Ева Никольская
Чума на тропе любви
ГЛАВА 1
Ксения Чумилина
Никогда не думала, что привычка лазать по деревьям, за которую мне в детстве частенько прилетало от мамы, пригодится во взрослой жизни. Ну, как во взрослой — в студенческой. Школа уже позади, но и до полной финансовой независимости ещё года три, не меньше.
На университетскую стипендию и доход от мелких подработок особо не разгуляешься. Хотя сегодня мы с Танькой именно этим и занимались — прогуливали в новом развлекательном центре наши скудные сбережения. А всё потому, что мою лучшую подругу бросил парень, с которым её познакомила я.
Я, чёрт возьми! Это ж надо было так в человеке ошибаться!
Вероломный старшекурсник (и по совместительству мой друг детства) оказался совсем не таким, как я привыкла думать. Зря считала его надёжным и честным парнем — сволочь он, причём сволочь изобретательная, раз столько лет умудрялся маскироваться.
Убила бы гада, но эта лицемерная скотина, зная мой характер, предусмотрительно смылась на выходные из города со своей новой пассией и отключила мобильный. Не удивлюсь, если он вовсе номер сменит. Ушлёпок, как любит говорить моя бабушка! Я ему самое дорогое доверила, а он… на бабу с деньгами и фамильяром повёлся. Эх! Права была тётя Маша (серийная разведёнка с тремя детьми от разных недомужей), когда говорила нам, старшеклассницам, что все мужики — козлы, даже если с виду пушистые зайчики.
Так… что-то я отвлеклась на рогато-копытный скот с отсутствием моральных принципов, когда речь идёт про деревья. Вернее, про пользу от моей тяги к их покорению.
Глядя вверх на смертников, только что столкнувших Таньку на расположенный в квадратном углублении батут, где, помимо нас, кувыркались ещё несколько человек (двое тоже скинутых, но они, кажись, не в обиде), я невольно вспоминала навыки из детства, заранее прощаясь со свеженьким маникюром.
Злость и пиво, которого мы с Танюхой явно перебрали, празднуя начало новой жизни без козл… кхм… без мужчин, пробудили во мне мстительного монстра. Взгляд пришлось фокусировать, так как фигуры придурков, нагло ржущих наверху, размывались. Один массовик-затейник точно был в сером костюме и стоял прямо рядом с лестницей, ожидая очередную жертву, мечтающую выбраться из ловушки. Второй… кажется, это вон тот: в белой рубашке. А может, и не он. Поднимусь — выясню.
Что ж, козлики… вы сами напросились!
Как забралась, движимая праведным гневом, по вертикальной лестнице, похожей на пожарную, не запомнила. Зато в память, чую, надолго врежется смазливая физиономия «костюма», которая сначала светилась от предвкушающей ухмылки, а потом вытянулась от изумления и растерянности, когда не я, а он полетел вниз головой с пятиметровой высоты навстречу с похожим на надувной матрас батутом и всеми теми, кто там бултыхался.
Возмущений было… у-у-у! Меня чуть звуковой волной не снесло с металлической жёрдочки, на которой я зависла, наблюдая за торжеством справедливости.
Всё же ловко я его за ногу дёрнула, опередив на какие-то доли секунды. Не ожидавший контратаки парень потерял равновесие, нелепо взмахнул руками и отправился туда, куда скидывал ради смеха других. Танька встретила его во всеоружии: в одной руке сумка, в другой — туфля на высоченном каблуке, причём, кажется, моя.
Ладно, для благого дела не жалко!
И всё-таки… что за уникум придумал засунуть гигантскую пружинящую «подушку» в бассейн, сделав что-то вроде аттракциона, вход в который только по лесенке а-ля «шведская стенка»? Ну, или «ласточкой», если кто-то хочет полетать. Руки бы оторвать такому архитектору!
Не только ему!
Проблема в том, что мы с подругой летать точно не хотели, а какая-то тварь в модном костюмчике решила иначе.
Ненавижу мужиков!
Мало того, что восемьдесят процентов из них кобели блудливые, так ещё и шуточки у них дебильные!
— Ах ты, маленькая дрянь! — услышала я над головой.
Резко обернувшись, увидела блондина в белой рубашке, который тянул ко мне свои огромные ручищи с явным намерением столкнуть. Зачем же ещё? Значит, он точно участвовал в этих безобразиях. Ну-ну!
«Фиг тебе!» — решила я и кинулась наклонившемуся парню на шею.
Не успел он возмутиться, как я не только руками его обхватила, но и ногами тоже, всем видом демонстрируя готовность держаться за это «дерево» до последнего. Если мы сегодня и рухнем на чёртов батут, то только вместе!
— Совсем сдурела?! — отшатнувшись от лестницы, взвыл осёдланным мустангом «рубашка», в то время как толпа, собравшаяся поглазеть на шоу «столкни ради смеха незнакомку», засвистела и заулюлюкала. Кто-то даже нас на смартфоны снимать начал… вообще-то, многие.
Вот же стадо парнокопытных! Не удивительно, что тут в основном мужики. И лишь пара заблудших «овечек» случайно оказавшихся на этом «скотном дворе».
— Сам сдурел! — гаркнула я в ухо блондину, подтягиваясь повыше, чтобы устроиться на нём поудобней. — Вы все тут сдурели! Куда только смотрит охрана! — выкрикнула и подумала, что охрана, наверное, угорает, как и все вокруг, от такой картинки на экране.
Какое счастье, что я пошла лечить Таньку от мужского предательства в джинсах и тонком пуловере, а не в коротком коктейльном платьице, как собиралась ранее. Вот бы сейчас народ повеселился, обсуждая не только мои манёвры, но и нижнее бельё!
— Слезай немедленно! — шипел «рубашка», пытаясь отодрать меня от себя.
Наивный!
— Даже не подумаю, — пыхтела в ответ я, лианой обвиваясь вокруг мужского торса — твёрдого и в нужных местах приятно-рельефного. Хм-м-м.
— Сгинь, «нечисть» мелкая! — перешёл на оскорбления он.
Или это был комплимент? Я не совсем поняла.
— Чтобы ты меня сбросил вниз, как остальных? Нет уж! Не выйдет!
— Я никого не сбрасывал.
— Ну да, конечно! — хохотнула я и потёрлась о его шею носом, ибо зачесался. Надеюсь, не к очередной порции алкоголя? Мне, кажется, уже хватит. «Рубашка» шумно вдохнул и со свистом выдохнул. — А ко мне с растопыренными лапищами ты обниматься бежал, да? — съязвила я.
— Ты… — Он что-то прошипел неразборчивое. Подозреваю, очередное ругательство, на которое следовало обидеться, что я, собственно, и сделала.
— Вы просто уроды все! — «обласкала» присутствующих. — Людям худо, может, на батуте стало. В туалет надо, на воздух, домой, а вы стоите тут, никого не выпускаете, ещё и ржёте, как стадо гамадрилов!
— Сама ты гамадрил… ка! — сказал, точно сплюнул, блондин и опять попытался меня спустить, но не тут-то было.
— Самец гориллы! — парировала я, сильнее сжимая руками его шею.
— Мартышка озабоченная! — включился в перечисление приматов он.
— Почему это озабоченная? — возмутилась я.
— Потому что на постороннего мужика набросилась.
— С другими намерениями! — уточнила, чтоб не подумал лишнего.
— Это ж с какими? — влез в наш эмоциональный диалог кто-то из зевак.
— С выживательными! — рыкнула я и… укусила «рубашку» за шею.
Не просто укусила, а ещё и мстительно вымазала помадой кипенно-белый воротник его белоснежной сорочки. Ну очень, блин, «выживательно»!
М-да… взбешенная и нетрезвая я — не лучшее сочетание.
Александр Штерн
— Твою ж… бабуш-ш-шку! — прошипел я, стиснув девичью талию.
Обычно Ник в качестве сюрприза стриптизершу на встречу школьных друзей приглашал, а не «обезьянку». Хотя вряд ли эта ненормальная — часть программы. Будь оно так, мой лучший друг не бултыхался бы сейчас на батуте, отбиваясь от взбешённой девчонки, которую зачем-то спихнул вниз вслед за Юркой и Андреасом. Сам теперь огребает, и мне прилетело. Вообще ни за что!
— Не смей трогать бабушку! — окрысилась «мартышка». Миниатюрная, лёгкая и очень гибкая, будто гуттаперчевая. А ещё тёплая и приятно-мягкая в нужных местах. Руки так и тянулись обнять… в смысле, снять её с себя поскорее.
Очередная попытка оторвать прилипалу от моей шеи, чтобы хотя бы разглядеть её получше, успехом не увенчалась. Да я, в общем-то, и не старался. Она же бешеная — ещё кусаться и царапаться начнёт, отстаивая захваченную территорию. Уже начала!
Чокнутая!
Откуда только взялась на мою голову… на шею то есть — короче, на все те места, на которых посторонние девки точно не сидят. Но эта ж особенная! Ей, похоже, безразлично, на ком сидеть, кого обвинять и даже кусать. То ли пьяная, то ли психическая, а может, то и другое в комплекте.
Но чёр-р-рт! Как же вкусно она пахнет. Не духами, не цветами, а яблоками. Шампунь фруктовый, что ли? Или гель для душа?
Решив, что буйных лучше не провоцировать, я, тяжело вздохнув, сказал:
— Слезай уже, и поговорим, как нормальные люди.
— Не-а, — мотнула головой девчонка, растрепав по спине тёмные, густые волосы.
Ароматные! Ну, точно шампунь.
— Слезай, говорю, — продолжил гнуть свою линию я. — Никто тебя никуда не скинет. Обещаю. Хватит уже позориться.
— Кто это тут позорится? — царапнув мою шею коготками, возмутилась нахалка. Аж дрожь по позвоночнику побежала. — Сами вы все позорники! А я подругу жду… с туфлями.
Проклятье! Она босая. Так вот почему на холодный каменный пол не хочет — ножки бережёт. Но и я ведь этой бешеной «мартышке» не насест! Повисла на шее, нагрубила, ещё и кусается, зараза такая! И всё это прилюдно! А если кто-нибудь из зрителей видео в сеть сольёт? Как потом перед коллегами и рабочими партнёрами объясняться?