Кристина Зимняя, Ева Никольская
Муж на час, или Дракона вызывали?
ГЛАВА 1
Варвара Таланова или просто Варя
Карниз стал последней каплей.
До его попытки рухнуть мне на голову я ещё держалась, а вот после неё — окончательно расклеилась.
Особо везучей я никогда не была, но три дня назад началась такая полоса происшествий, что, верь я в проклятия, уже неслась бы к экстрасенсам порчу снимать.
Сперва потёк кран в ванной. Плохо, но терпимо, поскольку капал он над раковиной и не грозил устроить потоп. Следовательно, мог подождать до зарплаты. Потом разбилась любимая кружка, да так, что осколком продрала линолеум. Тоже не смертельно.
Отвалившийся с потолка на кухне кусок побелки так же не представлял особой трагедии, хоть и умудрился плюхнуться в кастрюлю свежесваренного супа. У стула треснула ножка, заискрила розетка, задымил фен…
Одна мелкая поломка следовала за другой, но все они померкли перед пришедшим вечером субботы сообщением об увольнении. Уведомление прилетело в мессенджер и дубликатом легло на электронную почту.
А ведь ещё вчера я уходила из офиса, даже не подозревая, что уже в нём не работаю. Более того — роковое послание настигло меня в процессе сборов на корпоратив в честь юбилея фирмы. И Люська — секретарь директора, в чьём ведении находилась вся деловая переписка, — точно знала, что на аренду наряда я потратила последние деньги.
Похоже, так и не простила, что её бывший пытался меня склеить прямо в кабинете. Как будто я виновата, что он кобель неразборчивый и на каждую юбку кидается.
Как итог, я оказалась в самой настоящей за… Пусть будет — в западне!
В квартире, где буквально потолок валится на голову, и сразу в нескольких местах требуется срочный ремонт. Без денег, без перспектив, даже без запаса продуктов, зато в вечернем платье и с боевой раскраской на лице.
В шкафчике на кухне нашлась изрядно припылённая бутылка коньяка, оставшаяся ещё от папы. Родителей не стало почти три года назад — спешили в больницу и влетели в столб на скользкой дороге. Получив известие о смерти сына и невестки, бабушка с койки уже не встала, а я осталась круглой сиротой.
Хорошо хоть с жильём, хотя коммуналка за просторную четырёшку в старом доме съедала половину моей зарплаты. Но обратиться за помощью мне было не к кому.
На пустой желудок, рассчитывавший вкусить деликатесов на банкете, алкоголь подействовал мгновенно. Я так захмелела, что принялась бродить по комнатам и вслух жаловаться на жизнь. В бабушкиной спальне уселась прямо на пол, привалившись спиной к незадёрнутой шторе, и разрыдалась. Тут то меня и настигло обрушение карниза.
К счастью, отвалившийся край, вооружённый выдранными из стены саморезами, до моей головы не долетел — зацепился за сервант. От этого столкновения стеклянная дверца распахнулась, едва не заехав мне по щеке, и шкаф выплюнул к моим ногам целую стопку каких-то тетрадей.
Несмотря на солидный срок, прошедший с тройных похорон, вещи родных я так и не разобрала — не находила в себе сил этим заняться. Казалось, что если не буду ничего трогать, однажды родители вернутся, а с кухни снова потянет ароматом травяного чая и пирожков.
Всхлипывая и покачиваясь, я поднялась и начала заталкивать тетради обратно на полку, но одна никак не желала возвращаться на место — раз за разом выскальзывала из рук и падала, открываясь на одном и том же развороте.
На страницах, так активно подсовываемых мне судьбой, красовались две похожие схемы.
«Вызов домового» гласила надпись слева, «Исполнение заветного желания» вещала строчка справа.
Это что?
Почерк был бабушкин — аккуратный, кругленький, очень разборчивый и сдобренный вензелями. А вот содержание… хм… На спор она, что ли, этот бред сочиняла?
Прихватив тетрадь и коньяк, я вернулась в гостиную и принялась читать. По мере изучения текста мои глаза всё круглели, а бутылка пустела. Чего там только не было: и охранные контуры для жилища, и ритуал приманивания нетопырей, и метод сбора кладбищенской крапивы.
На расслабленный алкоголем мозг бредовая информация ложилась легко. Ну, написала бабуля, что локон недоброжелателя надо сжечь на перекрёстке в безлунную ночь. Почему нет? Я бы вот Люськин спалила с удовольствием.
В голове навязчиво зудела мысль, что, может, не зря бабушку соседки побаивались и ведьмой называли?
Начитавшись разного, я вернулась к тому самому развороту со схемами и задумалась. Кажется, на той же полке в серванте коробка с мелками была. И свечи…
Левый или правый? Какой из ритуалов опробовать?
Что мне нужнее — домовой или исполненное желание? Какую проблему решать сначала — налаживать быт или карьеру?
А может, совместить?
Сложную конструкцию из двух переплетённых между собой схем рисовала в каком-то бреду, не иначе. В нём же расставляла свечи, дырявила палец, чтобы окропить углы кровью, и старательно выводила второй круг, не предусмотренный ни одним из чертежей — так, на всякий случай. Заклинание, тоже составленное из двух, читала, пьяно подхихикивая.
Но мигом протрезвела, когда над центром пентаграммы заклубился туман, и в нём возникло нечто. Высоченное, широкоплечее, покрытое бурой, словно запёкшаяся кровь, чешуёй. С внушительными когтями, с глазами, светящимися, как две фары, с горящим на ладони огненным шаром и… почему-то в брюках и сапогах.
Это что? Я вместо домового демона вызвала? Демона для быта? Для порядка?
Ой, мамочки!
— Ты кто? — грозно спросил гость, а я… швырнула в него недопитой бутылкой.
Арроркорт Стремительный, властитель Западной долины, повелитель Хрустального побережья, герцог Майтский и так далее, и тому подобное… Короче, просто Ррорк
День был таким же скучным как всегда: бумаги, облёт побережья — ничего интересного. А вечером предстоял такой же обыденно-пресный визит к любовнице. В замок я принципиально девиц не таскал, как и почти все мои знакомые. Не место краткосрочным увлечениям в родовом гнезде.
Странная петля, сотканная из незнакомой магии, застала меня в ванной, где я одевался после принятия душа. Обвилась вокруг пояса, пощекотала голую кожу и дёрнула. Обернуться полностью не успевал, да и не дело разносить собственное жилище — использовал частичную трансформацию, намереваясь врезать когтями и огнём по морде наглеца, додумавшегося похитить дракона.
И я бы так и поступил, не окажись наглец нахалкой. Не то чтобы я женщин вовсе не бью — некоторые особи посильнее мужчин будут и поопаснее тоже. Но ЭТА выглядела так жалко, что рука не поднялась. А вот неблагодарная замарашка меня не пожалела, запустив… хм… Что за пойло? Пахнет соблазнительно.
Повертев в руке пойманную бутылку, я сделал глоток. И на вкус отлично! Может, это вовсе не агрессия, а какой-то приветственный ритуал? А я зря девчонку обвиняю.
— Ты кто? — сипло спросила она, копируя мой вопрос. Оставшийся, между прочим, без ответа.
— Дракон в пальто! — рыкнул, усмехнувшись, и погасил огненный шар, дабы не спалить всё раньше времени.
— В сапогах, — поправила меня… а, собственно, кто?
Женщина — тут без вариантов. По ауре вроде бы человек. По заковыристому ритуалу вызова, который даже защитные чары моего замка пробил, — ведьма. По внешности… м-да.
Шрамами, горбом и морщинами не обременена, но выглядит, как какая-то нищенка. Лицо опухшее, в тёмных с синевой разводах. Чёрные волосы всклокочены — они же не дыбом от моего появления встали, нет?
Довольно высокая для человечки и, кажется, стройная — под объёмным пушистым халатом с оторванным карманом подробности фигуры не разобрать. А ниже колен ноги ведьмы прикрывало что-то пурпурно-золотое и дорогое на вид.
И зачем, спрашивается, весь этот маскарад тогда? Разжалобить внешним убожеством пытается или обмануть? Что ей, вообще, от меня надо? Стоит, глазами красными хлопает, глядя на меня, как трупоед на кладбищенский контур. Заклинание боевое не плетёт. Не боевое — тоже. Она меня полюбоваться вызвала, что ли?
Выпив еще, дыхнул огнем. Не специально, просто пойло забористое.
— Чего молчишь, чучелко? — сказал, разглядывая надписи на бутылке. К сожалению, понимание чужого языка не распространилось на возможность читать на нём.
Понимание языка… Т-а-ак! Действительно, чужой! И не похож ни на один, что я слышал раньше. Меня в другой мир выдернули? То-то портал какой-то странный был. Ведьма в жертву, что ли, кого-то принесла, чтобы столько силы в ритуал влить? Или это такая особенность её магии?
— Йа-а-а чучелко?! — взвилась замарашка, перестав на меня глазеть. Хотя нет, не перестав — просто сначала она смотрела с удивлением и даже страхом, а сейчас показала своё истинное лицо, гневно сверкнув зелёными радужками. — Да ты сам чучело! Вернее, пугало! Жуткий, уродливый демон!
— Я демон? Уродливый? — только тут вспомнил, что в полуобороте явился — просто он существенно мимику ограничивает, и брови поднять не вышло. А вообще, ладно. Демон так демон. Раз лже-нищенка сама не знает, кого вызвала, надо этим пользоваться. — Да, я такой! — заявил, гордо вскинув голову — рогатую. Ну и пусть это драконья «корона», а не роговые отростки выходцев из Тёмных миров. Ведьма, похоже, в таком захолустье обитает, что разницы не знает. — Чего тебе, с-с-смертная? — прошипел зловеще и для пущего нагнетания напряжения плюнул. Естественно, огнём.
