Эва Киншоу

Русалка из Винсема

1

Адвокат Корнелиус Мидволд был высок, мрачен и ничему не удивлялся — таково было свойство его натуры. Беатрикс Робинсон убедилась в этом моментально, отметив, как равнодушно тот оглядел ее с ног до головы, разве что его левая бровь лениво поползла вверх, но потом остановилась…

Ну-ну, посмотрим, какая у него выдержка.

Небрежным взмахом руки го Мидволд пригласил девушку сесть. Беатрикс плюхнулась в кресло, стоящее напротив адвокатского стола и вытянула ноги. Теперь холеный господин мог сколько ему угодно любоваться грубо сработанными кожаными сапожками коричневого цвета, правда, старательно, до блеска, начищенными.

Он действительно подавил смешок, скользнув взглядом по ее обуви… Понятно. В этой крутой конторе так никто не одевается, но ей до этого дела нет. В «Мидволд & Мидволд», где ценят законы и параграфы, не принято появляться в поношенных джинсах, сидящих на фигуре, как лайковая перчатка на руке. Или заботиться о том, чтобы яркий блузон так выгодно подчеркивал изумрудный цвет девичьих глаз. Здесь все сотрудники облачены в строгие костюмы, светлые рубашки… Офис, одним словом. Но Беатрикс Робинсон не ударила в грязь лицом: сегодня она, собираясь на встречу с Корнелиусом Мидволдом, тщательно продумала свой наряд. Чтобы на нее обратили внимание, чтобы ее запомнили.

Все у девушки было стильно, кроме, разве что, потертой сумки на длинном ремне. Ее гостья повесила на ручку кресла. Сумка выглядела вызывающе, впрочем, в этом был своеобразный шик.

Она тряхнула обрезанными по плечи густыми каштановыми волосами и внимательно принялась рассматривать хозяина кабинета.

Мидволд старший — хозяин адвокатской конторы «Мидволд & Мидволд», мог бы выглядеть и посолиднее. Кажется, ему чуть больше тридцати, что это за возраст для мужчины, тем более для адвоката? Его облик был довольно привлекателен — физиономия интеллигентная, черты лица приятные. Умные темные глаза смотрят долго и внимательно… Видимо, любит покомандовать. Что еще? Широкоплеч, подтянут. Сразу как бы проводит невидимую границу между собой и клиентом. Однако при этом располагает к деловому разговору. Что ж, это нормально, этого следовало ожидать. Уже легче.

Адвокат работал за огромным столом, на котором находились аккуратные стопки папок, черный телефонный аппарат, в хрустальном стакане — авторучки и остро отточенные карандаши, да еще несколько толстых книг в серых переплетах, наверное, какие-то юридические документы.

Хозяин кабинета тоже внимательно рассматривал посетительницу. Вот вы какая, скандальная Беатрикс Робинсон, что же, не буду показывать, но ваш вид мне понравился.

Девушка коротко сказала:

— Мне нужен грамотный совет, мистер Мидволд.

Адвокат стряхнул пушинку с лацкана строгого черного костюма и, постучав пальцами по столу, сухо ответил:

— У вас было время изложить свою просьбу моему секретарю.

— Зато попасть к вам на прием никакого времени не хватит! — отпарировала девушка. — Вы очень себя цените, мистер Мидволд.

В его темных глазах на мгновение вспыхнули огоньки не то раздражения, не то удивления.

— Мои услуги стоят дорого, вы правы. Но, если деньги представляют для вас проблему, я не понимаю, зачем нужно было доводить до бешенства секретаря, прорываясь ко мне, мисс Ру… — заглянув в листок, лежащий перед ним, мужчина закончил: — Мисс Робинсон.

— Скажу вам прямо, мистер Me… мистер Мидволд, — передразнила девушка, — я потеряла достаточно времени в поисках настоящего адвоката и уверена теперь, что мне ваша кандидатура подходит. — И не имея других аргументов, она простодушно добавила: — Так мне кажется. А что касается гонораров за ваши услуги, у меня кое-что имеется.

Корнелиус Мидволд подавил желание расхохотаться — настолько неправдоподобной представлялась ему ситуация. До чего же смешна эта самоуверенная девушка! Сколько ей лет — двадцать, двадцать три? Она смелая и настырная, довела до белого каления секретаря, но своего добилась, — проникла к нему, знаменитому адвокату Мидволду, в кабинет и несет черт те что. Должно быть, все ее сбережения вот в этой потертой, драной сумке. Какой номер она еще выкинет?

— Хорошо, мисс Робинсон. Я готов вас выслушать. Какая беда с вами приключилась? Что вынудило вас обратиться ко мне?

— Лично со мной никакой беды не случилось!

— Тогда почему вы здесь? — в голосе Корнелиуса прозвучало нетерпение.

— Мои старики… — мисс Робинсон перевела дыхание и собралась с мыслями. — Короче, мои дедушка и бабушка вложили все свои сбережения — абсолютно все! — в страшно сомнительную сделку. Они мечтали о доходе, но какой там может быть доход, если деньги — фью! — испарились, исчезли! Вся инвестиционная схема, от начала до конца, оказалась чистой воды аферой!

Корнелиус Мидволд повертел в пальцах изящную серебряную ручку, скептически посмотрел на взволнованную клиентку.

— Прежде всего замечу: я никогда не рассматривал дело, о котором бы заявляли ваши дедушка с бабушкой. Не торопитесь, объясняйте суть яснее.

— Они и не заявляли никуда, и не просили о помощи. Им это сложно, мои родственники… как вам это объяснить, простые люди. Но очень хорошие! — Голос мисс Робинсон задрожал. — Я жила у них после смерти родителей. Когда мама и папа погибли в автомобильной катастрофе, мне было всего шесть лет. Вот старики и поставили меня на ноги. А еще они безответны, безобидны, такие люди — соль земли! Нужно помочь им, а для этого необходимо срочно заставить мерзавцев, этих подлых обманщиков, вернуть все деньги сполна!

— Понимаю. И для этой цели вам понадобилась моя помощь?

— Если честно, я поначалу надеялась достичь своей цели самостоятельно. Но ничего не вышло…

— Рискну спросить, как вы действовали? Расскажите о ваших попытках. — Мидволд постарался придать своему голосу участливый оттенок.

Сцепив пальцы, девушка некоторое время молчала. Потом тряхнула каштановыми волосами, — что и говорить, роскошные волосы! — и решительно сообщила:

— Я предпринимала всякие попытки! Обращалась в полицию, но там отказались вмешиваться в гражданское дело. Вся загвоздка состояла в контракте, составленном весьма хитроумным образом. Знаете ли, есть такие пункты, которыми дельцы стараются себя обезопасить. И я… решила пикетировать зловредную контору. Поселилась у них на лестнице, выставила плакаты!

Корнелиус Мидволд чуть было не расхохотался, но, заставив себя подавить смех, сделался еще серьезнее.

— Я правильно понял: вы расположились прямо у конторы человека, ограбившего ваших стариков?

Беатрикс Робинсон кивнула.

— И что было написано на плакатах?

— Ничего хорошего! На комплименты это не походило, поверьте мне! Но хорошие были плакаты, я написала на них правду…

Девушка озорно взглянула на Корнелиуса Мидволда. Тот отметил, что ей присуще чувство собственного достоинства, но при этом и она сама прекрасно понимала комичность своих попыток.

— И как с вами поступил шеф конторы?

— Он меня вышвырнул. Вышвырнул, скажем, руками своих подчиненных, а плакаты — ногами тех же подчиненных — растоптал…

Тут Мидволд не выдержал и в полный голос рассмеялся.

— И не удивительно! Каким бы жуликом он ни был, должно быть правовое обоснование вашему протесту! Ха-ха-ха!

— Понимаю, — с легкой улыбкой согласилась Беатрикс. — Но я понимаю и то, что он жулик! Как бы вы повели себя, если ваши старики оказались бы в таком положении?!

— Хорошо, хорошо! — поднял ладонь адвокат и сделал несколько пометок в блокноте. — Как фамилия этого человека?

— Кристиан Ван дер Мей.

Серебряная ручка в прямом смысле выпала из руки на стол, Корнелиус Мидволд уставился на гостью.

— Вы шутите?

— Нет, не шучу.

— Мисс Робинсон, Кристиан Ван дер Мей уважаемый человек, финансист с блестящей репутацией и прекрасным послужным списком. Не в его обычае обманывать престарелых пенсионеров!

— У меня документы, подписанные Ван дер Меем, у меня свидетельские показания деда, что человек, подписавший контракт, называл себя Ван дер Мей. Как со всем этим быть, мистер Мидволд?

— Это был некто, выдававший себя за финансиста!

— Ну, тогда у Кристиана Ван дер Мея есть двойник!

Адвокат нахмурился и взволнованно спросил:

— Вы серьезно так полагаете, мисс Робинсон?

Беатрикс коротко кивнула.

— Стала бы я обрекать себя на неприятности, не такая уж перед вами полная дура, мистер Мидволд! Сколько времени я провела, пытаясь напроситься к вам на прием! Хорошо, что мне это наконец-то удалось, считайте — обстоятельства сложились для вас счастливым образом. Иначе пришлось бы пикетировать и ваш офис, вот так-то!

— Бог меня спас, — прокомментировал ее слова адвокат.

— Я упорная и настойчивая, — сообщила Беатрикс с виноватой улыбкой.

— Вижу.

После паузы он спросил:

— Допустим, я верю вам. Но встречались ли вы с Кристианом Ван дер Меем?

— Нет, конечно. Простому смертному это не удается сделать.

— Излагали ли свои требования письменно на его адрес?

— Естественно! Но, как говорится, ни ответа ни привета.

Адвокат задумчиво постучал ручкой по столу.

— Не знаю, как все это интерпретировать, случай достаточно необычный… Хорошо! Покажите мне документы!

Беатрикс Робинсон полезла в сумку и вытащила ворох бумаг. Адвокат с вниманием углубился в чтение.

— Что вы думаете теперь? — Девушка с надеждой смотрела на Корнелиуса Мидволда.

— Думаю, что девяносто пять процентов наших граждан никогда не читает пункты в договорах, набранные петитом. Мелкий шрифт всегда оставляет лазейку для злоумышленников. Думаю также, что обращусь к самому Кристиану Ван дер Мею с просьбой идентифицировать документы, и высказаться о сути финансовой схемы, использованной в договоре…

— И?

— Это все на текущий момент, мисс Робинсон.

— А если с вами обойдутся так же, как со мной?

— Все может быть…

— Ах, как бы я хотела посмотреть ему в глаза! — Девушка вскочила с кресла. — Я бы ему все сказала!

— С вашей смелостью только в цирке выступать, ходить по канату под куполом без страховки! — Корнелиус Мидволд улыбнулся. — Я бы очень хотел, чтобы вы постарались быть немножко выдержаннее, иначе вам придется искать другого адвоката. Теперь, могу ли я узнать, каким образом с вами можно связаться, ваш адрес, телефон, все такое прочее…

Его глаза смотрели на Беатрикс так пытливо, что, казалось, готовы были узнать всю ее подноготную.

— Будьте уверены, я не покину город, оставив вас без гонорара! — гордо сказала девушка.

— Это прекрасно, — кивнул Мидволд и еще раз внимательно вгляделся в посетительницу. — Итак, вы по профессии садовод, или что-то в этом духе?

— Я ландшафтный архитектор. Рано или поздно архитектура станет делом моей жизни! И я добьюсь известности, как художник Гонзаго. Он проектировал парки в России. В детстве я читала о нем книжку.

Девушка пыталась говорить с пафосом, но получалось у нее плохо. И она тихим голосом пояснила:

— Люблю сады, люблю всякую зелень, цветы — особенно…

Корнелиус Мидволд вгляделся в изумрудного цвета глаза посетительницы, обрамленные густыми длинными ресницами. Что и говорить, глаза на редкость выразительны, притягивающе хороши. И веснушчатое лицо привлекательно, наивно, мило, а в густых волосах словно затаились огненные искорки…

— Н-да, — протянул задумчиво адвокат. — И что, вы знакомы с работами Гонзаго?

— Да! — Глаза девушки загорелись неподдельным энтузиазмом. — Я специально путешествовала по Европе, видела все известные парки в Италии, Англии, Германии и России. Вы бывали в Италии, мистер Мидволд?

— Нет, как-то все недосуг, — вполне серьезно ответил адвокат. — Моя мама интересуется парковым искусством, а я могу судить о нем только по специализированным книгам и альбомам…

— Вы тоже любите парки?

— Да кто же их не любит, мисс Робинсон, — он понимающе улыбнулся девушке. — Но, раз вы так горячо о них говорите, надеюсь, карьера вам удастся. Приятно, когда мечты сбываются.

Мистер Мидволд встал, показывая, что аудиенция окончена.

— Как ваш адвокат, мисс Робинсон, постараюсь дать незамедлительный ответ, как только возникнет реакция на мои действия.

Беатрикс тоже поднялась со своего кресла, но протянутую руку пожать не спешила и не собиралась прощаться.

— И это все? — спросила она.

— А на что вы еще рассчитывали? — Мистер Мидволд нахмурил брови, линия его рта стала жесткой.

Беатрикс Робинсон сразу осознала, какую ошибку она допустила и моментально поняла смысл обращенного к ней вопроса. Ей-то хотелось всего-навсего еще раз подчеркнуть, что этого мало — попытаться написать Кристиану Ван дер Мею или даже добиться визита в его контору. Но вопрос ее прозвучал двусмысленно, и теперь адвокат смотрит на нее суровым взглядом, вполне откровенно оценивая ее девичью фигуру.

На милых веснушчатых щеках выступил румянец, и ощущение несправедливости обожгло огнем ее сердце. Неужели этот адвокатишка думает, что у нее есть двойные намерения? Или что она питает к нему личный интерес?!

— Вы глубоко ошибаетесь, мистер Мидволд, если думаете о том, о чем, я считаю, вам думать не следует! — прозвучал четкий ответ.

— И это правда, мисс Робинсон. Буду-ка я лучше думать о своем, — прозвучал сухой ответ. — Простите, но у меня подошло время ланча.

Мистер Мидволд вежливо поклонился, нажал кнопку звонка. В дверь, опасливо поглядывая на посетительницу, вошел секретарь.

Девушка покинула кабинет Корнелиуса Мидволда с высоко поднятой головой.


Квартирка Беатрикс Робинсон была маленькой, но комфортабельной. Единственное кресло раскладывалось и превращалось в кровать, кухня напоминала корабельный камбуз, вся обстановка была словно озарена изображенными на чудесной репродукции Ван Гоговскими «Ирисами»: она висела на стене против окна. Из окна же открывался замечательный вид на башню Молтелбансторен, построенную в шестнадцатом веке и прозванную в народе Глупый Якоб, потому что часы на этой башне никогда не шли правильно. Девушка была довольна своим жилищем, мирилась со скрипучей лестницей и низкими потолками.

Обычно, отдыхая дома, Беатрикс чувствовала себя защищенно и уютно, но в этот вечер успокоиться никак не могла и остро переживала разговор с мистером Мидволдом. Девушка даже не испытала удовольствия от обеда. И салат, и омлет показались ей безвкусными, а в голове все крутились обрывки фраз.

Как запросто могут делать мужчины легкомысленные выводы! Неужели про нее можно было подумать, что ее интересы заключаются в обольщении адвоката? Глупость какая! Адвокат сам бросал на нее внимательные взгляды. Он, между прочим, а не она оценивающе разглядывал собеседника.

Хотя его можно понять, Мидволд — привлекательный человек, опасно привлекательный для женщин, и привык так поступать. А если он вобрал себе в голову разные глупости на ее счет, то это просто несправедливо!

Но, может, она сама дала ему основания так думать? Вот именно, сама и позволила! И незнакомый мужчина имел полное право смотреть на нее, как на… Как на кого? О Господи! Она ему все выскажет! Какое тот имеет право?!

Тарелка была отброшена в сторону. Подумаем о другом, сказала себе девушка. Денег в наличии немного, адвокатские гонорары очень скоро их поглотят, в этом нечего даже сомневаться. Но представить, что ее старики лишатся родного дома, к которому так привыкли, и останутся без всяких средств к существованию, было куда горше.

Беатрикс обожала дом своих стариков, знала его как свои пять пальцев. До него было три часа езды. А любить плодовые деревья, цветы приучила ее как раз бабушка. Ах, какой у старушки сказочный сад!

Окончив школу, она поступила на курсы садового дела при старейшем в Нидерландах Лейденском университете. Это учебное заведение называли «альма-матер монархов». Здесь учились королева Беатрикс (кстати, ее тезка) и наследник престола Вилле-Александр. Конечно, энергичная девушка и сама была бы не прочь освоить полный курс университетских наук, но пришлось обойтись курсами — жизнь диктовала свои условия.

Из благословенного Лейдена Беатрикс Робинсон вернулась в родной Амстердам искать заработок, чтобы обеспечить собственную жизнь.

Ее служба началась с должности садовника в департаменте садов при городском совете Амстердама. Работа нравилась, но Беатрикс мечтала о собственном деле. Ей, специалисту по ландшафтному озеленению, были интересны проблемы оформления интерьеров, и она училась тонкостям этого дела, где только могла. Бабушка, видя усердие и азарт внучки, непоколебимо верила, что Беатрикс вырастет настоящим художником.

Но сейчас мысли девушки были заняты одним: оправдает ли ее ожидания самый опытный, самый умный, самый хитрый адвокат в городе? И воспринял ли он вообще ее проблему всерьез?

Беатрикс стала мыть посуду, размышляя при этом, что на все про все надо дать адвокату неделю.


Две недели спустя Корнелиус Мидволд, выходя из своего голубого «порше» у любимого ресторана, столкнулся лицом к лицу со стройной девушкой в комбинезоне цвета хаки, в черной шляпе с большими полями. И только тогда, когда девушка сняла шляпу, освободив волну рыже-каштановых волос, рассыпавшуюся по плечам, он узнал в ней Беатрикс Робинсон.

Мидволд остановился, удивленно воскликнув:

— Так это вы?! А я подумал где-то рядом пожар и передо мной один из спасателей! Такие комбинезоны носят спасатели!

— Это просто моя рабочая одежда, — с достоинством ответила Беатрикс. — Я — садовник, вы что, забыли? А здесь только потому, что никак не могла дозвониться вам, чтобы узнать, как идет расследование. Пришлось провести личное маленькое дознание, чтобы выведать, где вам нравится бывать во время ланча.

— И каким же образом, черт возьми, вы об этом узнали?

Девушка улыбнулась.

— Самым простым. Позвонила в ваш офис и представилась секретарем адвокатской конторы, сказав, что разыскиваю вас по приказанию своего шефа. И мне выдали все секреты ваших перемещений по городу.

Мидволд еще раз чертыхнулся.

— Милая моя, вы потому не могли со мной связаться, что я сам не выходил на связь. Новостей для вас пока нет. Мой секретарь, надеюсь, не раз сообщал вам об этом по телефону.

— Да, сообщал. Таким занудным, механическим голосом… Но ведь прошло уже целых две недели! — воскликнула девушка. — Если бы Ван дер Мей мог и хотел ответить, то он бы уже сделал это!

— Но вы подумайте о…

— Нет, это вы подумайте о том, что мои старики несут огромные тяготы, связанные с выплатами по обязательствам! Их пенсия вылетает в трубу, им не на что жить! Если я ничего не предприму, они точно расстанутся со своим жилищем — их единственным пристанищем в мире. Кроме того, это дом моего детства! А вы, вы обедаете в дорогущем ресторане и тратите при этом деньги, на которые я вас наняла!

— Вот это да, — сказал Мидволд, и невозможно было понять, возмущен он нападками Беатрикс или нет. Вид адвоката оставался невозмутимым и, пока девушка отчитывала его, он спокойно закрывал дверцу своего автомобиля. Решение, к которому он пришел, оказалось очень простым.

— Вот что я думаю, давайте пообедаем вместе!

Беатрикс посмотрела на стеклянные двери ресторана: за ними сияли огни, стояли празднично накрытые столы, сновали официанты, виртуозно носящие подносы с напитками и блюдами. Ничего не скажешь, ресторан шикарный.