— Да что уж там, — засмущался в ответ на мои слова лесник. — Вы заходите, коль нужно будет, госпожа маг.

Я кивнула и, попрощавшись с добрым семейством, направилась в сторону дома вместе с Эмоджин. Она что-то рассказывала о популяции ксервудов и о бордовых болотах в гуще Проклятого леса, только вот я ее уже не слушала. Полностью отключенная от реальности, я чувствовала только приятное тепло Ока Черного Дракона на запястье и вспоминала короткое послание: «Спасибо, Alba Nymphaea, я никогда не забуду того, что ты для меня сделала».

Глава 7

«У темного повелителя пыточных темниц мира мертвых Евронимуса, имеется 666 призрачных псов. Их называют гончими Мэнфистериума. Они не только охраняют весь периметр пыточных темниц, но и являются охотниками за беглыми душами. Гончие преследуют души умерших, которые пытаются убежать из пыточных темниц или скрыться от перевозчиков душ Арнльота и Кольбьерна. Поймав душу, гончие ее поглощают, после чего эти души уже никогда не смогут возродиться»

«Повествования об обители мертвых»

Эридан

Девушка в темно-синем платье снова шла по старому деревянному мосту, направляясь в неизвестность. Я пытался остановить ее, пытался окликнуть, но мой голос что-то приглушало. Она исчезла в тумане, но ее смех все еще звучал в моей голове. Не раздумывая ни секунды, я шагнул следом во мглу и вышел на огромное замерзшее озеро, покрытое снегом.

Задыхаясь от отчаянья, снова и снова раскапывал снег, пытаясь найти ее. Спасти. Но было уже поздно. С ужасом смотрел на застывшее подо льдом тело, которое начало опускаться на дно раньше, чем я успел разглядеть лицо. Я снова опоздал. Лед подо мной с грохотом треснул, позволяя холодной бездне поглотить меня.

Я проснулся, резко подскочив на кровати и тяжело дыша. Я все еще ощущал липкий страх и холод снега, кусающий пальцы.

— Обожаю, когда тебе снятся кошмары, — с восторгом заявил Райндхард, который сидел на широком мраморном подоконнике моего нового временного дома.

Я хмуро на него посмотрел и, встав с кровати, направился к камину. Налил себе бокал вина и сел в кресло. День, который начинался с Райндхарда и кошмаров, обещал быть паршивым, и я не собирался прожить его на трезвую голову.

— Какую уютную конуру ты себе подыскал. — Бог уселся рядом. — Черный камин, черный мрамор, черная плитка, черная мебель, черная постель. Я вот порой думаю: а ты вообще в курсе, что существуют и другие цвета? — Он вопросительно на меня взглянул. — Знаю, знаю, в это трудно поверить, но на свете есть еще масса различных оттенков, — продолжал откровенно насмехаться он. — Темно-серый, голубой, бордовый, темно-зеленый. Такой, прям знаешь, как цвет болотной топи. Тебе понравится!

Я молча смотрел на огонь в камине. Он обдавал жаром и отражался в бокале переливающимися бликами.

— Какой же ты все-таки унылый тип, — недовольно скривился бог.

— Эта черта появилась исключительно благодаря длительному общению с тобой, — сухо ответил я.

— Ох, какие мы дерзкие. — Мой собеседник хмыкнул. — Неужто та целительница тебе еще и хребет нарастила? Вот это чудеса!

Его голос звучал опасно и колко. Между строк читалось, что его заинтересовала девушка и он прощупывал мое отношение к ней. Думал, как ее можно использовать против меня.

Разговор медленно, но стремительно поворачивал в сторону непоправимых проблем, и пока я судорожно пытался добраться до штурвала, Райндхард шепотом спросил:

— Ты, кстати, знаешь, как она тебя исцелила?

Даже если б я знал ответ на этот вопрос, то все равно промолчал бы. В такие моменты лучше говорить как можно меньше и взвешивать каждое слово, пытаясь предугадать масштабы возможной катастрофы. С Райндхардом ничего нельзя считать надежным. Любой диалог с ним превращался в спуск по отвесной скале без страховки: шансов оступиться и упасть вниз гораздо больше, чем с успехом преодолеть всю дистанцию.

— Ты не поверишь, клянусь, — насмешливо протянул он, приложив ладонь к сердцу. — Я и сам был в шоке. Честное слово. Думаю, даже старина Арнльот, который, несмотря на свой плотный график, прискакал, чтобы сопроводить тебя в мир Мертвых, был слегка удивлен.

Подвох в его словах был выстроен как искусно замаскированный капкан на животного в лесу. Один неверный шаг — и ты в яме, насаженный на деревянные копья.

Тщательно скрывая нарастающую тревогу, я взглянул на собеседника преувеличенно небрежно, всем своим видом демонстрируя, что слушаю его исключительно из вежливости.

— Удиви меня, — как можно безразличней ответил я.

Его губы изогнулись в кривой улыбке, которую словно вырезали клинком на лице. Все мои инстинкты вопили об опасности.

— Как часто ты встречал людей или нелюдей, у которых при себе имелся «Дар последней надежды»? — спросил он, ловя при этом каждую мою эмоцию.

Кровь отхлынула от моего лица.

Что?

— Вижу, ты догадываешься, к чему я веду, — торжественно возвестил Райндхард. — У твоей подружки как раз завалялся этот редкий комплект, представляешь? Вот это удача для твоей заносчивой шкуры!

Он что-то нащупал, что-то придумал, что-то понял и был готов использовать это против меня. Но что?

— О, вижу, ты не в полной мере осведомлен об особенностях «Дара последней надежды», — хмыкнул бог. — Ну ничего, в городе хорошая библиотека, так что ты без труда сможешь заполнить этот постыдный пробел в своих знаниях.

Он встал, окинул меня взглядом и, полностью довольный произведенным на меня эффектом, спросил:

— Ты помнишь, сколько душ мне должен?

Я скрипнул зубами.

— Ты не даешь мне об этом забыть даже на секунду.

— И?

Злость во мне бушевала, как шторм, и я впервые за долгое время понятия не имел, как ее остановить. Стиснутый в руке бокал грозился неминуемо треснуть.

— Шесть, — ответил сквозь стиснутые зубы.

— А ты не так уж и безнадежен, несмотря на скверные манеры, — хлопнул в ладоши Райндхард.

Мне хотелось убить его. Мне хотелось убить его каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду.

— Советую тебе не затягивать с выплатой долга. Ты знаешь, что бывает, когда я теряю терпение. А мне, между прочим, уже становится скучно, и я подумываю поближе познакомиться с твоей самоотверженной подружкой.

После этих слов он ушел, растворившись черным туманом. В моей ладони со звоном треснул бокал, осыпаясь на пол осколками.

Эйлиин

Вернувшись домой, я скрылась в комнате, не желая с кем-либо говорить. Я все еще была безумно зла на Эмоджин, отпустившую мага, и на отца, из-за которого покинула дом лесника.

Без сил рухнула в кресло и задумчиво уставилась в пустоту перед собой. Перед глазами то и дело мелькали воспоминания: разодранное тело мага, его красивое окровавленное лицо, мое отчаянье, когда я его чуть не потеряла, новости о том, что он ушел.

Боги… все эти тринадцать лет я лелеяла надежду увидеть его снова. И вот, пожалуйста. Он исчез.

Проклятье.

Было так обидно, что хотелось кричать. Мне не нужны были благодарность, золото, украшения или артефакты. Он мог забрать обратно своего черного дракона. Мне нужно было просто побыть с ним рядом. Хотя бы еще немножко. Посмотреть в его глаза, узнать его имя, услышать голос. Разве это так много?

А еще хотелось узнать что-нибудь о нем. Хотя кому я вру, мне хотелось узнать о нем абсолютно все. И это желание раздирало меня изнутри в клочья.

Стянула со стола блокнот, раскрыла и принялась бездумно что-то рисовать. Рисование всегда успокаивало и помогало привести мысли в порядок. Было бы неплохо, помоги оно и сейчас.

В дверь постучали и, не дожидаясь моего разрешения, в комнату вошла Блэр.

— Выглядишь так, словно потеряла смысл всей жизни, — сказала сестра, усаживаясь в соседнее кресло.

Я горько хмыкнула, но так и не нашлась с ответом.

— Что произошло?

Отвечать не хотелось, но я знала, что Блэр была не из тех, от кого можно отделаться парочкой туманных фраз. Да и вообще не тем, от кого можно отделаться.

— Есть человек, которого я очень хотела увидеть. Мое желание сбылось, но произошло это при весьма необычных обстоятельствах. А теперь он опять исчез, и я не знаю, увижу ли его снова.

— А ты хотела бы? — поинтересовалась она.

Казалось, грусть внутри меня вдруг стала еще более ощутимой, чем пару мгновений назад. Я поджала губы и тихо призналась:

— Очень.

Оставив блокнот, я взглянула на сестру. Блэр смотрела на меня с легкой улыбкой, а в ее глазах отражалось тепло.

— Кто он? — хотела знать она.

— В том-то и дело, что я не знаю, — вздохнула я.

— Неужели это тот человек, которого ты спасала сегодня ночью?

— Да.

— Боги! — изумленно выдохнула сестра. — И получается, ты его уже видела до этого?

— Да, тринадцать лет назад.

— Тринадцать лет назад? — ее брови взметнулись вверх. — И все тринадцать лет ты мечтала его увидеть, и вот увидела вчера?

— Да. Такая себе вышла встреча, если честно.

Блэр закатилась своим чистым, звенящим смехом, от которого и на моем лице проступала улыбка.

— Прости, но это смахивает на любовный роман, — она приложила ладонь к губам, пытаясь скрыть улыбку.