никогда не здороваетесь? И если не знаете, кто я такая, то что же тогда вы делаете у дверей моего дома? Напротив, это я, как мне кажется, должна спросить, кто вы такой.

Карие глаза мужчины обежали Симону с головы до ног.

— Бенджамин Рок, фотограф! — представился он. — Здравствуйте, мэм! Я приехал в этом дом и собираюсь жить в нем две недели. Может быть…

— Вы ошиблись, мистер, это не отель и не частный пансион! — воскликнула она, внезапно ощутив, что тонкая материя халата прилипла к ее влажному телу, выставляя все его рельефные окружности напоказ.

— Смею заверить, что не ошибся! — возразил гость. Он достал из кармана бумажку, сверил адрес с тем, что был у него записан, и удовлетворенно кивнул. — Все сходится! Скажите, здесь проживают Шарне или нет?

— Здесь, но…

— Значит, мне сюда. Кстати, — в его голосе явно сквозили нотки нетерпения, — если бы вы позволили мне войти, мы могли бы объясниться в более спокойной и уютной обстановке.

Симона попятилась, но тут же опомнилась и решительно заслонила собой дверной проем.

— Нам абсолютно нечего выяснять, — отрезала она. — Это мой дом и будьте любезны покинуть его!

Девушка попыталась захлопнуть дверь, но не смогла: бесцеремонный гость уже успел просунуть свой мерзкий пыльный ботинок между косяком и дверью. С явным раздражением в голосе он заметил:

— Послушайте, леди! Не знаю почему, но Антуан не удосужился предупредить вас о моем прибытии, и в моем присутствии он ни разу не упомянул, что содержит у себя в доме любовницу…

— Антуан! Ах, вон оно что! — воскликнула Симона и перестала напирать на дверь, которая тут же вновь приоткрылась. — Так это его штучки! Значит, вы один из этих его протеже-неудачников, которых он подбирает где ни попадя?.. К вашему сведению, мистер Рок, я его сестра, а не любовница.

Гость оторопело уставился на нее. Но, сообразив, что к чему, чуть было не расхохотался. Однако, справившись с собою, серьезно произнес:

— Мои извинения, мисс Шарне. Я правильно к вам обращаюсь?

— Да. И что из этого?

— Ничего. Просто вы могли быть замужем и носить другую фамилию, — торопливо пояснил он. — Как бы то ни было, мисс Шарне, но факт остается фактом: ваш брат пригласил меня в гости на две недели.

— Что за чушь! — возмутилась Симона. — Я не собираюсь находиться в собственном доме с совершенно незнакомым мне человеком!.. Вы сказали, две недели?!

— Конечно, если бы я мог поговорить с ним…

— Это совершенно исключено! Мой брат сейчас в экспедиции на Северном побережье, в Тадусаке. К сожалению, в этом весь Антуан: если он когда-то и пригласил вас, то, вероятно, за прочими делами тут же забыл об этом! Иначе я бы знала о вашем приезде, — с досадой закончила она.

Бенджамин Рок мрачно усмехнулся:

— И что же вы теперь предлагаете делать мне, мисс Шарне?

— То есть?

— Я могу, конечно, снять номер в отеле, но вряд ли Антуан придет в восторг от подобной идеи.

— Вообще-то…

Симона колебалась. Ох уж эта дурацкая семейная привычка — принимать любого, кто явился на порог, уныло подумала она.

— Хорошо, проходите в дом! Я попробую чем-нибудь помочь вам. — Она распахнула дверь и указала в сторону гостиной. — Подождите здесь, пока я переоденусь… Так вы протеже Антуана?

Бенджамин. Рок, исподволь разглядывавший, как выразительно обрисовывают складки халата превосходную фигуру Симоны, неторопливо поднял взгляд на ее лицо. Он увидел длинные, с рыжеватым отливом каштановые волосы, спадающие на грудь и плечи, нежные чуть выступающие скулы, ясные синие глаза, по-детски округлый подбородок, приподнятые уголки губ и вдруг смутился:

— Ну как вам сказать?..

Симона не стала ждать, пока он поведает новую душещипательную историю о благородных порывах ее братца, этими историями она была сыта по горло.

— Располагайтесь! — бросила она на ходу и помчалась наверх.

Бенджамин Рок поспешно поднял обе дорожные сумки и двинулся в указанном направлении.

Симона, поднявшись в спальню, кинулась к огромному зеркалу.

Ну и ну! В таком виде только встречать гостей! — усмехнулась она, сбрасывая на ходу мокрый халат. Искупавшись в прохладном утреннем море и приняв душ, девушка рассчитывала разгуливать по дому, не задумываясь об одежде, и вдруг этот тип! Какого черта он свалился ей на голову, почему она должна тратить время и силы на решение его проблем? Где только Антуан откопал его? — раздраженно подумала она. И чем это, интересно, они собирались заниматься здесь целых две недели?

Антуан Шарне был известным экологом и зоологом, ярым сторонником создания заповедников, но, что касалось характера, человеком немного не от мира сего. Его вечная погруженность в решение каких-то неотложных проблем, потрясающая рассеянность иногда доводили Симону до бешенства. Но в то же время она нежно любила брата. Он был умный, добрый человек и относился к ней с необыкновенной трепетностью.

Дом принадлежал им обоим, и большую часть времени брат и сестра жили дружно, в полном согласии. Симона безропотно вела хозяйство, Антуан появлялся редко, а если и наведывался домой, то, как правило, не один: «Знакомься, Симона, это мой коллега, мистер…». Поскольку чужие люди сваливались как снег на голову, она неустанно заботилась о том, чтобы холодильник был всегда забит под завязку, а спальни содержались в идеальном порядке.

Но сегодня шестое чувство подсказывало ей. что новый гость чем-то отличается от прежних коллег и приятелей Антуана. Чем именно — мисс Шарне и сама не смогла бы определить, просто он был другим…

— Что-то я разнервничалась! — поделилась она с собственным отражением в зеркале. — Но совсем ни к чему, чтоб это заметил загадочный мистер Бенджамин Рок.

Через пятнадцать минут Симона уже спускалась вниз по лестнице.

Мистер Рок расположился в кресле и сидел, прикрыв ладонью глаза. Ей показалось, что он спит. Но гость тут же обернулся на легкий звук шагов и удивленно, словно впервые увидел хозяйку дома, уставился на нее.

На ней были светло-бежевые шорты, золотистая шелковая блузка с длинными рукавами и мягкие туфли на плоской подошве. Длинные волосы Симона собрала в тугой жгут, закрепив его на затылке красивой медной заколкой. Сегодня она выспалась и выглядела великолепно, ей пришлось лишь чуть-чуть подкрасить губы и ресницы, чтобы освежить лицо.

— Странное чувство, — как бы вскользь заметил мистер Рок. — Как будто я уже когда-то сидел здесь, и этот вид из окна… У вас чудесный дом.

— Спасибо! — Симона гордилась тем, что ей удалось наконец преобразить жилище в соответствии со своим вкусом. Долгое время после смерти отца она и не пыталась изменить что-то в доме. Ей казалось, что в привычной с детства обстановке Антуану легче переносить невосполнимую потерю. Но теперь, когда громоздкая старая мебель исчезла, гостиная сразу превратилась в светлую просторную комнату. Вдоль стен цвета топленого молока разместились полки с книгами, коллекциями безделушек и антиквариата. Два кожаных, терракотовых тонов кресла и диван стояли вокруг низкого овального кофейного столика. Взгляд невольно останавливался на двух симпатичных пейзажах и старинной гравюре, висевших в промежутках между полками. В левом углу гостиной красовался огромный рояль. Все вместе создавало чувство уюта, покоя и говорило об изысканном вкусе хозяев.

— Раз уж вы здесь, расскажите мне о себе, мистер Рок, — попросила Симона, усаживаясь в кресло напротив. — Как вы познакомились с Антуаном?

Бенджамин чуть помедлил, как бы вспоминая слишком давнюю историю.

— При весьма занятных обстоятельствах, мисс Шарне. Мы тогда оба оказались в заповеднике Вуд-Буффало, фотографировали бизонов. Одному из этих красивейших парнокопытных, очевидно, не понравилась моя кепка, или он решил, что не попал в кадр, ну и рванул навстречу… Не знаю почему, но, вместо того чтобы ретироваться, я застыл на месте. Черт, извините, вы не поверите, но я просто обалдел от того, как он бежал, я не мог отвести глаз от этой бешеной энергии и ярости. Бык как будто загипнотизировал меня… И тут, откуда ни возьмись, между нами возник грузовик. Не представляю, каким образом этот весьма помятый «форд» появился на территории, по которой запрещено передвигаться даже на велосипеде… Одним словом, дверь распахнулась и Антуан буквально втащил меня на сиденье… А второй раз мы с вашим братом встретились на симпозиуме в Торонто.

Симона скривила губы.

— Вас что-то смущает? — приподнял брови Бенджамин.

— Да!.. Я помню его поездку в Вуд-Буффало. Антуан с такой страстью рассказывал о бизонах, будто их выживание зависело именно от него. А ведь он крупнейший специалист по морским млекопитающим.

— Ну одно другому не помеха. Тем более что тех бизонов спасать не надо, на Северо-востоке у нас роскошные стада, самые большие в мире, — заметил гость. — Просто мистеру Шарне захотелось полюбоваться на них. А вообще, конечно, многие виды животных и птиц находятся на грани исчезновения. Лабрадорские утки, ванкуверские морские выдры, например, которых осталось совсем немного…

Симона бросила на него из-под ресниц насмешливый взгляд.

— Представьте себе, я об этом знаю. Итак, вы фотограф. Это все, чем вы занимаетесь?

— Пожалуй, да, — уклончиво ответил Бенджамин.

Он сидел перед нею, откинувшись на спинку кресла, по-свойски забросив руки за голову. В его жестах, взгляде сквозило легкое утомление; длинные, небрежно постриженные пепельно-русые волосы падали на глаза, на загорелых щеках пробивалась трехдневная щетина. Зашитая на плече и вдоль рукава клетчатая ковбойка, поношенные пыльные ботинки придавали ему бывалый вид. Несмотря на всю эту небрежность, гость странным образом быстро расположил ее к себе, и Симона несколько успокоилась.

Бенджамин словно догадался, что первый опасный момент благополучно пройден, прелестная хозяйка не передумает и не выставит его за дверь на произвол судьбы. Поймав в темных глазах напротив что-то вроде довольной улыбки, Симона быстро отвела взгляд в сторону.

— И мой братец, как водится, взял вас под свою опеку, — сказала она скорее утверждающим, чем вопросительным тоном.

— Возможно, мэм, — осторожно ответил Бенджамин.

Вечная история! Провести лишний денек дома, поболтать с сестрой, отдохнуть в тишине — это Антуану и в голову не придет. А на совершенно чужих людей он тратит кучу своего драгоценного времени. Симона насупилась.

— Сколько вам лет?

Она сама не могла бы объяснить, зачем задала этот вопрос. Что-то смущало ее в этом человеке. В основном подопечные Антуана были представителями академической среды — серьезными учеными. Они слыли такими фанатиками своего дела, что, появись она обнаженной, с перьями на голове или украшенной ритуальной татуировкой в стиле африканского племени ноко, они бы этого даже и не заметили. Большая часть тех чудаков была совершенно не приспособлена к быту и менее всего к общению с женщинами.

Бенджамин Рок, возможно, и был отличным фотографом, но совершенно не вписывался в привычный ряд знакомых ее брата. За карими проницательными глазами таилось высокомерие, совершенно не свойственное оторванному от жизни неудачнику.

— Мне тридцать два года.

— Не поздновато ли начинать карьеру? — прямо спросила Симона, стараясь не замечать насмешки в его глазах.

Бенджамин помедлил и, подумав, ответил:

— Об этом лучше спросить у Антуана. Я лицо заинтересованное…

Мисс Шарне едва открыла рот, чтобы прокомментировать столь вялый ответ, как вдруг ее осенила идея:

— Подождите минуточку! Я сейчас…

— Пожалуйста, — охотно откликнулся Бенджамин, заглядевшись на то, как грациозно она поднялась из кресла и пошла через гостиную. Он не спускал глаз с колышущейся ткани ее шорт, вздымающейся и опадающей на груди блузки.

Симона уловила его откровенный взгляд и подумала, что это уж слишком для первых минут знакомства.

В кабинете брата она приступила к процессу, который можно было бы назвать поиском иголки в стоге сена.

— Может быть, ты и прекрасный специалист, дорогой братец, но одновременно ты — самая безалаберная личность на этом свете! — бормотала она себе под нос. — И как это только мы уродились столь непохожими?

На письменном столе Антуана высились мон-бланы из книг и папок, свернутых в трубочку графиков, деревянных и пластиковых ящичков с какими-то образцами… В спешке Симона нечаянно задела стопку папок, и их содержимое посыпалось на пол. Под разлетевшимися бумагами, к счастью, обнаружилось то, что она искала, — потрепанный ежедневник Антуана. Быстро перелистав его, Симона нашла запись, относящуюся к текущему дню: «…приезжает Бенджамин. Не забыть сказать об этом Симоне». Это было все!

Вздохнув, девушка закрыла исписанный блокнот. И зачем только нужно вести записи, если ты не в состоянии вовремя заглянуть в них и использовать по назначению! — раздраженно подумала она. По крайней мере, теперь можно отнестись к словам незнакомца с веселыми карими глазами с определенной степенью доверия — Антуан, без всякого сомнения, приглашал его в гости.

Некоторое время Симона обдумывала сложившуюся ситуацию, а затем приняла решение.

— Мой брат временами страдает кошмарной забывчивостью, но я нашла в его бумагах запись о вашем приезде. Сразу хочу попросить у вас прощения за его легкомыслие, — объявила она, вернувшись в гостиную. — Я позволю вам погостить здесь несколько дней, мистер Рок. Надеюсь, вы достаточно хорошо знаете Антуана, чтобы понять: ждать его больший срок — пустое занятие.

Прошла добрая половина минуты, прежде чем гость отреагировал на ее слова, и Симона неожиданно поймала себя на том, что ждет его ответа со странным замиранием сердца.

— Я вам крайне признателен, мисс Шарне, — произнес он с обезоруживающей улыбкой.

— В таком случае пойдемте, я покажу вам комнату для гостей. Приведете себя в порядок, примете душ, а я тем временем приготовлю что-нибудь перекусить.

— Ради Бога, не беспокойтесь на мой счет!..

Она чуть замедлила шаг:

— Как хотите. Я все равно собиралась готовить ланч — для себя…

Симона заканчивала возиться с салатом, когда нарушитель ее спокойствия, гладко выбритый и причесанный, появился в кухне. Судя по всему, душ помог ему слегка снять дорожную усталость, он переоделся в синие шорты и белую тенниску. На мгновение взгляды их пересеклись. Заметив в руках мистера Рока узел со старой одеждой, она кивнула в сторону:

— За мойкой дверь в прачечную. Откройте и забросьте вещички, я займусь этим попозже.

— Я все могу сделать и сам…

— Если вы стираете так же, как и Антуан, то лучше не надо, — сказала она грубовато. — Меня это не затруднит. Просто откройте люк, киньте одежду в машину и возвращайтесь. Еда готова.

— Как скажете, мэм, — откликнулся Бенджамин Рок.

Симона вздохнула и понесла салат в столовую. На столе уже стояла тарелка с холодной бужениной, блюдо с рисом, приправленным томатным соусом, изюм с орехами и корзинка с тостами.

— Не желаете ли по случаю субботы бокал пива или вина? — поинтересовалась она, когда молодой мужчина вернулся и сел напротив.

— От пива не откажусь.

Симона налила себе вина, а для гостя достала из холодильника ледяную бутылку «Молсона».

— Угощайтесь, — коротко кивнула она. Через большое двустворчатое окно столовой открывался чудесный вид на маленький садик. Там на клумбах цвели бегонии, а у самого дома благоухал куст жасмина, его аромат наполнял комнату.

— Только после вас, мисс Шарне, — любезно ответил Бенджамин и протянул ей тарелку с бужениной. — Между прочим, как вас зовут?

— Симона.

— Чем вы занимаетесь, Симона? — поинтересовался он, принимаясь за еду.

— Я учительница.

По губам мистера Рока скользнула едва заметная улыбка, и он с любопытством посмотрел на девушку.

— Вас что-то развеселило? — вскипела Симона.

— Нет, что вы!.. Просто вспомнил, как там, у двери, вы прошлись насчет моего воспитания… А так — в вас ровным счетом нет ничего от учительницы, конечно, в моем представлении об этой профессии… И какой же предмет вы преподаете? — спросил он быстро, предупреждая ее гнев.

— Математику, — с некоторым вызовом ответила она. — Кроме того, я — школьный хормейстер.

На гостя ее слова, кажется, произвели впечатление. Он на мгновение отложил в сторону вилку и спросил:

— А с какой возрастной группой приходится работать?

— В хоре — со всеми тремя, а что касается математики, то я преподаю ее в старших классах…

— Вы очень молодо выглядите! — Бенджамин удивленно качнул головой.

— Молодо для того, чтобы преподавать в выпускных классах? — улыбнулась она. — Мне, между прочим, уже двадцать пять.

— И что это за школа — муниципальная?

— Нет, частная… Лучше расскажите что-нибудь о себе, мистер Рок, — перебила его Симона. — Мне хотелось бы знать, что вы с Антуаном собирались делать в ближайшие две недели? Просто отдыхать или у вас есть определенный план совместной работы?

Бенджамин Рок окутал ее теплым взглядом и принялся сосредоточенно поедать салат.

— Ну что сказать… Антуан наметил ряд интересных исследований в заповеднике От-Тер на острове Кейп-Бретон. Я готов помочь ему в работе и заснять животных, — проговорил он вполголоса, словно не по своей воле открывая ей страшную тайну. — По некоторым данным, там заметно сократилась популяция горбатых китов. Поэтому мы намеревались использовать фотографии в качестве приложения к Национальной программе поддержки некоторых исчезающих видов.

— Вы шутите? Я не так давно была на Кейп-Бретоне, залив буквально кишит этими резвящимися созданиями! — недоуменно возразила Симона.

Бенджамин Рок задумчиво посмотрел на нее и вдруг рассмеялся так заразительно, что Симона не выдержала и присоединилась к нему.